Достойная пара

      Понадобилась всего секунда, чтобы Ферокс услышал меня и как ошпаренный слетел по лестнице вниз. Видимо, наша безопасность и вправду пошатнулась: таинственные прогулки, обучение стрельбе, мгновенная реакция старшего воина. Они отчаянно не желают говорить нам о приближающейся опасности. Радует мысль о том, что, следовательно, дела ещё не столь плохи, иначе парни были бы вынуждены предупредить нас. — Прошу прощения за мой внезапный визит, — Уни напомнила о себе и вежливо поклонилась, выражая глубокое уважение, которое казалось излишним теперь, затем тяжко опустилась обратно на диван, поддерживая живот, я села рядом. Её руки дрожали. — Но ввиду моего долгого путешествия и затраченных на него сил, я уверена, что ты выслушаешь меня до конца и, надеюсь, поддержишь.       Слова девушки заранее ставили в тупик, хотя мысленно я уже знала, что разговор будет касаться Ингрид, а значит — заведомо неприятен мне, но пришлось удерживать дружелюбное выражение лица. Цирцея ухватила всех щенков и увела на второй этаж.       Правой рукой Уни потёрла кулак левой, неуверенная стоит ли говорить. Тело волчицы поменялось, что было заметно только едва: растерянность, неуклюжесть и постоянное недомогание только усилились за короткий промежуток. Понятия не имею, каким образом она доковыляла сюда, и знать не хочу. Сразу видно — рванула ко мне из последних сил, когда могла послать кого-то или позвонить в конце концов, но теперь я была полностью уверена, что её дело не терпело отлагательств. Она хранила последнюю надежду во мне. — Вы так быстро уехали, даже попрощаться не успели, — голос собеседницы сделался печальным, ненавязчивые попытки завязать разговор раздражали, словно она пришла не за просьбой ко мне, а выпить чашку чая за приятной беседой со старым другом. — На то были причины, я открыла в себе непереносимость севера, — «северного общества» — поправило внутреннее «я». — Это всё неважно, думаю, ты приехала не для того, чтобы узнать как у меня дела, верно?       Мои слова смущали и обижали её одновременно, они били оскорбительными ударами по её совести, ведь я была права. — У вас с Кристофером всё хорошо? — я кивнула, хотя не уверена полностью, но ей необязательно об этом сообщать; она продолжила. — Рада. Хаук беспокоится. О тебе, — Уни сделала паузу, снова оттягивая момент произношения задуманного вслух. — Вальгард тоже беспокоится, он сейчас совсем плохой стал… — девица развернула колени в мою сторону и всем телом наклонилась вперёд, в мольбе протягивая руки и пытаясь ухватиться за мои ладони.       Взаправду к этому клонит! Тончайшая и острейшая игла разочарования уколола где-то между ребер. Я отдёрнула руки и отпихнула девушку от себя. Не хочу, чтобы она подумала, что её навязчивая благожелательность способна разжалобить меня. — Не сомневайся в моих словах, умоляю! Старик действительно страдает! Все, кто близки ей, страдают! Ты ведь понимаешь о чём я? Альба… — лицо её стало как у капризного ребёнка. — Я не поверю, что Кристофер не прислушается к тебе… — настойчивые причитания всё больше разжигали во мне недобрый огонёк. — Зачем же ему ко мне прислушиваться? — наивный вопрос поразил собеседницу. — Не пугай меня так, Ингрид отправлена в горячую точку и… — Не нахожу в этом ничего зазорного, она — воин, значит ей вполне естественно воевать, — кровь стыла в жилах, и мстительная волчица рвалась наружу, чувствовала удобный момент. Я закинула ногу на ногу.       Гостья постепенно начинала багроветь, переполняясь злостью, унижением и негодованием из-за настигнувшей её безысходности. Взгляд изменился и стал более колючим, гордо выпрямила спину и в защитном жесте накрыла живот ладонью. От доброй милой девушки не осталось и следа — она поняла, что я злорадствую. — Я не намерена терпеть насмешки и унижение, я приехала совсем для другого! — её голос окончательно слетел на писк. — Ты не нуждаешься в подробных объяснениях, как и почему Ингрид не должна быть на границе, но если так хочешь, то я приведу нужные доводы! Тебе ничего не стоит оказать помощь в той нуждающейся, абсолютно ничего!       