Уходя, закрывайте дверь

Намджун всегда ходил с головным убором, даже когда спускался вниз. Голова всегда ужасно чесалась, точно так же, как и поясница. Хвост просился наружу. Но Демон ни единым нервом не подавал виду. В отличие от всех прочих существ подземного мира, которые нисколько не стыдились размера своих рогов и толщины хвостов, Намджун всегда к этой теме подходил достаточно трепетно. Однако неуверенность и переживания по этому поводу все-таки не выдавал. Разумеется, прятать Джун, как и любой другой Демон, их умел, но это давалось ему с огромным трудом. Этого нельзя было сказать о Сокджине, который в совершенстве и без последствий мог контролировать появление на своей голове рогов. Он предпочитал их не демонстрировать, так как слишком хотел выглядеть человекоподобным. И, по правде говоря, за его плечами было уже достаточно душ для того, чтобы хватило на его собственную. Для того, чтобы он смог стать человеком. Намджуна он знал с самого начала, как тот только появился среди них. Он учил его заполнять бумаги после выполненного задания, учил вводить людей в соблазн, чтобы было проще выманить у них души. То есть, учил всему, что знал сам. И они оба не заметили, как стали намного ближе, чем могли подумать. Так как Сокджин был старшим и за ним обязательно должно было быть закреплено минимум десять Демонов ниже его по рангу, он не мог проводить столько времени с Намджуном, сколько ему хотелось, а хотелось ему чуть больше, чем всегда. Всякий раз, когда он помогал заполнять формуляры, писать заявление на разрешение чего-либо или же отчеты о получении очередной души, думал о том, что вот сейчас эту красную деревянную дверь откроет Намджун и войдет в эту комнату, где сидит он, Джин, и ждет его, чтобы помочь ему заполнить одну из бумаг, несмотря на то, что к тому времени Джун уже хорошо умел делать это самостоятельно. Однако он все-таки приходил. Приходил неважно почему, будь то выполненное задание, будь то разрешение на задание, или же он приходил сменить очередную сгоревшую дверь (дело было в том, что внизу многие вещи были деревянными и они слишком часто возгорались). И тогда они смотрели друг другу в глаза. Старшему так нравилась уверенность и сила в глазах Намджуна, что новичкам (к которым он относился) так несвойственна. Нравился тот взгляд, под которым он мог наконец-то ощутить себя слабее, из-за которого у него по спине пробегали мурашки. Для сына Сатаны, привыкшего чувствовать во взглядах обращенных к нему не сексуальное желание, а страх, благоговение и смиренное подчинение, глаза Намджуна были самыми ценными. И это он скорее таял под ним и испытывал острую потребность повиновения. Но работа всегда была работой. Всегда бумаги, бесконечные отчеты и вечный порядок. Никакого времени на личную жизнь, никакого времени на хотя бы маленькое прикосновение, на совсем крошечный и быстрый поцелуй. Только печать на документе, подтверждающая действительную продажу человеком души. Единственное счастье - пойти на задание. А пойти на задание - попасть в мир людей, где было столько веселья, где было так прохладно и светло. Где были белые лица и где было так мало красного цвета, который до жути приедается и из-за которого порой болит голова. Мир людей - то самое место, где они с Намджуном могли касаться друг друга, разумеется, после того, как выполнят свою работу. Сокджин ходил за его спиной, а Намджун часто оборачивался на него, хотел любоваться этим лицом, не испытывая никакого страха, только благоговение и желание. Эти взгляды, конечно, льстили старшему Демону и радовали, заставляли чувствовать себя желанным, но он даже в такое время не мог забыть о работе, поэтому произносил: - Смотри вперед, пожалуйста. Пока между ними еще ничего не было, это было их первое задание, и Намджун должен был выполнить