Влюбиться в Батюшку.

      Руслан Соколовский - священник. Тихий и спокойный поп сидящий у себя в часовне и дарующий людям надежду на то, что их грехи простят и после смерти они будут в раю. Константин Прекрашев - парень, который пришёл исповедоваться именно в старую часовню отца Соколовского.        - Батюшка, я совершил очень страшный грех, которому нет прощения, ни Вашего, ни Божьего, но поверьте, от Бога мне ничего не нужно, я и так не верю в него, – говорит Костя, стоя перед батюшкой в той самой церквушке на окраине города, где людей мало, в основном совсем отчаявшиеся и молящиеся лишь за упокой души их близких.        - Любой грех может быть прощённым, не Богом, так мной точно. Я человек и так же не безгрешен. Но что же ты ищешь в церкви, раз в Бога не веруешь? Ты посмотри на ту женщину, у неё ребёнок болен страшной болезнью, нужно много денег на операции, ведь маленький мальчик не может жить из-за приступов, которые выкручивают его тело. Она верит, что он будет жить и как только может, приходит сюда говорить со мною и иконами. Ей так легче бороться с невзгодами. – Руслан не понимал парня, что сейчас пришёл к нему на исповедь.        - Я согрешил тем, что люблю Вас, Батюшка. Но Вы любите Бога, а я Богу неугоден, я Богу не нужен. Я гей, Батюшка, а их положено сжигать. – почти расстроенно говорит кудрявый парень.        - Не знаю, простит ли тебя Бог, но я прощу тебя, ведь все твои помыслы чисты, и любишь ты себе спокойно никому не мешая. Любовь дана Богом, но есть ли Бог именно то, что нужно принимать за правильное – не знаю. Ведь Бог убивал людей, собственных созданий, обрекая их на страшный Божий суд. Не мы грязь на теле Бога, Бог сам захотел, чтобы мы были таковыми.        - Вы какой-то неправильный Батюшка. – недоверчиво говорит Костя.        - Потому я и прощу тебя. Я мог бы долго говорить о том, как ты ужасен и грязен, но зачем, если я считаю, что ты прекрасен. Зачем говорить то, о чём ты на самом деле не думаешь. Да мне я видел тебя не раз, я видел твой интерес ко мне, но больше всего, меня пугал мой интерес к тебе. Ты такой серый, такой запуганный тем, что я будучи Батюшкой стану гнобить и презирать тебя. Это породило во мне такую нежность и теплоту, какой Господ не одаривал ни одну живую тварь. – Руслан щурится, улыбаясь.        - Но разве тебя не выгонят из церкви за такое? И да, это был мой мастерский переход на «ты». – на последнем предложении Прекрашев самодовольно улыбается и хмыкает.        - Нет, остальным знать не обязательно. Я тоже человек, и у меня есть жизнь помимо церкви, хоть и намного меньше, ведь здесь я провожу большую часть времени. Я нужен людям. Ко мне не приходят, чтобы услышать о том, что их сыночек в Афганистане жив, я ведь не гадалка. Я могу сказать лишь то, что Бог запомнит как его жизнь, так и его смерть. Бог любит каждого. Бог любит и геев, и непослушных детей, и блудниц, и убийц, и даже маленькую бабочку, что к завтрашнему дню может оказаться растерзанной больно любопытными детьми. – Батюшка рассказывал всё это до ужаса заворожённо, жадно разглядывая неверующего парня перед ним.        - Я могу это считать, как согласие на отношения между нами? Или мне сразу идти колоться до смерти? – жалкий приём для привлечения большего внимания.        - Можешь, только вот ты не суицидник. Малолетний пьяница, не больше. – тепло улыбается - Эй, это похоже на оскорбления! – как ребёнок надувается Костя. - Батюшка, мне надо… - начинает говорить бабушка, что еле дошла до них, и Прекрашев спешно отходит в угол часовни, давая Руслану выполнять свою работу. Сидеть в уголке и ждать конца несложно, ведь Костя знает, что теперь ему не придётся приходить сюда и есть глазами самого привлекательного Батюшку, которого он когда только видел.