Осколки

Они сдержали обещание, данное друг другу на берегу канала. Итак, на дворе лето 1932-го. Им по девятнадцать. Они молоды, влюблены и весь мир лежит у их ног. Ну, если не весь мир, то курортный Брайтон уж точно. Когда Эрни сообщил тете Эмили, что они с лордом Кортни приедут в Шелтер, ему показалось, что на том конце провода что-то тяжелое упало на пол. Возможно, это был телефон. А возможно, и сама тетя. В любом случае, отказаться было уже невозможно. И вот уже теплый соленый ветер бьет в выставленные из окна вагона лица, раздувает волосы, свистит в ушах, суля немыслимые обещания. Глаза ловят пролетающие мимо сады, деревни и поля, ищут затерянный на горизонте синий простор. Сердце бьется в такт убегающим колесам, и кажется, что ничто в мире не может встать на пути их желаниям. Однако с самого начала их пребывания в Шелтере все пошло не совсем так, как ожидалось. Едва приехав, друзья узнали, что они не единственные гости в этом доме. За столом на веранде, помимо тети Эмили, Мэри, Джима и Ларри, их встречал еще один человек. Эрни сразу узнал его. Это был тот самый джентльмен, с которым Мэри танцевала на свадьбе Скотти и Джейн. Значит, та встреча не прошла даром. - Мистер Холлис, наш хороший знакомый, - представила нового гостя тетя Эмили после того, как закончились взаимные лобзания с дамами. Худой, долговязый, с тонким испитым лицом и гладко зализанными черными волосами, мистер Холлис странно выпрямился навстречу прибывшим, как будто внутри него раскручивалась взведенная пружина, и протянул сухую ладонь для приветствия. Стоя он казался гораздо выше, чем, когда сидел. - А я вас помню, - сказал он, пожимая руку Эрни. Голос у него был высокий и надтреснутый, - Я видел вас на свадьбе год назад. - Так и есть. Я вас тоже помню. Какими судьбами вас занесло в наш скромный уголок? Неужели.., - взгляд невольно сместился в сторону кузины, сидящей рядом с долговязым гостем. Но Мэри, поймав этот взгляд, густо покраснела и так испуганно посмотрела на него, что Эрни не решился продолжать. Мистер Холлис тем временем сел на свой стул, каким-то непостижимым образом сложившись внутрь себя, как подзорная труба, и с достоинством проговорил: - Миледи, - жест в сторону тетки, - любезно пригласила меня погостить у нее в доме, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье. Морской воздух, знаете ли, творит чудеса. - Где же вы его так пошатнули? - спросил Дэвид, скривив рот в едва сдерживаемой улыбке. Эрни закусил щеку, чтобы самому не рассмеяться. - На государственной службе, - значительно сказал Холлис и устремил взгляд в сторону моря, предлагая присутствующим самим догадаться о тяготах бескорыстного служения Отечеству. - Мистер Холлис работает в Налоговой службе Его Величества, - с придыханием сказала тетка и тоже посмотрела в сторону моря. Ах, сколько магии и силы в этих звуках: «Налоговая служба Его Величества»! - О, это серьезно! - покачал головой Дэвид. - Еще как серьезно! Эти сволочи налоговики чуть нашу контору не закрыли из-за того, что какой-то клерк в прошлом году пропустил платеж, - гаркнул со своего места Ларри, а Джим отозвался на это «своевременное» замечание громким смехом. Тетя Эмили зашипела на сыновей, но было уже поздно, потому что и Дэвид, и Эрни, и даже Мэри присоединились к общему хохоту. Мистер Холлис — стоит отдать ему должное — оценил шутку и благосклонно улыбнулся: «Значит хорошо работают». Наконец, когда веселье затихло, тетка решила сменить тему: - А Джейн-то уже на восьмом месяце. Надо же, как время бежит! Так что скоро одним Уэверли будет больше. Эрни, ты станешь дядей. Ты рад? - Я счастлив, ma tante! *** - Ну и хмырь! Неужели Мэри выйдет за такого замуж? - вполголоса проговорил Дэвид, когда они поднимались наверх в свои комнаты. - Да, странный тип, - отозвался Эрни, - Ты где спишь? В этот раз комнаты им достались в разных концах дома, так что невозможно было и думать о том, чтобы бесшумно и не привлекая внимания «ходить друг другу в гости». Но, в конце концов, это было не важно. Важно было то, что море, город и Шелтер были на своих местах. И было даже хорошо, что странный мистер Холлис принял на себя главный удар тетиного гостеприимства, тем самым освободив мальчиков от ее повышенной опеки. Свобода! После выяснились и другие перемены, произошедшие в Шелтере. Так, в прошлом году подох боров Антоний. Как сказал слуга Паркер — от старости. Овдовевшая Клеопатра быстро утешилась, ведь теперь ее водили на случку в соседний двор к молодому и пылкому «йоркширцу» Мальборо. Детки от