1.
Дэвид направился к мотоциклу, перебросил ногу через седло и обернулся. — Ну? — А шлем? Дэвид поморщился. — Точно. Всё не привыкну, — он надел на голову шлем, пристёгнутый сзади к сиденью. Криденс обратил внимание, что был и запасной шлем, который Дэвид передал ему. Словно Криденса ждали. Надев свой шлем, Криденс уселся позади Дэвида, немного помедлив, обхватил его руками. — Держись крепче! — крикнул Дэвид, быстро снялся с места, и они покатили по улицам. Очень скоро Криденс понял, что от мелькания домов, вывесок и автомобилей у него начинает кружиться голова, и поэтому просто закрыл глаза. Как непохожа была эта поездка на мистический рейд с призрачными байкерами! Бангкок гудел, шумел, сигналил. Тело Дэвида под руками Криденса напрягалось, расслаблялось, было тёплым, жило. «Как странно, — подумал Криденс, — он и вправду больше не вампир. Как же это произошло? И как Дэвид здесь оказался? Как нашёл меня?» Вопросов было много, а вот ответы приходить не спешили. Временами продолжала накатывать дурнота, кололо в груди, и от каждого такого укола разливалась новая волна нехорошего жара. Дэвид лавировал в потоке автомобилей, Криденса мотало из стороны в сторону. Он стискивал зубы и изо всех сил старался не упасть. А потом они всё же куда-то приехали, Дэвид заглушил мотор. Криденс разлепил глаза, не сразу сообразил, что он в шлеме и что нужно расцепить руки. Он с трудом стащил шлем, наполовину слез, наполовину сполз с сиденья мотоцикла и уселся прямо на землю. Его знобило. — А ты горазд обнимать, — усмехнулся Дэвид, снимая шлем. — Крепко. Страстно, — потом заметил выражение лица Криденса. — Что-то ты совсем плох, приятель. Ну же. Вставай. Совсем немного осталось. Криденс помотал головой. — Ах да чёрт с тобой… — Дэвид рывком поднял Криденса на ноги. — Давай. Идём. — Мне что-то нехорошо, — сумел выдавить Криденс и, охнув от вновь ударившей острой боли в груди, обхватил себя руками. — А ты чего хотел? Ну, держись, держись… — поддерживая Криденса за плечи, Дэвид двинулся к старому трёхэтажному дому с заколоченной витриной на первом этаже. В подъезде витали запахи кухни, каждый шаг по скрипучей деревянной лестнице давался с трудом. Наконец, они добрались до верхней площадки. Дэвид открыл одну из дверей, втащил Криденса внутрь квартиры и первым делом усадил на шаткий табурет прямо в прихожей. Криденс откинул голову, упершись затылком в стену, закрыл глаза. В районе солнечного сплетения горело, и было странно, что всё остальное тело ощущается ледышкой. — Всё «магия», чёртова «магия»… — бормотал Дэвид. Потом потряс Криденса за плечи. — Эй! Не смей вырубаться! — Я не вырубаюсь, я… — и Криденс второй раз за день потерял сознание. Последним ощущением было удивление от того, как близко вдруг оказался дощатый пол. Снова тьма. Криденс плыл в невесомости, окружённый чёрными волнами. Было так мягко, уютно, спокойно… просто растворяться, становиться частью этих волн… а потом тьма немного рассеялась, и он оказался в каком-то месте. Комната? Точно, тёмная комната, почти полностью погружённая во мрак. Криденс сделал шаг вперёд и чуть не споткнулся о какой-то предмет, валяющийся на полу. Скамеечка или… книга? Внезапно он понял, что ожидает его впереди. И понял, что совершенно не хочет этого видеть, потому что в слабом, непонятно откуда поступающем свете уже начал вырисовываться силуэт кресла с сидящей в нём фигурой… Криденс попробовал остановиться, но его против воли влекло вперёд, он делал шаг за шагом, постепенно приближаясь к едва освещённому силуэту. Ещё несколько шагов, и он разглядит острую улыбку… Всего несколько шагов…скрежещущий смех распорол темноту, Криденс в ужасе попятился, чувствуя, как изнутри рвётся крик… …и пришёл в себя. Над ним склонялся Дэвид. Было довольно темно, но в желтоватом свете отчётливо блеснула длинная игла — Дэвид сжимал в одной руке шприц, а другой держал левую руку Криденса, перехватив пониже