***
Цирцея вдруг дёрнулась и выронила из рук подожжённый лист дурмана, потом заметила мой пристальный взгляд и встрепенулась, поднялась с травы и медленно потопала в мою сторону. Когда мы только вышли на улицу, она незаметно отошла немного вглубь леса, подальше от нас всех; достаточно, чтобы быть незамеченной, достаточно, чтобы её не потеряли. Набрала небольшое количество нужных трав, приняла некоторую энергию, крепко обняв три дерева, и стала проводить отлично заученные ритуалы, идущие из нутра, зажигая и развевая прах листьев перед собой. Даже мне известно, что дурман применяют для ясновидения, в крайних случаях для чего-то иного, но тут я не сведущая, поэтому точно не угадаю. Суть крылась в том, что не только мне показалась странной утренняя прогулка Кристофера и Ферокса, о цели которой они не обмолвились и словом, но и Цирцея заподозрила неладное, а теперь знала что-то наверняка… Я перевела глаза на столпившихся перед Кристофером и Фероксом «желторотиков», муж оживлённо объяснял им поведение при обращении, действия для того, чтобы достигнуть желаемого результата. Учитель из него был не самый лучший; как раз из тех, кто ждёт, что ученики добровольно потянутся за знаниями, и полностью уверен в своей правоте. Этакие упрямцы с характером, долго уживающиеся с надоедливыми щенками, но в итоге являются идеальным примером для подражания. Я давно заметила то, что непроизвольно к Крису тянулись все, как мотыльки слетаются на свет. Он имел в себе что-то невозможно притягательное и завораживающее, но, видимо, глубоко прятал это, так как бурное восхищение окружающих разбивалось о стену неприятия и холодности или же непреодолимую стену старшинства, обращаясь стиснутым в рамки приличия доверием и покорностью. Он открыт и весел с Фероксом, но неприступен чужакам, потому подойти к нему побоятся и всего лишь рассматривают со стороны. Вспомнился случай из детства, когда втроём мы оказались преследуемые огромным волком одиночкой, в ту пору и Кристофер и, тем более, Ферокс не дотягивали хотя бы моего нынешнего размера в шкуре волчицы, посему страх моментально сцепил тисками нас, как показалось сперва. Тогда будущий супруг не отличался особыми признаками Альфы — он предпочитал отсиживаться в тени, но стоило попасть в подобную ситуацию, и он ожил. Как болезнь воодушевление поразило его и возбудило в нём интерес к жизни, к нашему спасению. Холодной головой будущий хранитель щепетильно, но быстро просчитал шаги и даже сейчас тяжело поверить, но мы смогли удрать целыми и невредимыми оттуда, а бродящего в округе шакала потом поймали и растерзали взрослые. В те юные светлые деньки, несомненно наполненные чрезвычайно огромным смыслом для нас, я была поражена неожиданной строгостью мыслей Кристофера, а теперь, прожив достаточно времени бок о бок с супругом, я могу уверенно сказать, что удивилась бы скорее его старому поведению, нежели лидерскому. Цирцея наконец-то подошла и села рядом на ступеньки, постучала меня по плечу, а после сложила ладони и уместила их меж колен. — Нечего бояться, дорогуша, он позаботится о тебе, — мы обе шумно выдохнули, но ведьма немного громче, бормоча непонятное под нос. — Лес сегодня злой… «Злой?» С другой стороны от меня на те же ступеньки приземлился Стейнвульф. Он неловко занял небольшое место и слегка отодвинулся от меня, нарочно избегая случайных прикосновений, чуть не слетел с резко окончившихся деревяшек лестницы и всё же вынужденно придвинулся обратно ко мне. — Ты считаешь, что ты лучше остальных, покидая тренировку без разрешения? — я посмотрела на него слишком назидательно и сама тому удивилась. — Я уже умею обращаться, поэтому начальные тренировки мне ни к чему, — он говорил честно, открыто и прямо, отчего заставил меня неуютно поёжиться от собственной требовательности. — Кристофер освободил меня. Я одобрительно кивнула. На некоторое время наступило молчание, когда в нескольких метрах от нас звучали громкие голоса, приказания, нытьё. Если прислушаться можно даже нелепую болтовню о себе услышать — обсуждение новых лиц присуще всем, особенно молодым умам. Темный курчавый парень храбро озирался на нас, пока низкая Ильва щебетала ему про мою сильную родословную, известную всем кланам, а также значение и важность Сверра и старшего воина. Интересные заблуждения узнаёшь, мельком слыша о себе из чужих уст, порой о том, чего никогда и не совершал. Хочется закрыть, отгородить от себя подобное, но мир так же остро тянется к тебе, как и ты к нему, и состоит он не