этого мезальянса, впрочем, вышли прехорошенькие — все, как на подбор: розовые, крутобокие, мордатые, — точь-в-точь нынешний потомок герцогов Мальборо, Уинстон Черчилль. Потери в домашнем хозяйстве также были восполнены покупкой голландских кур и посадкой пятнадцати кустов сортовой малины. Эрни подумал про себя: «Ну все, теперь малиновым джемом наказывать будут». А еще соседи Уотрехаусы выкупили у тети небольшую часть пустующей земли за холмом и разбили там теплицу. Видимо, на вырученные от этой сделки деньги, тетя планировала выдать Мэри замуж. Во всяком случае, присутствие в доме «нашего хорошего знакомого» о многом говорило. Джим и Ларри тоже удивили. Оказывается, Ларри нашел работу помощника барристера в адвокатской конторе «Адамс, Берджесс и Ко.» — той, которую чуть не разорили налоговики из-за ошибки безымянного клерка. К удивлению тети Эмили, контора вовсе не желала брать к себе вдобавок и «бесплатное приложение» в виде брата-близнеца, хотя тете казалось, что ее мальчиков должны брать оптом везде и всегда. Она даже порывалась пойти в контору и разобраться, отчего такая несправедливость: взяли одного, берите и другого, - но Мэри удалось отговорить ее от этого шага. Джим пока не мог похвастаться удачным трудоустройством, перебиваясь случайными заработками на бирже, но успокаивал мать, что скоро все наладится. В чем заключалась причина такого оптимизма, домашние узнали, когда он привел в дом девушку — прелестную пухленькую брюнетку с глазами цвета моря. Девушку звали Руби Гринстайн, и была она дочкой владельца обувного магазина на Престон Роуд. Выяснилось, что у Руби есть сестра Эсмеральда, и не просто сестра, а сесетра-близнец. И как-то так само собой получилось, что Ларри пожелал познакомиться с Эсмеральдой. И вот уже весь Брайтон мог наблюдать, как две колоритные пары почти каждый вечер фланируют вдоль набережной Кингс Роуд, словно зеркальные отражения друг друга. О свадьбе речи пока не шло, но было понятно, что забот у тети в ближайшее время прибавится… Сама тетя за эти четыре года почти не изменилась, разве что еще больше потучнела и посуровела. Она чувствовала, что хватка, с которой она последние двадцать лет так крепко держала вожжи семейной повозки, начинает слабеть. И дело было даже не в ней, а в том, что повзрослевшие дети и племянники попросту игнорировали ее попытки контролировать все и вся, от курса валют до роста ботвы на грядках. И все равно, это была тетя. Каждое утро ровно в восемь все обитатели Шелтера спускались к столу, как всегда, тщательно и изысканно сервированному. Бекон, яйца, свежие булочки и масло, салат из овощей, чай и сливки — все на своих местах. К редису тетя охладела, зато увлеклась шпинатом, отчего его можно было теперь найти почти в каждом блюде. На робкие протесты молодежи, уставшей от постоянной зелени в тарелках, тетя неизменно отвечала, что шпинат полезен для здоровья. А с этим аргументом спорить было бесполезно. Культ здоровья в доме Уэверли (даже у бывших Уэверли) часто приобретал нездоровые формы. Мистер Холлис против ожиданий вовсе не мешал молодым людям наслаждаться каникулами. Чаще всего он просто сидел на веранде, курил трубку и читал газеты в компании женщин, изредка зачитывая самые интересные, по его мнению, новости, чаще фискального характера, или сообщая о положительных изменениях своего пошатнувшегося организма. Короче, конченый зануда. Было непонятно, что он здесь делает. Он не ухаживал за Мэри, по крайней мере, не делал сколь-нибудь заметных жестов в ее адрес. Но при этом тетя Эмили всячески старалась ему угодить и подолгу оставляла дочь наедине с этим странным господином. Вечно забитая Мэри и в обычной-то жизни не блистала женственностью и открытостью в общении, а в присутствии мистера Холлиса впадала в подобие транса. Эрни было искренне жаль кузину, всякий раз глядя на то, как неловко она пытается реагировать на сухие реплики гостя. Когда они с Дэвидом отправлялись на прогулку или на пляж, его сердце болезненно сжималось при виде бледной неподвижной фигуры, замотанной в старую шаль, несмотря на жару. А рядом с ней, заслонившись газетой и попыхивая трубкой, сидел худой, зализанный до блеска, похожий на ящерицу, мистер Холлис. И когда они возвращались с прогулки, то видели ту же картину, только солнце к этому времени успевало сместиться влево, расчерчивая веранду в яркие оранжевые полосы. Эрни был бы рад позвать Мэри составить им компанию, но, во-первых, это было бы нетактично с его стороны, а во-вторых, - и тут Эрни с уколом стыда