его хорошо. Однако сильный интерес с обеих сторон просто невозможно скрыть. До этого они только "случайно" касались пальцев друг друга в кабинете Джина, когда младший передавал ему заявление. - Мы сегодня идем с тобой на кладбище. Мы должны соблазнить человека и предложить ему продать свою душу. Первое время я буду ходить за тобой и помогать тебе. Но после тебе придется ходить самому. Возможно, так тебе понравится больше. Тебе уже говорили, но я все-таки повторю. В скором времени я перестану выбирать для тебя обязательные места посещения, и ты будешь бродить среди людей в одиночку, ища того, чью душу ты похитишь. Нам нельзя ошибаться, Намджун, мы не имеем права раскрытия себя и не имеем права упускать намеченную цель. Мы должны делать все, чтобы заполучить душу. Ты ведь это знаешь и так? Тогда младший взял Сокджина за руку. На лице его была ясность и легкость, даже улыбка какая-то слишком блаженная для Дьявола на лице. - Мы здесь можем с тобой намного больше времени уделять друг другу. Мне нравится стоять на земле. А тебе? Земля-то точно не начнет плавиться в любую минуту под ногами и ты не сгоришь в лаве. Конечно, ты не умрешь, но все-таки это не очень приятно. Мне гораздо приятнее держать тебя за руку. А тебе? Сокджин растерялся: Намджуну так легко его смутить. Он не взял за руку младшего и не смотрел в его сторону, но щеки покраснели. - После задания у нас будет время, мы сможем с тобой поговорить. Не о работе, - сказал он, вздыхая и опуская взгляд под ноги. Они шли среди людей, которые их не видят. - Да, мне тоже нравится это место. Мне особенно нравятся цветы, которые здесь живут практически всегда. Мне нравится, что здесь холодно и что есть розовый цвет. И что земля под ногами практически всегда твердая. - Ты ведь можешь стать человеком? Я слышал такой слух о том, что собрав нужное количество душ, Дьявол может обменять их на свою собственную. Он может стать человеком. - Это правда, да. Я хочу стать человеком. Мне осталось заполучить совсем немного душ, и я это смогу сделать. Они нарвались на чьи-то похороны и совлекли молодую вдову, которая охотно отдала им сама свою душу в обмен на то, чтобы ее любимый муж воскрес. Так как его душа еще не отошла, это сделать не так легко, немного исказить уже случившееся, изменить память, обстоятельства. Правда, все это делается не так быстро. Намджун впервые соблазнил человека, он не был до конца уверен, как ему действовать, и часто смотрел на Джина, дожидаясь его реакции на свои поступки. Демон кивал на все, что происходит. Младший оказался в доме вдовы, она много плакала и была несчастна, но Джуном она уже была очарована, и было поздно что-то менять: она полностью в его власти и сама раскрывалась перед ним. Сама снимала с себя свои чулки и траурное платье, пока Сокджин спокойно смотрел на все это со стороны, сидя совсем рядом. А Намджун скреплял контракт сексом - это самый безобидный способ скрепления сделки. Разумеется, есть иные, но они требуют огромного кровопролития. И когда девушка потеряла сознание, Намджун покинул ее тело, испытывая внутри что-то смешанное. Ему почему-то стало так пусто внутри, словно у него появилась душа. Он по указанию старшего забрал из ее груди светлый комочек и спрятал его в карман. Намджун, у которого из головы торчали небольшие красные рожки и из поясницы красный остроконечный хвост, не мог оторвать взгляда от лежащей без сознания девушки. - Она не дышит? - произнес он. - Она дышит. - Я все? Я забрал у нее душу? - Да. Ты забрал ее душу. Хорошая работа, молодец. - Но она словно уже не человек. - Да, так и есть. Она уже не человек. Видишь, как меняется оттенок ее кожи? Видишь, как тускнеют и редеют ее волосы? А когда она откроет глаза, в них будет пустота. Они не будут видеть. Но это наша работа. Ты, конечно, сможешь