Вечер весны

      Март, что ты делаешь? Я не хочу просыпаться от зимней спячки. Здесь, в своей постели, в своём доме, с домашним пирогом на письменном столе и любящими людьми за соседней стеной, я верю, что хочу вечно прибывать в блаженной коме спокойствия и размеренности.       Но ты, Март, ворвался в эту комнату с воздухом тёплым и вязким, как мёд, стоящий на улице в полдень. Ты встряхнул меня. Ты заставил каждый день вставать в семь и ложиться после полуночи. Ты дал мне десятки пустяковых дел, которые оказалось сложно совмещать с учёбой. Ты познакомил меня с Димой, ты вернул меня домой, ты показал, что несколько часов могут стоить дороже нескольких недель. И я ненавижу тебя, Март, ненавижу так, как это делает школьник, которого будят утром и заставляют идти на учёбу. Только я прекрасно понимаю, что ты делаешь всё это во благо мне.       На часах почти десять вечера. Обычно в десять я сплю, но уже какой день всё происходит не так, как обычно. Я собиралась приехать домой только в апреле, но вот я здесь. И всё из-за того, что Аня приехала домой на эти выходные. А мы не виделись с февраля. И я плюнула на свои планы, потому что эта встреча, чёрт, эта встреча выше всех планов! Я не шучу.       Вы знаете, какой я счастливый человек? Мне приходится страдать и плакать, но я счастливейшая из людей, что бы там мне не казалось время от времени. С такой армией из друзей за моей спиной, я поборю всех своих врагов: апатию, безысходность, потерянность и чувство ненужности.       Это всё уже было. Я уже писала такой же еле-еле связанный текст осени. Тогда я тоже, приехав в родной город, не бросилась в отчий дом, а побежала со всех ног к дому Ани. Тогда в воздухе летала паутина, бабье лето светилось золотым закатом и колокола отбивали восемь вечера. На этот раз я всё же добралась домой, чтобы скинуть сумки, поставила не ждавших моего приезда родителей в известность, что я вернулась, и бросилась к Ане. Высокая скорость высокой дружбы.       В девять вечера я вошла в её дом, чтобы уйти после полуночи. И, боже мой, как же я всё-таки счастлива, что кроме моего родного дома, есть ещё один, где мне рады и меня ждут. И вот на столе её мама быстро создаёт порядок, оставляет нам вкуснейшее печенье и две кружки чая, а потом уходит, оставляя лучших подруг наедине. И начинается это. Это… У «этого» нет названия. Но если вы встречались с любимым другом после долгого расставания и чувствовали, как в паззл души добавляется затерявшийся кусочек, то вы меня поймёте.       — Рассказывай про Диму! Ну! Я умираю от любопытства, — она хлопает своими чёрными ресницами и протягивает мне кусочек апельсина, который до этого усердно чистила.       — А-а-а, но я так хочу узнать, что там у вас с Глебом происходит! И вообще, что у тебя и как?!       — Ты первая. Да и у нас вся ночь впереди.       — Хорошо! Дима, так Дима! Чтобы понять суть истории, нам нужно вернуться в осень прошлого года. Когда мы с Аней стали друзьями. Там, в парке (ты же помнишь, я тебе рассказывала про это в октябре или около того) она сказала, что я удивительный человек. И она знает только одного, кто напоминал бы ей меня. И у него зелёные глаза, он нестандартно мыслит, его отец умер у него на руках, а его шкафы заполняют ужасно умные и пафосные книги. И я тогда подумала: «Если его зовут Макс, то я попрошу нас познакомить!». И она сказала, что его зовут Дима. Второе имя в списке. Стоит после Максима.       — А! — вырвалось у Ани. — Ты так останешься в девках сидеть!       Посмеявшись чуток, я отпила немного чая, набрала в лёгкие побольше воздуха, и продолжила:       — Так вот, он работает в печати. Реклама в основном. И Аня рассказала ему про холодную войну в моей комнате, так что в итоге он мне написал. Предложил свои услуги, так сказать. И я планировала ими воспользоваться!       Эта шальная бабёнка в ответ на моё «территорию метят только животные» повесила «и лохудры, в полном имени которых 4 буквы». И это была ошибка. Моё имя — это всё, что у меня есть. Звучит так, будто я дворянка, потерявшая всё своё состояние, но не титул. Но да, Анна — это для меня слишком много значит. И такие вот отсылки к своему имени я не позволю. Так что я решила распечатать здоровый плакат на свою стену, который бы поставил точку. И Дима должен был мне помочь с этим.       Но в итоге позвонила ты. И наша встреча, запланированная на воскресение, перенеслась на пятницу. И, боже, как же билось моё сердце, когда подъехал его автобус. Знакомиться с новыми людьми страшно. И первое, что он мне сказал, это было: «Ничего себе, ты высокая!»       — А он низкий?       — Ниже меня.       — Дрыщ?       — Дрыщ.       — Ой, отстой. Это так не круто, когда парни дрыщи…       — Мне без разницы, — я откусила кусочек печенья. — У него потрясающие, длинные волосы, они жутко объёмные, вьются на кончиках и сияют здоровьем. Не то что у нас. И глаза зелёные. Не такие зелёные, как в моих мечтах. Далеко им до зелёного стекла из-под бутылки с вином, но всё-таки они зелёные. И мы гуляли часа четыре. И не было неловких пауз. И всё было очень даже мило.       Он спросил у меня, хочу ли я шоколадку. И я, естественно, сказала, что хочу. И знаешь, что он ответил?       