Владислав

«- Будь ты проклят, ты уже почти получил, что хотел! Я тебя почти люблю! — крикнула она. Бейбарсов спокойно кивнул. — Я знаю. — ЗНАЕШЬ??? И что? — И ничего. Я ухожу. Со мной у тебя нет будущего. Возможно, тебе будет больно, но в конечном итоге так лучше. Все раны затягиваются, если их не растравливать, — сказал Глеб. … Сейчас не понимаешь, когда-нибудь поймешь. Если огонь не погаснет, дерево сгорит. Поэтому огонь, любя дерево, должен уйти. Даже если уйти для огня значит лишиться пищи и умереть. Я оставляю тебя, потому что люблю. И буду любить вечно…». Солнце садилось. Небольшой домик в маленьком городке на Урале ничем не отличался любого другого. Облагороженный сруб, выцветшие доски крыльца, деревянные оконные рамы… старый забор, цветы во дворе. Ничего сверхъестественного — если только не синие вспышки, периодически сверкающие в окнах, и не сильные магические волны, идущие от избушки. Медузия и Зубодериха прошли по затемненным сеням и оказались в небольшой уютно обставленной комнате. На кровати, тяжело дыша, полулежала рыжеволосая девушка. — Таня?! — хором воскликнули преподавательницы, бросаясь к ней. — Здравствуйте, — хриплым голосом отозвалась бывшая ученица, зажимая окровавленным полотенцем рану на животе. — Что… Гроттер попыталась встать, но со вздохом опустилась обратно. — Не волнуйтесь, скоро пройдет. Влад не сдержался… Полезла снимать его чары, и случайно попала под их действие. Сейчас затянется. — Влад? — переспросила Зуби, тотчас вспомнив, зачем они прилетели. В комнате, казалось, похолодало. Медузия повернулась в сторону дверей и тут же закашлялась — самообладание в кои-то веки подвело невозмутимого доцента кафедры нежитеведения. На пороге, в задумчивости кривя губы, стоял десятилетний мальчик — черноволосый, смуглый, худощавый, высокий для своего возраста. Каждая черта его лица, каждый жест, манера двигаться… наконец, бездонные черные глаза ребенка — вся внешность демонстрировала безоговорочное сходство с роковым папашей. — Все в порядке, Влад… — нежно отозвалась Татьяна. — Это друзья… Думаю, тебе пора собирать свои вещи, дорогой. Пришло время отправиться в Тибидохс. Мальчик возился в соседней комнате. Таня, цвет лица которой медленно возвращался к нормальному, пила зелье, от запаха которого сводило судорогой. Кровь перестала течь, рана затянулась... Подобное, судя по всему, было для нее не впервой — и женщины тихо ужасались, наблюдая за своей бывшей ученицей. — Мы с Глебом расстались после матча со сборной Вечности. Он решил, что так будет лучше… С Ванькой я быть уже не смогла, - голос девушки звучал прерывисто, - а вскоре выяснилось, что у меня будет Влад. Что было потом, вы представляете: просыпающийся дар некромагии и переезды. — Мы тебя искали. Долго. И академик, и Ванька, и Ягге с Ягуном… — Я не хотела, чтобы меня нашли, — покачала головой Таня, — дедушка помог, скрыл даже от стражей. — Почему ты вообще решила сбежать? — мягко спросила Горгонова. Рыжая грустно засмеялась. — Мы же знаем, как Магщество относится к некромагам: их место в Дубодаме. Скажите честно… неужели они бы согласились оставить в живых дитя некромага? — Мы бы не дали его в обиду! — возмутилась Зубодериха, — некромаги некромагами, но всему есть предел! Он ребенок! Мы бы его защитили! — Не ценой проблем для Тибидохса. Как бы отреагировал Бессмертник, узнав, что я жду ребенка от того, у кого их не может быть? И этот кто-то — сильнейший в мире некромаг? Вы же знаете, Магществу главное — придраться! А еще… не только в Магществе дело. Не заставляйте вспоминать, пожалуйста. Воцарилось молчание. — Собирайся, Таня. В Тибидохсе есть преподаватель, который сможет сдержать его дар, — кинув предостерегающий взгляд на Великую Зуби, мягко произнесла Горгонова. — А еще нам нужен кто-то, кто сможет вести ментальную магию… ты прекрасно справишься. Думаю, что ты не откажешься быть рядом с сыном. Таня кивнула. Куда ей еще идти? Настоящую жизнь построить так и не получилось. Вылетели они наутро. Чувство полета, которое так любила Гроттер, больше не доставляло ей удовольствия — все куда-то выветрилось, еще лет десять назад. Драконболистка, выигравшая матч со Сборной Вечности, спустила свой дар в мусоропровод... Влад летел в ступе, невесть