вынужден был признаться себе, - им с Дэвидом никто не был нужен. На следующий день после прибытия они пошли на пляж, а оттуда, не сговариваясь, свернул вправо и побрели по полосе отлива в ту сторону, где, сопротивляясь яростному ветру, выпятил далеко в море свою каменную челюсть утес Вдовьи Слезы. Оба знали, какая сила гонит их туда. Туда, где четыре года назад они все узнали друг о друге, туда, где под ярким солнцем в соленой пене так сокрушительно столкнулись их жизни. И они не сопротивлялись этой силе, ослепительной, как солнечный луч, отраженный от волны в сырой пещере. Они шли, взявшись за руки, молча, словно боялись спугнуть гения этого места. Их места. Берег поднимался все круче, полоска пляжа сузилась до еле заметной тропинки вдоль кромки воды, а скользкие валуны все чаще загромождали путь. Уже близко. Уже слышны за каменным хребтом утеса пронзительные крики чаек, гнездившихся на его вершине. Они осторожно обогнули утес по камням. В последний момент Дэвид не выдержал и, пренебрегая опасностью, спрыгнул с большого валуна прямо в воду. Он первым выбрался на сушу, и Эрни, отставший на несколько шагов, услышал издалека его возглас: - О, черт! Эрни испугался и тоже плюхнулся в воду с валуна, ободрав себе лодыжку. Что там происходит? Но как только он выбрался на берег и добежал до стоящего в ступоре Дэвида, ему все стало ясно. - Проклятье! - процедил он сквозь зубы. На уютном пляжике перед пещерой расположилась на отдых большая семья с детьми, собакой и мотоциклом с коляской. А чуть поодаль расположилась другая компания, а за ними еще и еще, и так вдоль всего берега, покуда хватало глаз. Повсюду валялся мусор, бегали и визжали дети. Видимо, это их визг они приняли за крики чаек. В самой пещере какая-то парочка стояла в обнимку, картинно облокотившись о скалу, и позировала фотографу. - Улыбнитесь. Замрите. Снимаю! Друзья переглянулись. Они точно пришли, куда надо? Сомнений быть не могло — вот утес, вот пещера. Тогда почему они не узнают родного места? Как за несколько лет пустынный участок берега мог превратиться в туристический аттракцион с фотографом и раскладными столиками для пикника? Вот так неожиданно и безвозвратно их тайное заветное убежище перестало быть таковым и стало обычной местной достопримечательностью, где хозяйничают чужие люди. Разочарованные и недовольные, они вернулись домой. Впрочем, вкусный ужин из рыбы в клюквенном соусе несколько развеял их уныние. Тетя, выслушав жалобы горе-путешественников, с энтузиазмом поддержала их и высказалась в том смысле, что город наступает повсюду, что былой тишины уже нет, и что скоро непрошеные гости заявятся на порог дома. Что тогда будет? А? Кошмар! Впоследствии они убедились, что это не единственная перемена в жизни города и окрестностей. Брайтон сильно преобразился за эти годы. Из-за кризиса закрылись многие дорогие заведения, зато появилось большое количество более доступных развлечений, вроде парка водных аттракционов на пляже, летних кинотеатров и уличных балаганов. И потому наплыв отдыхающих этим летом был невероятный. Люди, которым теперь было не по карману ездить на отдых в Европу или за Океан, обратили свое внимание на отечественные курорты. Однако, как всегда, были и недовольные. Консервативно настроенная публика брюзжала, что Брайтон-де уже не тот, что некогда фешенебельный курорт превратился в проходной двор, что теперь по Кингс Роуд невозможно пройти без того, чтобы тебе не отдавили ноги какие-то побирушки. Однако для двоих друзей, вырвавшихся из строгости Оксфорда и матриархальной тишины Шелтера, все эти жалобы и попреки были глубоко безразличны. В городе было на что посмотреть, где развлечься. А что еще нужно для того, чтобы почувствовать себя по-настоящему взрослым? Они, как два молодых хищника, носились вдоль широких приморских проспектов, плутали по старинным улочкам, спускавшимся с крутого берега к морю, подолгу сидели в открытых кафе и под бокал вина глазели на проплывающие в солнечной дымке парочки. Денег было не много, зато все они были заработаны честным трудом. Эрни весь год переводил статьи для издательства, а Дэвид, как оказалось, преподавал французский детям своего дона-наставника. Дети были без ума от нового учителя, тем более, что сам учитель предпочитал метод изучения языка, построенный на живой коммуникации и чтении комиксов, а не на заучивании спряжений глаголов в Present, Imparfait и Passé Composée. - И многому ты их научил? - удивлялся Эрни. - Окажутся во Франции — не заблудятся. *** Было около девяти, солнце