Бровь Ани превратилась в знак вопроса.       — Он ответил: «Я тоже хочу!» — и мы обе засмеялись. — А вот тогда я чувствовала себя неловко. Но в итоге он достал из рюкзака половинку шоколадки. Потом тоже самое повторилось с пачкой печенья. Потом он спросил, не хочу ли я кофе. Я, разумеется, сказала, что хочу. Но! Мы не пошли в кафе. Он будто знал, куда нужно вести девушку вроде меня. Мы пошли на заправку. А я в мире знаю не так уж и много мест, которые были бы романтичнее и душевнее заправок. И так у меня в руках оказался латте с лавандой. Но себе он купил стаканчик с кофе большего размера. Правда, я в итоге свой не допила и выбросила. Так что он не прогадал. А потом он спросил, не хочу ли я пить. И я решила не говорить о том, какая я брюзгливая, так что сказала, что нет. А когда он, спустя два часа, снова об этом спросил, я уже была с ним достаточно близка, чтобы сказать, как это мерзко, пить с кем-то из одной бутылки. И — боже мой! — он ответил: «Я знал, что ты это скажешь, поэтому купил тебе отдельную бутылку с водой».       И вот на этом месте, когда я про Диму рассказывала Дарине, её соседка по комнате закричала: «Выходи за него!».       — Выходи за него!       Я странно улыбнулась и, чтобы занять руки, стала чистить мандарин.       — О, знаешь, Ань, ещё он сказал, что писал в молодости. Да, он старый: ему уже двадцать два.       — Опять ты за своё!       — Двадцать два — это уже старик! Но факт остаётся фактом: он тоже писал. А ещё ему нравятся собаки, мы так радовались, когда за нами увязался рыжий пёсик. Он показал мне парк, похожий на дикий лес. И мы обсуждали «Твин Пикс» Дэвида Линча, видео Ларина, астрологию и… и он рассказал сказку из «Макса Фрая» про девушку, которая жила вечно благодаря тому, что её имя помнили. Один мужчина хранил сборник её стихов, и только благодаря этому она не умирала. Ведь человек умирает, когда его имя произносят в последний раз. Но мы с тобой это уже обсуждали. Ах, а наше прощание! Это нечто! Аббревиатура его имени Е.Д.А. Евмахов Дмитрий Андреевич. И когда мы прощались, он сказал: «Надеюсь, тебе понравились печеньки-шоколадки». А я ответила: «Да, мне понравилась вся Е.Д.А». С дикой игрой бровями. И ещё уточнила: «Ты понял игру слов?». И убейте меня кто-нибудь!       Аня хлопнула себя по лбу и засмеялась на всю кухню, а когда успокоилась, она отодвинула кружку с чаем, упёрлась щекой в ладошку и спросила:       — Он тебе нравится?       — Да, он кажется хорошим человеком.       — А как парень?       — С романтической точки зрения — нет.       — Ну когда ты уже влюбишься?!       — Не дождёшься, — ответила я так, словно она ждёт этого больше всех на свете.       — Ладно, а что он тебе распечатает? Ты же начала с того, что он предложил тебе свои услуги.       Теперь кружку с чаем отодвинула я. Я взяла очередной мандарин, стала нервно чистить его от кожуры и совершенно спокойно отвечать Ане.       — Ничего. Я решила, что для войны я его использовать не буду. Я просто сниму все эти листочки со стены и на их место повешу знак мира. Peace and love. Самое лучшее, что можно сделать на войне, — это её закончить. Только такой ответ сможет отразить МЕНЯ. Я не хотела этой войны, я не хочу никого ранить. Я хочу мира. Я желаю мира даже такому человеку, как она.       — Она тебя уделала. И ты сдаёшься.       — Нет. Просто я умнее. Только ребёнок или дурак будет продолжать эти бессмысленные бои. Такой ход — это лучшее, что можно сделать…       — Да она этого не поймёт, такие люди не понимают! — перебила меня Аня.       — А я всё это делаю не для неё. Для себя.       — Ты подняла белый флаг.       — Ты говоришь совсем как Лапка. Она, правда, ещё добавила, что в этом и разница между нами: она злая, а я добрая. Но нет. Пора бы уже признать, что победа иногда может выглядеть как поражение.       — О, как же я скучала по тебе.       И это было совершенно вне контекста. Но я её поняла.       — А я по тебе, — я посмотрела на то, как Аня жгла тост над зажигалкой. — Летом я боялась, что наша связь ослабнет. Но теперь я ничего не боюсь. Такой подруги, как ты, у меня никогда в жизни больше не будет. То, что между нами происходит, это только наше. И я так тебя люблю.       Она всего лишь улыбнулась. И эта улыбка сказала больше, чем смогли бы сказать сотни слов.       — Ладно, — оживилась я, вдыхая запах палённого тоста и пропуская через себя тот факт, что мы с ней почти что сидим на природе у костра и жарим на палочках хлеб под звёздным небом. — Теперь твоя очередь рассказывать! И да, кстати, я всё ещё жду тебя в гости. Мы вдвоём в Минске затусим только так! А теперь я вся превращаюсь в уши.       — О, Аня…       И в одну секунду прошло ещё два часа. После полуночи такси уже увозило меня в сторону моего дома. И я смотрела на тусклые фонари туманного маленького городка и как никогда чётко осознавала, что я всего лишь маленький, незначительный человек, который едет в тусклой машинке по узенькой улочке к классическому домику из белого кирпича.       И при всём этом, я — главный герой истории, которую рассказываю. И всё вращается вокруг меня.