выполнять другую работу, Намджун, но... если ты не хочешь стать человеком. Намджун, абсолютно обнаженный, повернулся к Сокджину, рассматривая его с ног до головы, подошел ближе, заставляя старшего чувствовать слабость перед ним, и сказал: - Я хочу стать человеком, - он жадно смотрел в глаза напротив всего секунду, а после впился в губы, зарываясь рукой в волосы Сокджина. Это совсем не было похоже на то, что было буквально несколько минут назад на кровати с этой несчастной молодой женщиной, которая уже спала. Это было переполнено страстью и эмоциями. Намджун абсолютно не контролировал себя, жадно впиваясь пальцами в тело, исследуя руками его всего, избавляя от одежды. Сокджин одновременно чувствовал и расслабление, и напряжение. С одной стороны ему так кружила голову чья-то власть над ним, чье-то желание его самого, а с другой, это же и заставляло отчасти держать ухо востро. Но он сам закинул ноги на чужие бедра, он сам просунул язык в чужой рот. Выдохнул протяжное "а-а-а", позволяя себе все-таки расслабиться, когда Нам коснулся его плоти, когда младший немного грубо (скорее, просто нетерпеливо) усадил Сокджина на кухонный стол в соседней комнате, опрокидывая все, что на нем есть, чтобы старший мог устроиться максимально удобно. У обоих красные щеки и сбитые дыхания, переплетенные между собой, как и их тела. Из них вырывались непоцелованные до того поцелуи и не касающиеся до того прикосновения, все, что было сдержанно, стирает границы. И они страшно спешили, хватали друг друга, дорожа каждой минутой, поэтому Намджун слишком спешно растянул Джина, грубовато, и даже сам задыхался от собственных действий и неверия, что это действительно происходило с ними. Сокджин чуть приподнялся, когда Джун начал в него входить. Джун просто тогда еще не знал, что он может взять из воздуха такие нужные презерватив и смазку, а вот у Сокджина это все абсолютно вылетело из головы. Он попросил Намджуна, беря его руку и надрачивая ей себе, без какого-либо возможного стыда. Стонал, мазал губами по намджуновым, слюнявил его подбородок и его щеки. Их тела шлепались друг о друга, и этот звук согревал Джина изнутри, он царапал спину младшего. В голос и без сомнений, без капли робости и напускного смущения, шатающийся стол, разбитая у его подножия посуда и достигнутые предела тела, только что сбавившие темп. Джун вышел из тела Сокджина, не отрывая глаз от него. Грудь старшего тяжело вздымалась, он вытер тыльной стороной ладони пот и точно так же посмотрел неотрывно на Намджуна. - Нам нужно идти, она скоро придет в себя, - прошептал он, откашливаясь. И ему так совершенно по-новому стало видеть на себе такой влюбленный взгляд. Тогда Сокджин встал, его, конечно, занесло слегка в стену, так как он не совсем пришел в себя. Намджун, прихватив того за плечо, "случайно", как подумали они оба, провел носом вдоль мокрой шеи. - Осторожней, - и Джун следил за ним пристально, как старший одевался. А внутри Демона происходил переворот. Он слишком много чувствовал того, что, думал, присуще лишь людям. Он даже вообразил, что они с Намджуном были влюблены. Что сейчас произошло что-то особенное. Они оделись, Сокджин поправил волосы, опустившись на колени, он обвел пол вокруг него и Намджуна, и они оказались снова внизу. В его кабинете. И Намджун, уже там, смотрел на Джина так, словно касался. И Сокджин словно чувствовал, вздрагивая. Поясница болела, и эта боль была счастьем. Рука дрожала, когда он писал почему-то за Намджуна бумагу. И он переписывал раз, два. Билось яростно и сильно внутри, а Намджун стоял напротив. - Я должен отдать тебе душу. - Да, положи ее на стол, я отнесу в хранилище. После ты сможешь делать это сам. Скоро это станет обыденностью. - У нее были такие грустные глаза. - Так всегда, когда забираешь у них душу. - А