Достойная пара

      Всё празднество буквально взорвалось ликующим воем: приехавшие с Кристофером волки задрали вольные носы, затягивая гимн полный гордости и восторга за наш союз; лишь моя семья дополнила общую песню лирическим стоном; а местные едва поддержали радость, не в силах усмирить нарастающую тоску по мне. Шум и гам окутывает дребезжащим валом всё свободное пространство, не позволяя отвлекаться или сосредотачиваться на чем-либо ином.       Если слюна Сверра действительно ядовита, то он не стал бы кусать меня, во всяком случае от отравы мне непременно сделается дурно; я постаралась развеять неприятные суждения или хотя бы убедить себя в том, что новоявленный жених не будет убивать меня так сразу, не дождавшись венчания.       Я приподнялась на судорожных ногах, а по ощущениям словно из мертвых восстала, едва балансируя на вполне устойчивой почве. Выходило неплохо, пока рядом не возник Сверр, как черт из табакерки, игриво наблюдая мои тщетные попытки. «Ты словно новорождённый теленок. Безрассудная и неуклюжая»       Меня несколько сконфузили его слова. Дочь альфы — одна из сильнейших, да что душой кривить, сильнейшая из молодняка и не способна встать после какого-то укуса? Раз не получается так, то выйдет иначе. Я прижала морду к земле и, с максимальной силой опираясь лапами, напрягла все до одной мышцы. Кожа загорелась огнём, и не удалось сдержать полу человеческий полу животный крик, шерсть затопорщилась и густыми волнами съехала с холки, пока я не ощутила голой кожей свежесть дуновения ветра.       Ноги всё еще не подчинялись мне, но встать оказалось гораздо проще. Белый зверь, доселе созерцающий моё обращение, ныне пребывал в легком изумлении. Он бесстыдно окинул взглядом мою торжествующую фигуру с ног до головы. Я никогда не стеснялась своего тела, но сейчас ощущать этот испытующий взор на себе было неприятно.       Сверр выгнул спину дугой, нахохлился и странно оскалился, примерно повторяя мои действия. Густая светлая шкура сползла вместе с жижей, сопровождающей обращение, теперь передо мной выпрямился рослый подтянутый мужчина, с растрепанными пепельно-русыми волосами. Он запрокинул голову, водя плечами и расправляя спинные позвонки, а потом снова вернулся глазами ко мне, забавляясь неожиданной реакцией на его обнажённое тело. Я смущённо отвернулась, чувствуя как лицо пылает, хотя видеть нагого человека мне далеко не впервые. Кристофер искоса посмотрел на меня и усмехнулся: — Ты выросла. — ему принесли штаны, которые он стал медленно натягивать. — Вы тоже. — в голове всплыла его персона во всей красе.       От резкой перемены моего обращения Крис посерьёзнел и замолк, а потом и вовсе отвернулся к мрачной чаще. Он насупил брови и замер в странной позе, то ли среди деревьев что увидел, то ли подумал о неприятном, например, обо мне.       Печально задаваться мыслью, что всю оставшуюся жизнь мы оба будем страдать из-за родительского каприза. Я никогда не спрашивала, но сейчас мне всё больше становилось ясно — отнюдь не только мне навязали этот брак. Лекса принесла белый сарафан и помогла его накинуть.       Раз за разом волки стали обращаться; как говорил отец, чем ты старше, тем обыденней и приятней кажется превращение. Взрослые оборотни действительно быстро и не так мучительно становились людьми, окончательно подводя итог первого обряда — Единения.       Маленькие костры, как оказалось, шли вдоль тропинки к одному большому, вокруг которого расположились гости. Заиграла живая музыка, она соединила в себе все звуки природы, веселья и таинственности, она потекла как ручей, переплетаясь с магией ночи, красивая и манящая танцевать. Я чуть вздрогнула, когда мою кисть тронула холодная жесткая рука Кристофера. Он снова повел плечами, приводя в порядок осанку и крепче сжал пальцы, на его лице отразилась усталость. — Идём.       