Уилл подходит и берёт в руки, казалось бы, обычный лист. Но это не так, у него в руках причина смерти человека. Человека, что ещё вчера смеялся, сидя в гостиной с детьми... Как бы не хотелось Грэму прямо сейчас кинуть эту злосчастную бумагу в огонь, изорвать её на тысячи клочков, он начинает читать:
Фиа, 12 лет.
Саммер, 10.5 лет.
Скай, 15 лет.
Лола, 14.5 лет.
<...>
Несовершеннолетние проститутки... Уилл знает, что это так, он это чувствует. Через пару дней кто-то из работников подтвердит его мысли.
19 имён, 19 несчастных девочек, сирот или просто сбежавших из дома и попавших в цепкие лапы сутенёров, из которых уже не вырваться...
Уилл в ярости комкает листок и швыряет его об стену. Убийца прав, это в корне всё меняет. И ведь ничего не будет! Ни посмертного суда, ничего! Нет, ведь организации не нужна лишняя шумиха. Подумать только: агент ФБР – педофил. Журналюги вцепятся мёртвой хваткой сначала в их руки, а затем, не разжимая челюстей, будут продвигаться по телу на сантиметр с каждым днём, пока не вгрызутся в горло и не вытащат грязное бельё на свет божий...
Но, если задуматься, так ли это плохо? Что должно произойти, чтобы это погрязшее во лжи и лицемерии общество встрепенулось и увидело проблемы, лежащие перед их носом?! Разве
Этого недостаточно?
Опустошённый Уилл садится на стул и прячет лицо в ладонях. Надо ещё проверить счета погибшего, пустая формальность, трата времени, но кто знает, что может всплыть? Вот только этим он займётся завтра. Прошло всего полдня с этого утра, но он уже безмерно устал. Как всегда Грэм принимает всё слишком близко к сердцу, и от этого чувствует себя гораздо хуже, чем во время обычной работы.
— Уилл?
Ответом Джеку служит невнятное мычание.
— Я договорился с доктором Лектером о встрече. Необходимо как можно скорее составить психологический портрет убийцы, да ты и сам это понимаешь.
— Хорошо, Джек.
— Собираемся у меня в офисе через час. Чем быстрее, тем лучше, надо идти по горячим следам.
— Да, Джек.
— Ты в порядке?
— Разумеется, Джек.
Грэм с издёвкой улыбается, но тут же стихает: не время и не место.
Кроуфорд выходит, а Уилл медленно, по кусочкам воссоздаёт утренние события:
Вот он стоит и читает лекцию студентам:
— Нам всем хоть раз хотелось убить. Так или иначе своими руками, или чтобы кто-то погиб случайно. Но за что досталось миссис Марлоу?– Уилл делает паузу, оглядывает внимательно слушающие его ряды и заканчивает.– Подумайте об этом. Ваш стиль, мотивы. Жду вас послезавтра в 9-00.
Вот зрители расходятся, а он глядит на направляющегося к нему мужчину и чувствует, что его привычной жизни настал конец.
— Мистер Грэм. Специальный агент Джек Кроуфорд, глава отдела бихевиоризма.
— Встречались.
— Да, у нас вышли разногласия, когда мы открыли музей.
— Я не согласен с его названием. Исследования злых умыслов? Это так напыщенно, не находите?
— Почему вы отошли от дел, Уилл?
— Мне больше нравится с больными синдрома Аспергера и аутистами, чем с нарциссами и социопатами.
— Но вы можете сопереживать нарциссам.
— Я могу сопереживать любому. Это вопрос воображения.
— Я прекрасно понимаю, что вас уже воротит от одного вида трупов. Но можно одолжить ваше воображение?
— Если только это. Мертвецы они и есть мертвецы. Удовольствие ниже среднего, но из колеи не вышибает. Больницы, допросы потерпевших – это потяжелее. Такие вещи потом из себя не вытравишь. Как заклинит, так постоянно и думаешь о них. Не подхожу я больше для этой работы. Так что взглянуть, конечно, могу, но, имейте в виду, в голове я ваши дела больше не держу. Хватит с меня.
Вот он выходит из номера и вновь попадает в настойчивые руки Джека:
— Ты займёшься этим делом?
