Бессонница… Как хорошо тебя не видеть… Ночь. Дождь. Я не любила так давно…
Нормандия всегда в движении. Дежурные пилоты и инженеры ловко сменяют друг друга точно по расписанию, не оставляя ни секунды на паузу. Все системы, благодаря СУЗИ, готовы к бою в любое мгновение. Нормандия всегда в движении, ибо отсутствие движения есть отсутствие жизни. Во время перелётов Джейн Шепард нечасто покидает пределы освещённого тысячью ламп командного центра, лишь изредка спускаясь в другие отсеки, дабы навестить свой экипаж. Среди этого света для неё и так достаточно тьмы. Задание, сопряжённое с риском для жизни для трёх ценных членов команды, включая саму коммандер, считается самым достойным отдыхом. БИЦ — отсек связи — инженерный блок. БИЦ — отсек связи — лаборатория. БИЦ — отсек связи — смертельная опасность. Каюту свою Шепард посещает ещё реже, чем покидает центр. Спит она тоже редко, так что это неудивительно. Возможно, именно поэтому её строптивого хомяка с такой регулярностью находят среди складских помещений или в карманах забытой где-нибудь в медотсеке шепардовской толстовки. И, возможно, именно поэтому с таким недоверием встречает команда усталый взгляд капитана, когда она уже в четвёртый раз клянётся поспать. …И именно поэтому, возможно, так неуютно Джейн ступать в вечную полутьму мостика. По ту сторону широкого, во всю стену, окна, точно в масле, во вселенской темноте плавают крошечные звёзды. Многие из них Шепард видела вблизи. И ещё больше — никогда не увидит. За тусклой бесконечностью звёзд она не сразу замечает, что не одна. Мордин здесь — задумчиво замерший в углу тахты фирменного церберовского безликого стиля, он почти невидим на фоне темноты Галактики. Впрочем, Шепард не разворачивается прочь (хотя она бы уже исчезла, будь тут хоть кто-то другой) — она, может, и искала одиночества, но общество доктора ей совсем не претит. К тому же, с ним всегда можно быть в одиночестве вдвоём. Он должен бы сейчас быть ровно в середине ежесуточного ритуала переосмысления результатов генофага, проносится у Шепард в голове. Или, устало опустив голову на стол, беспокойно спать, услужливо подсказывает память. Жаль, кружки кофе и навязанного доктором Чаквас пледа при Джейн сейчас нет. — Привет. Что-то случилось, доктор? — спрашивает первое, что приходит в голову, и тут же укоряет себя за бестактность. — Нет. Всё в порядке. Просто нахожусь в размышлениях, — в излюбленной отрывистой манере поясняет Мордин. — Не могу заснуть, — в конце концов, добавляет, едва заметно хмурясь. — Да… Я тоже. В таком случае, не против, если я к вам присоединюсь в размышлениях? — спрашивает, улыбаясь, и тут же думает, как же это неуместно, эта её улыбка. — Конечно, — к счастью, Мордин даже не поворачивается в её сторону. Джейн опускается на сидение, чувствуя какое-то странное облегчение. Ей казалось сначала, что побыть наедине с самой собой — это, должно быть, отличная идея, но теперь она не кажется такой уж хорошей. Джейн складывает руки на груди, обнимая себя под локти, и вглядывается в бесконечные мириады звёзд. Земля где-то там, кажется. Вновь на мостике воцаряется тишина, и ни один из двух присутствующих не решается её нарушить. Джейн смотрит в чёрный космос, отпуская разум и его бесконечный цикл размышлений на свободу — куда-нибудь прочь отсюда, в тёплые земные сумерки или вечный свет Цитадели. Куда-нибудь… Подальше. Она вдруг чувствует прикосновение. Не руки — краем глаза Шепард улавливает чужую фигуру слишком близко к себе. Неслышно придвинувшись, Мордин роняет голову ей на плечо в абсолютно умеренном осторожном жесте. Усталость. Его глаза прикрыты, но она чувствует этот отсутствующий взгляд. — Так много жизней, Шепард… Голос его тихий и чуть хрипловатый от долгого молчания. И отчаявшийся. Джейн на мгновение хмурится. — Я знаю, — она вздыхает, продолжая смотреть в окно. — Всегда нелегко. Где-то вдалеке сверкает ярче привычного маленькое белое пятно. Новая сверхновая в тысячах световых лет давным-давно умерла. На «Нормандии» тихо.Зачем? Мы живем среди друг друга в пустоте? В пустоте… В пустоте.