готово было погрузиться в море, а они все ходили и ходили вдоль мола, словно испытывали себя на прочность. Погода была чудная, море тихое, Брайтон тонул в благостной розовой неге, и казалось, что нет на свете больше ничего, кроме этого ласкового моря, солнца и города, сверкающего в его лучах, как рождественская игрушка. Эрни вздохнул, провожая последние отблески заката. Ему вдруг показалось, что если они сейчас поедут домой, то упустят что-то важное, что давно готовилось для них двоих, и будет так досадно, если они уйдут, так и не узнав, что это было. - Слушай, - неуверенно начал Эрни, - Джим и Ларри говорили, что тут есть одно местечко… - Ты тоже не хочешь домой? - закончил за него Дэвид, всегда чуткий к недосказанностям. Они вошли в бар на Уэстерн Роуд, где стойку уже облепили местные завсегдатаи, и сели за столик у окна. - Что будешь? - спросил Дэвид. - Скотч, - неожиданно выдал Эрни. - Что, так сразу? - Ну да. Давай напьемся уже что ли? А то лето пройдет, а нам даже вспомнить будет нечего. Дэвиду эта идея очень понравилась. Они заказали двойную порцию виски, потом закурили и стали ждать реакции. Реакция последовала очень скоро. У Дэвида зарозовели щеки, а в глазах появился озорной чертик. Он расстегнул верхнюю пуговицу и начал возбужденно оглядываться по сторонам, отпуская словечки в адрес посетителей. Эрни нравилось смотреть на своего друга сквозь сигаретный дым и полумрак паба, следить за его горящим взглядом, таким притягательным и опасным. Главное — не потерять над собой контроль. - Эрни, видишь вон тех девчонок? - Дэвид указал на двух девушек, сидящих за столиком у входа, - Одна из них пялится на тебя с тех пор, как мы вошли. - Смеешься что ли? - Эрни с сомнением поднял бровь. - Я серьезно! А что, неплохие вроде девочки. - Да они, наверное, проститутки. - Ну и что? Им наверняка куда приятнее иметь дело с такими, как мы, чем со всяким сбродом. Между тем, увидев, что их заметили, девочки встали и направились к ним. - Добрый вечер, господа. Можно к вам? - с преувеличенной веселостью прощебетала одна из них. - Садитесь, дорогие дамы, - пригласил Дэвид, - А мы с другом только что о вас говорили... «Дамы» уселись. Та, что принялась окучивать Дэвида, была круглолицая и рыжая, с лицом, усыпанным веснушками. Такие девушки обычно пасут овец на вересковых пустошах севернее Адрианова Вала. А эта, поди ж ты, соблазняет мужчин в брайтонском баре. Та, что подсела к Эрни, как назло, была хорошенькая. Огромные, подведенные тушью глаза, тонкое бледное лицо, изящные руки. Чем-то она отдаленно напоминала Мэйди. Вот только голос у нее был другой, сипловатый, как у вечно простуженной библиотекарши мисс Уайт, и от этого несоответствия Эрни становилось не по себе. - Что будете пить, дамы? - спросил он, чтобы развеять неловкость. Девушки заказали какие-то странные коктейли, названия которых больше подходили для заголовков криминальной хроники. - Эй, - окликнул Эрни пробегавшего мимо официанта, - Еще два скотча мне и моему другу. А дамам…то, что они просят. Дэвид шутливо погрозил ему пальцем: - Слушай, если ты отключишься прямо здесь, я тебя домой на себе не потащу. - Не нуди. Мы же отдыхаем, - махнул рукой Эрни. - Во дает! Угощайтесь, дамы. Давайте знакомиться. Выяснилось, что рыженькую зовут Пэгги (ну а как еще?!), а глазастую — Анджела (вряд ли). Девушки разобрали заказанные коктейли, прикурили у парней сигареты и принялись метать бисер. К собственному удивлению Эрни обнаружил, что это очень приятно. Похоже, девушки действительно хотели произвести на них впечатление. Каждая по-своему. Рыжая Пэгги с хорошо разыгранной наивностью выдавала провинциальную простушку, очарованную столичным джентльменом. Анджела, девушка с претензией на утонченность, принялась разглядывать руку Эрни и угадывать на ней предначертания судьбы, зашифрованные в линиях, холмах и кольцах. В частности, выяснилось, что жить он будет долго, удачно женится и станет отцом четверых детей. Что? Никакая не лженаука! Все это чистая правда, ведь она прочитала книжку Луиса Хейро! Пока все шло очень мило. Эрни видел, как Дэвид флиртует с рыженькой Пэгги, игриво щиплет ее за пухлую розовую щеку, а та покатывается со смеху, и что-то лепечет ему в ответ на своем местечковом диалекте. Ну почему он сам так не умеет? Эрни вспомнил, что его пока что единственный опыт близости с женщиной был как раз с проституткой. Он почти забыл, как это было. Помнил лишь, что ему было очень неловко, и хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Так, наверное, чувствуют