у тебя какие-то особенные глаза, - сказал он, наклонившись чуть над столом, за которым сидел Сокджин. Его рука дрогнула, и он сдвинул брови, хотя терять контроль ему так сильно нравилось. - Ты... как те, - он поднимает указательный палец наверх. - Ты как оттуда. Ты не как здесь. - Нам нужно работать. Это мы после задания можем... немного поговорить. А здесь не положено. - Так пойдем! Пойдем еще на много заданий! - Э-э-это невозможно. У меня помимо тебя есть еще подопечные. Я должен помочь и им. - Как помочь? Помочь тем же, чем и мне? Все в точности так же? - И Сокджин не устоял, он поднял взгляд и встретился с суровым взглядом Намджуна. Да, определенно, это он должен был быть сыном Сатаны. Ах, сколько в нем власти, сколько в нем могущества, сколько всего в нем есть. И Сокджин обомлел. - Нет. Не так. Я никогда с подопечными... - Ты человек. Ты хочешь жить там. Я соберу. Я соберу все души. Столько, сколько понадобится душ, слышишь? И мы с тобой станем людьми. Я стану человеком с тобой. Мы будем жить там. Сколько нужно душ? - Это так сильно поразило Джина и так сильно опечалил тот факт, что это невозможно. Он опустил свой взгляд вниз. - Это очень-очень много, Намджун. Я собираю эти души бесконечное количество времени. И я все еще не достиг той цифры. - Но это возможно. Подожди меня. Я буду собирать их бесконечно. Я прямо сейчас пойду. Дай мне разрешение на пребывание на земле. На человеческий месяц. Я пойду прямо сейчас. - Ты... но зачем? Что ты?.. - Сокджин сдвинул брови, и в нем проснулась сила, он резко поднялся на ноги. - Я хочу. Дай мне разрешение. - Эй, ты не имеешь никакого права так разговаривать со мной. Ты знаешь, кто я? - Сокджин в миг выпрямил спину. Красные тона давили. - Ты знаешь, что за неповиновение я могу с тобой сделать? У меня есть сила стирать в пыль. И ты никогда не сможешь существовать ни в какой форме. Как смеешь ты? Но Намджун не боялся, он вместо этого схватил Сокджина за плечи и прямо в лицо ему повторил тихо, но с расстановкой: - Дай мне разрешение. Сокджин. Я хочу, чтобы ты дал мне разрешение. Мне умолять тебя? И Сокджин отпустил его. Что он мог еще делать?

***

Намджун встречает на земле Юнги. Он сразу понимает, что парень перед ним - не человек. По глазам понимает. У людей не бывает таких идеальных глаз. И они начинают ходить вместе, правда, Юнги развлекаясь на вечеринках, а Намджун дьявольски работая, забирая с каждой вечеринки по пять душ. Он собирает их, отправляя Сокджину. Собирает души, учитывая свои возможности и безошибочно разрабатывая стратегию. И ему не жаль. Он просто не смотрит в глаза людям, когда скрепляет контракт. Юнги - Ангел. Намджун видит некое сходство его с Сокджином. Возможно, это величие, просто атмосфера его, его аура. У Сокджина точно такая же. Они даже когда ничего не говорят, чувствуется что-то такое, что... Он встречает Сокджина после очередного скрепления контракта, он сам затаскивает его в какую-то подворотню, и они не могут отстать друг от друга еще очень долгое время. Сокджин ужасно тоскует. Возможно, даже больше, чем по нему тоскует Намджун. Они забывают о чужих душах, предаваясь друг другу. Они сходят с ума, не вылезая из постели, не отнимая себя друг у друга. Они сливаются и выпивают друг друга, наполняя собой. Намджун не хочет обратно, потому что там им с Сокджином не быть такими, какие они здесь. А вообще, Джуну принципиально все равно, где он находится, лишь бы рядом был... После очередной сумасшедшей встречи с Джином, лежа на полу с переплетенными между собой ногами, Джин говорит младшему: - Я должен расписать новеньких. - Они твои? - Нет. Но это моя обязанность. Они не выходят на работу из-за того, что я тут с тобой. - Ничего. Они подождут. Я не могу ждать тебя так долго. - Тебе мало. - И тебе мало. Тебе еще меньше. Ты