Разворот событий всё более интриговал и требовал должной кульминации, мне не могло нравиться происходящее: оно давило на больное и расшатывало и так в последнее время раскачавшуюся картину мира, я не хотела слышать того, что способно хоть как-то повлиять на меня, мои мысли. — Уни, скажи, какой смысл от девушки-воина, сидящей дома? По-моему, это всё дела минувшие, и мы, в особенности я, полностью убедились, что Ингрид жить мирно не желает. Так вот её долг — защищать свой клан и умереть на поле боя, что огромнейшая честь для такой, как она! — последние слова были явно лишними, я не хотела и не разрешала себе такое говорить, оно получилось само. Опорожнять на беременную девушку кувшин душевного яда, совершенно ею незаслуженного, нечестно, несправедливо.       Она закусила губу и, посмотрев на меня самым что ни на есть жалобным взглядом, чуть ли не плача, втянула носом воздух. Так смотрят на родителей дети, которые тщетно пытаются сказать: «это было не нарочно, я не хотел, всему есть объяснение!», но их всё равно ругают. Я знала, что объяснение поведению Ингрид и, собственно, её «пособнице» Уни, конечно же есть, но не была уверена, что оно мне понравится, точнее, захочу ли я его вообще слушать. — Ты говоришь ужасные вещи, но я не вправе обижаться на тебя…хотя твои слова очень циничны и озлоблены. — девушка помолчала минутку и шмыгнула слегка покрасневшим носом. — Там верная смерть. Те, кто гонит все эти ужасы на нас, решительно настроены, и на границах тяжело даже мужчинам, я не говорю о женщинах. Ингрид не плохая, просто ваше знакомство произошло, как говорится, не в том месте, не в то время, — её речи не казались убедительными. — Я говорю о том, что она не заслуживает такого наказания: молодая девушка в окружении изголодавшихся по привычной жизни оборотней — источник мерзких происшествий, а Кристоферу это прекрасно известно, — Уни прикрыла рукой рот и закрыла глаза на время. Я догадывалась о возможности подобного, но старалась отгонять подальше кошмарные картины. — Все знают, что ты – причина решения Кристофера, поэтому поправить ситуацию сможешь только ты. Я не прошу тебя простить Ингрид, но, умоляю, не нужно столько чёрствой злобы.       Колени предательски дёрнулись, слюна в горле стала твёрдым комом. Сейчас не помешает чего-нибудь выпить. Я поднялась на ватных ногах и прошла на кухню. Разговор ужасно вымотал, высосал всю энергию подчистую, так и тянет упасть замертво, но ещё не всё, чувствую, что это только точка отправления. Я предложила ей попить, но она отказалась. Студёная вода ненадолго затушила бурю раздражения. — Не думаю, что это возможно, — под моим прямым взглядом Уни, казалось, становилась ещё несчастнее. — Кристофер не послушает меня. Да и я, честно признаться, не считаю себя обязанной Ингрид.       Подсознательно, уже ожидала что-то страшное от неё, поэтому напридумывала заранее слезливых и мрачных историй на выбор, чтобы несильно удивляться. Однако, позже самые нежелательные опасения оказались детским лепетом. — Как ты уже поняла, я бы не приехала, если не имела достойных аргументов, чтобы тебя убедить, рассказывать такое неправильно с моей стороны, но я не вижу иного выхода. Извини, — тишина, наступившая внезапно, разрушала мозг, дуром пожирала нервы. Уни набиралась смелости. — Возможно, ты слышала о сыне Вальгарда и брате Ингрид? Все в деревне стараются молчать, чтобы не нарываться лишний раз на проблемы, это глупо, но так действительно легче… Я расскажу. То был честолюбивый и любящий человек, он всегда отличался в бою, и у него были развиты качества Альфы. Для Ингрид он важен, — брюнетка пальчиками поправила вылетевшие из аккуратного пучка волоски, её глаза блестели и источали тепло, такое же, как когда она говорила о муже. — Проблема его заключалась в непоседливости, она и привела