С каждым шагом я всё ближе подходила к диковинному замужеству и отдалялась от привычной девичьей жизни, на душе грусть и в то же время любопытство. Казалось, ладонь вот-вот издаст хруст и сломается, но мужчина не ослаблял хватку. Он смотрел прямо, не отвлекаясь на меня или потухающие за нами огни; интересно, кто их тушит? Шагов не слышно, да и не видно никого. Вокруг главного кострища все тоже притихли, мы с Крисом остались наедине, но от этого становилось разве что боязней.       Прежде тропа не выглядела такой длинной, но шли мы будто вечность, пока наконец не остановились в кругу людей. Темноволосая загорелая женщина в возрасте, явно прибывшая из стаи Хаука, подошла к нам. Она несла огромное дубовое блюдо, заполненное разными украшениями. Незнакомка прошептала что-то и коснулась смуглой морщинистой рукой моего подбородка, привлекая к себе. Нависшее веко не способно было скрыть её необычайно красивые и умные глаза, их светлые в крапинку радужки контрастировали с кожей. Под зачарованный лепет на старом и почти забытом языке я не заметила, как чудесница вставила крупные деревянные серьги мне в уши и накинула на голову украшение, чуть свисающее на лоб — традиционные свадебные подарки от семьи жениха. Затем женщина протянула и мне, и Кристоферу обручальные подношения. Я плоховато знаю древние слоги, поэтому не целиком поняла её шепот, но о дальнейших своих действиях осведомлена заранее.       Уже знакомая морщинистая рука схватила за голень и чуть приподняла, хотя с этим я могла справиться самостоятельно. Мужчина аккуратно присел на одно колено, метнул странный взгляд и застегнул увесистый браслет на моей щиколотке. Железо тяжким грузом оцепило лодыжку, совсем как кандалы. Забавно, что именно об этом я сейчас подумала.       Партнер встал, вытянулся и приподнял голову, подставляя шею для ожерелья. Собственные руки совсем не слушались и слегка дрожали, а когда студёный кулон внезапно лег на жаркую грудь Криса, его кожу вокруг украшения пробил озноб. С излишним любопытством я вскинула глаза на лицо суженого, но заметив встречный интерес, быстро опустила их.       Смуглая брюнетка вознесла руки над нашими головами и подала бокал, поднесённый ей только что, Кристоферу. Пригубив глоток, жених протянул напиток мне. Травяной запах стал едва различим после целого дня купания в аромате зелий. Крепкий хмель лизнул жаром горло и в носу защекотало, я зажмурила глаза, отдавая кубок обратно чудеснице. — Испив из одной чаши, вы разделили одну судьбу на двоих! — заговаривающим голосом произнесла женщина и разбила сосуд, снова её руки взметнулись к небу. Завывающий в такт словам меж хвойных стволов ветер сильнее убедил в её принадлежности к колдовству.       Прохладная ладонь легла на затылок, он чуть склонился, и теплые губы коснулись моего лба, обжигая поцелуем.       Музыка вновь усилилась и энергичные пляски с радушными поздравлениями возобновились.       По завершении обряда Лекса утащила меня в гущу развлекающегося народа, там удалось еще раз попробовать хмеля, но уже не такого пряного, и вдоволь натанцеваться, наслаждаясь последними часами с близкими. Гуляния продолжались всю ночь без остановок, поэтому все присутствующие изрядно устали. Кристофер исчез из моего поля зрения почти сразу после венчания, мне почему-то казалось, что мужчина где-то отдыхал, но вернувшись он выглядел ещё более потрёпанным, чем каждый из нас. Утруждать его вопросами было выше моих сил, да и неинтересно.       Почти никаких вещей с собой я не взяла. Скудный багаж составили парочка любимых нарядов, немного трав в дорогу и подарки от бабушки с мамой, которые я не решилась открыть сразу. За окном уже рычала заведённая машина и оставалось дождаться меня, но выходить за порог небольшой комнатки, что служила мне пусть недолгую, но верную службу, совсем не хотелось. Я вспомнила раннее детство и какого беззаботно и весело оно было, еще до того, как Кристофер обнаружил в себе Сверра и стал жутким и очень загруженным, наша разница в возрасте всего пять лет, но повзрослел он гораздо раньше меня.       