чертовски хитрый, Сокджин. Я без хитрости, а ты, похоже, многое знаешь. Сокджин садится на пол, прижимая ноги к груди. Намджун впервые видит его огромные и толстые рога, видит длинный, налитый кровью, остроконечный хвост. - Видишь? - тихо произносит Сокджин. - У меня самые большие и толстые рога. И хвост просто дьявольски силен. Я сильнее тебя, Намджун. Если ты будешь так со мной разговаривать, то я уничтожу тебя. Ты не боишься меня очень зря. - Я тебя совершенно не боюсь - это ты правильно подметил. У меня есть для тебя кое-что, подожди, - Нам тоже встает и идет вглубь комнаты. Это очередная гостиница, в которой они останавливаются. Джун протягивает Сокджину мягкий розовый свитер. И у старшего в тот момент исчезают рога и хвост. Он округляет глаза, от неожиданности перенимая вещь. - Я подумал, что тебе подойдет. Надень его, когда мы соберемся уходить. После душа Сокджин надевает новую вещь и, стоя перед зеркалом, еще какое-то время обнимает себя. Намджун смотрит на него, не желая отрывать взгляда. - Тебе идет. - Ты останешься здесь еще или пойдешь вниз со мной? - Я помогу тебе с новичками, - Сокджин сглатывает слюну. Смотрит и вдруг: - Намджун, - Дьявол на него смотрит вопросительно. - Покажи мне... свои рога и хвост. - Зачем тебе? Старший жмет плечами. - Просто покажи мне. Намджун смотрит в сторону, хочет что-то сказать, даже открывает рот, но в последний момент передумывает. - Я приказываю тебе, - говорит Джин, но встретившись с насмешливым взглядом младшего, немного тушуется и исправляется: - Пожалуйста, я прошу тебя. Покажи мне. Ты даже во время контракта их прячешь. Всегда прячешь. Джун встает спиной и выполняет просьбу старшего. Эти совсем небольшие рожки и слабый хвостик делают больно Сокджину. - Ну что, дорогой начальник мой? - Насмешливо-горько произносит младший. - Без меня пойдешь человеком становиться теперь? Долго, да? Да, очень долго. Бесконечно долго. В свитере этом ты как будто стал... - и голос его становится совсем мягким. Джин подходит к нему со спины и обнимает. Джун вздрагивает, не ожидая такого красноречивого ответа. - Пойдем, нам нужно с тобой разобраться с новенькими. Я назначу тебя своим помощником. Напишу бумагу, чтобы ее рассмотрел Сатана. - Он не даст своего согласия. - Я напишу. И тогда все ускорится. Но согласия не дают. Джин улыбается тепло-тепло и выглядит таким мягким в этом свитере, что Джун, как только помогает справиться старшему с новичками, снова просит разрешение на пребывание на земле. Сокджин подписывает. И Джун работает. Они видятся чаще, Джин нарушает законы и оставляет работу и новичков, оставляет все и всех, чтобы попасть к младшему, и они снова оказываются вместе. Они просто гуляют, ходят по улицам, делая вид, что их нет, смотрят на людей. Старший влюбляется в их жизнь, смотрит на них так же зачарованно, как на Намджуна. Смотрит и представляет, что тоже живет. - У них есть свои дома, они возвращаются в них. У них есть сады, где они выращивают цветы. У них есть розовый цвет. У них есть все и они думают, что они несчастны. Они даже могут выбрать то, что будут считать своим счастьем. Намджун целует его в щеку и смотрит влюбленно в его глаза, что устремлены куда-то вдаль. Намджуну приходится вернуться вниз, чтобы написать множество бумаг и отдать души. Он сталкивается с новичком в кабинете Джина. Новичок охотно демонстрирует свои рога, которые в два раза больше намджуновых. Хвост тоже, кстати, длиннее. - Вот твое разрешение, Тэхен, - говорит старший, протягивая бумагу Демону. - Ровно неделя. Он кланяется и исчезает. - Сколько у него душ? - Не так много, как может показаться. - Я хочу на землю. - Напиши бумагу, и я ее... - Нет. Я хочу на землю с тобой. Сейчас там красиво. Сокджин, сейчас там осень. Пойдем гулять? Пошли посмотрим на нее, на эту