На границе Ноября (Зеркало Снов - 2)

Оленька: Вам случалось когда-нибудь засыпать на уроках? Может, и не часто, но бывало, думаю. А падать со стула с ужасным грохотом, заснув, случалось? Рада за вас, если нет. Я чуть со стыда не умерла, когда со мной это произошло. И самое ужасное было то, что все в классе оглушительно расхохотались. Кроме Эли. Она смотрела на меня удивленно и встревоженно. Как и учительница математики, Лидия Петровна. Она была пожилая и очень добрая. - Может, тебе выйти, Оленька? - спросила она участливо. - Пойди, умойся. Я чуть ли не бегом спустилась по лестнице. В туалете долго брызгала на лицо водой. Вообще-то сонливости я не чувствовала. И это все произошло так странно… Кажется, мне что-то снилось, но теперь я уже не смогла бы вспомнить, что именно. Если бы я сделала это сразу, только проснувшись… Но мне еще не доводилось просыпаться вот так. До звонка оставалось минут десять. И это был последний урок. Поэтому я решила не возвращаться в класс, а пойти прогуляться. Я была уверена, что Лидия Петровна не стала бы возражать. Я любила гулять одна, да мне и не с кем было больше. То есть я наверно могла бы прибиться к кому-нибудь… Но бесцельно бродить и говорить о всякой ерунде, о том, что мне совершенно неинтересно, этого бы я просто не выдержала. Гулять с теми, кто мне был интересен, я не решалась. Они меня сами ни разу не позвали… А набиваться самой… Это же не кто попало, на кого мне наплевать, если бы они меня оттолкнули, я бы очень переживала. Мне почему-то казалось, что обязательно оттолкнут. Лучше уж быть одной! Можно думать о чем угодно, воображать что угодно… Даже играть сама с собой… Узнал бы кто-нибудь, что я до сих пор играю! Ну… Конечно, Ксюша не стала бы смеяться, но остальные... Меня и так считают младенцем. Вот почему я для прогулок стремилась «подальше выбрать закоулок». Чаще всего я ходила на самую дальнюю дорожку сада, и гуляла вдоль задней решетки… Она выходила на пустую узкую улочку, на которой стояли старые двухэтажные дома, облезлые и наполовину заброшенные… По этой улице и машины-то проезжали раз в неделю, а людей на ней и вовсе никогда не бывало, кому было бы интересно бывать здесь? Вдоль решетки с нашей стороны росли деревья, старые развесистые яблони и липы. Между ними были равные промежутки. Летом решетку плотно оплетал плющ, трава между деревьями вырастала очень высоко, и между ними появлялись уютные зеленые пещерки. Я могла там просидеть почти весь день. Все каникулы я так и проводила время. В этом доме у меня не было ничего своего… Поэтому я придумывала свой дом, здесь, среди трав и листьев, где я была спрятана от всего остального мира. Здесь - в одиночестве - все было возможно. И здесь я мечтала не о новых платьях или собственном компьютере, хотя обычно я была не прочь помечтать и об этом, и о тысяче других соблазнительных вещей… Но здесь и мысли были другие, особенные. Здесь даже дом я представляла по-другому. Не стены и мебель… Другое. О чем я никогда не осмелилась бы сказать вслух, даже подумать не могла бы осознанно. Легко представлять в мечтах, какая у меня была бы комната и какая кошка… Но ведь не одна же я буду жить в этом доме! И в этом месте мои мечты давали сбой. Я знала, что кто-то должен был быть со мной там… Мои... Родители? Братья и сестры? Друзья? С кем бы я хотела жить? Такие мечты относятся к разряду несбыточных. В глубине души ты прекрасно понимаешь, что пути к твоей мечте нет никакого, но не мечтать об этом невозможно… …Но сейчас даже мечтать было холодно… Я уныло бродила туда-сюда вдоль решетки, не понимая, где я могла сидеть здесь. Целую неделю до сегодняшнего дня лил дождь, и я не приходила сюда. А теперь здесь все изменилось до неузнаваемости. Листья давно облетели, трава свалялась, плющ увял… Но мне ужасно хотелось посидеть здесь. Поскольку деваться было больше некуда, я решила попытаться залезть на дерево. Выбрала яблоню, не слишком высокую и достаточно раскидистую. С удобной веткой, на которой можно было с комфортом разместиться. Правда, даже на очень невысокую яблоню я залезла с трудом, мои осенние туфли немилосердно скользили по стволу. Усевшись, я поняла, что ветка, казавшаяся с земли такой удобной, на самом деле такого впечатления не производит. Сидеть на ней неудобно и страшновато, особенно когда под ногами нет никакой опоры. Я уже начала раздумывать, как с нее спуститься (самым простым решением было бы просто спрыгнуть, но я бы на такое никогда не решилась), когда вдруг увидела в конце дорожки Белку. Она шла, поглядывая за решетку, как будто высматривая кого-то. Конечно, так просто казалось со стороны. Она, видимо, просто гуляла и забрела сюда случайно. Я тут же осознала, как нелепо выгляжу со стороны сама, сижу тут, раскорячившись, на ветке дерева… Я молилась, чтобы она побыстрее прошла и не взглянула бы наверх. Однако, почти поравнявшись со мной, Белка вдруг замерла. А потом медленно, словно нехотя двинулась к решетке. Я невольно проследила за ней взглядом. Смотрела Белка по-прежнему куда-то в пространство. Провела по решетке рукой, как будто в задумчивости. И тут я увидела, что по ту сторону решетки кто-то стоит. Какой-то мальчишка. Белка не смотрела в его сторону. Она только на секунду бросила на него взгляд, и тут же снова отвернулась. Но это, видимо, было своего рода приглашение. Мальчик двинулся к решетке. Я была в ужасе. Они что, собираются разговаривать здесь? На дереве уже не осталось листьев, и меня было видно совершенно явственно, им стоило просто посмотреть в мою сторону. Я была в двух шагах от них. И могла слышать каждое слово. Я и представить не могла, что Белка встречается с кем-то вот так… Что она вообще общается с мальчишками. Хотя глупо, конечно, она могла встречаться с дюжиной мальчишек, странным было бы как раз обратное. Но это было как-то не похоже на любовное свидание. И сам мальчик был какой-то… Непохожий на тех мальчишек, которых я привыкла видеть на улицах и в детском доме. Он был чем-то неуловимо похож на саму Белку, тот же тип внешности, южный какой-то. Но совсем не такой яркий, ему словно не хватало ее внутреннего огня. Его гладкие черные волосы были аккуратно подстрижены, но челка была длинной, даже спадала на глаза. Глаза у него были тоже черные и даже такой же формы и разреза, как и у Белки, но блестели как-то холодно. Он был гораздо ниже ее ростом ниже, наверно, даже меня. И такой… Не то чтобы плотный, но ширококостный. Крепко сбитый. И на этих его широких плечах узкое, как у Белки, лицо смотрелось немного неестественно. Он, пожалуй, был красивым... Даже очень. Тонкие, аристократические у него были черты: тонкий нос с горбинкой, высокий гладкий лоб, красивый подбородок, темная крупная родинка на щеке, кожа, от природы смуглая, казалась бледной… вот, правда, губы тонковаты, даже слишком, да и верхние зубы сильно выдаются вперед, как и у Белки. Белка, конечно, на настоящую Белку совсем не похожа. Скорее, на какого-то хищного зверька, ласку там, или куницу. Или на соболька. В этом пареньке тоже было что-то хищное, но больше птичье. И еще что-то… мышиное, что ли. Если не сказать резче. - Привет, - сказал он, подойдя к решетке. - Привет. Белка упорно продолжала смотреть в дальний конец аллеи и стояла к своему знакомому боком. - Как дела? - Фигово. Наказали вот сегодня. Теперь месяц нельзя нос на улицу высунуть. Мальчик вздохнул. - Если бы ты захотела все это прекратить… Белка застонала. - О, я тебя прошу, не начинай все снова! - Ну, послушай, Белочка. Это же не навсегда. Когда ты вырастешь, станешь совершеннолетней, сможешь решать сама… Но сейчас… Я просто хочу помочь тебе. Хочу вытащить тебя отсюда. Это же тюрьма, чтобы там не говорили, и я вижу, что тебе здесь плохо. - Не мне одной плохо. - Ты о своем отце? Ты за компанию с ним хочешь… В тюрьме сидеть? - Не твое дело. - Но он-то хоть за дело сидит. - Не твое дело, заткнись, Октав! Пока я тебе не вмазала прямо через решетку. - Ну ладно, - Октав вздохнул. - Не мое дело, ладно. Но ты тогда его самого спроси. Напиши ему. Напиши все как есть, всю правду, и спроси совета. Решите с ним вместе. Чтобы тебе не казалось… что ты предаешь его. Белка задумалась. - Ладно, - сказала она, наконец. - Я попробую. Может быть. Подумаю. - Подумай, пожалуйста, - Октав, видимо, очень обрадовался, но постарался это скрыть. - И… пожалуйста, согласись. Я бы очень-очень хотел, чтобы ты пожила с нами. И папа тоже. И все будут рады… - Вот уж не ври… Не думаю, что все в твоей семье будут счастливы меня видеть… - А тебе не наплевать на всех? Главное, я буду рад. И родители тоже. Кстати… Если тебе что-то нужно… - Нет, спасибо. У меня всего достаточно. - Ну, может, что-то… женское. - Это ты о чем? - прищурилась Белка. - Ну, я не знаю, - он слегка смутился. - Может, есть неловкость