себя шпион, заброшенный на вражескую территорию. Между тем, с каждой выпитой рюмкой Эрни казалось, что девушка рядом с ним все больше походит на Мэйди, особенно, когда молчит. Мэйди... Как она там? Обещание забыть Мэйди было проще дать, чем выполнить. Эрни понял это, когда получил от нее очередное письмо, в котором она сообщала, что наконец-то окончила школу и сдала все выпускные экзамены на отлично. Родители обещали ей за это подарок. Мэйди в тайне надеялась, что этот подарок — разрешение поступить в колледж. Однако она ошиблась. Вместо этого родители объявили, что берут ее с собой в кругосветное путешествие: Европа, потом Египет, Индия и Южная Африка, потом Бразилия, Мексика и под конец США. Поначалу эта новость сильно ее расстроила. Терять много месяцев ради путешествия, вместо того, чтобы получать образование! «Но потом я подумала, что повидать мир, о котором другие знают только по книгам и фотографиям — это ли не лучшее образование? А ты как думаешь? Наш корабль «Адмирал Нельсон» отправляется 29 июня из Саутгемптона. Я буду слать тебе открытки из каждого города, где мы будем останавливаться. Твоя навеки. Целую.» У Эрни сжалось сердце. Похоже, он все-таки любил ее. Не так, как Дэвида, по-другому – как нечто высшее, драгоценное, не предназначенное для праздного разглядывания. Он вспомнил теплый майский день, ванильный аромат ее губ и большие глаза, устремленные на него в восторге и восхищении. Ну как такое забыть?! Впрочем, за то время, что будет длиться ее кругосветное путешествие, они оба успеют отвыкнуть друг от друга. Надо надеяться, это поможет. Эрни вдруг стало совестно, что он вспоминает о Мэйди в прокуренном баре в обнимку с проституткой. А между тем девушка начала проявлять настойчивость. - А ты красавчик. Я тебя сразу заметила, - мурлыкала Анджела, придвигаясь к Эрни все ближе. Ее рука скользнула вдоль бедра и остановилась в районе ширинки. - Эй, полегче, дорогуша, у него есть девушка, - с какой-то настороженной интонацией сказал Дэвид. - Девушка? Какая прелесть! – воскликнула Анджела, - Сильно любишь ее? Эрни совсем не хотелось говорить на эту тему, но Дэвид снова пришел на помощь: - Он от нее без ума. Осенью свадьба, так что не пытайтесь его соблазнить. Если он хотел тем самым избавить Эрни от домогательств, то добился ровно противоположного эффекта. У Анджелы загорелись глаза. Видимо, ей доставляло особое удовольствие обольщать без пяти минут женатиков. - А я все-таки попытаюсь, - сказала она, ловко обхватила Эрни за шею и впечаталась в него губами. Он перестал дышать. От девицы пахло сигаретами, мятным ликером и недавно съеденным бифштексом. Эрни содрогнулся и вырвался из ее коварных объятий. Ему очень хотелось вытереть губы, однако воспитание не позволило ему сделать при всех, и вместо этого он, переведя дух, залпом влил в себя остатки виски. А еще он успел перехватить взгляд Дэвида, мгновенно посерьезневший и встревоженный. И когда недоумевающая Анджела попыталась повторить свою попытку, Дэвид стряхнул с колен разомлевшую Пэгги, встал из-за стола и решительно объявил: - Так, девочки, нам пора. Закажите себе еще коктейль за наш счет, а мы пойдем, у нас на сегодня запланирована важная встреча. *** Они вышли из душного бара на улицу и начали дышать глубоко и жадно, как пловцы через Ла-Манш на финише. Воздух был теплый, густой, как кисель, казалось, его можно черпать ложкой. И все небо было усыпано крупными звездами. Эрни увидел их, когда, запрокинув голову, пытался отогнать от горла приступ тошноты. Не нужно было так напиваться. Но эти девки совсем обнаглели! Дэвид, кажется, тоже был рад, что не угодил в сети к жрицам любви. Он с явным облегчением выдохнул, когда бар остался позади. Некоторое время они шли молча, а потом Дэвид взял его за руку и вкрадчиво спросил: - Эрни, тебе что, девушки совсем не нравятся? Эрни пожал плечами. - Такие точно не нравятся. Он и правда не знал, что ответить на этот вопрос. Ну как ему объяснить, что когда они вместе, то никакие девушки, да и вообще никто в мире ему не нужен? Но объяснять ничего не пришлось. По тому, как чутко Дэвид сжал его пальцы, он понял, что тот понял. Они вышли на Вестерн Роуд, где в конце проспекта на площади была стоянка такси. На улице уже зажглись огни, и люди двигались по ней непрерывным живым потоком, выступая из мрака черными абрисами, одинаковые и безликие, как на картинах Мунка. И было так приятно и жутко гулять по ночному городу, будто он весь принадлежал им одним. - Ну что, пора домой? - неуверенно