Какому счастью мы предавались, танцуя несколько часов назад, а теперь я стою здесь одна и не могу сдержать слёз. — Альбиннен, не заставляй нас ждать. — напускной злостью отец не смог укрыть от меня огорчение.       В последний момент вспомнив о своём сокровище, я кинулась к комоду и выдвинула маленький верхний ящичек. Роскошный кинжал с ручкой из резной слоновой кости, когда-то мне подарил его дед, хотя это было давно и помниться смутно, но бабушка увещевала, что так и есть.       Прощание было воистину душещипательное. Герда хоть не рыдала, но в её глазах все же стояли слезы; упрямица Рагна отказалась прощаться, заверяя, что ни к чему лишний раз расстраиваться, когда мы еще свидимся; Альфа заключил меня в удушающие объятия и пожал руку Кристоферу; не сдерживала эмоций Лекса, она была честна перед собой и нами, как, впрочем, всегда. Рыжая девушка повисла на моей шее, оставляя сырость в волосах. — Если ты возглавишь клан молодняка, если у тебя всё же получится, я обязательно приду к тебе, чтобы помочь! — её шепот был слышен, к счастью, только мне.       Квадратный внедорожник рванул с места, уходя вглубь чащи и отдаляясь от селения. Ферокс безумно крутил рулём, и мы то и дело подпрыгивали на кочках. Я боялась того, что может меня ждать в абсолютно чужом месте, едва знакомом, поскольку в детстве ездила с папой в гости к Хауку. Поддержки ждать было не от кого, кроме себя самой: хитрый шатен не способен действовать без собственной выгоды, доверия ему мало; Кристофера страшно вообще о чем-либо просить, к тому же я так и не узнала поточнее об укусе; Друг отца может помочь, но не стоит целиком и полностью на него рассчитывать.       Ненавязчивая музыка кое-как прикрывала убийственную тишину в салоне. Жених ехал по соседству с водителем, закинув одну руку за голову. «Муж» — поправила себя в мыслях. Мы ведь теперь супруги. — Ну, нашёл что-нибудь? — Ферокс мельком посмотрел на меня через зеркало заднего вида, будто по его словам я могла догадаться о чём разговор. — Нет, почти ничего. — последовал угрюмый ответ.       Короткий диалог дал понять, что посвящать меня в свои дела они не считали нужным. И правда, кто я вообще?       Радио успело надоесть, а спутники никоим образом не планировали меня развлекать, просить их об этом было опасно и нагло. Тогда в голову пришел глупый, но многообещающий бзик. Одним махом я смогу дать ответы на многие вопросы, хотя есть вероятность не хило получить по шапке, но это уже детали.       Аккуратно и тихо просунув руку в сумку, я извлекла из неё острый стилет. Притихла, насторожившись, и сделала резкий выпад, приставив лезвие к горлу Кристофера. Водитель дернул рулём от неожиданности, а мужчина еле заметно цыкнул языком, скорее всего ожидая чего-то подобного. — Если бы этот ножичек для бумаги мог убить меня, я был бы несказанно рад. — его настроение действительно упало ниже некуда, а суицидальные наклонности загнали меня в тупик.       Запястье больно сдавили его пальцы и я застонала, пытаясь отнять руку, но отпустил он меня только после того, как отобрал кинжал и выбросил в окно. Ферокс заговорщически переглянулся с другом. Оставалось ахнуть. Он выбросил мою реликвию, мой драгоценный подарок, хотелось взвыть от досады и выпрыгнуть из машины на поиски ножа. — Когда хочешь что-то спросить, можешь просто задать вопрос, возможно, я отвечу на него, — его голос сочился иронией. Запястье покраснело, а боль всё никак не отпускала — будет синяк. — Слюна Сверра… — Если бы я захотел получить в жены труп, то не терпел бы все твои выкрутасы, а сразу убил. Ферокс — трепло!       Следя за дорогой, шатен тихо рассмеялся, а Кристофер поддержал смех, из-за этого я ощутила себя невероятно наивной и глупой, задающей примитивные вопросы.       По лесу мы ехали еще час, пока мой достопочтеннейший и крайне нервный супруг не увидел что-то на горизонте, настоятельно попросил остановить машину и тут же выскочил, обращаясь волком. Между сосен мелькнули спины нескольких шакалов. Ему что, действительно нужно именно сейчас красоваться своими полномочиями хранителя? — Не хмурься, очаровашка, Крис не даст тебя в обиду.       