с тем, чтобы сказать мне, так ты напиши… Я не буду читать, обещаю, попрошу достать маму или Михаэлу… - Вот от твоей сестры мне точно ничего не надо, спасибо. - Ладно, - покладисто сказал он. - Но хоть это возьми. Он протянул ей через решетку маленькую белую коробочку. Белка подозрительно на нее посмотрела. - Что это? - Гостинец. Я поняла, что еще минута, и все будет кончено. Даже если они не посмотрят в мою сторону, я свалюсь с дерева. Я и так держалась лишь чудом. Руки и все тело у меня затекли до такой степени, что я их даже не чувствовала, зато поясница болела отчаянно. Я необдуманно попыталась сесть поудобнее, и чуть не соскользнула. Поэтому мне пришлось замереть в еще более неестественной и неудобной позе, чем до этого. Я опиралась о ствол руками и одной ногой, которая норовила вот-вот соскользнуть. На мое счастье свидание, кажется, было окончено. Белка направилась дальше по дорожке, как будто ничего не случилось, но она казалась гораздо более бодрой и уверенной. Мальчик тоже ушел, посвистывая. Я легла животом на ветку, дождалась, пока немного отойдут руки, а затем, повиснув на них, наконец, приземлилась. Интересно. Что я только что слышала? *** …В маленькой белой коробочке был рахат-лукум. Не тот жесткий, с резиновым вкусом, который нам иногда давали по праздникам. Маленькие кусочки-квадратики, с тонким ароматом, щедро посыпанные тончайшей сахарной пудрой: нежно-зеленые мятные, прозрачно-янтарные лимонные, бледно-розовые со вкусом настоящих розовых лепестков… Белка разделила его между всеми нами. Мне, наверно, не стоило его брать, потому что мы, вроде как, были в ссоре… Возможно, она пыталась показать этим, что не принимает меня всерьез? Или наоборот, хотела помириться? Или ей было все равно, может, она даже не помнила о таком незначительном эпизоде, как маленькая размолвка со мной?.. Тем более пора было доказать, чего я стою. Я все-таки нашла выход. Придумала, какой геройский поступок могла бы совершить. Это было настолько безрассудно даже в идее, что не могло не сработать. *** Если в нашей спальне подойти к окну, то видно будет в основном сад, но за ним есть улица и фонари… правда, они редко горят. Почти никогда. Если встать совсем на углу и на цыпочки, можно увидеть автостраду, неподалеку от нашего детского дома она делает полукруг. Машины по ней идут почти непрерывным потоком, даже ночью их много. Если отодвинуть занавески, то видно как по стеклу сверху проходят блики. Это красиво, но немного жутковато. Вот я лежала, и смотрела на эти блики, и вспоминала все, что со мной случилось за последний день. Пожалуй, за это время эмоций было больше, чем за всю предыдущую жизнь, пусть кому-то и покажется, что это были совсем незначительные происшествия! А я думаю, что у человека даже и самая насыщенная и яркая жизнь может быть скучной. Если сам он унылый и замкнутый, а можно из каждой мелочи сделать приключение… Особенно если ничего другого не остается. О принятом решении и том, что предстоит мне завтра, я старалась не думать. Пока что неизвестно, хватит ли мне вообще смелости, а если начну раздумывать, то точно не хватит. Это произошло внезапно. Я не успела понять, что изменилось - я все так же смотрела в потолок и вдруг меня словно тряхнуло. Как будто током. Нет. Такое ощущение возникает, когда во сне падаешь откуда-то и просыпаешься. Неужели я успела задремать?.. Вполне возможно. И вот теперь у меня было ощущение, что вокруг меня что-то не то. Слишком темно. Слишком тихо. Слишком звеняще. И почему-то очень страшно. Но это был не такой страх, когда хочется завернуться в одеяло и дрожать. Этот страх, от которого хочется бежать и сделать что-то… Что-то необходимое. Я села на постели. Потом встала. Подошла к окну. Встала не вплотную к нему, а чуть сбоку. Из-за неплотно прикрывающей его шторы выглянула наружу. До странности обычный сейчас вид открывался из окна. Двор, залитый ярко-желтым светом фонарей, выщербленный асфальт, старая решетка, узловатые деревья. И… Я отпрянула от окна быстрее, чем успела понять, что увидела. И стояла с сильно бьющимся сердцем и пыталась понять, увидела я это на самом деле или мне показалась? Темная фигура, стоящая у решетки. Я не могла быть уверена до конца, что видела ее… Но снова выглянуть в окно и проверить у меня не хватало смелости. Страх, наконец, полностью овладел мной. Я бросилась к кровати и забилась под одеяло.