к гибели… — Всё в порядке? — я заметила сырость в глазах Уни. Сейчас она точно говорила о своём супруге. — Всё хорошо, — утёрла скопившуюся на щеках влагу. — Он решил стать Альфой, но для этого выбрал неправильный способ, переоценил свои физические возможности. Амбиции привели к сильному желанию единственно подходить на роль вожака, поэтому он без раздумий стал участвовать в поединках. И, знаешь, я ведь предупреждала его об этом с самого начала, но он не слушал… Сверр, конечно же, тоже являлся его соперником. Ты представляешь это безумие? Обычный поединок, но совершенно незаурядный противник. Самое смешное, что хранителю бедняга достался не по преступлению, а так вот, в поединке… Я не виню твоего мужа, но каждый раз в голову закрадываются мысли, что он мог просто остановиться… дать шанс дорогому… — она затихла, проглотив вместе с этим имя возлюбленного, обхватила ладонями голову.       Шквал непонятных мне слов обрушился на уши. Как ни странно, я не сорвалась, даже глазом не повела, просто продолжила сидеть на месте, ощущая как медленно впитываюсь и ровняюсь с диваном. Единственное, что отчётливо высвечивалось в голове огромными буквами — «какая же ты идиотка!»       Чтобы успокоиться, Уни потребовался короткий промежуток времени, полагаю, такая способность вырабатывается, когда ты выплакала уже всё возможное и на дальнейшие стенания нет ни сил, ни желания. — Кристофер сделал это, даже учитывая их отношения с Ин… Ой! — она словно оступилась, — Но ты ничего не подумай! Это всё было давно и неправда! — даже смешно стало, что она беспокоится именно об этом, когда выложила такое. — Я и не думаю, даже не сказала ничего, — в голове на самом деле было пусто, абсолютное опустошение, но выказывать нынешнее состояние гостье слишком опрометчиво. — Просто у тебя такое лицо… — Уни, спасибо за откровения, но и они не помогут Ингрид, прости. Я пойду, — она растерянно сжала подушку дивана и попыталась встать, но я уже ушла на второй этаж.       Коридор находился в полумраке даже днём, но в том была своя польза: солнечная духота не дотягивалась сюда.       Когда я добралась до кровати, то зарылась с головой под одеяло, прямо не снимая одежды. В голове полная неразбериха, тысяча вопросов крутится незаданными, но видеть того, кто способен дать ответ, страшно. Я боюсь получить не то разъяснение, которое мне нужно, услышать ещё более пугающие вещи.       Очень хотелось собрать все мысли в кучку, по порядку, чтобы одна вытекала из другой, чтобы я сама хоть чуточку догадывалась об их связи или понимала значение. Но стоило взяться за одну, как другие тут же распадались и терялись в тёмной пучине неразумения. Без всех пазлов не собрать полную картинку.       Раз за разом я теряла нить и плутала в своих рассуждениях, но в итоге всё равно выходила к итогу — мы с Кристофером должны поговорить. Надеяться на то, что так я получу значительные оправдания и со спокойной душой смогу позабыть эту злополучную встречу с Уни, было выражением моей трусости и неспособности принять действительность.       Даже если разговор состоится, мне точно известно, что ничто не отменит тот факт, что мой муж беспринципный убийца. Монстр. Он считает, что ему позволительно столь хладнокровно и эгоистично распоряжаться чужими жизнями, но это не так.       Среди груды отрицательных чувств созрел нездоровый интерес. Какого это? Какого осознавать, что ты успешно провёл неразумную идиотку, что тебе удалось провернуть всё так, как ты того хотел, в лучшую для себя сторону? Всё происходившее со мной в Северном клане вдруг стало незначительным, померкло.       Лицо горело нездоровой краснотой, на нервной почве детская аллергия нашла удачный момент выхода: горло сдавило и дыхание стало похоже на обрывистые попытки ухватиться за малое количество кислорода, достаточное, чтобы насытить организм.       Горечь внезапного осознания собственного позора, глупости и самонадеянности мучительно опаляла нутро.

