Темная луна

Кацуки брел, не разбирая дороги. Тихие улочки сменялись большими и людными в солнечные дни. Теперь же вокруг не было никого, кроме парочек, спешивших укрыться от дождя в магазинах, и изредка проезжающих машин. Кацуки промок окончательно и уже не замечал брызг, которыми его обдавали автомобили. Он свернул на узкую пешеходную улицу. “Как я мог оставить ее на такого, как он?” - молодой человек грыз себя этой мыслью. “Кто может сказать, на что он способен? Мизуки совсем не знает жизни. Разве могу я безмолвно хотя бы в мыслях наедине с собой думать о том, что люблю ее, если так легко бросаю в первую же трудную минуту? Может быть, еще не поздно… Я могу успеть все исправить. Только надо узнать, куда этот негодяй ее повез”. Подул сильный ветер и от набежавших туч стало совсем темно. “Узнать! Какой же я идиот”, - усмехнулся Кацуки. “У кого узнать? Да и что я скажу Мизуки? Нет. Мне надо забыть про нее. Я бы не смог быть с ней, даже если бы был просто учителем. Но мой бедный отец - невольный соучастник гибели ее родителей! Ни при каких условиях, я не смогу быть рядом с ней. И хватит думать об этом. У меня есть цель, и поэтому я пришел в дом Хонго.” Резкий холодный свет фонарей резанул по глазам. Кацуки поморщился от неожиданности, но продолжил путь. “Мне надо как-то помириться с Мисао. Нужно быть более расчетливым и хладнокровным, а лирику и романтику оставить девчонкам и юнцам, которые в нее еще верят. Меня ждут дела поважнее.” Поворот, и Кацуки пошел вдоль дороги, шумной от мчащихся по ней машин. Рокот мотора одной из них выбивался из общего гула, и парень оглянулся на шум. Это был мотоцикл, пронесшийся на одном колесе на красный свет через перекресток. Автомобиль, ехавший на байкера, начал тормозить, его колеса заскользили по мокрому асфальту, и он врезался в столб. Из соседних автомобилей выбежали люди и помогли водителю вылезти из машины. Он ехал один и, по счастливой случайности, остался цел. А мотоциклист унесся вдаль, даже не задумавшись, какие беды он мог принести. Кацуки был довольно далеко от этого перекрестка, но отчетливо видел всю аварию. В шоке от произошедшего он стоял не шелохнувшись, когда же он пришел в себя подумал: “Что если и я, как тот байкер, мчусь за своей целью, не замечая, скольких невинных может пострадать по дороге? Какому благому делу служит она и стоит ли тех жертв, которые я готов принести?” Молодой человек остановился на светофоре, и стоявший рядом одинокий прохожий накрыл его своим зонтом. Кацуки ощутил, как дождь перестал хлестать его по лицу. На минуту он почувствовал, что значит не быть одному - давно забытые им чувства. Но вот загорелся зеленый, пешеход кивнул, как бы извиняясь, и пошел вперед, а парень снова остался один. “Так и будет? Я навсегда останусь один, не нужный никому и не любимый никем?” Он снова зашагал куда глаза глядят. В полном отчаянии он не понимал, куда идет, когда вдруг осознал, что стоит на сухой брусчатке, под навесом, вокруг столики и мягкий свет, который придавал месту еще больше дороговизны и помпезности, чем это было необходимо. Кацуки в студенческие годы подрабатывал в таких местах и прекрасно знал всю их лживость. Официанты улыбались и были рады вам, но за глаза смеялись и обзывали, соревнуясь в обидных прозвищах. Если клиент был не сведущ в гастрономических изысках, то ему могли подсунуть что-нибудь залежавшееся политое от души соусом. “Местечко похожее на дом Хонго”, - оценил ресторан Кацуки. “Претенциозная обстановка и снобы с задранными носами вокруг. А загляни за эту ширму - там пусто, как в пересохшем колодце. Нет в них ни настоящих чувств, ни жизни”. - Добрый вечер! Рады Вас видеть у нас. Что-то хотели? - спросил официант с плохо скрываемым раздражением. Он уже успел оценить внешний вид Кацуки и понимал, что толку от такого посетителя мало. Закажет на грош, а сидеть будет пока дождь не пройдет. “Да, так и надо!” - решил Кацуки. “Как поступают в таких местах. Лгать, как этот официант. Лгать, как лжет отец Мисао. Даже если невмоготу и думаешь, что лучше бы повесился. Даже если нужно быть с той, которая тебе противна. Лгать, чтобы получить то, что желаешь. А желаю я только одного - мести”. “Но Мизуки”, - робко возразил внутренний голос. “Это лишь досадная случайность, что все произошло таким образом. Не могу я отказаться от того, что поддерживало меня и давало сил все эти годы, только потому что влюбился. И к тому же я мщу и за ее родителей тоже”. - Вы будете заказывать? - снова обратился к Кацуки официант. “Странный этот парень, и вид у него ошалелый. Надо сказать охраннику, чтобы следил за ним”. - Кофе. Не одна минута прошла, пока Кацуки решился окончательно. Он достал телефон и набрал номер Мисао. - Алло, - раздалось в трубке. - Я хочу увидеть тебя. Как можно скорее. Ответом была тишина. Всего несколько секунд, которые заставили Кацуки понервничать. - Хорошо. Приходи.