только из приятных моментов. — Что за браслет? — силясь скрыть трепет в голосе Стейн задал вопрос, указывая на тонкий красивый ободок со всяческими висюльками, перетягивающий мою щиколотку. Цирцея медленно и с интересом повернулась к нам, разглядывая то щенка, то меня. — Браслет? — я задумчиво посмотрела на украшение, будто видела то впервые, а потом подняла глаза на Кристофера, внимательно изучая его красивую фигуру. Незнакомые мысли и чувства пронеслись в груди. Супруг, стоящий до этого спиной к нам, развернулся и покосился аккурат на меня, точно ощутил взгляд спиной. Это показалось странным. — Ах, браслет! Это так…украшение. Ведьма ткнула локтём меня в бок, заметив коварный взгляд, и предупредила шёпотом: — С огнём играешь, дурында. Супруг стоял в пол-оборота и уже прожигал нас всех подозревающим взглядом, по коже пошли мурашки. Точно что-то странное происходит.***
Тенистая полянка возле дома не спасала от духоты. Судя по всему, вот-вот прольётся дождь, но никак не решается этого сделать, и только влажность наполняет воздух. В очередной раз Кристофер пытался заставить молодняк обратиться, но всё тщетно, с другой стороны, никто и не обещал, что будет просто, иначе специальный клан и не понадобился бы. — Для начала расслабьтесь. Услышьте себя, рвущегося на волю волка, зовущую природу. Ощутите на коже прикосновение ветра, почувствуйте давление земли на ступни, — он закрыл глаза и провел ладонью по коже, потом немного потоптался, Альбе захотелось повторить это. — Вы всё ещё в обуви? Разуйтесь! — большинство из них и вправду были обуты. — Теперь окунитесь в пульсирующую жизнь леса. Принюхайтесь к новым запахам, оглянитесь вокруг, ощутите холодную почву под подошвой ног… — он размял плечи и открыл глаза, у сидящей вдали Альбы забилась кровь в жилах, потянуло обратиться. Щенки воодушевились, приняли бойкие позы, а затем зеркально повторили его движения, слова, но…ничего не произошло. У Ферокса даже вырвался разочарованный стон. Кристофер ожидал подобное, поэтому спокойно стал повторять свою мантру. Его жена поднялась на ноги и собиралась уже подойти, как среди молодняка раздался визг. Все уставились на Элеонору, которая скрючилась, лёжа и лихорадочно дёргаясь на земле. Что-то страшное происходило с её телом, непонятное, тягучее, горячее, но для всех «бывалых» это являлось самой нормальной процедурой, в то же время остальные щенки с ужасом уставились на происходящее, они чувствовали тупую боль, хотя ран не было, страх закрадывался в их сердца. Несчастную охватил бешеный мандраж. Её изводили то взрывание ран и попытки волчицы вырваться, то обратное заживление и возвращение в форму человека. Бедняга вопила и драла на себе волосы, но закончить обращение не могла, кровь, слизь и испарина смешались в отвратительной консистенции и покрыли Элеонору с ног до головы. Истошные крики так и продолжили бы терзать новичков, если бы Кристофер не махнул поспешно Цирцее, а та моментально оказалась рядом с девчушкой и всадила ей заряженный шприц в бедро, оканчивая мучения. Всё кончено. У кого-то даже глаз дёрнулся от нервов. Малышка обессилено перекатилась на спину и мало-помалу стала успокаиваться, грудь замедлила темп и опускалась и поднималась гораздо медленнее прежнего. Руки и ноги ослабели, распластались по траве. Ведьма приподняла её голову и убрала волосы с лица, потом подозвала старшего воина, тот отреагировал моментально и, разом подняв на руки маленькое тельце, вместе с рыжей понёс груз в дом. На улице остались только Альбиннен, Кристофер и четыре подростка. Первая разрывалась в мыслях уйти или остаться, чтобы узнать обещанное супругом; в итоге решила, что с раненой отлично справятся и без неё. Решила не она, а опять же любопытство. Пока ребята простаивали в шоке, в том числе и Стейнвульф, хранитель проследовал к дому, но не к главному его входу, а к некрепкой калитке, очень похожей на сарайную, что чуть правее основной двери. Порылся там дребезжа и разрушая, очевидно, склады пожитков. Неожиданно и смешно, как быстро и незаметно в совершенно новой постройке оказываются забиты сараи. Вернулся Крис с ружьём наперевес, чем вызвал новую волну испуга. Альба подскочила на месте, взбеленилась, завидев предмет в его руках. — Идём, — с видом порядком уставшего доктора, беспрерывно принимавшего до этого энное количество пациентов, Кристофер подошёл к супруге и вымолвил заветное «следующая», пускай в иной интерпретации. Поскольку ошарашенная девушка ни в какую не желала идти, ему пришлось