***

— Альба? — шёпот разбудил меня. — Просыпайся, нужно попрощаться. «Что?»       Голова гудела, в горле стоял кислый привкус. Я поднялась с постели и вышла к Цирцее, из комнат нас услышали щенки и повалили в коридор. — Что происходит? «По сравнению с ладонью лоб совсем горячий, у меня температура?» — Уни уезжает, а я её провожу. Она беременная и, к тому же, на подступах к родам, не хочу чтобы на моей совести была смерть не разродившейся в дороге женщины, — это не расстраивало, но и не радовало. — А как же мы?! — воскликнула подслушивающая Ильва. — Кто за нами присмотрит? — Это оставляю на Альбу, тем более у вас есть вожак, — комментировать данное изречение не хватало сил. — Вожак постоянно пропадает… — вроде бы голос Стейна.       Цирцея не позволила разводить демагогию дальше и махнула на них рукой, требуя возвращения в комнаты. Сзади послышался недовольный шёпот: «Отлично, холёная папенькина дочка будет нами помыкать». Ведьма увела меня на первый этаж.       На диванах двое: Ферокс и Уни. Оба чего-то ждали. Молчание их пропитало воздух взаимной неприязнью, со значительным перевесом исходящей от шатена.       Когда мы подошли, то ведьма сразу подсела к старшему воину и завернула рукав на его правом бицепсе, оголяя небольшую рану. По плечу до локтя тянулась кривая ссадина, то и дело испускающая кровяные выделения. С помощью мази и повязки увечье быстро скрылось с глаз случайных наблюдателей. Нелицеприятный процесс окрасил мордашку беременной девушки в бледно-сизый оттенок, ещё немного и она выложит прямо здесь свой завтрак, если он был. Удивительно нежное создание, каким-то образом появившееся в семье оборотней, выращенное Северным кланом.       По завершению врачевания, шатен крепко обнял Цирцею, прижимая к груди и комкая рукой рыжие волосы, и поцеловал в лоб, сыто улыбаясь, но она почти сразу сконфуженно отпихнула его. — Когда вы уезжаете? — собственный голос звучит по-чужому. — Прямо сейчас, не хочу причинять более неудобства, — Уни ещё раз поклонилась, и я не посмела подумать о ней то же, что думала несколько часов назад. — Крис скоро придёт, не дождётесь? — обычный вопрос, но приправлен на редкость едким смыслом, интонацией. Я как-то не задумывалась о том, что Ферокс понял всё, едва увидел меня и гостью. — Извини, — сдержанный ответ брюнетки, похоже, взбесил парня.       Он злился на её болтливость, на её решимость лезть куда не надо, и явно хотел незаслуженно задеть девушку, а при желании способен на любую гадость. Гнев старшего воина являлся лишь небольшим откликом будущей ярости Сверра, к счастью, Уни догадалась выцепить момент пока Кристофера нет дома.       Солидарность и преданность дружбы супруга и Ферокса частенько удивляла, но теперь скорее предупреждала о масштабах грядущей опасности. — Я дождусь, — отчеканила я, так как считала своё негодование гораздо заслуженней, чем его или супруга.       Встала позади испуганно застывшей фигурки и прямо посмотрела на раненного. Глаза его источали самое настоящее желание проучить и меня, вставшую на сторону девушки, и саму виновницу торжества. Он буквально кипел от моего вмешательства, но сдерживал порывы агрессии, которые вызывали разве что смех. Какое право он имеет злиться? Я усмехнулась. На это Ферокс отреагировал не менее устрашающим, чем прежде, взглядом и сдержанным кивком.       Вскоре обе девушки покинули наше скромное жилище. Уни приехала на машине, поэтому Цирцея вызвалась сидеть за рулём, а спутницу усадила на более удобные задние сидения, так и поехали. Нам с Кристофером предстояло столкнуться лбами, и ничто не обещает лёгкого исхода, а единственная возможная союзница прямо сейчас уезжает отсюда и увозит ту, что всего лишь несколькими фразами выбила почву из-под моих ног.

