Декабрь
4 октября 2017 г. в 17:14
Декабрь пришёл спокойно и незаметно. Вот я засыпаю холодным вечером в своей кровати, а когда просыпаюсь, снег на улице из ноябрьского превратился в декабрьский. И больше никаких изменений.
Лёжа в постели, дожидаясь звонка будильника (я просыпаюсь чуть раньше, чем он звонит), я произнесла шёпотом: «Белые кролики, белые кролики, белые кролики». В седьмом классе на уроке английского я узнала, что британцы так завлекают удачу на целый месяц. Нужно всего лишь не забыть произнести эти слова первыми в новом месяце. И удача вам гарантирована. Глупо, конечно, но я же люблю всякие глупости. Я верю в них. Мне так жить приятнее.
Впервые на ненавистной химии я узнала что-то интересное. Обычно, как вы, ребята, могли заметить, интересное я слышу на лекциях по основам информационных технологий. Пырко, лектор по химии, объявил, что он записывал на камеру концерт, посвящённый первокурсникам, и на перерыве он может передать нам записи.
— Товарищи, — сказала он своим глубоким, подземно-доисторическим голосом, — ведь это же так важно! Уже через пять лет вам будем интересно посмотреть на то, какими вы когда-то были. Вы ведь не знаете, как всё забывается. А оно действительно забывается, товарищи, всё забывается. Вот я вспоминаю своё детство и юность, а мне не верится, что это всё было со мной. А было ли это вообще? Да, вот так я и думаю, ха-ха. А было ли это вообще со мной?
Что ж, если я доживу до его лет, наверное, мне тоже моя юность покажется чем-то выдуманным. Она останется на фотографиях, где я хмурюсь, но глаза мои горят дерзко и живо, и в строках, пропитанных моей любовью, но всё-таки недостаточно хорошо написанных с точки зрения настоящего искусства. Возможно, я буду светить яркими пятнами в воспоминаниях своих друзей, они будут помнить то, о чём забуду я. А забуду я о себе.
В пятнадцать, я думала, что обязательно умру молодой. В шестнадцать я решила, что убью себя, как только стану совершеннолетней, а, следовательно, ни от кого не зависимой. Сейчас мне семнадцать, и я начинаю верить словам друзей о том, что я их всех ещё переживу. Но мне кажется, я чокнусь, если пробуду здесь так долго. Восемьдесят лет — для меня это звучит как пожизненный срок в тюрьме. Для меня это слишком много. (Пожалуй, легко говорить подобные вещи, когда впереди вся жизнь, но я от своих слов отрекаться не собираюсь.)
На лекциях по информатике, кстати, теперь гораздо меньше рассказывают по-настоящему интересных вещей. Иногда целая лекция может пройти без упоминания хотя бы о чём-то одном, что могло бы задеть струны моей души. Последним таким упоминанием была такая вот занятная история: все мы знаем, что у нас двое родителей, четверо бабушек и дедушек, восемь прабабушек и прадедушек и чем дальше, тем больше. В десятом колене наших предков будет насчитываться больше тысячи. В сотом колене наших предков будет больше, чем людей живших в их времена на Земле. До сих пор не понимаю, как это возможно, но это есть и это в очередной раз заставило меня преклонить голову перед удивительностью мира. И я его так люблю и так ненавижу, и всё-таки так люблю…
Это очень странное, смешенное и противоречивое чувство в моей груди, которое я вряд ли смогу испытать к одному конкретному человеку, но с лёгкостью буду испытывать его по отношению ко всему миру и человечеству. Я люблю то, как люди привязываются друг к другу, как они улыбаются незнакомцам, заранее чувствуя, что они неизбежно станут друзьями. О, я люблю, как люди встречают рассветы на горных склонах, как они устраивают милые пикники на пляжах, как дети валяются в снегу, как взрослые умеют решать абсолютно любые проблемы, как подростки устраивают маленькие невинные бунты, о которых через много-много лет услышат их дети, валяющиеся вечером в снеге под розовым декабрьским небом.
И я ненавижу политику, я ненавижу, что никогда между людьми нельзя будет поставить знака ровно. Что одним приходится работать всю жизнь, но они так и не смогут жить хорошо, а другие рождаются и им в рот вставляют соску, инкрустированную бриллиантами. Но эти бриллианты никогда не смогут сдержать слёз. Я ненавижу, что рождённые людьми, умирают солдатами, а ещё сильнее я ненавижу, когда рождённые людьми, умирают пушечным мясом. Я ненавижу политиков и милиционеров, проходя мимо которых чувствуешь тревогу, а не безопасность. Я ненавижу, как люди насмехаются над теми, кого не понимают, ненавижу, когда дети жестоко издеваются над сверстниками, и мне не важно, что они ещё малы и не ведают, что творят. Я ненавижу слишком много, но это не мешает мне любить.
И нет, извините, но я ошиблась. Я буду чувствовать это противоречивое, разрывающее и одновременно наполняющее грудь воздухом чувство по отношению к конкретному человеку. Только к себе. Я могу испытывать ненависть и любовь одновременно только к себе одной. Я боготворю себя и обливаю себя грязью. Я хочу кромсать своё тело ножом, а под бережно клеить на раны пластырь. Я хочу себя поцеловать, а потом укусить до крови.
