На границе Ноября (Зеркало Снов - 2)

Дорел: Окно было открыто. Забыли ли они его закрыть или просто не подумали, что кому-то придет в голову им воспользоваться?.. И я все снова и снова косил глазами на него. Это казалось безумием, но… Мир и так уже перевернулся. Здравый смысл подсказывал, что бежать мне все равно некуда, да и не дадут мне убежать… Но кое-что еще сильнее здравого смысла подсказывало, что я больше не могу оставаться в этой комнате ни минуты. Если останусь просто… просто… Приму все как данность, смирюсь с тем, что происходит, признаю, что все так и должно быть… Нет. Нет. Нет. Не только не должно, но и не может. И не стоит ждать и рассчитывать, что все вдруг выйдут, и я смогу… Бежать надо сейчас, пока они заняты разговором. Я не встал, это бы сразу привлекло их внимание, а скользнул сразу в бок, пригнувшись, но не сводя с них глаз - пригодился большой опыт игры в прятки - и чуть назад. Теперь только распрямиться, и окно окажется прямо у меня за спиной. Я на секунду затаил дыхание. Теперь только не заколебаться, не замедлиться в последний момент, одним движением, ну… Распрямиться, ухватиться руками за подоконник, перекинуть через него одну ногу, вторую, и сразу отделиться от него… Я даже не задел створку, хотя окно не было открыто настежь. И уже ощутив, как саднит ладони, впечатавшиеся в асфальт, и гудят в коленях ноги, осознал, что вырвался. Но нет, пока еще не совсем. Я скрутил в себе дикую радость, готовую уже захлестнуть мой разум, выпрямился и огляделся. Нужно бежать подальше отсюда, все равно куда. Бежать из собственного дома, вот дикость… Но нет, это больше не мой дом. Только бы ворота были открыты! *** Ворота, вернее, калитка, выходящая на улицу, открыта, как всегда, но мне кажется, уже после того, как я выбегаю - стоит оглянуться, и я впервые в жизни увижу ее запертой на ржавый висячий замок. Выбегая, я еще вижу перед собой асфальтированную площадку перед домом напротив и сам дом, еще успеваю увидеть, кажется, даже кусочек улицы, но все это стремительно тонет в непроницаемо белом тумане. И я бегу не глядя, и спасибо еще, что я так хорошо знаю эти улицы, я всю свою жизнь провел здесь, и мне не нужно видеть, куда бежать. Вот сейчас мне, пожалуй, действительно НЕ НУЖНО ничего видеть. Потому что то, что временами возникает передо мной, когда туман чуть рассеивается, это мало похоже на то, что я привык видеть. Все предметы находятся на нужных местах, но они другие. И в домах в окнах словно нет стекол, зияют только черные дыры, и сами дома какие-то не такие. И деревья… Их уже собственно нет, от них остались одни обрубки, даже на нашей любимой Закатной Аллее деревья спилены. И есть что-то еще. Что я мог бы увидеть, если бы захотел, но я не хочу. Я сам не знаю, куда я бегу сейчас. Я об этом не думаю, сосредотачиваюсь на том, чтобы ноги не стали вдруг мягкими и вялыми, как во сне, тогда я перестану бежать, а буду лишь топтаться на месте. Говорят, в таких случаях можно попробовать встать на руки. Или хотя бы на четвереньки. Говорят, помогает. Но сейчас как-то не хочется проверять. Я не знаю, где я бегу, наверно, я все-таки задумался и свернул не там, и теперь не понимаю, где я. Бегу наугад, прямо, иногда натыкаясь на изгороди, иногда проваливаясь в какие-то ямы – овраги? канавы? – это заставляет меня поворачивать, и я, возможно, просто делаю круги и восьмерки и никуда не двигаюсь. И даже то, на что я натыкаюсь, не дает мне представления – где я сейчас. Я останавливаюсь. Перевожу дыхание. Все равно это бесполезно. Попробую просто представить, где я. Закрываю глаза, чтобы туман не сбивал, развожу руки в стороны и пытаюсь понять, почувствовать, что может находиться рядом со мной. Я знаю в этом Поселке каждый камень, каждый дом, каждое дерево. Все это мое, родное, оно помнит и любит меня так же, как и я люблю его. Оно должно подсказать мне! Но я не чувствую ничего. Значит, поблизости нет ничего материального. Я стою сейчас не на асфальте, не на дороге даже, а на траве. И земля под ногами жесткая и каменистая. Значит, я на лугу. И судя по свежести ветра, даже не на самом лугу, а на пригорке рядом, недалеко от обрыва. Вовремя же я