осень. Совсем чуть-чуть, а после - работать. И они идут смотреть на осень. Идет дождь, а они под одним зонтом. Сначала очень тихо, а потом взрыв. Они переглядываются. Звуки сирены, всякие шумы, визг и крики. - Пойдем посмотрим? - Они идут быстро. Сокджин в своем розовом свитере, который ему уже так давно подарил Намджун. Они проскальзывают сквозь толпу людей, идет дождь, и ветер поднимается. Несколько автомобилей всмятку. Дьяволов никто не видит, а им отлично видны трупы. Произошла авария. Сокджин внезапно сталкивается взглядами с темными глазами, из которых бегут ручьем слезы. И вздрагивает. Потому что этот человек видит его, видит самого сына Сатаны. - Помоги мне! - Хрипит он, протягивая руку именно к нему, несмотря на то, что вокруг полно людей и больше никто не видит их двоих. Джин отпускает руку Джуна. - Джун?.. - и младший тоже теперь видит этого парня, он весь истекает кровью. - Ты можешь помочь мне, я знаю! - Сокджин идет к нему, садится коленями прямо в лужу, джинсы сразу же промокают. Он наклоняет голову, чтобы слышать шепот, потому что у того уже не остается сил говорить в полный голос. Дьявол сам не понимает, как, но не по собственной воле у него начинают прорезаться рога и хвост. Тогда он впервые показывает Джуну свои черные костлявые крылья, которые практически никогда не вынимал из своего тела. - Чего ты хочешь, человек? - Он плачет и из последних сил говорит: - Я хочу жить. - Времени совсем не остается. И Сокджин исполняет желание Чон Хосока, забирая его душу.

***

Они идут с Джуном не так далеко от места происшествия, как сталкиваются с парнем в капюшоне. - Вы двое. У меня есть к вам предложение, от которого вы не можете отказаться. Намджун узнает Юнги, когда тот снимает капюшон. А Юнги узнает Сокджина, ведь они однажды встречались. Оказав друг другу почтение, эти двое кланяются. - Поклонись ему, - говорит Сокджин. Джун не знает, насколько велик Ангел, но кланяется ему, как и говорит старший. - Я вижу, что у тебя в руках душа. Чья это душа? - И в глазах Ангела Джун видит совершенно человеческие эмоции. Но ничего не говорит. Он дает возможность говорить Сокджину, так как считает в данном случае это более уместным. - Он умирал, но захотел остаться в живых. Его имя Чон Хосок. Что ты хочешь? О какой сделке идет речь?

***

Юнги зовет их в свой дом, который приобрел для себя не так давно. Сокджину здесь почему-то сразу очень нравится, особенно второй этаж, особенно большое окно в спальне. - То, что я скажу, должно остаться в полной тайне. Однако это и в ваших же интересах. Я знаю, для чего вы собираете души. И я могу вам это дать. Я действительно могу дать многое, - сразу начинает он. - Я дам вам свободу, если вы будете жить здесь с тем человеком, душу которого вы сегодня забрали. В нужный момент вам просто будет нужно быть у себя. В знак моего доверия вам и вашего доверия мне, я отдам вот это, - Юнги вытягивает руку и через какое-то мгновение в доме распахивается окно, через которое влетает голубь. Этот голубь садится на вытянутую руку. Джун не верит своим глазам. - Но... - Тогда я должен отдать тебе своего ворона, - говорит Сокджин, вытягивая свою руку, на которой очень скоро появляется его черный ворон. - Как только мы обменяемся своими птицами, обратного пути не будет. - Какая тебе выгода? - Приподнимает брови Сокджин. - Ты лучше других знаешь, что я не буду обманывать. Мне нужно, чтобы вы охраняли этот дом, он очень важен для меня. И чтобы вы защитили этого человека, душу которого вы отняли. Буду честен и скажу, что через пару человеческих лет я намерен украсть эту душу из ада. И для этого мне опять-таки понадобится ваша помощь. Вы согласны на мою сделку? Намджуну я отдам нужное ему количество душ. Клянусь. - Клянусь, - лишь произносит Сокджин. Они поклялись на своей крови.