Не это я хотела слышать, и что вообще за фривольности? Я посмотрела на парня прищуренными глазами. — Прости, долг зовёт! — не сказав ничего больше, Ферокс вышел из салона, так же быстро превращаясь в зверя, и убежал.       Идея остаться одной совсем не выглядела сказочно, поэтому, гонимая своим приключенческим духом, я выскочила на улицу. Лучше сразу обратиться, иначе кто знает, как обернётся ситуация, а в человеческом теле я слабее раза в два точно.       Лес смутно напоминал родной, но был суше, и дыхание жизни звучало в нём сиплым хрипом. Солнце стояло в зените и щедро награждало теплом не только меня, но и едва зелёную листву. Помимо скудных долговязых сосен, тут не было ничего; ни кустов, ни ягод или красивых цветов, разве что муравьи с особым усердием выстраивали замки, а больше ничего. Я решила, что окончательно потеряла след Ферокса и Кристофера и хотела возвращаться к машине, но до чуткого слуха донеслось враждебное рычание. Медленно, не давая повода к атаке, я покрутилась вокруг себя, ища глазами предмет агрессии. Озлобленный, худой и явно замученный шакал стоял в трех метрах от меня. Его жёлтые глаза угрожающе светились, оскал капал слюной, а серая шерсть на холке страшно поднялась. Он являл собой мстительное безумие, и ничто не могло поменять его решение об нападении. Лучшая защита — нападение.       Подобно ему я оголила клыки и подала сердитый рык, но никакой реакции не последовало. Зверь был чуть крупнее меня и значительно настроен. На мой ошибочный шаг назад, он ответил без промедлений — прыжком рванул ко мне. Шакал схватил меня за шкирку и попытался волочить из стороны в сторону, но я изловчилась всадить клыки ему в бок. Животное взвизгнуло режущим звуком, а потом осознало свою оплошность и тот час заткнулось, но было уже поздно. Я слышала тяжелую поступь Кристофера, он приближался к нам с ураганной силой. Противник разжал челюсти, освободив меня и хотел было ринуться в сторону, но был повален огромным белым волком. Сверр остервенело вцепился в горло жертвы и перегрыз его. «Последний!» — с азартом подумал хранитель, игнорируя моё присутствие. «Отлично, теперь можем продолжать путь.»       Коричневый волк равнодушно посмотрел на меня и пошёл к машине.       Я оглянулась на бесполезно трепыхающееся тело оборотня и вдруг с ужасом осознала, что это тоже был человек, возможно. Животное схватил паралич, а пасть сочилась рвотой и мерзкой слизью. У меня перехватило дыхание, челюсть щелкнула и зуб наскочил на язык, больно пробив его. Так значит есть яд! В прострации я кое-как нагнала спутников, не заметив, как вернулась в человеческое тело, затем вскарабкалась на сиденье, пропитывая то грязью. — На, прикройся! — довольный своей остротой, Ферокс кинул полотенце и не сразу приметил моё свинство, — Ммм, придется снова чистить чехлы.       И он, и супруг уже надели штаны и были готовы к отправке. Сарафан неприятно прилипал к сырому телу, а из прокушенного языка текла кровь, но мне было не до этого. Кристофер вспомнил о своей благоверной и подошёл, держа в руках еще одно полотенце и намереваясь высушить мои волосы, накинул его на голову, но коснуться ему себя я не позволила, резко отодвинувшись вглубь салона. Пепельные волосы потемнели от влаги, и маленькие капельки ниспадали на широкие плечи мужа, он устало смотрел на меня, на его лице заиграла огорчённая полуулыбка. Я потрясла ногой, и браслет отозвался тонким бряцанием. Это вывело Криса из помрачения. — Яд вырабатывается только вместе с адреналином. Когда я кусал тебя, то был спокоен.       Спустя почти день, мне не стало хуже, поэтому поверить ему было несложно. Особую роль в моём убеждении сыграл его искренний и располагающий к себе тембр голоса. — Ребятки, нам пора, а то я что-то устал и хочу поскорее домой, — Ферокс хлопнул дверцей багажника и, потирая пыльные руки, сломал неловкую тишину, нараставшую между нами.