***
Три дня прошло без особых происшествий, медленно надвигаясь к празднику. Отправив Криса вместе с няней в детский центр, Джаред начал готовиться ко дню рождения, накрывая на стол. Помочь ему вызвался Дин. А Стефани, по просьбе жениха, отправилась за покупкой подарка. Для персонала Джаред устроил внеплановый выходной, обговорив все детали с Дженсеном. Гремя тарелками, Джей расставил их по своим местам, Дин же был ответственным за столовые приборы. В духовке готовилось ароматное мясо по-французски. У Дина чуть ли слюнки по подбородку не текли. — Когда будет готово? — с нетерпением спрашивал Дин. — Ты вечно такой голодный? — Нет, просто Стефани обычно ест траву и очень редко готовит что-то съестное, только по большим праздникам. Обычно я привык есть в ресторанах, а так хочется простой, домашней кухни, приготовленной с любовью. — Эх, Дин, Дин. — Что Дин? — Ты не меняешься. — Сколько раз уже я это слышал, не сосчитать. Джаред намеревался взять бокал для шампанского в руку, как тот резко соскользнул с его руки и со звоном полетел на кафельный пол. — Ох, какой же я недотёпа. Такими методами я всю посуду в доме перебью. — заворчал под нос Джаред. — Дай помогу убрать. — Да нет, не надо. Я сам. Сбегав в кладовку, Джаред вернулся с веником и совком. Он наклонился к осколкам и начал их сгребать в маленькую кучку, отправляя в мусорный контейнер, который находился в кухонном шкафчике. Пока тот усердно нагибался, бадлон чуть задрался вверх и Дину открылся вид на бледную полоску копчика. На коже Джареда багровел огромный синяк. Дин нахмурился: — Это откуда? — Ты про что? — Джей вздрогнул и замер. — Синяк. — А синяк? Просто неудачно упал. Ничего страшного. — прозвенел спасительный звонок — Наверное, Стефани пришла, пойду открою. Дин задумчиво проводил его взглядом. Что-то тут нечисто. Джаред с щелчком открыл дверь, а на пороге стоял Дженсен. В правой руке он держал корзинку, накрытой атласной тканью, за ручку были привязаны куча воздушных шаров, которые упорно взмывались в небо. В левой руке Эклз держал горшок с цветком.11. Одержимость
23 июля 2018 г. в 20:18
По зимней тропинке среди сугробов бежал мальчик лет двенадцати, одетый в красный пуховик и окутанный такого же цвета в шерстяной шарф и шапку. Ветер резкими порывами подгонял его, дуя в спину, на щеках выделялся яркий здоровый румянец, половина лица была скрыта под тёплой материей шарфа, что не давало разглядеть его лучезарную улыбку, зато глаза горели весёлым огоньком. Маленькие снежинки хлопьями оседали на его тёмных ресницах, а смех мальчишки раздавался многогранным эхом по хвойному лесу.
— Не догонишь, не догонишь, н-е-е до-го-нишь! — пропевал он. Сзади за ним следовал мальчишка постарше, его раскрытые пухлые губы хватали очередной глоток воздуха, ноги ныли от усталости, дыхание сбивалось под воздействием быстрого бега, но тот не собирался сдаваться. Он уже наматывал пятый круг, пытаясь хотя бы дотянуться до капюшона негодника, который так и маячил перед глазами. Оглянувшись на свой хвост, весело хохоча, младший не заметил по дороге овраг и полетел туда кубарем вниз. Пару рывков вперёд, прыжок, и старший смог оседлать мелкого, придавив телом лицом в снег. Мальчишка рыпался под старшим. Пока тот заливисто смеялся, младший чуть приподнялся на локтях и обиженно буркнул.
— Догнал. Ты в ловушке, Джей.
— Эй, слезь меня, Дженсен! — добавив в голос нотку недовольства, кричал мелкий, потом всё же не выдержал и поддался смеху, который его буквально распирал. Дженсену хотелось тонуть в этом океане сумасшествия вместе с ним, эти глаза и улыбка всегда заражали его своим необъятным весельем. Наивный мальчишка, не знающий забот, не понаслышке знакомый с материнской любовью. Он притягивал к себе, а в ледяном сердце Дженсена, на крошечном островке, зарождалось что-то непонятное, но это что-то привело к глобальной оттепели.