откуда телепортированную Медузией. Получалось у мальчика неплохо — а Таню не оставляла мысль, что эта ступа ей знакома. Даже черепушка на древке метелки… навевала старые воспоминания. Несколько часов дороги, вспышка Гардарики, — и вот перед ней желанный, родной и любимый остров. От тяжелых камней замка веяло надежностью, силой и мощью. И, пожалуй, Гроттер впервые за последние десять с половиной лет почувствовала себя спокойно... На крыше башни собралась целая толпа — сердце девушки екнуло. Предстояло пережить реакцию остальных преподавателей на ее некро-мальчика, а затем — и остального мира. Гроттер была готова к упрекам и укоряющим взглядам: некромагов слишком, слишком не любили. Даже преподаватели, которых она воспринимала отчасти как родителей. Больше всего девушку задевало то, что ее сыну придется столкнуться с предвзятым отношением в настолько раннем возрасте. Она боялась, что Влада попытаются шпынять — а он вспылит, и… не даром, пожалуй, молодых некромагов растили в безлюдных дремучих лесах. Впрочем — сколько не оттягивай его встречу с магическим миром, все равно это случится и не обойдется без неприятностей. Владислав был слишком похож на Глеба — в том числе своим презрительным отношением к окружающим. Гроттер хорошо знала их обоих, и твердо была уверена, что без конфликта не обойдется: вопрос состоял только в том, когда — через неделю, завтра или через несколько часов. — Первокурсники прилетели еще полмесяца назад, — пояснила Горгонова. — А завтра Ягун решил устроить встречу выпускников… С тобой никто не мог связаться, поэтому твое присутствие станет для них неожиданностью. Думаю, ты будешь рада увидеть Склепову, прибывшую на день раньше. Ее дочери будут однокурсниками твоего Влада. — Встреча?! Почему Вы меня не предупредили?! — яростно спросила Таня. — А что бы это изменило? — хмыкнула доцент нежитеведения. — Допряталась, теперь надо объяснять. Все равно выяснилось бы, рано или поздно. Подумав, Таня кивнула. Не век же прятаться — а век ее, судя по словам Маланьи, будет долог. Толпы людей на крыше распределились на две кучки. В одной стороне — преподаватели, в другой — ученики. Путники спикировали и приземлились на крышу. Вдохнув воздух, Таня мягко погладила сына по плечу. — Постарайся держать себя в руках, хорошо? — попросила она. — Боюсь, моя карьера преподавателя не продлится долго, если ты кого-нибудь угробишь в первый же день. Владислав кивнул и размеренным шагом направился к будущим однокурсникам. Таня же, быстро закинув контрабас в футляр, пошла к коллегам. — Здравствуйте. Рада Вас видеть, — оглядев учителей, неловко улыбнулась Гроттер. Она действительно была рада — наконец-то вернулась домой… Лучшее чувство за последние десять лет — за исключением того, что она почувствовала, в первый раз взяв в руки Влада. — С возвращением, — улыбнулся академик, — ты будешь прекрасным преподавателем. Если бы не пропала… это бы случилось еще раньше. Таня кивнула. — Поклеп Поклепыч, — с неожиданной радостью произнесла девушка, увидев знакомый силуэт, — зомбируете? Я бы не отказалась, пожалуй. Соловей хмыкнул; а вот буравчатые глазки завуча на мгновение полыхнули дружелюбием, но суровый блюститель порядка тут же взял себя в руки и произнес: «Подумаем». Гроттер оказалась зажатой сначала в крепких объятиях Тарараха, затем — Ягге. Неожиданно рыжеволосая почувствовала на себе оценивающий взгляд черных как бездна глаз. Медленно повернув голову, она увидела стоящего за спинами учителей некромага. За последние десять лет внешность Гроттер приобрела какой-то законченный облик. Годы почти не оставили на ее лице ни следа: двадцативосьмилетняя Таня выглядела молоденькой девушкой с излишне взрослым, усталым взглядом. Она похорошела. Начала пользоваться косметикой. Роскошные рыжие волосы отросли ниже лопаток и теперь вились крупными кудрями, окончательно оформилась стройная фигура. Растянутые свитера остались в прошлом: оставшись верной джинсам, теперь она сочетала их с куда более изящными блузками, красиво обнажающими тонкую шею. Ребенок не должен краснеть за мать — для своего сына, насколько могла, Таня старалась быть красивой. — Глеб — преподаватель практической магии вместо Зигмунда. А также Глава темного отделения