Я такая возвышенная. Аня в начальных классах говорила, что я одна на миллион, что я прекрасный особняк, а она гараж около него. Аня в университете (это две разные Ани, вы помните?) сказала, что я удивительный и невероятный человек и для неё честь, что я с ней общаюсь. О, конечно же, я умнее большинства своих сверстников, хотя это особо и не сказывается на учёбе, но я просто знаю больше о мире, в который нас всех забросило, чем знают они. Я так часто жертвую своими интересами и делаю то, чего хотят мои близкие, потому что люблю их.
Но я просто жалкая. Как только начинаешь восторгаться своими собственными достоинствами, они начинают превращаться в пороки. Я прекрасно знаю о своей посредственности, а если кто-то и считает меня уникальной, то эти люди не достаточно хорошо представляют себя хотя бы количество людей, живущих на Земле. Таких как я — тысячи. Снежинки и те иногда бывают одинаковыми. А кичиться самопожертвованием низко и мерзко. Я не так уж умна, всего-навсего эрудирована. При этом всём я даже не красива. Нет, наоборот, я некрасива. О, нужно видеть разницу в «не красива» и «некрасива»! Второй вариант гораздо хуже первого, и, к сожалению, он выпал на мою долю. Я обычный человек, возможно, даже несколько хуже обычного, и это меня убивает. Я так хочу быть любимой миром, без вашего признания, я не смогу сама себя признать. Да, ещё я очень зависима от мнения окружающих. И как тут себя не ненавидеть?
Может быть, я пишу всё это под влиянием последних событий. Я разбита и расстроена, я слегка потеряна и очень встревожена. В первые выходные декабря мы с папой планировали поехать вместе к его маме и моей бабушке. Я не видела её пятнадцать лет, мама с ней в ссоре, поэтому она никогда меня не отпускала вместе с папой. А тут её День рождения (78 лет). И мне так хотелось бы узнать всё, что я не знаю: кем она мечтала быть и кем стала, как она встретилась с моим дедушкой и как он умер, когда папа только ушёл в армию. Возможно, это был последний шанс узнать её. Но я никуда не поехала. Всю неделю я ждала выходные, чтобы папа сказала мне по телефону, что наши планы отменяются. А я больше всего на свете не люблю, когда долгожданные планы в последний момент отменяют.
И потом моя успеваемость. Нет, она неплохая. Теперь я одна из лучших студентов на анатомии, я почти получила автомат по биологии и физике, но химия… С ней так много проблем. Я прихожу исправлять оценки, но я не в состоянии их исправить, поэтому целый час моей жизни уходит на то, чтобы пялиться в листок с переписанными заданиями и думать, как бы мне из всего этого выпутаться. Я расстроена.
А между тем близится мой восемнадцатый День Рождения. А накануне его всё складывается как нельзя плохо. Уж не знаки ли это судьбы? Я в них верю так же, как и в инопланетян. (Не шучу.) Знаете, знаки судьбы — это как дорожные знаки на нашем жизненном пути. Он предостерегают и предупреждают нас. И раз уж я их вижу, мне не хочется притворяться слепой. Раз уж мои глаза открыты, я не стану их закрывать.
Наверное, я просто устала и раскисла. Кроме плохого в последнее дни случилось и много доброго и приятного. Когда мы с Аней сидели на форточке в буфете, она как обычно разделила со мной всё, что имела, а потом открыла газировку и протянула её мне.
— Я помню, что ты не пьёшь после других людей, поэтому вот, держи!
— Что? Ты помнишь? О, это так мило, спасибо! Спасибо большое! А я помню, что ты совершенно не брезгливая. Это значит, что мы идеально друг друга дополняем в этом плане. И да, спасибо.
Запомните раз и навсегда (серьёзно, запомните), благодарность — это очень важно. Нужно говорить «спасибо» всем и за всё. Иногда ведь мы можем и не успеть. А я с одиннадцати лет живу с мыслью, что все мы умрём, и это непременно произойдёт неожиданно. С тех пор, как я осознала, что все мы когда-нибудь умрём, я начинаю отсчёт своей осознанной жизни. Лучше я бы навсегда осталась по-детски наивной.
Кажется, я сказала всё, что хотела сказать. Ниже оставлю пометки из блокнота и то, как они оказались внутри этого самого блокнота. Как видите, ничего важного в начале декабря не произошло, но будто бы во все предыдущие месяцы совершалось что-то по-настоящему важное. Нет, конечно же, нет! Но ничего, в следующий раз я напишу после своего Дня рождения, и если там не будет ничего интересного и полезного для вас, я знаю, что там будет кое-что очень важное и полезное для меня.
Пометки из блокнота
1. Ругают не за то, что мы делаем, а за то, что мы попадаемся. (Лектор по ботанике, а по совместительству зам декана сказал это в начале пары, во время небольшого профилактического спича по поводу распития спиртных напитков в общежитиях.)
2. Прогуляй пары, не прогуляй жизнь! (Аня рассказала, что это было написано мелом на асфальте у их общежития, и она решила, что мне такое должно понравиться. Она оказалась права.)
3. Если ты не заводила и не центр компании, если тебя не замечают, — это ещё не означает, что ты скучный. Ты интересный. А если никто так не думает, значит, пока ещё тебе не встретились люди с такими же интересами, как и у тебя. А людей ведь так много… (Об этом думала я, когда возвращалась в общагу из универа и пребывала в стадии ненависти к себе. Но стоило мне обозвать себя скучной, как я перешла в стадию самопоклонения и принялась подбадривать себя этими вот словами. Помогло.)