Старший не удержался, уткнулся холодным мокрым носом в затылок, где чутка слезли шарф и шапка, оголяя нежную кожу. Он чувствовал, как мальчишка вздрогнул всем телом, пряча своё пунцовое лицо за высоким воротником куртки. Какой же он милый, когда краснеет. Так и хочется взять и никуда не отпускать, постоянно чувствовать живое тепло под боком.
— Отпусти. Ты что делаешь? — по затылку прошлись сухие, обветренные губы. Дженсен не знал, каким словом можно было описать то, что он сейчас испытывал к Джею. Но отодвигаться принципиально не хотелось. Джаред отбивался, барахтаясь. Невольно прикладываясь своей задницей к промежности, Дженсен ощутил, что чуть ниже живота начинает расплываться какое-то странное, томительное тепло. Это пугало, жутко пугало, но инстинктивно он начал подаваться вперёд, тереться об ягодицы мальчишки, голос разума постепенно заглухал, пока грубая джинсовая ткань проходилась по члену, слегка теребя головку через трусы. В зажмуренных глазах стояли яркие фейерверки. Лёгкие прикосновения так заводили. Холодная рука полезла под куртку.
Махинации друга Джаредом не остались незамеченными, он пребывал в глубоком шоке. Мальчик начал машинально рыпаться от неправильных, похотливых прикосновений. Ему было очень страшно что-то сказать в упрёк Дженсену, ведь он его друг, один из самых близких друзей.
— Дженсен, стой!
Джаредом хотелось обладать, сделать своим, повязать, привязать к себе. Старшего вело по полной по этому телу, по этой заднице. Зрачки расширялись до допустимого предела. И тут Дженсен внезапно поймал себя на грязных мыслях. Он тряхнул головой, отгораживаясь от навязчивых, постыдных желаний. Резко отстранился, смутившись, пристыжённо бросил взгляд на рядом стоящую сосну, разочарованно выдохнув, так и не кончив в штаны. Но собственная эрекция его мало волновала, на него окатило осознание того, что он только что сделал.
— Прости, не знаю, что на меня нашло… — неловко перевёл тему Дженсен. — Давай обнимемся. — он это сказал так, будто ничего на самом деле не произошло. Будто это всё померещилось. Плохой сон, который просто надо забыть. Не обращать внимание на сдвиг, который может пагубно повлиять в недалёком будущем.
Дженсен заключил Джареда в объятия, нежно поглаживая и целуя в взъерошенную макушку.
— Ты меня когда-нибудь отпустишь? — Джаред стеклянными глазами осмотрел лес за плечом Дженсена, цепляясь длинными пальчиками за куртку друга. Он даже не знал, к чему это спросил, будто предчувствовал что-то.
— Никогда, слышишь, даже не смей допускать таких мыслей.
— Но ведь у меня же будет когда-нибудь своя семья: жена, дети…
Маленький, наивный дурачок. Дженсен к нему никого близко не подпустит. Эклз вздрогнул от этой навязчивой мысли.
— Конечно же, будут. — с лживой, натянутой улыбкой уверял его Дженсен, прижимая ближе к груди.
Дженсен смотрел в панорамное окно, открывающее вид на детскую площадку. Привычно с причмокиванием потягивая бокал рубинового вина, он раздражённо хмурился, смотря, как Джаред с Крисом в песочнице лепят замок. Эх, ему только остаётся наблюдать со стороны. Близко в такие моменты подходить он не решался, боясь, не зная чего. Возможно, упрёка мужа, который считает, что он своим присутствием разрушил всю его жизнь. Но на самом деле Дженсен его оберегает, оберегает от всего дерьма, которое творится вокруг, как просила ныне покойная миссис Падалеки. Он подарил ему любовь, место под солнцем, но Джареду, как оказалось, это не нужно было.
— Сколько с меня? — застёгивая рубашку, Эклз сразу перешёл к делу, слегка кривя губы.
Пока чернявая красотка поправляла свой и так безупречный маникюр. Ночка удалась на славу.
— Сладкий мой, ты и так заплатил за полгода вперёд.Так что, это я должна предлагать тебе бонусы, а не ты мне. Если хочешь, я могу отступиться от правил?..
— Никаких поцелуев. — Дженсен стоял к ней спиной, не решаясь посмотреть в лицо последствий его поступков. Ему было стыдно, ужасно стыдно.
