это сильно, очень сильно, будто кадры в конце фильма будто музыка, говорит нам, что уже пошли финальные титры время и стекло - финальные титры
спустя вечность
Девчонка, на плиссированную юбку которой в первом классе ты разлил стаканчик со взболтанной гуашью, не станет твоим самым большим сожалением в жизни. К двадцати пяти ты забудешь ее имя и то, как на тебя кричала стоявшая на замене преподавательница — было обидно до слез, но сейчас хочется лишь отмахнуться от навязчивых флешбеков, словно от жужжащего роя навозных мух. И та, которой ты подарил свой первый поцелуй в подсобке ресторана уличной еды, где ты устроился на подработку на летний период, не станет любовью до гроба, и спустя пару лет ты не вспомнишь, как от нее тогда пахло приправами для курицы с овощами и ментоловыми дамскими сигаретами. Ты — вагон, люди вокруг — пассажиры. Кому-то вставать на следующей станции, а кому-то — до конечной. Мало кто готов трястись в твоем поезде всю жизнь. Кора накручивает взърошенные волосы Тео на указательный палец, поглядывая в окно — медленно светало. Свет сочился сквозь пыльные жалюзи неспешно, точно оттягивал момент окончательного пробуждения. Рэйкен подгребает Хейл под себя, просовывая свою ногу меж ее; зарывается носом где-то в затылок и его дыхание снова выравнивается. Она пытается сомкнуть глаза и задремать еще хотя бы на пару часов, но слышит скрип открывающейся двери и приходится податься чуть вперед. Всего лишь сквозняк, но ее резкое движение будит Тео. — Еще чуть-чуть, и встанем, - он бормочет куда-то в подушку, вдавливая своей массивной ладонью ее обратно к матрассу, но она лишь целует его куда-то в пережатое ремешком часов запястье и выскальзывает из объятий, попутно поправляя слезшую бретельку хлопковой майки. Он шумно выдыхает, но следом не рвется; пускай. В гостинной на минимальной громкости работает телевизор: какой-то дешевый ситком о бедных. Дерек снова уснул на кресле, вытянув ноги на полную длину так, что уперся стопами в журнальный столик. Он глушит собственные мысли глупыми шутками с экрана, но так хотя бы может уснуть. Он видет хорошие сны: ни могильной плиты с именем Брэйден, ни захлебнувшейся собственной кровью Эрики. В нем целый океан сожалений, но он заново учиться плавать. Кора вытаскивает пульт из его рук и выключает кабельное, попутно убирая пустые чашки с пола, чтобы спросонья никто не споткнулся. Маркус спит в обнимку с большой плюшевой акулой — единственное, что в этом доме осталось от Айзека. Он притащил ее на прощание, когда вина за причастность к смерти Брэйден сожрала окончательно, а тоска по Барбаре, что б ее, Морс стала невыносимой. Кора клянется, что видела, как он плакал, переступая порог их дома в последний раз. Но он сам выбрал свой путь, благослови его Господь. Они бы и эту хренову голубую акулу Джо вслед ему бросили, но Родригез лишь крепко сжал игрушку и спрятался за Тео (он за ним, как за щитом). В окне напротив уже горел свет на кухне. Открыв форточку и взобравшись на подоконник, Кора прислушивается к шуму семьи МакКоллов, чтобы хоть как-то разбавить сонную тишину собственного дома: Тоби протяжно плакал, Малия гремела баночками с детскими смесями, а Скотт что-то умиротворяюще "ууукал" ребенку, пытаясь своей ненавязчивой мелодией его успокоить. Через прозрачные гардины виднелся голый по пояс молодой отец, который осторожно придерживал малыша ладонью за головку. Сколько времени? Пять? Шесть? Господи, МакКоллы вообще спят? Кто из них точно страдал, так это Лиам, который спал на заднем дворе в гамаке, укрывшись пожелтевшей после неудачной стирки простынью. Спал он в берушах, накрывшись подушкой и повернувшись спиной к дому. "Заводить ребенка, когда у вас уже один есть, бессовестно", - без конца шутил Рэйкен, когда невыспавшийся Данбор выпивал очередную банку энергетика, прежде чем уйти на работу. Кора выдыхает. Она знает одно — людей нужно отпускать. Все уходят, рано или поздно, добровольно или насильно. Кто-то сбегает, кто-то выгорает, кто-то умирает. Стабильность этой жизни в ее нестабильности, решает Хейл, и сползает с подоконника, чтобы приготовить завтрак. Поэтому сегодняшним утром она не вспоминает о Стайлзе Стилински, разве что мимолетно, когда делает себе кофе и бегло просматривает бегущую полосу во время новостей. Честно, она даже не знает где он: во Флориде, в Мехико, в Нью-Джерси или отправился на Аляску. Она слушает вечерний выпуск известий с какой-то тупой надеждой услышать знакомое имя, но лишь попадает на репортаж с благотворительного вечера в Нью-Йорке, где мелькают Лидия и Джексон. Давно пришлось смириться, что он был собственноручно стер с лица Земли во имя сияния лишь одной путеводной в его жизни звезды — Мартин. Мелисса говорила, что Стайлз наведовался на могилу матери пару месяцей назад — в годовщину ее -надцатой смерти. — Поехали сегодня на тот открытый пляж с Маркусом? - Тео подкрадывается бесшумно, обнимает Кору со спины, положив руки ей на чуть вздувшийся живот. - Ну и БиБи. — БиБи — что за имя мерзкое? Ты хочешь, чтобы ее в школе дразнили? — Ты считаешь, что Шарлотта — это намного лучше? Как пирог с яблокам звучит. "Шарлотта, сгоняй-ка за шарлотткой!". — Нашу дочь не будут звать БиБи. И не Никки. И, ладно, твоя взяла, она не будет Шарлоттой. — Мам, пап, вы снова ссоритесь из-за имени? - Маркус со скрипом отодвигает стул от стола, взбираясь на него. Он устало подпирает ладошкой подбородок и смотрит на пару; Рэйкен морщится. — Так, малыш, не зови меня отцом. Нет, ни в коем случае, я не готов! — У тебя родится дочь через шесть месяцев. Господи, прояви хоть немного серьезности! - Кора отпирается от Тео, направляясь в сторону холодильника за молоком и попутно взъерошивая приплюснутые кучеряшки на голове Родригеза. — Дай мне еще полгода побыть расп... Кхм, несерьезным, - Рэйкен поспешно исправляется, прежде чем Хейл успевает метнуть в его сторону раздраженный взгляд. Маркус смеется, подвигая к себе тарелку с хлопьями. Он погружается ложкой в молоко, задумчиво набирая разбухшие злаки, а затем внезапно выдает: — Майя! — Что, малыш? - Кора, вытаскивающая хлеб из тостерницы, непонимающе переспросила, - что Майя? — Давай назовем сестренку Майя? — В любом случае, это лучше, чем Шарлотта, - отпивая кофе, суммирует Рэйкен.