спросил Дэвид, когда они дошли до площади с черными кэбами, припаркованными вдоль тротуара. Эрни помотал головой. Он чувствовал, что это еще не все. - Давай погуляем еще немного. Время детское. И словно какая-то пружина разжалась. Проходящая мимо пожилая леди охнула и шарахнулась в сторону, напуганная взрывом хохота, которым разразились двое молодых людей у стоянки такси. Пьяная молодежь, что с них взять. А двое молодых людей прошагали мимо черных машин и скрылись за поворотом на Дайк Роуд. Бедная тетя Эмили. Специально для них она сегодня наказала Симпсон приготовить на ужин отбивные. Без шпината. Спиртное, выпитое в баре, все еще бродило в крови, щекотало нервы и настойчиво требовало немедленных и решительных действий. А они уходили все дальше от людных проспектов, и очень скоро оказались в той части города, куда туристы обычно не заходят, а местные стараются поспеть домой до темноты. На углу Уэст Хилл Роуд под фонарем стояло трое парней, судя по виду, из рабочего класса. Они вполголоса что-то обсуждали и беспокойно оглядывались по сторонам, будто ожидая нападения, или напротив, ища, на кого бы напасть. В этот час на улице, почти никого не было, и Эрни сразу почувствовал на себе их недобрый взгляд. Он уже хотел потянуть Дэвида за руку, чтобы быстрее проскочить мимо подозрительной компании, и свернуть на безопасную улицу, как вдруг Дэвид ни с того ни с сего остановился прямо напротив них и, уперев руки в бока, надменно крикнул: - Чего уставились, педики? - А? - тупо воззрились они на пьяного смельчака, судя по виду, из благородных. - Я говорю, чего уставились? Эрни в ужасе схватил Дэвида за плечо и яростно зашептал ему в затылок: - Дэвид, черт побери, что ты делаешь? Пойдем отсюда. - Нет, я хочу знать, почему эти педики на нас пялятся. У вас проблемы? - не унимался он, раздраженно сбросив руку Эрни с плеча. - Парни, он нас педиками обозвал, - удивленно отозвался один из работяг. - Чего? Кто тут педик? А ну повтори, аристократишка! - немедленно взвился второй. - Эй ты, принц Уэльский, давно в морду не получал? - злобно бросил третий и угрожающе ударил кулаком в раскрытую ладонь. - Бежим отсюда. Они нас сейчас убьют, - тщетно пытался увещевать Эрни. - И не подумаю! Ну, давай, иди сюда, ублюдок, узнаешь, как бьет Эксетер-колледж! Красномордый детина, тот, что разминал кулаки, засучил рукава просторной куртки и двинулся на Дэвида, как медведь на охотника. Тот уже принял классическую боксерскую стойку, готовый отстаивать честь Эксетер-колледжа по всем правилам благородного боя. Дэвид сделал первый выпад, но детина на удивление ловко увернулся и сам ударил Дэвида в живот. Двое других, увидев это, весело загоготали. От удара Дэвид перегнулся пополам, и, отплевываясь и хрипя, продолжал сыпать проклятиями про педиков. У Эрни же все почернело перед глазами. Да как они смеют обижать его друга! Вдруг будто какая-то сила приподняла его от земли, и вот он уже рядом с мордатым детиной, метит ему кулаком прямо в глаз. - Отвали от него, сволочь! Шмяк! Рука утонула в чужом лице, как в тесте. - Ааааа! Бейте их, ребята! - взревел раненым бизоном ослепший на один глаз детина. И тут началось! Два других парня мигом подскочили к зачинщикам свары и начали молотить руками и ногами во все стороны. Дэвид уже очухался и, кажется, протрезвел, он яростно отбивался от наседающих на него противников, и даже умудрился вывести из боя одного из них прицельным ударом в солнечное сплетение, правда другой при этом успел хорошенько приложить самого Дэвида в челюсть. Эрни тоже досталось, но он все больше старался обманными маневрами отвлекать противников с целью рассредоточить их силы. Детина, которому он поставил бланш, рассвирепел до крайности, гонялся за своим обидчиком кругами, но Эрни был быстрее и ловчее, и, улучив момент, он забежал к красномордому со «слепой» стороны и красивой подножкой повалил амбала прямо на его товарища, который как раз в это время отходил от хука в солнечное сплетение. Получилась куча. По инерции Эри и сам упал поверх этой кучи и в попытке обрести твердую почву под ногами заворочался на лежащим под ним детиной. Рука скользнула по мясистой пояснице и нащупала в кармане куртки что-то холодное и твердое. Пистолет?! Не понимая, что делает, Эрни выхватил пистолет из кармана, вскочил на ноги и выстрелил в воздух. Третий детина, тот, что секунду назад двинул Дэвиду в челюсть, резко обернулся, и увидев, что двое его товарищей лежат ничком на земле, а пистолетом завладел другой наглый аристократишка, быстро и