Он начал нервно оттягивать манжеты на рукавах, уже мысленно находясь дома рядом с Джаредом и Крисом.
Девушка разочарованно выкатила губу и опустила взгляд на юбку дизайнерского платья. Она вульгарно откинулась на кровать, но всё так же из-под густо накрашенных ресниц оглядывала фигуру мужчины.
— Дженни, почему бы нам не познакомиться поближе? Сколько мы с тобой знакомы? Месяц? Два?
— Я не собираюсь изливать душу потаскухе. Думала, в «Красотку» попала? А за Дженни, — он обернулся, чтобы схватить свой серый пиджак, который висел на кресле — можно и в глаз получить. Поверь, я даже не посмотрю на тот факт, что ты женщина. Я никогда не был джентльменом.
— По твоим ужасным манерам видно. Знаешь, Эклз, обычно к услугам элитных проституток прибегают мажорные сосунки или великовозрастные богатые сосунки, предки которых насильно заставили жениться на крокодилихе, ибо по-другому наследство не получишь. Но ты, Дженсен, прям сплошная загадка и ярко выделяешься из всех моих клиентов… Как твоего мужа зовут? Джаред?
— Не называй его имени.
— Видела ваше семейное интервью по телеку. Хороший из тебя актёр, Эклз, и парень твой Джаред симпатичный, ничего не скажешь, но…
— Завали свой рот, шмара!
Он резко обернулся. Глаза мужчины, казалось, начали полыхать огнём от злости. Холодная зелень радужки преобразовалось в нечто страшное. Дженсен рывком подскочил к девушке, что та даже не успела пикнуть и опомниться, как он начал её душить. Пальцы искусно сцеплялись на тонкой шее. Эклз медленно сдавливал горло, ловя каждый очередной вдох и выдох бедной, каждый раз норовящий стать последним. Он с маньячным наслаждением смаковал этот момент, как хорошее французское вино столетней выдержки. Девушка с каждой секундой становилась бледнее и буквально из последних сил пыталась вырываться из хватки деспота. Взгляд затуманился и стал закатываться. Дженсен лишь хотел смеяться, долго истерично ржать до слез. Он монстр. Да, он монстр — правильно Джаред говорил.
— Давай, блядина. Скажи мне что-нибудь, давай!
Он медленно разжал руки, давая доступ кислороду. Громкий, сухой кашель градом раздался по комнате. Злость Дженсена сошла на нет. Осталась пустота. Мужчина отрешенно взглянул в окно, стирая в памяти последние часы препровождения. Время замедляло свой ход. В голове вертелось одно имя. Джаред. Ласковое Джей оседалось на языке. Кажется, это свершилось, он окончательно сошёл с ума. Дженсен даже не услышал стук каблуков о голландский, деревянный паркет и полухриплый крик:
— Он тебя ненавидит, мечтает, чтоб ты поскорей сдох! А ты каждую ночь со мной выкрикиваешь его имя, ожидая, что именно он будет тебе отдаваться без остатка, стонать под тобой, покрывать твоё тело поцелуями. Но каждый раз открывая глаза, ты видишь абсолютно другое — холодную пустышку, которая к тебе даже прикасаться не желает. А ведь именно ты его таким сделал. Ты. — девушка злобно, мстительно засмеялась, подавляя слёзы, которые стояли в уголках глаз, никуда они деваться не хотели. — Мучайся дальше с этой мыслью, но без меня. Хочешь, скажу тебе очевидную вещь, Эклз. Ты одержим.
Одержим… Это слово эхом донеслось до его уха. Тень забитого мальчишки, казалось, проскользнула по его лицу. Руки по-детски тянулись зажать уши, чтоб не слышать слов, своей горечью которые ему причиняют боль, вонзаясь в маленькое сердечко. Дженсен так любит, он ни в чём не виноват.
Девушка пару минут назад видела Сатану во плоти, а сейчас перед ней стоит оболочка несчастного, забитого человека, которого до ужаса хотелось просто обнять, приласкать, пожалеть. Но она лишь обернулась к двери, собираясь уйти.
— Как ты смеешь судить? Ты меня не знаешь. — обиженно бросил ей в спину Дженсен.
— У тебя на лбу всё написано.
Она ушла гордой походкой, изящно смахнув пару слезинок, оставив после себя мятую постель.