***

Намджун работал, а Сокджин ждал его в этом огромном доме, приглядывая за Хосоком. Рассадил всюду цветы, обустроил по-своему дом. Иногда к ним приходил Юнги, чтобы кое-что рассказать и проверить Хосока, который жил на втором этаже и слишком много пил. В основном говорил Ангел с Намджуном. У них было много общих тем, Сокджин не вмешивался. Он тоже видел изменения в Юнги и немного опасался за него. Тем более, что наверху теперь был Тэхен. По непонятным причинам Джин чувствовал, что его стоит опасаться, призывая к этому Юнги. Хосок - парень, что жил на втором этаже, был вполне обычным человеком, который продал свою душу. Таких Сокджину уже довелось видеть немало. Однако, возможно, из-за того, что ему приходилось за ним ухаживать и следить, Демон ужасно к нему проникся. Наверняка, если бы не старательная охрана со стороны старшего, Хосок, как человек, лишенный души, попытался бы покончить с собой. Людям без души жить невыносимо, и их пустая оболочка человеческого тела так и тянется к тому, чтобы где-то определиться и перестать витать на земле. Он, разумеется, наверх не мог попасть ни в коем случае, и если бы его не определили вниз, то он пропал бы навсегда. Сокджин это понимал, поэтому прилагал максимум заботы, однако доверия от Хосока так и не дождался, несмотря на явно большую к нему расположенность, нежели к Намджуну. Намджуна Хосок боялся. Намджун по какой-то странной причине, даже толком не заговорив ни разу с ним, вызывал в человеке дрожь, и Хосок спешил отвести взгляд или куда-нибудь спрятаться. Нам, не разбираясь в причине, просто решил не попадаться на глаза ему, не желая усугублять ситуацию. Время шло, их отношения с Сокджином приобретали несколько иную форму. Намджун словно смягчился, стал подыгрывать Джину. Они оба занимались тем, что играли в людей. Намджун приносил в дом продукты, разумеется, не купленные на свои деньги, а Сокджин готовил для него. Кстати, это получалось у него отменно. Он все чаще смотрел телевизор и временами, сидя в одиночку на диване, как раз когда в доме не было Джуна, чувствовал надуманное в груди тепло. Гладил свой розовый свитер руками, хотя тот уже не был мягким и немного с болезненными ощущениями предавался своей самой любимой фантазии, повторяя в голове простые два слова: "Я человек". Когда Намджун возвращался вместе с Юнги, а особенно в последние дни они совершенно не расставались, Сокджин встречал Ангела так, словно теперь это их дом и они с Намджуном его хозяева. Накрывал на стол, проявляя гостеприимство и дружелюбие по отношению к Юнги, что иногда Джуна заставляло бросать на старшего опечаленные взгляды. Их связь стала намного крепче, они теперь не нуждались в частых прикосновениях и по долгу могли не видеться, но друг в друге были уверенны. Это тоже слишком опечаливало младшего. Он каждый человеческий вечер становился перед любой поверхностью, где мог разглядеть свое отражение, чтобы посмотреть на свои рога, которые лишь на немного стали длиннее и толще. И это в то время, как Сокджин все сильнее хотел стать человеком. Чтобы хоть как-то приободрить его, пошутить или развеять, Намджун в шутку предложил придумать им человеческие фамилии. И факт того, что Джин всерьез подошел к этому предложению, растрогал и еще больше опечалил младшего. Однако они тихо посмеялись, когда произнесли одновременно одну и ту же фамилию. Сокджин закрыл глаза и положил голову на плечо, сидящего рядом Намджуна. В ту ночь он сказал: - Я все больше ощущаю себя человеком. Уже скоро, - его лицо освещал голубой свет телевизора. Намджун улыбнулся, целуя старшего в щеку. Он отлично знал, что Сокджин уже сейчас мог стать человеком, потому что у него было то самое количество нужных душ.