ухватить её за запястье и повести за собой. Оказать сопротивление не осмелились ни ведомая, ни щенки подавно. Перекинутая через плечо винтовка болталась и стучала ремешком по спине мужчины. От любого подобного звука, девушка непроизвольно съеживалась подобно напуганному зверьку, что-то на подкорке сознания отчаянно сопротивлялось тому, что предстояло. Двое отошли на задний двор дома, обойдя по кругу, а затем немного углубились в лес. Его хвойное дыхание, совсем не ветер, а именно мерное гудение заплутавших меж стволов сквозняков, затягивало, буквально всасывало идти глубже и глубже; целиком погружаясь в щекочущий треск коры, набухающие ковры мха, рассыпчатую, но кишащую энергией землю, сбивчивый шелест зелени, так похожий на человеческий разговор… — Сейчас я научу тебя с умом использовать твою предрасположенность к дальним боям, — Кристофер резко остановился и развернулся, снимая с плеча ружьё и протягивая его витающей в облаках девице. Альба сделала шаг назад и неуверенно и боязливо покосилась на огнестрельное оружие, отрицательно мотая белокурой головкой. — Бери, — понемногу раздражаясь повторил мужчина и пихнул винтовку упрямице. — Не будь глупой, — это подействовало: она подчинилась. — Думай, что хочешь, но я не собираюсь пользоваться этим уродством, — Альбиннен гордо вздёрнула подбородок и затравленными глазами посмотрела на мужа. — Это предательство, я не уподоблюсь людям! — под конец фразы и вовсе рассвирепела, применив на речи звериное рычание. — Те, кого ты будешь убивать, уже предали нас, поэтому ничего страшного, если ты ответишь им тем же, — твёрдо и не желая отвечать на дальнейшие вопросы, она и так всё поняла. — Встань в удобную позицию, ты ловкая и подвижная, поэтому быстро найдёшь удобную стойку, — так и случилось, — Теперь правильно возьми ружьё, сюда поставь левую руку, а правая будет стреляющей… — он замолк, сосредоточился и понадеялся, что Альба сконцентрирована, но напрасно, концентрация её была не в нужном русле, —…приклад должен плотно прилегать к плечу, щека прижата к магазину, глаза сосредоточь на мушке, но не подводи слишком близко, чтобы не выбило, — Кристофер окружил супругу, направляя руки и тело. Размеренный голос над ухом, близкое биение сердца и дыхание в груди, тепло рук — всё это невозможно отвлекало девушку, к тому же она точно не планировала учиться стрелять, совсем не рассчитывала на подобное. — Расслабь мышцы, не нужно так напрягаться, — проблема шла совсем не от ружья, но мужчина слишком увлёкся обучением. — Не прерывай дыхание, просто успокой его, — аккуратно отпустил, оставив её наедине с винтовкой, отошёл назад и приказал. — Ещё раз уточни и наметь цель…— небольшая пауза. —…а теперь, стреляй! Прогремел страшный выстрел, смолкли птицы, разлетаясь, и иные звуки природы. Альба сперва подумала, что оглохла, либо выбила плечо отдачей, но ни та, ни другая догадки не оправдались. — Умница, ещё раз! — тем же тоном потребовал Кристофер, но желаемого не получил. С недовольным лицом девушка бросила ружьё, развернулась и побежала к сердцу шепчущей чащи, на ходу стягивая одежду и обращаясь белой волчицей. Прыжок над оврагом, перескок через поваленное бревно, юрк под куст и так дальше через прерии. Наконец-то получила! Окунулась в родное царство! Почувствовала это учащённое биение в груди! Она повернула морду назад и ничего не увидела, его нет. Не смогла утаить разочарование: игривый настрой требовал поддержки, взаимной отдачи. Миновала небольшое травянистое и поросшее ряской озеро, но пройти мимо не сумела и подкралась ближе, распугивая жирных квакушек и мелких насекомых. Самая крупная лягушка уселась на плавучем листе кувшинки, вредно и пристально поводила глазами и завела пресловутую песню, но внезапно прекратила и спрыгнула в воду, явно испугавшись. Насекомые пресекли треск и уподобились трусости зелёной жабы, птицы исчезли с деревьев. Волчица развернулась и увидела Сверра, величественно переставляющего лапы. Последний раз она вдоволь рассматривала его, кажется, только на свадьбе, но тогда было темно, и ужас затмевал глаза, а теперь предоставилась возможность тщательно изучить хранителя при свете дня. Альбиннен настороженно шагнула, но не встретив агрессии, более смело поспешила к волку. Он стоял, и белая шерсть его переливалась мелким блеском, точь-в-точь, как и её, только на холке грива гуще и обильно пахнет мускусом. Незримая битва развернулась в голове девушки — «опасно или нет»? Она кротко приподняла носик и втянула поочерёдно все