***
Наклоняю голову к плечу и с удовлетворением прислушиваюсь к хрусту усталых позвонков. Ооо, с каким удовольствием мои руки погрузились бы в твой разинутый живот. Как бы они вошли в мягкую плоть, вцепились бы в алое месиво. Так хочется... Но нельзя. Не сейчас. Мы ведь не хотим, чтобы нас поймали прежде, чем мы уберёмся в этом городке? Возможно, позже я позволю себе поиграть. Но на первых делах надо соблюдать стерильную чистоту и крайнюю осторожность. Я встаю и медленно втягиваю в себя аромат, пропитавший комнату за этот час. Ноздри жадно подрагивают, лёгкие расширяются, стараясь вобрать в себя побольше. Блаженство... Выхожу на улицу и подставляю вспотевшее лицо под лёгкий свежий ветерок. Занимается заря, а это значит, что мне пора идти. Спи спокойно, Альберт. Больше никто не потревожит тебя.Часть 1
6 июня 2017 г. в 13:37
Уилл заходит в комнату захудалого придорожного мотеля и задыхается от вони. Кровь повсюду: она облаком окутывает тело, ручейками бежит по полу, украшает странными узорами стены, а пара капель есть даже на потолке. Труп зверски изувечен, в его лице не осталось ничего, хоть отдалённо напоминающего человека: скальп мирно лежит в сторонке, рядом с кожей головы и шеи, глаза выцарапаны, их содержимое плёнкой застыло на поверхности головы, нос взбит всмятку, щёки вскрыты, а губы застыли в вечной улыбке до ушей. Трахея вырвана с мясом, позвоночник сломан в нескольких местах, отчего голова мужчины согнута к плечу под неестественным углом; живот распорот, создаётся ощущение, словно внутренностями полакомились дикие животные, настолько всё разворочено; по половому органу прошлись ногами и не раз, и лишь ноги остались нетронутыми.
Кто... Кто мог сотворить такое?!
Тело опознали только благодаря документам, найденным в рюкзаке жертвы. Агент Альберт Розенфельд, 38 лет, женат, работал в отделе борьбы с терроризмом. Уилл пересекался с ним пару раз на общих собраниях. Альберт производил неизгладимое впечатление: высокий, под 2 метра ростом, нордической внешности, с развитой мускулатурой, а главное – с острым и цепким умом. Убийца должен обладать не только недюжинной силой, но и хитростью, и осторожностью зверя, чтобы лишь подобраться поближе к вечно находящемуся в напряжении Розенфельду.
— Что с уликами?
— Никаких. Криминалисты проверяют отпечатки пальцев, но я с уверенностью в 95 процентов могу сказать, что они принадлежат убитому.
— Я могу начинать?
— Да, мы выжали всё, что смогли.
Уилл вышел на улицу, закрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов. Как же не хочется возвращаться обратно! Но долг и ответственность за раскрытие дела уже повисли тяжким грузом на сердце. Да и леденящий душу ужас, поселившийся в нём от жестокости преступника, не позволит Грэму уснуть. Убит агент ФБР, и профессиональная солидарность также не даст остаться в стороне.
Уилл выпрямился, расправил плечи и раскрыл глаза.
Аккуратно толкаю дверь, чтобы она не заскрипела. Чёрт! Несмазанные петли издают короткий писк, и я застываю на месте, в ожидании твоего движения. Но ты не слышишь, и я презрительно кривлю губы. Мягкой поступью вхожу внутрь и ищу тебя взглядом.
А вот и ты! Альберт Розенфельд, главный враг всех террористов, объект зависти коллег и светоч этого чёртового бюро. Но кто ты на самом деле? Кто ты, когда рядом нет вездесущих рабочих, с благовением заглядывающих в твой рот, ловящих каждое слово. Когда твоя глупая жена перестаёт кудахтать и уходит на встречу с такими же пустышками, как и она, или бежит успокаивать ваших отвратительных личинок, что вечно требовательно орут. Когда ты остаёшься один, и с тебя спадает шелуха морали и послушания законам общества. Знаешь, кто ты? Нет? Так я отвечу. Ты грязный урод, не имеющий никаких достойных принципов и желаний. Убогая свинья, что, урвав время, пялится на молоденькую дочь соседа, которая так любит загорать во дворе, и дрочит на неё, заливаясь липким потом. Ты жалок, Альберт. Пора бы это признать.
Моё око давно тебя заметило, и всё это время ты жил только потому, что мне не хватало улик. Но теперь они лежат на столе в твоей спальне, и скоро, очень скоро все узнают, кем ты был.
Смотри, я стою прямо позади тебя! Но ты не слышишь, нет. Ты слишком увлечён просмотром детского порно...
Знаешь, а ты ведь станешь первым шагом на долгом пути избавления человечества от грязи. Гордись этим, Альберт Розенфельд.