***

      Старший воин недолго вытерпел мою компанию, если быть точной, то и десяти минут не высидел и, пожелав всего хорошего, ушёл.       Время текло в привычном темпе; солнце завершало своё дежурство и плавно опускалось в тёмно-зелёную полосу леса, оно смотрелось на фоне светлых облаков как яркий желток в окружении белка. Животные точно так же подводили итог дня и готовились отходить ко сну, некоторые наоборот только просыпались, чтобы вкусить умиротворённость ночи и на утро вновь заснуть. Лишь для меня этот вечер не сулил спокойствие и долгожданный отдых, я надеялась, что щенки как можно раньше улягутся спать, но стоило супругу вернуться, и все обосновались на диванах в гостиной будто специально. — Ужинать никто не будет? — можно подумать, что я горю желанием накормить всех и каждого, но игнорировать естественные нужды щенков ни в коем случае нельзя.       В ответ молчание, кто-то решил загипнотизировать телефон, кто-то книгу или журнал, мой вопрос повис в воздухе.       Настроению Кристофера оставалось позавидовать, он успел сходить в душ и теперь стал у барной стойки, наблюдая то меня, то молодняк, явно дожидается момента, когда мы останемся одни. Я тоже этого жду.       Размеренное клацанье по кнопкам, перелистывание страниц и редкие эмоциональные всплески давили на черепную коробку; они делали всё: шутили, болтали, занимались своими делами, но не слышали меня. Я с дури хлопнула по столу и повторила вопрос: — Вы хотите есть?!       Они испуганно подняли глаза и переглянулись между собой. Первая заговорила Ильва: — Наконец-то решила нас травануть? — шутка показалась смешной Алану, и он сдавлено хохотнул, но потом резко замолк, не заметив схожей реакции от остальных, и уставился обратно в маленький экранчик телефона. — Не стоит беспокоиться, точнее, спасибо вам, но мы уже поели ранее, — тоненьким голоском произнесла Элеонора, она выглядела намного лучше прежнего.       Кристофер молча повернулся ко мне и стал ждать дальнейших действий. Он старался не отрывать взгляд и настойчиво рассматривал моё недовольное лицо, малейшие телодвижения, порой склоняя голову набок или слегка поднимая бровь, понятия не имею, чего он хотел добиться, возможно, разозлить меня. Во всяком случае, именно это у него и получилось. — Отлично, раз вы все сыты, тогда прямо сейчас идёте спать, — я хлопнула в ладоши и, немного торопясь, согнала ребят с дивана. — Ты издеваешься? Время видела? — теперь и Ильву раскусила, её целью на сегодня тоже было взбесить меня. — Я останусь здесь, если хотите, идите спать. «Держи себя в руках» — нескончаемой мантрой звенело в мозгу, но не помогало. Энергия, максимально быстро выработавшаяся после увлекательной беседы с Уни, требовала немедленного выхода, то ли потоком слёз, то ли громким истерическим криком, то ли не менее оглушительным скандалом. Воображаемая компасная стрелочка прокрутила круг и остановилась возле последнего варианта. — Если ты сейчас же не закроешь рот — я откушу тебе голову, — порой в самые трудные морально ситуации мозг автоматически выдаёт подобные бредовые высказывания, они не страшные, а скорее комичные, хотя сейчас мне абсолютно без разницы. Сомнительная угроза сработала.       Вечно насупленная девушка-максималистка смерила меня недоумевающим взглядом и удалилась. Теперь я не только папина дочка, но и сумасшедшая. — Это что сейчас было? — на физиономии Кристофера замерла улыбка, готовая разразиться самым искренним смехом.       Я проигнорировала мужчину и, подскочив к раковине, в полную силу включила воду. Соединила ладошки и подставила под поток, но почти сразу отдёрнула их, шипя и ругая смеситель — из крана сочился кипяток. Совсем уже выходя из себя, покрутила вертушек с синей пометкой и окатила наконец прохладой лицо. Стало немного легче, но жар снова вернулся. Все мои действия удивляли и смешили супруга. — Обожглась? Я хотел пораньше вернуться, но вышло так… Зато теперь будет больше свободного времени, какой-то период. Цирцея уехала? Ферокс выглядел брошенным, когда я мельком видел его… — он подошёл ко мне и хотел было прикоснуться ко лбу, но я отстранилась. Тогда его голос внезапно похолодел, хотя эмоции остались те же. — Альбиннен? В чём дело? — Кристофер, что на самом деле произошло с сыном Вальгарда? — внутри сама себе удивилась, какими смелыми глазами посмотрела на хранителя. — Действительно ли ты отправил Ингрид подальше только из-за моих с ней стычек? «Держи себя в руках!» — выдох. — Что такое? Почему ты вдруг заговорила об этом? — прищурился и облокотился на стойку, улыбка его брезгливо покосилась.       