[Eminem – 25 to life]
ㅤㅤㅤМалиновый рассвет застыл где-то между сухим кашлем после глубокой тяги разъедающей исцарапанные изнутри лёгкие сигареты и автоматическим напоминанием с номера Дерека «у вас осталось два дня». Скотт недовольно морщиться, сбивает серый пепел указательным пальцем и хрипит в сжатый кулак, подавившись плотным клубом дыма. Механические Swatch отбивают ровно 4 часа и 38 минут утра. Над блестящей поверхностью морской притоки скачут оранжевые солнечные зайчата, которые сплетаются в диком танце с рыжими копнами волос Лидии, которая устало бредёт вдоль лижущего пересохшие пятки берега. ㅤㅤㅤСпокойная жизнь МакКолла замерла где-то между обеспокоенным маминым «сын, кто эти люди?» и застывшей на руках реках алой крови. Острые когти суровой реальности неприятно царапают горло, из-за чего Скотт снова заходится в кашле. «Тебе бы врачу показаться», - небрежно бросила бы Лидия, если бы не была столь увлечена метанием блестящих при лучах рассветного солнца ножами. ㅤㅤㅤСкотт зачеркивает красным маркером сегодняшний день на маленьком настенном календаре и бросает беглый взгляд на запутавшуюся в белой простыне Малию – сон у неё был крайне беспокойным. Брюнет машинально пожимает плечами, стараясь вспомнить, когда же у него последний раз была тихая ночь без адских кошмаров. Парень бережно поправляет спавшую на край кровати подушку и с тихим скрипом выходит из комнаты, закрыв входную дверь. ㅤㅤㅤМоре шепчет. Море ласкает. Море залечивает кровоточащие раны своей солью. Теплый песок приятно щекочет воспаленную из-за дневного света кожу. МакКолл аккуратно склоняется над водой и освежает измученное бессонной ночью лицо. ㅤㅤㅤㅤ— Просыпаться в такую рань – это твоя новая привычка? – ехидно спрашивает Мартин, вальяжно раскручивая в руках разноцветные ножи. ㅤㅤㅤㅤСкотт инстинктивно машет головой. Не то что бы это был ответ на вопрос рыжеволосой подруги, но рыться сейчас в собственном грязном белье ему не сильно хотелось. Волк хватается за тонкие ниточки воспоминаний в своей голове и, задумчиво щурясь, пытается найти начало своего пыльного и грязного пути, когда же из обычного закомплексованного подростка, мечтающего открыть свою ветеринарную клинику, превратился в брутального мужчину, чьи руки насквозь пропитались дешевым сигаретным дымом. ㅤㅤㅤЛидия, сведя рыжие брови к переносице, рисует ногой рваные разводы на желтом песке. Ей двадцать два, а она живет в разбитых домиках, на ужин пьет теплое пиво, а засыпает под ноющие между лопатками раны. Утонченная Натали Мартин вряд ли представляла такое будущее для своей единственной и любимой дочери, которая теперь изредка отправляет поздравительные открытки, подписанные дрожащим и размашистым почерком. Девушке кажется, что она привыкла к свистящим над ухом серебристым пулям, насквозь пропитанными аконитом; к рассекающим душный мексиканский воздух острым ножам и прочей бандитской атрибутики. Вот только все «привычное» в конечном итоге надоедает. ㅤㅤㅤㅤ— Почему не спишь? – внезапно для себя спрашивает МакКолл, вскинув голову к верху, дабы рассмотреть загорелое лицо Лидии. ㅤㅤㅤㅤ— У нас два дня, по-моему. Пытаюсь вернуться в форму, - небрежно поправляя спавшую с плечей бретельку желтого, в тон песку, купальника. Скотт кратко кивает и поспешно поднимается с земли, пряча руки в карманы пляжных шорт. ㅤㅤㅤㅤ— Скотт, - ее хриплый голос режет по оголенным проводам, - почему мы? ㅤㅤㅤОн резко останавливается и, не поворачивая головы в сторону подруги, протяжно вздыхает. Волк давно уже перестал верить в существования Бога – разве, если бы Всевышний существовал, он бы позволил сбивать ладошки в кровь, задыхаться от предсмертной агонии и лезвием зачеркивать на запястье имена погибших друзей? ㅤㅤㅤㅤ— Жизнь любит играть в извращенные игры. ㅤㅤㅤㅤ— Почему именно с нами? ㅤㅤㅤМакКолл медленно поворачивается к Лидии, по-братски кладет массивную ладонь на ее плече и сухо произносит: ㅤㅤㅤㅤ— Кто-то должен отыграться за грехи близких. ㅤㅤㅤСкотт ненавидит такую жизнь. Он ненавидит колючую щетину на своих скулах, он презирает пропитанные дешевым виски пабы, он проклинает тот самый день, когда впервые согласился со Стайлзом незаконно толкнуть траву в Бейкон Хиллсе (а благодаря шерифу все стало как никогда законным). Кажется, маленькие парни заигрались во взрослые игры и испачкали свои руки по локоть в кровь. Они сами встали на этот гребанный тернистый путь, исцарапывая ребра острыми иголками. Теперь сами за свои же грехи и отыгрываются, отстреливаясь при помощи арджентовских пистолетов, когда-то взятых во «временное пользование». ㅤㅤㅤТемнота изнутри гложет МакКолла, затаскивает в свой омут и топит, топит, топит в этом дерьме. Где-то в глубине души волк понимает, что причина всех бед – они сами. Они, сбитые с толку, с жизни, с верного пути ребята, но намного проще сделать виноватыми обстоятельства и окружающих людей. Так легче дышать \хотя бы иногда\. ㅤㅤㅤㅤ— Я хочу еще пару часов поспать, - врет Скотт. Лидия слабо улыбается и делает вид, что верит. Это было необходимым для обоих – фальшивое успокоение взвинченных нервов. Парень уходит в сторону своего скрипящего домика, где внутри, калачиком свернувшись посреди кровати, спит Малия, а девушка тихо проникает в маленькую комнатку, где, обнимая подушку, посапывает Стайлз.***
ㅤㅤㅤСовместный завтрак давит на расшатанную нервную систему. Малия, припухшая из-за неудачного положения во время сна, размахивает испачканным в шоколадное масло ножом прямо перед носом Скотта, который едва ли успевает уклониться от острого лезвия. Стайлз, по старой привычке, досматривает свои красочные диснеевские сны на плече у невыспавшейся Лидии, которая крепким черным чаем запивает несколько таблеток кофеина. ㅤㅤㅤㅤ— У нас два дня? – внезапно спрашивает юная Хейл, откусывая кусочек свежего белого хлеба. ㅤㅤㅤㅤ— Но мы выезжаем сегодня. У нас много времени уйдет на дорогу, - разрезая вчерашний стейк, небрежно отвечает Скотт. В глазах его девушки вспыхивают довольные жизнью дьяволята, а лицо искажается в радостной улыбке: ㅤㅤㅤㅤ— Мне даже поднадоел этот незапланированный отдых. Скучаю по запаху свежей крови. ㅤㅤㅤМартин невольно вздрагивает, вопросительно изогнув бровь, а МакКолл лишь пожимает плечами и вальяжно разжевывает прожаренное мясо. За несколько лет бессмысленных скитаний по заброшенным уголкам Америки он привык к доминирующим животным инстинктам Малии, которая, как казалось парню, наиболее сдержанно и миролюбиво относится к происходящему хаосу. Возможно, на ней отыгрывалась генетика Хейлов, которые так же равнодушно и без выходных сворачивают шею мексиканской мафии – Гиенам. Скотт абсолютно не помнит, как они с друзьями ввязались в это все. Изначально это был выброс адреналина в кровь, какие-то новые, щекочущие под шеей ощущения, а потом сжатые в единую кучу несколько лет и незаживающие на теле Стилински шрамы. ㅤㅤㅤМакКолл был уверен, что он единственный, кто сомневается в правильности происходящего. Внутренний моралист бьет себя в грудь и неистовым криком сжимает виски парня. Раз в месяц у волка происходит параноическое обострение – не та жизнь, не те люди, не те события. Потом ремиссия длиной ровно в 29 дней. ㅤㅤㅤНикто из четырех в голос не признается о душащих за горло демонах. Вот только Скотт замечает, как иногда подрагивают локти Лидии, когда она целится в тело противника, а Стайлз судорожно сглатывает, когда засаживает острое лезвие где-то на уровне сонной артерии. ㅤㅤㅤОт тусклых мыслей МакКолла освобождает вибрирующий на столе телефон. Неопределенный номер. Прохрипев в кулак, брюнет поднял мобильный и, нахмурившись, стал внимательно вслушиваться в тараторящий голос, вырывающийся из динамика. ㅤㅤㅤㅤ— Стоп, кто умер? – нервно закусив нижнюю губу, переспросил парень. ㅤㅤㅤㅤㅤДобро пожаловать обратно в грязный мир, ребята. Отпуск завершен.