***

После очередного задания Джун идет, натянув капюшон, так как небо все затянуло, и свет сквозь кучевые облака даже не мог пробиться. Он чувствует, что это именно тот самый день, когда все переменится. Он чувствует, что в этот момент должен быть с Сокджином. Еще рано, по людским меркам еще вполне достаточно времени, однако Джин чувствует то же самое. Младший обнаруживает его сидящим на полу с вынутыми рогами, хвостом и крыльями. Он рассеянно глядит на Джуна, виновато усмехаясь: - Ничего не могу с собой поделать. И Джун встает за его спиной. Момент, когда в их комнату влетает черный ворон, все изменяет. Старший незамедлительно поднимается на ноги и берет за руки Намджуна. - Все пройдет хорошо, - говорит старший, хотя сам в этом не уверен. - Я верю Юнги. - Я тоже. Однако тот факт, что все случилось раньше срока, не дает обоим покоя. Это точно не может означать ничего хорошего. Они оба медленно спускаются вниз, проваливаясь сквозь землю, кожей ощущая приближающийся жар вечно неугасаемого огня. - Мы хорошо справились, - говорит старший, почему-то остро ощущая потребность в том, чтобы произнести слова утешения Намджуну. Младший улыбается, демонстрируя ямочки, но ничего не говорит. Уже внизу Сокджин проливает свою кровь в начерченный круг для призыва, он вырывает несколько перьев из птицы Юнги и отпускает ее наверх. У старшего из руки продолжает идти кровь. - Не смотри так. Ты же знаешь, что у меня быстро все восстанавливается. - Мы скоро будем с тобой на равных, - улыбается младший, привлекая к себе взгляд Джина, что до того наблюдал за кругом призыва, в котором в любую секунду должен был появиться Юнги. - О чем ты говоришь? Все это время мы были на равных. Джун усмехается: - Но ты же, типа, сын Сатаны. Ну, и все такое. - Мы всегда были на равных. С самой первой минуты твоего появления здесь, перестань говорить. - Ты будешь сажать свои цветы, - мечтательно начинает младший, у старшего перехватывает дыхание. - Мы сможем нормально спать и ходить на работу. И вокруг всегда будет свежо... - ...обязательно будет голубое небо, - подхватывая говорит Джин. - Будет свой дом. Будут другие люди. У нас будет собака. Мы будем любить эту собаку. А весной, помнишь, как мы видели? Мы поедем жарить мясо на гриле. Мы, как и они, поедем жарить мясо. Как все люди. - И наконец-то время приобретет ценность. - Время станет таким, каким должно. Внезапно алая комната начинает озаряться синим светом. Миллионы душ, что попадают сюда, начинают метаться от стены к стене, они нескончаемы. Сокджин продолжает истекать кровью, утопая вместе с Джуном в светящемся голубом свете. Оба чувствуют небывалую тяжесть в теле, закрывая глаза. Джун падает на землю, быстро отключаясь и утопая в душах. Джин же, находя в себе последние силы, движется к столу, найдя с первого раза нужную бумагу. - Забери, - говорит он, улыбаясь и пачкая ее кровью. - Это его душа. Забери ее. Было приятно иметь с тобой дело. Из каждой его поры выходит испорченная кровь Демона, глаза наливаются красным, голову кружит и ощущение, как будто из него выдавливают все соки. Сокджин не видит перед собой Джуна, наверняка, он уже на земле. Наверняка, он откупился, наверняка, он уже там. - Спасибо, - говорит возникший из круга Юнги. - Было приятно иметь с вами дело. - Навести нас обязательно, - говорит Джин перед тем, как закрыть глаза уже навсегда. Души мечутся по всей комнате, они продолжают и продолжают наполнять собой комнату. И в этом свету плавятся стены. Юнги забирает испачканную в крови бумагу на душу Хосока и исчезает, а души все продолжают и продолжают наполнять собой Ад.