адекватно оценил обстановку и прилег рядом. - Всем лежать! - надсадно прокричал Эрни, маня ошалевшего Дэвида за собой, - Лежать, а то всех перестреляю к чертям! Они были уже в двадцати ярдах от места, где валялись их недавние соперники, и кое-кто из них уже пытался поднять голову, и Эрни, чувствуя, что победа осталась за ними, вдруг дико захохотал и, еще раз, без цели, а так, для острастки, выстрелил в воздух. Головы пригнулись. Друзья схватились за руки и побежали прочь. - Ты псих! Откуда у тебя пистолет? - кричал на бегу Дэвид. - Это ты псих! Зачем ты начал их задирать? - кричал ему в ответ Эрни, размахивая пистолетом. И снова, и снова, на бегу они выкрикивали друг другу эти слова, вперемежку давясь приступами хохота, пока наконец не остановились под крышами какой-то сонной улицы далеко от места драки. Согнувшись пополам и раскрыв рты, как собаки в жару, они дышали, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание. Дэвид прислонился спиной к стене и, захлебываясь рвущимся наружу смехом, произнес: - Эрни, ты просто герой! Так запугать этих придурков — это же суметь надо! Эрни откинулся на стену и выставил вперед руку с зажатым в ней револьвером системы Смит-Вессон. - И что мне теперь с ним делать? - Как что? Оставь себе как трофей. Эти грубияны не пойдут в полицию — струсят. Да и пистолет, скорее всего, краденый. Только разряди его, а то может выстрелить. Эрни осторожно разжал замок рамы и высыпал из барабана на ладонь оставшиеся патроны. - Зачем ты назвал их педиками? - спросил он, распихивая по карманам «трофеи». - Не знаю. Хотелось как-то их поддеть. Было так уморительно смотреть, как они свирепеют. - Ну, и получил ты за это знатно. У тебя кровь. Этот урод тебе губу разбил. - А, ерунда, - отмахнулся Дэвид, но Эрни уже лез за платком. - Дай, вытру. Он попытался стереть кровавый потек из треснувшей губы, но кровь уже запеклась, и не поддавалась. Эрни сперва хотел намочить слюной уголок платка, но вдруг понял, что можно сделать по-другому. Его лицо было так близко… Эрни коснулся пораненной губы языком. Потом снова. И снова. Дэвид прикрыл глаза и, казалось, перестал дышать. В тишине было слышно, как сквозь одежду бешено стучит его сердце. - Ты соленый. Язык скользнул глубже. Теплый живой вкус, от которого кружилась голова, и хотелось, хотелось, хотелось еще. - Сумасшедший, - прошептал Дэвид. - Заткнись уже. Ты и так много сегодня наговорил. Потом никто из них не мог произнести ни слова. Они исступленно целовались прямо на улице, долго и с наслаждением, крепко обнявшись. Несколько раз мимо них проходили люди и тут же ускоряли шаг, а одна респектабельная пара, глядя на двоих целующихся юношей, даже высказалась в том смысле, что мир катится в ад, а молодежь нынче совсем стыд потеряла. - Ну и кто тут педик? - сказал Эрни, когда строгая пара скрылась из вида. Дэвид зашелся беззвучным смехом, а потом спросил: - У тебя еще остались деньги? - Есть пара фунтов, а что? - Уже поздно. И мы в таком виде… Может, не поедем домой? Эрни недоверчиво поднял бровь и покачал головой. - Ты специально все подстроил? - Нет. Но я рад такому совпадению. Им действительно не пришлось долго искать. Через несколько кварталов они наткнулись на какую-то дешевую гостиницу, названия которой не запомнили. В небольшом лобби в этот час они были единственными посетителями. Пожилой администратор в пенсне дремал за конторкой, но встрепенулся, услышав звон дверного колокольчика. - Доброй ночи, джентльмены. Что вам угодно? - медленно проговорил он, борясь с зевотой. - Доброй ночи, мистер…, - начал Дэвид, но фраза повисла в воздухе. - Джексон, сэр, - помог администратор и ткнул пальцем на табличку с именем дежурного. - Отлично, мистер Джексон. У вас есть комната на одну ночь? - На двоих? - недоверчиво поднял брови администратор. - Ну нас же двое. Администратор с сомнением посмотрел на странных юношей. - У нас остались комнаты только с одной кроватью. Вас устроит? - Нас устроит? - Дэвид обернулся к Эрни. Тот коротко кивнул, - Устроит! - Запишите ваши имена вот сюда, - и администратор придвинул к ним раскрытую книгу посетителей. Дэвид обмакнул ручку в чернила, о чем-то задумался и начал писать. Эрни заглянул ему через плечо. - Эй, ты мое имя с ошибкой написал. - Не мешай! - С вас десять шиллингов, - сказал администратор, после того, как проверил запись. Дэвид выжидательно посмотрел на Эрни. Тот начал рыться в карманах в поисках денег. В левом кармане не было ничего, кроме пачки сигарет и спичек. Из правого кармана он извлек мешавшийся