Вечер весны

      Апрель встретил меня озарением. Оно длилось всего секунду, но блокнот и ручка могут увековечить любую секунду, так что порадуемся, что они оказались у меня под рукой.       Я тогда боролась с инфокиоском, который упорно не хотел, чтобы я сбросила брату немного денег со своей карточки. И женщина, стоящая в очереди за мной, стала мне помогать. И хотя она не сама вызвалась с помощью, а я её попросила, моё сердце было задето. Задето, потому что когда я попыталась пропустить её вперёд, она покачала головой и сказала, что лучше уж поможет сразу мне.       И вот тогда по моему телу разлилось золотистое тепло, и я, отойдя от киоска, на ходу стала записывать: «Жизнь — дерьмо. Мы стареем, умираем, болеем и мучаемся. Жизнь — дерьмо, и это уже давно ни для кого не секрет. Но наша цель — сделать жизнь менее дерьмовой для окружающих. Мы должны дарить людям счастливые моменты. Для этого мы и рождаемся на свет».       Нужно подбодрить девушку из метро с порезами на руках. Хотя бы запиской. И нужно сделать чей-то день замечательным. Хотя бы предложив свой зонтик в дождь. Можно угощать вечно голодную девушку печеньем. И можно помочь незнакомке, которая стоит у инфокиоска уже почти десять минут.       Апрель такой солнечный и лучезарный. Я таю в его глазах цвета безоблачного неба, я таю в его руках, тёплых, как летние ночи. Я чувствую столько печали внутри себя, столько горечи, и я жутко потеряна, потому что вокруг меня всё такое светлое и свежее. Но я чувствую себя так, словно застряла в феврале, пропахшем сигаретами. Я тону в этом сизом дыму, я задыхаюсь… но лучи солнца всё-таки пробиваются в это мрачное царство.       Я встретила вечером брата на вокзале, и он передал мне из дома еды. Я не взяла с собой рюкзака, так что Коля опустил пакет с моей едой в пакет из-под своей:       — Чтобы не порвался, как в прошлый раз, — с заботой и усталостью от этой же заботы в голосе сказал он. — Ты ведь вечно в такое вляпываешься.       — И ты хорош: собрал всех на шашлыки, а у самого ни гроша в кармане. Хорошо, что я смогла тебе перечислить деньги.       — Да, спасибо тебе ещё раз. Кстати, вот, держи деньги. Ну, как ты? Как учёба?       — Учёба нормально, но мне как-то грустно. И это странно, потому что погода становится всё лучше и лучше, но мне всё грустнее и грустнее.       А ведь могла бы сказать: «Нормально всё». Хотя нет, не могла. Не такой я человек. Если всё плохо, то к чему говорить, что всё нормально? Мы постояли на вокзале совсем немного: я пообещала показать брату позже трейлер «Оно», старый вариант которого мы смотрели вместе в детстве. А когда мы прощались, всё было как обычно: «пока» и мягкое, неуклюжее объятие.       — И не грусти! — добавил он, когда уже уходил к спуску в метро.       — Спасибо! — как-то невпопад ответила я.       Но он заслужил это слово. Спасибо. Иногда простое «не грусти» работает. Особенно, когда его говорит человек, которому, в принципе, могло бы быть фиолетово. Я ведь уже упоминала, что я не очень-то близка со своей семьёй: только с папой и лажу. Но… никому из них не фиолетово. Никому не плевать. Просто наши отношения такие вот. Сложные. Но как только у кого-то возникают неприятности, все сразу же проявляют свои истинные чувства: заботу и нежность.       И я возвращалась с вокзала, тащила тяжёлый пакет, заботливо опущенный в другой, более прочный, и вдыхала тёплый апрельский воздух. Тот вечер чувствовался, как вечер лета: в сквере кто-то играл на гитаре, подростки сидели на лавочках с бутылками пива и сигаретами в руках, пахло юностью и золотыми днями, которые незаметно превратятся либо в железо, либо в платину.       И это было начало апреля. Апрель, он вроде тех людей, которые согревают всех вокруг своим внутренним огнём. Он вроде тех людей, которые шутят в шумной компании, но не закрывают глаза на людей, предпочитающих наблюдать за общим весельем со стороны. Он благородный и добрый, как принцы в сказках. Идеальный месяц.       И утром, когда я просыпаюсь, я вижу за окном яркое розовое небо. А днём всё согревается под мягкими и успокаивающими лучами солнца. Вечером, когда солнце садится у меня за спиной, передо мной шагает моя длинная-длинная тень. А по ночам улицы заполняют романтики с вечно молодыми душами. И всё вокруг так хорошо…       Всё хорошо, но я растеряна. Я жутко растеряна, и мне хочется сбежать куда-нибудь в горы, чтобы забыть людские лица и понять свою душу. Всё вокруг так хорошо, но я чувствую себя так плохо. И именно это и порождает мою растерянность.       Но я верю, что если апрель и заставит меня страдать, то совсем скоро май придёт мне на помощь и скажет уставшим, но заботливым голосом: «Не грусти».       И я отвечу «спасибо», и не буду.