С минуту я стояла и молча смотрела на него, пока не осточертело псевдо наивное выражение лица, глядит так, будто я и впрямь сумасшедшая. Он неуклюже поправил волосы и посмотрел в сторону, видимо, всеми силами подавляя внутреннее раздражение. — Значит, у нас были гости, — не понятно вопрос или утверждение. — Интересно, кто даже меня не почтил своим присутствием? Ферокс, судя по всему, в курсе дела? — легкий ненавязчивый смех напугал до гусиной кожи. Мужчина вскользь поглядел на меня, нагоняя ещё больший ужас. — Ты ведь не скажешь, да? «Ты и сам уже понял.» — Не меняй тему, неважно, кто и когда сказал мне это, главное то, что я теперь знаю, — такая храбрость удивляла и Кристофера. Он поднялся со стула, и тот противно скрипнул — я инстинктивно вздрогнула и попятилась назад. «Позор, ты же собиралась устроить ему грандиозный скандал, так где же вся решимость?» — действительно. Примитивное чувство власти над собой завладело мной мгновенно, я даже заметить не успела, муж творил со мной загадочные вещи, сам не подозревая того, хотя, вполне возможно, и это он точно так же просчитал.       Грациозная невеликая волчица с некоторым опозданием вернулась из страны Морфея, приподняла слегка нос и навострила уши, затем, приметив нежеланное, вскочила и стремглав ринулась мне на помощь. Брызжа слюной и отчаянно ревя, она бросилась на заячьи чувства, совсем несвойственные мне, вонзила клыки и растерзала барьер, так некстати возникнувший на пути, оставила рваные струпья на месте страха и покорности, освобождая ход более сильным эмоциям. Кровь прилила к голове, и я слабо пошатнулась, но ощутила в себе средоточие небывалых сил: — Ты правда убил бывшего старшего воина? — Да, — мужчина сказал это после того, как задумчиво осмотрел кухню и меня, в том числе, взвешивая ответ в уме.       Я сжала рукой нижнюю часть лица, закрывая рот, наверное, сдерживая крик. Понадобилось сделать глубокий выдох и вновь набрать воздуха в лёгкие, а после уже говорить. — И позволил мне считать, что Ингрид поступала со мной так по собственной, ничем не подкреплённой инициативе? — в голове мигом пронеслись все те наши кратковременные стычки с волчицей, заданный вопрос не подразумевал ответа, был скорее риторическим. «Когда она напала на меня в лесу, то что-то говорила по поводу опасности… Ингрид меня ещё и предупреждала?» — нездоровый короткий смех вырвался сам по себе. — Какая теперь разница? Она поплатилась за своё скверное поведение, — вся затеянная мной ссора ничуть не радовала его, кого-нибудь вообще может такое радовать? — Погоди, а что ты скажешь насчёт того, что в поединке убил мужа Уни? — кажется, от любого сказанного им слова я всё глубже загоняю себя в угол. — Это тоже незначительно? — Именно так, — Кристофер перестал нарезать только что вытащенный из холодильника кусок мяса и посмотрел на меня. — Альба, когда вызываешь кого-то на бой, ты должна быть готова к поражению так же, как и к выигрышу, — его высказывания своим холодным суждением нещадно резали по моей наивности. — Он сам виноват, собственная дурость загнала его в гроб, и ты не обязана волноваться об этом.       Мужчина склонился надо мной и заботливо погладил по плечу: — Ты должна поесть, совсем плохо выглядишь.       Он даже всерьёз не воспринимает мои брыкания. Я сняла его ладонь с плеча и снова отошла от супруга. — Я не ем сырое мясо, — «что? А с тем зайцем ты в чехарду играла?» «Он ведь совсем не сожалеет и подавно не понимает конкретную причину, задевшую меня,» — кажется, что сегодня мы не найдём компромисс. — Правда? — он уставился в пол, куда-то в ноги, потом взял сочный ломоть с дубовой доски и вцепился в него зубами. — Зато я ем. — Ты правда не понимаешь? — непроизвольно заговорила шёпотом, губы совсем пересохли, грудь полыхала словно солнце в самый жаркий южный день, — То, что ты сделал это… Он ведь не совершил ничего запрещённого! Убивать его было не обязательно! Как же… Как же его семья? — хранитель посмотрел на меня так, будто я говорю на другом языке. — Ты задумывался насколько ужасно поступала я с твоей подачи? Или тебе наоборот нравится, что отлично держу планку твоей супруги?! — в первый раз во мне скопилось столько гнева и разочарования, но скатываться до оскорблений низко.       