Тибидохса, — пояснил Сарданапал, которого Медузия в тонкости отношений Гроттер и некромага пока не посвятила, сочтя, что это неподходящий для зудильника разговор. Представлять вас не надо. Думаю, вы сработаетесь. Зуби нервно прыснула. — Разумеется, — ответил бархатный голос. Некромаг шагнул ближе. Мягкие губы коснулись ее руки, и Таня внутренне сжалась. Бейбарсов изменения ее облика оценил. Она же оценила его: Глеб возмужал и превратился в статного, привлекательного молодого мужчину; в нем прибавилось властного величия. Теперь внешность рокового мальчика-вуду стала куда более подходящей сильнейшему некромагу современности. Безумно красив, безумно обаятелен. Черти в глазах, магнетизм — о, он научился управлять этим еще лучше: Гроттер страшно захотелось грохнуться в обморок, чтобы только не видеть все это. — Рад тебя видеть, Таня, — произнес некромаг, запечатлев поцелуй на ее пальцах и с нежеланием отпустив руку. — Почти взаимно, Глеб, — с трудом сохраняя невозмутимый вид, ответила Гроттер. Десять с половиной лет Татьяна старательно отгоняла каждую мысль о Глебе Бейбарсове. Воспоминания были слишком… болезненны. Таня сожалела обо всем, что между ними произошло — но, стыдясь себя, больше всего жалела о том, что не успело произойти. Десять с половиной лет прошло — а она все так же тонет в его взгляде. Сарданапал деликатно кашлянул. — Тааанька! Вот дела! — рядом по мановению палочки возникла Склепова. — Десять лет тебя не видела. И где только сидела? А ведь похорошела ты, подруга… Очень даже похорошела! — Склеп, — девушки обнялись. Гробыня внимательно оглядела рыжеволосую. — Даже каблучки носить начала… Это кому спасибо надо сказать, что по голове ударил? — Потом обсудим, — пообещала Таня и помрачнела. Она ошиблась — хватило нескольких минут: в толпе учеников опасно полыхнуло синей вспышкой. — Зомбировать!!! — не разобравшись, завопил Поклеп. Преподаватели рванулись к источнику беспокойства... Вытянув перед собой руку, десятилетний новенький, казалось, сжимал воздух. В нескольких метрах от него, схватившись за горло, хрипел первокурсник, в котором Гробыня с удивлением узнала сына Горьянова. — Девять… Восемь… — буднично отсчитывал брюнет. — Извини… — наконец, прохрипел мальчик. В следующую секунду смуглый худой ребенок разжал пальцы. Горьянов-младший закашлялся. — Что-то мне это напоминает, — прошептала Гробыня, глядя на детей. Черноглазый шагнул назад, выставив перед собой руки с чуть согнутыми пальцами, по которым плясали синие искры. — Интересно, — промолвил Глеб. По крыше пошла мощная волна ментальной магии — Таня, не отрываясь, смотрела на сына. «ВЛАДИСЛАВ». В воздухе повеяло напряжением. Мальчик погасил искру и относительно миролюбиво улыбнулся однокурсникам. — Владислав Гроттер, — как-то легко и весело сообщил он, — будем знакомы. — Мамочки моя бабуся… — выдавил опоздавший на встречу Ягун. Взгляд Бейбарсова медленно скользнул по внешности мальчика, задержался на его черных очах и вернулся на Гроттер. Побелев, та отвернулась. — Тут и зомбировать бесполезно… — пробормотал Поклеп, спешно удаляясь отдавать распоряжения по комнатам. Юного некромага — в бывшую комнату Бейбарсова, тот теперь на преподавательском этаже… Разместить Гроттер… Подготовить гостевые комнаты для выпускников. И постараться не думать о том, что тут происходит. Дети инцидент восприняли нормально: померялись силами, и ладно… Те, кто присутствовал на крыше, были слишком малы, чтобы провести параллель с внешним видом декана темного отделения и прибывшим юным некромагом. Преподаватели же стойко делали вид, что ничего не произошло. — Скоро обед. Таня, вам нужно распаковаться, — сказал Сарданапал. Две старухи хохотали, глядя на нее из зеркала. — Сбывается мое предсказание, сбывается… — ухмылялась одна из них. — Некромажий ублюдок обречен, — подтвердила другая, с отрезанными руками, — узнают про твоего выродка в Тартаре — не жить ему. Никто не защитит! Проклятое чрево, мертвое отродье! Мертвее мертвого! Некромаг мертв всегда — кто же еще у него появится?! Чудовище! Рука Тани легла на живот, пытаясь защитить еще не родившегося ребенка. — Вон, — прошипела она, выстреливая искрой в стеклянную поверхность. Хохот двух негромагинь потонул в звоне осколков.