локтя. — Спокойнее, спокойнее, демон, — проговорил он, внимательно вглядываясь в лицо Криденса. — Сейчас станет легче…шшшш… не дёргайся… — Дэвид аккуратно ввёл иглу в вену. — Что… это… было? — едва смог выговорить Криденс, сообразивший, что, кажется, лежит на чём-то вроде софы или дивана. И что поверх него наброшен то ли плед, то ли широкий шарф. В груди словно билась огромная чёрная птица. — Плохой трип, — мрачновато ухмыльнулся Дэвид. — Ты тут не своим голосом орал. — Я… кричал? — Я думал, стёкла вылетят, честное слово. И электричество снова отрубилось… — Уже вечер, что ли?.. Темно… — Вечер… да… очередной, — Дэвид снова бросил внимательный взгляд на Криденса, на этот раз, видимо, зрелище его устроило, он удовлетворённо кивнул и отошёл. Желтоватый свет исходил от свечей, расставленных тут и там по комнате. Много разнокалиберных свечек… Криденс спрятал левую руку под плед, а правой прикрыл глаза. Сердце уже не колотилось так, словно хотело выпрыгнуть наружу. Что-то важное… — Дэвид? — А? — Мне нужно уйти. Мне нужно к Джереми… — Ты идиот или как? — Дэвид снова оказался рядом, присел на краешек пододвинутого стула. Подождал реакции Криденса, вздохнул. — Ну куда ты пойдёшь в таком состоянии, а? — Я… — Лежи. — Что-то страшное происходит… и боль… изнутри… — Отходняк от магии… тебя ломает, приятель. Ломает не по-детски… — Дэвид помолчал. Потом добавил уже более мягко: — Тебе нужно поспать, Криденс. О Джереми позаботятся. — Я не могу… — Можешь, — тон голоса снова стал жёстче. — Ты охрененно много можешь, полудемон. Если бы ещё думать научился — цены бы не было… — Дэвид наклонился к самому лицу Криденса и, щекоча длинной чёлкой, прошептал: — Твоему парню пока больше толку будет от всех тех трубок, которыми его утыкали, чем от его демонического любовника в состоянии, близкому к зомби… спи… Дэвид снова исчез, старые половицы проскрипели под его шагами. Нет, подумал Криденс, я просто не могу, не должен спать. Он смотрел на потолок, на пляшущие тени, ощущая, как постепенно ему становится всё теплее. И заснул. Криденс парит в клубах чёрного дыма. А потом вдруг появляется точка и начинает стягивать к себе клубящуюся реальность, словно чёрная дыра; пространство сжимается, Криденс с умопомрачительной скоростью летит в узком туннеле — туда, к этой точке, которая растёт, пока не заполняет собой всё, пока не превращается в тускло освещённую комнату, где пол завален старыми книгами, а в центре стоит кресло, и в нём… — таких полётов могло следовать один за другим сразу несколько штук, словно кино-дубли, и при каждом из них Криденс оказывался немного ближе к фигуре в кресле, вновь и вновь ловил ощущение острой улыбки и скрежещущего смеха… В других видениях Криденса неустанно преследовало чувство вины; он блуждал по огромному зданию вроде пустого аэропорта, зная, что кто-то ждёт его у выхода 42, и никак не мог найти этот выход, мучился от того, что безнадёжно опаздывает, но все двери, все лестницы вели во всё новые коридоры и переходы… иногда он, вроде бы, видел за стеклом силуэт того, кто его ждёт, какой-то лучик света, но не мог подать знака, не мог разбить это стекло… волны панического ужаса накатывали, заставляя его ускорять шаг, забираться на очередную лестницу, искать очередную дверь… Временами оба видения соединялись в одно: в этом заброшенном аэропорте вдруг возникала точка, пространство искажалось, и Криденса снова засасывало в тёмный туннель… Криденс открыл глаза. Тёмно-красные занавески были задёрнуты, но не слишком плотно, проникающий сквозь щель свет был явно дневным. Криденс повернул голову. Так и есть: Дэвид сидит на полу рядом, читает какую-то книжонку. Было до странности тихо, только издалека доносился шум проезжающих автомобилей. — Дэвид? — голос звучал непривычно. Экс-вампир тут же встрепенулся: — О. Да ты пришёл в себя, полудемон! — Похоже на то… — Как самочувствие? — Не знаю. Хреново. Лучше… — Лучше — это хорошо… — Дэвид