остановился. Хотя обрыв не высок, я бы даже не сильно ударился, если бы полетел с него. Но куда же идти теперь? Я стою повернувшись… В какую сторону? На запад. Да, я стою лицом на запад, это я могу чувствовать. На запад - пруд, за ним… За ним ничего, обычно сразу за ним начинается закат, и с этого пригорка очень здорово любоваться на то, как солнце медленно опускается в пруд. Нет, не в пруд, с этого места все не так. И не за верхушки деревьев. Куда? Что бывает прямо под солнцем, если смотреть отсюда? Мешанина маленьких зеленых холмиков, овражков и ручейков, идиллическое местечко, живая иллюстрация Шира. Я почему-то редко там бываю. А за всем этим… Ручеек переходит в овраг. А за оврагом… Изгиб глинистой дороги, покосившаяся изгородь, пустошь… Где никто из нас не бывает. Никогда. Самый край Поселка. Не потому что нельзя, но что там делать? В лесу за пустошью мы часто бываем, а на ней самой? Может, там меня не будут искать? Если бы мне сейчас открыть глаза и увидеть, что туман рассеялся, и я вижу все ясно, до самого мелкого комка глины на разбитой дороге! Но я и вижу, пусть с закрытыми глазами. И, может, я бы мог сейчас шагнуть прямо туда, через луг, через пруд, через холмы и оказаться прямо там! В безопасности! И пусть это не будет Сном! Не этим, ставшим таким реальным кошмаром. Пусть это будет Явь, и настоящий Поселок, и заходящее солнце, и я на самом деле пойду домой… и расскажу, что видел здесь. И тогда мы все исправим. И я смогу. Стоит только сделать шаг. И я делаю этот шаг и сразу, с размаху натыкаюсь на кого-то, кто крепко сжимает меня, стискивает сильными руками плечи. - Погоди, подожди! Нельзя тебе сейчас. Нельзя просыпаться. Голос такой успокаивающе-знакомый, но я пытаюсь все-таки вырваться. От этого слишком многое зависит. - Пусти меня! Я должен проснуться! Должен их предупредить!.. *** Последнее время у меня с этим проблемы. С тем, чтобы нормально просыпаться. Может, это из-за того, что я просыпаюсь очень поздно, хотя, вроде, и ложусь не позднее обычного. Нет, раньше со мной такого не было. Я снова и снова пытаюсь поднять голову с подушки, но преуспеваю в этом не больше, чем муха, пытающаяся разорвать паутину. Как будто кто-то за волосы тянет меня обратно. Сон - как густой, липкий туман, из которого невозможно выпутаться. Я даже пытаюсь лечь наоборот - ногами на подушку, но это мало помогает. Все-таки кое-как сползаю с кровати, не в силах разлепить веки, на ощупь ищу одежду. Когда удается добрести до ванны и умыться, становится ощутимо легче. Хотя по-прежнему очень манит вернуться в постель. Но теперь уже вряд ли. Потому что я проснулся уже достаточно для того, чтобы почувствовать голод. По идее, надо бы еще причесаться, прежде чем спуститься вниз и поесть. Но уж очень не хочется. Волосы у меня слишком густые для того чтобы их как следует расчесать самостоятельно. Даже когда они не очень длинные. Но сейчас они отросли уже почти до плеч. Пора бы отрезать ту часть, которая уже не расчесывается, то есть примерно половину. И волосы у меня тогда будут едва прикрывать уши. Пока снова не отрастут. Но ни стричься, ни тем более причесываться мне неохота. Самое главное, дело даже не в том, что мне трудно проснуться… А в том, что после пробуждения я не могу, как ни стараюсь, вспомнить, что мне снилось буквально за секунду до этого! Бесполезно, бессмысленно стараться, напрягать память. В лучшем случае - туман снова сомкнется, и я засну… И все равно, проснувшись, снова не буду помнить ничего, ничего! Каждое утро, день или даже вечер, проснувшись, ощущаю все ту же самую горечь, нестерпимую, почти до слез, оттого, что я ничего не могу вспомнить. В последнее время, именно тогда, когда я стал засыпаться, мне стало казаться, что снится мне что-то чрезвычайно важное. Настолько, что это необходимо вспомнить. И мне даже кажется, что если я напрягусь еще совсем чуть-чуть… Туман, наконец, рассеется. Но меня не покидает ощущение при этом, что это самое последнее усилие будет слишком многого мне стоить. И я пугаюсь каждый раз. И отступаю. Каждый раз. Сонливость за день может и рассеяться. Но гнетущее чувство тревоги не проходит, только притупляется временами…