— Нет-нет, у вас есть Хайлер в Гарварде и Бум в Джорджтауне,– отмахивается он, но уже знает: его крепость разрушена, и да, займётся.– Они работают так же.
— Мы оба знаем, что это не так. Ты как-то по особому смотришь на детали. Ты делаешь открытия, которые не можешь объяснить.
— Улики,– он выделяет это слово.– их объясняют.
— Так помоги их найти.
Воспоминания прерывает неизвестный ему фотограф, который с громким щелчком снимает стол.
— Простите, я вам помешал.
— Нет, ничего.
Уилл оставляет лист и выходит на улицу. Ему ещё надо найти забегаловку неподалёку, он не ел около 7 часов.
***
— Что-то не так, Уилл?– Джек отмечает растерянный вид мужчины.
— Меня сбивает с толку способ. Сначала убить, а уже потом издеваться? Видимо, он не хочет, чтобы жертвы страдали. Лишает жизни быстро и, как ему кажется, милосердно.
— Ты сказал
жертвы?
— Очевидно, что он не остановится сам. Надо поймать его как можно скорее. Альберт стал началом, пусковым толчком. Теперь количество убитых будет только расти, причём в геометрической прогрессии...
— Думаешь?
— Он хочет очистить город. О чём ещё тут думать?
Тихие шаги за спиной несказанно раздражают. Почему этот доктор не сядет? О чём договорились Кроуфорд и Лектер? Уж не его ли они проверяют? Нет, Уилл, в тебе говорит паранойя. Но всё же...
— Вы не хотите сесть?– его тон, выражение лица – всё было воплощенная учтивость.
Доктор Лектер размышляет, прижав палец к плотно сжатым губам. Затем не торопясь подходит к стулу и изящно садится в него.
Он чуть выше среднего, пластичен; в его руках, в движении плеч чувствуется гибкая сила. Ганнибал смотрит на Грэма, и Уилл отводит взгляд.
— Не любите смотреть в глаза?– в хорошо поставленном голосе – чуть слышный скрип, похожий на скрежет ржавого металла.
— Они отвлекают. Видишь слишком много, но недостаточно. И тяжело сконцентрироваться, когда думаешь: "У него такие белые белки, или да у него гепатит, или у него сосуды полопались". Поэтому да, я избегаю смотреть в глаза.
— Полагаю, всё, что вы видите и узнаёте задевает ваш мозг. Ваши ценности и манеры в состоянии шока от ассоциаций. Вам снятся кошмары. Когда бьют по тому, что ты любишь, крепость не спасёт, Уилл.
Монолог доктора, произнесённый таким мягким и учтивым тоном, окончательно выводит Уилла из себя.
Кто он, чёрт возьми, такой, чтобы всё это ему говорить?
— Вы над чьим профилем работаете?
— Простите Уилл, наше дело наблюдать. Я не могу закрыться, как это делаете вы.
И вновь учтивость, понимающая улыбка, от которой из уголков его глаз разбегаются лучики морщинок.
Да что ты, вообще, можешь понимать, Ганнибал Лектер? Могу поспорить, не к тебе этой ночью придёт Альберт, сядет на кровать и печально посмотрит пустыми глазницами. Не ты проснёшься весь в противном, липком поту, горячий, словно из печки. Не ты встанешь посреди ночи, когда все люди спят, обогнёшь собак, успокоишь тех, что встревожились от твоих шагов, и возьмёшь полотенца, чтобы использовать их в качестве постельного белья. Так какое право ты имеешь меня осуждать и делать вид, что понимаешь?! Ты ни черта не понимаешь!!!
— Простите, мне надо готовится к утренней лекции.
Выйдя в коридор, Уилл в ярости проводит по волосам рукой и направляется к машине. Лектер может ознакомиться с делом и без него.
***
— Доктор, может, не надо его вот так, сразу? Возможно, есть непрямой подход?
— У него полное сопереживание. Он может узнать вашу точку зрения или мою, или те, которые его пугают. Джек, это тяжкий дар, восприятие – это палка о двух концах. Этот садист, которого вы хотите узнать... Я помогу Уиллу с его портретом.