все время пистолет и положил его на конторку прямо перед носом у оторопевшего администратора. - Он не заряжен, - объяснил Дэвид, лучезарно улыбаясь. Вопреки ожиданиям, администратор не только не успокоился, а побледнел, как полотно, и попятился в сторону, насколько позволяло ограниченное пространство конторки. Наконец, деньги были извлечены, а пистолет спрятан с глаз долой к вящему облегчению администратора. - Благодарю вас, мистер Уивер и мистер Кортис. Комната 42, - сказал он, передавая им ключи. - Большое спасибо, мистер… - Джексон, сэр, - палец снова ткнул в табличку. - Да, да, мистер Джексон. Желаем вам спокойной ночи. - Спокойной ночи, джентльмены. - Всего доброго. - И вам того же. - До завтра. - Увидимся. Администратор проводил странную пару натянутой улыбкой. Слава богу, ушли. Он уже облегченно выдохнул и приготовился снова вздремнуть, как вдруг один из них, тот, что с пистолетом, повернулся и снова зашагал к конторке. Чего ему надо? Господи, пронеси. - Ах, да, чуть не забыл, мистер… Джексон, кажется? Как отсюда можно позвонить? - Позвонить? - Да, мне нужно позвонить домой, чтобы не волновались. У администратора чуть отлегло от сердца. Позвонить — это не страшно, это можно. Он снял телефонный аппарат с полки и поставил ее на конторку перед назойливыми посетителями. Эрни набрал номер. - Алло, ma tante? Ах, это вы, Паркер. Да, мы с мистером Кортни, то есть, Кортисом, сегодня заночуем в городе. Скажите ma tante и Мэри, чтобы не волновались. - Передайте миледи наши искренние сожаления, что пропустили ужин, и пожелайте ей от нас спокойной ночи, - вторил в трубку Дэвид. *** Старый Паркер вошел в гостиную, где сидели Мэри, мистер Холлис и тетя Эмили. Ларри к этому времени уже храпел у себя в комнате, чтобы завтра с утра идти на службу, а Джим завалился спать просто так, за компанию. При виде слуги тетя Эмили вскочила со своего кресла и прижала руку к груди, заранее ожидая услышать самые неприятные новости. - Только что звонил лорд Уэверли, - с достоинством сказал Паркер, - Кажется, они с лордом Кортни сегодня не приедут ночевать. - Что??? - Мне показалось, что джентльмены были в приподнятом настроении. Паркер удалился, а тетя Эмили все стояла, вцепившись рукой в спинку кресла, и сокрушенно качала головой. Наконец, она опустилась в кресло и со вздохом проговорила: - Все, загуляли наши мальчики. - Мама, не волнуйся, они уже взрослые. С ними все будет в порядке, - попыталась успокоить ее Мэри, но тетя Эмили оборвала ее. - Ты-то что про это знаешь? Они ведь там наверняка не одни. Тут мистер Холлис, все это время сидевший молча, подал голос: - Ну что вы так расстраиваетесь, миледи. В их возрасте это нормально. Соблазны молодости... - Да, но пока они здесь, я за них отвечаю, - не унималась тетя, оскорбленная в самых лучших чувствах. На ужин не пришли, а теперь и ночевать... - Я вас умоляю, миледи! Деньги кончатся — сами вернутся. Я согласен с мисс Грэй, они уже достаточно взрослые, чтобы не наделать глупостей. - Взрослые, - эхом отозвалась тетя, и обреченно вздохнула, - Ох, мальчики! *** Дэвид шел по коридору гостиницы чуть впереди. На ходу он снял с себя пиджак и скинул его на пол. - Долой! Эрни слегка удивился, поднял пиджак и хотел отдать его Дэвиду, но увидел, что жилетка уже полетела вслед за пиджаком. - Долой! Когда Эрни понял, что сейчас на пол полетит и рубашка, он запаниковал. - Долой! Коридор был совершенно пуст и тих, но комната 42 все не появлялась, а впереди маячил опасный поворот. А Дэвид повернулся к нему лицом и, продолжая шагать спиной вперед с бесстыдной улыбкой на лице, начал расстегивать брюки. Да где же эта комната 42? Она была сразу за поворотом. Прямо перед дверью Дэвид снял с себя последнее, сгрузил все на руки Эрни и отпер дверь. Внутри было темно, и пахло пылью. Но в следующую секунду зажегся свет, и Эрни чуть не ослеп. Он стоял посреди комнаты в оранжевом электрическом свете со взъерошенными волосами и разбитой губой, возмутительно голый и прекрасный. - Ну, что застыл? - сказал он, лукаво щурясь. Эрни подошел к креслу, сбросил в него ворох одежды, который продолжал держать все это время, и начал, не спеша, раздеваться сам. Краденый пистолет примял одежду поверх. Нерасстрелянные пули покатились по полу. Кровать и правда была одна. Большая. Так вот, что приготовил им на сегодня этот теплый летний день. Он подошел к нему близко и толкнул его на эту большую единственную кровать. Потом опустился на него сверху, скользнул щекой по его шершавой щеке и прошептал: - Сегодня я.