Не вышло спустить и малость того, что плескалось в чаше терпения, голос совсем сбился, но самообладание пока что в порядке. На секунду задумалась о том, что нас, должно быть, прекрасно слышно на весь дом, и это было бы весьма нежелательно, но потом грубое желание довести этот диалог до конца завладело всем моим естеством. — По-твоему, я должен был позволить сместить моего отца? Странно, что это для тебя новость, но далеко не все поединки заканчиваются положительно, даже если противник не хранитель, — недоумение и озлобленность всё четче отражались на лице Кристофера, последние два слова выделил с особенным нажимом в голосе. — Смею напомнить, что ты не расстроилась, узнав об отсылке Ингрид, сейчас что изменилось? Умер парень, которого ты и не знала, поэтому видимой причины истерить на пустом месте нет. Или ты всегда делишь людей строго на хороших и плохих, поэтому в замешательстве из-за того, что у Ингрид, оказывается, была причина досаждать тебе? — Для тебя всё так просто. Я не понимаю… — я покачала головой, кажется, ничего не изменилось, всё тот же раздрай в мыслях, только боль в голове эволюционировала до звона и гудения то правого, то левого виска. Мы упорно не желали слышать друг друга. — Говоря начистоту, Ингрид поступала хреново, вмешивая тебя, раз на то пошло, я был в её полном распоряжении, только вот против меня она выступить не осмелилась, так кто прав по-твоему? Она исподтишка гадила мне, доставая тебя, за это и мучается теперь, Альба, Ингрид сама виновата, — он снова принял удобную позицию, чтобы давить на меня, убеждая в своей правоте.       Полная прострация, захотелось сбежать или попросту заткнуть уши, не хочу дальше слушать. Отошла ещё на два шага назад и спиной врезалась в буфет, локтем пришлась прямо по ручке. Маленькие разряды пошли по всей руке до плеча и кончиков пальцев. Что за день сегодня?       Кристофер снова сделал попытку подойти ко мне, но я опять же не позволила. — Альба, прекрати это, — даже брови насупил! — Что прекратить? Вести себя как ребёнок? Разделять мир на чёрное и белое? Или не слушаться тебя? — точка кипения достигла своего, я решила довести и мужа. — Убийца.       На удивление, мои слова рассмешили его. Он смотрел на меня словно пытался что-то выискать, усмотреть, но всё же не находил; заглядывал в глаза, удостоверяясь, серьёзно ли я говорю. — Да ты ведь даже не знаешь чего сама хочешь, — озвучил свои мысли, веселость моментально стёрлась с его лица, сменяясь угрюмым выражением. «О чём он?»       Я пыталась обладать ситуацией и замечать, учитывать все его слова и действия, чтобы не назвать на себя опасность. Супруг схватил кухонный нож и по барной стойке отправил мне, металл скользил по гладкой пластине, пока не сбавил постепенно ход и совсем остановился. «Зачем?» — Давай, попробуй убить меня. Ты ведь ненавидишь всё это, разве не так? — он точно сошёл с ума, не дождался, что я возьму нож и сам пихнул его мне в руки, подойдя вплотную.       Ладони и колени синхронно свело дрожью от примитивного чувства, то ли трепета, то ли чего похуже. Весь вечер на нервы по капле сцеживался ужас, а Кристофер щедро добавлял. Мы стояли, таращась друг на друга, целую вечность, было страшно двинуться, потому как мужчина смотрел на меня с вызовом и уверенностью. — Что, моральные принципы не позволяют? А мне позволяют. Поэтому-то лучше быть убийцей, поступать честно и так, как действительно считаешь правильным, — он больно сжал моё запястье, той руки, в которой держала нож. — Но ты ведь этого не понимаешь? — ослабил захват и отошёл в сторону, я почувствовала облегчение. — Так же, как и Вы меня, — прекрасно помню, как подобное обращение действует на мужа, и всё-таки использую.       Пройдя несколько метров и остановившись на лестнице, я обернулась: — Надеюсь, мой гость доберётся домой. — Обижаешь… — как-то саркастично прозвучал ответ.