окружившие его запахи. Доверие и трепет росли в геометрической прогрессии, а мужчина тем временем никак не мог придумать, какое поведение не слишком встревожит или спугнёт её. Вскоре Альба совсем освоилась и свободно обходила хищника кругом, мощное телосложение разительно отличалось от миниатюрной фигурки волчицы, поэтому её бдительность не исчезла полностью. Одно его неосторожное движение к паре, и она уже согнулась, покорно прижимая морду к земле, испугано подкосив лапы. Кристофер смелее подступил и щедро лизнул светлый лоб, задабривая. Дикарка подняла внимательные глаза и приняла дополнительную порцию ласки в виде нежного покусывания ушей. Страх без промедления оттеснился на второй план, волчица получила долгожданный зов поиграть и со всем радушием, на которое была способна, ответила, подцепляя сырым носом шерсть на его шее. Солнышко приятно грело спину, хорошая погода располагала к активным развлечениям. Альба, сама того не зная, кокетничала, убегая и резвясь, скакала в высокой траве и пряталась от мужа, всей душой отдаваясь игре. Едва успела, в очередной раз махнув хвостом, скрыться в зарослях, как он свалил её на землю, приземлившись рядом. На всякий случай она опустила голову пониже в зелень и прижала уши — привычки не исчезают слишком быстро. Сверр всё ещё пугал и в полной мере подавлял её, тем не менее, сейчас она видела перед собой мужа, понимала его рвение к себе, чувствовала хлипкий протянутый мостик связи между ними, неустойчивый и шаткий. Кристофер довольно лежал рядом, важно оглядывая округу и мельком наблюдая за волчицей. Она перекатилась на спину, потёрлась о землю и поболтала лапками в воздухе, привлекая к себе внимание и сверкая пушистым брюшком, но странный шум вдалеке не давал покоя хранителю. Сперва подумал, что ему показалось, поэтому быстро отмёл сомнения и принялся ласкать пару, погружаясь носом в душистую светлую шерсть, прикасаясь щекой к её лбу, едва ощутимо закусывая уши: от таких жестов она млела, тихо посапывая и довольствуясь очередным временным помешательством. Альба узнала это чувство, возникающее в ней периодически. Когда с головой накрывает густая и вязкая волна умиления, раззадоривающая, одаряющая волнующим жаром и острым желанием поделиться своим настроением, всепоглощающим счастьем, теплом. Она легла обратно на живот и потянулась к волку. Его терпкий запах забирался в ноздри, нравился ей, поэтому, не церемонясь, начала приглаживать языком его частую жёсткую шкуру. Само осознание того, что Крису нравится подобная вежливая забота и он с особым удовольствием подставляется ей, теплило сердце и становилось ещё блаженней. Сладкая нега тянулась достаточно долго, но и того позже казалось мало. Лучи, едва проникающие сквозь ветки деревьев, пятнистым рисунком укладывались на двух хищников. Они ластились и миловались, наслаждаясь погодой. Мелкие пташки успокоились, доверившись моменту, и подключились красивым пока неумелым пением; жаба взгромоздилась обратно на зелёное плавучее блюдце и раскрыла уродливый рот, вздуваясь при каждом кваканье; в камышах вокруг озера затрещали насекомые. Сверр дёрнулся и принюхался, выпрямившись как струнка, его неестественная ситуации строгость рассмешила Альбу. Волчица несмело прикусила холку супруга и потянула к себе, но в ответ получила тихое предостерегающее рычание. Поддерживая растерянность девушки, окружение стихло. Она повторила действие, не осознавая в чём проблема. Тогда Кристофер обхватил её шею передними лапами и крепко сжал, осторожно, но сердито цепляясь клыками за морду пары, его разинутая пасть обжигала жаром; затем он резко отступил и оскалился. Вдали действительно было движение, ритмичное, легкое и немного петляющее, как бег. «Иди в дом и пошли сюда Ферокса, быстро» — клокочущим рыком он подтвердил свою уверенность. Нарастающим темпом в нём зажигалось предчувствие опасности, и Альбиннен это учуяла, оттого страх наполнял и её. Ветер нёс нехорошие вести. Добралась до дома за считанные минуты, когда путь был не близок. Вернулась в форму человека и только потом вспомнила, что оставила одежду в лесу, но это неважно, подойдёт любая куртка в прихожей. Пулей залетела в дом и крикнула Ферокса, остервенело хватая ртом воздух и пытаясь успокоить дыхание. Потребовалось время, чтобы она заметила собравшихся в гостиной. Цирцея подошла и сконфуженно шепнула: — К тебе гости, — ведьма недоверчиво посмотрела на посетительницу. С дивана поднялась совсем распухшая от беременности Уни и кратко поприветствовала Альбу.