изучающе посмотрел на Криденса, а затем осторожно поинтересовался: — Сколько, ты говоришь, провёл… там? — Почти месяц… но… я не говорил… откуда ты знаешь? — Криденс попытался сесть, но Дэвид, мигом оказавшись на ногах, его удержал и снова опустил на диван. — Интуиция, — недобро усмехнулся экс-вампир. — Ты был завсегдатаем «Лунной дороги», а это, знаешь ли, не обычный клуб. Люди там, конечно, попадаются, но… — Джереми… — Джереми был диджеем высшего класса. Таких ребят ценят. Ты никогда не бывал в «Плутоне»? — Что? — Да так. Место одно. В ЭлЭй. Того же типа… хотя, конечно, не совсем того, без рэйва… — Дэвид, — кажется, какие-то детальки внутри Криденса начали потихоньку вставать на свои места. — Что? — Кроме ломки… про неё я понял… но ты не ответил, как ты здесь оказался, что тебе нужно от меня и… почему ты больше не вампир. И убери свои руки. — Что-то ты больно много просишь, Криденс. Я тебе и так уже предоставил кров и обезболивающее… может, потом вопросы, а? — Сейчас. Пожалуйста, Дэвид. — Ну, раз пожалуйста… скажем так: у меня здесь дела. Ты тоже к этому причастен. Насчёт вампиризма… в какой-то момент это достаёт, честное слово… все хотят тебя убить, на солнце не выйти… руки я уберу, если ты будешь лежать тихо, а не метаться, как… кукурузное зёрнышко по сковороде… и не порываться встать и пойти спасать свою великую единственную любовь, которую до этого сам едва не свёл в могилу… Криденс зажмурился. Джереми. Не солнце. Но лучик света. — Я об этом говорил? — Ты кричал об этом, приятель. И я даже рад, что «магия» на время перебила твои демонические силы, потому что… я бы просто не смог тебя удержать… и весь Бангкок сейчас был бы уже в руинах… судя по твоему рвению… — Какое число сегодня? — Шестое сентября. — Что-о?! Дэвид усмехнулся. — Ты вообще быстро оправился. Просто феноменально быстро. — Неужели… — пробормотал Криденс, приподнимаясь на локтях и откидывая плед. — Эй! — крикнул он. — Я не разрешал меня раздевать! — Да ну? — Дэвид осклабился. — А мне показалось, что разрешил… в любом случае твоя одежда была не айс уже… то есть, не знаю, как тебе, но, по-моему, если посидишь в такой вот робе под дождём на земле, то это как-то… — Я понял, — мрачно сказал Криденс, подтягивая плед к себе снова. Или это всё-таки был шарф? Он глубоко вздохнул, прислушиваясь к ощущениям в теле. Боль, вроде бы, пока что отпустила. Но вот есть хотелось просто адово. — Молоко, — елейным голосом произнёс экс-вампир, подавая стакан.2.
— Насчёт кукурузного зёрнышка... — вспомнил Криденс вчерашний разговор. — Я бы не отказался… молоко — это хорошо, но хочется уже чего-нибудь… пожевать. — Попкорн? У меня оставался, кажется. — Будешь меня гипнотизировать, что это, на самом деле, какие-нибудь… опарыши? Слышал, ты любитель подобных шуток… — Криденс, ты в самом деле идиот? Я же больше не вампир. Я никого не гипнотизирую. Впрочем, если хочешь опарышей — сходи в ближайшую мясную лавку, поройся в просроченном товаре… и… хватит о моём прошлом… — А Эдгар с Аланом? — Парень, ты начинаешь меня доставать. — Мне казалось, что у вас что-то… — тут Дэвид просто зажал ему рот. — Это было не то, что ты думаешь, — зло сказал он. — И я не собираюсь об этом говорить. Ещё пара таких же тупых вопросов, и я вколю тебе снотворное. Специальное. Для демонов. Дэвид убрал руку. Криденс на всякий случай решил промолчать. — Так-то лучше, малыш, — Дэвид потрепал его по щеке, встал и исчез из поля зрения. «Твой личный… персональный… Иисус…» — донеслось откуда-то из другой комнаты: Дэвид пел. — Попкорн кончился, как оказалось. Ты не против риса? — По-моему, я готов съесть, что угодно, даже тебя… — Как это знакомо… из тебя бы получился отменный монстр… — Дэвид снова показался в комнате, ухмыляясь от уха до уха. — Впрочем, ты и так монстр. Да. Насчёт твоей монструозной наготы. Сейчас тебе что-нибудь выдам… или ты предпочитаешь ходить так? Как у вас там, у полудемонов, принято? — Да уж выдай, — пробурчал Криденс. Дэвид хмыкнул, открыл шкаф и начал выкладывать оттуда вещи. — Вот тебе на первое время. За счёт фирмы. Хотя, конечно, жаль портить твой образ Иисуса, снятого с креста. Криденс поглядел на шорты цвета хаки и чёрную футболку с принтом из линчевской «Головы-ластика». И улыбнулся. — Но сперва я поглумлюсь над твоими попытками встать, а потом дружески провожу тебя в душ, Иисус, — сказал Дэвид. — И ты наконец сбреешь это евангелическое непотребство со своего лица. Они сидели на кухне, уплетая жареный рис с креветками, разогретый в микроволновке. — Обожаю рис, — произнёс Дэвид, вытирая губы ладонью. Ни ложек, ни вилок не наблюдалось, они подцепляли еду руками. — Давно не ел? — Почему? Я и в бытность вампиром от него не отказывался. — Я думал, вы кровью питаетесь… — Кровь — это адреналин, даровая энергия, полёты и прочие спецэффекты. Обычную еду она не заменит. О вампирах слишком много болтают… всякого бреда. — А чеснок? — А ты любишь чеснок? Мне кажется, любому будет неприятно, если чеснока в пище слишком много… и… я не хочу сейчас говорить на тему… моей прошлой жизни. — Но как ты снова стал человеком? Почему не состарился тут же? Я думал… — Думать, Криденс, в твоём случае чревато. Я не состарился потому, что я не старик, — Дэвид медленно облизал пальцы, Криденс решил последовать его примеру. — Что будешь пить? — Молоко... Кстати, а сколько тебе лет?.. — Дай подумать…— Дэвид оторвался от созерцания языка Криденса, скользящего по длинным пальцам полудемона, встал и направился к маленькому холодильнику. — Родился я в шестидесятом… тридцать восемь, стало быть… будет… — он с сомнением оглядел полупустое холодильное пространство и захлопнул дверцу снова. — Нет у меня молока. Кончилось. Ты же всё и выпил. — А выглядишь на двадцать... Тогда чай. Покрепче. — Выгляжу я на двадцать потому, что стал вампиром в двадцать. И, вроде как, законсервировался… честно говоря, — Дэвид оглядел свои руки, — я не знаю, что со мной будет дальше. Но пока, как видишь, не разваливаюсь. Какой чай? — Дэвид снял с полки жестяную коробку, заглянул внутрь. — Чёрный. — Упс. У меня и чая нет… — Ты что, издеваешься? — Нет. Просто он кончился. Если отбросить спиртное, то есть ещё кофе. Но если хочешь, тебе придётся его варить самому… потому что я варю кофе отстойно. — Ты ещё не видел, как я это делаю, — усмехнулся Криденс. — Уж лучше воду. — Которую ты превратишь в вино?.. К шести часам вечера они прикончили бутылку виски на двоих и лежали поперёк дивана, Криденс, едва не сползая на пол, опирался плечами о диванную спинку, Дэвид — закинув ноги наверх, глядя на Криденса снизу. — Вот что для меня реально новое, — медленно проговорил экс-вампир, — так это то, что начинаешь пьянеть… ты знаешь, что такое пьянеть? Аххх, ничего ты не знаешь… — он закрыл глаза и ухватился рукой за ногу Криденса. — Дэвид, — Криденс слабо дёрнул ногой. Дэвид снова открыл глаза. — Ты всё ещё не сказал, как так получилось, что ты теперь человек… — Случай помог, — осклабился Дэвид. — И старый-старый договор… ты — мне, я — тебе… п’нимаешь? Ох, нет, не буду я больше пить… хотя доза детская была… детская доза… зачем ты меня только уговорил… хотел развести, да? Или с’блазнить? — Забей, — махнул рукой Криденс. В груди снова потихоньку начинало жечь. Он скривился. Рука Дэвида скользнула вниз, а затем раздался стук от падения тела. — Чёоооорт… — Дэвид сидел на полу. Криденс сполз с дивана и кое-как помог Дэвиду сесть, тот устроился рядом, положив голову на плечо Криденсу. Такой тёплый… Криденс покосился на бывшего вампира. Человек. Определённо человек. Молодой парень. И ведь симпатичный… Он осторожно высвободил руку и притянул Дэвида за плечи. Поближе. Зарылся носом в обесцвеченные волосы. Первый голод он утолил. Но оставался ещё другой… — Де… мон… — пробормотал Дэвид, закрывая глаза. Его губы были такими мягкими. И на вкус — как виски.