Где-то в мире
Смешаный лесок. Небольшая… а нет, вполне такая себе нормального размера, полянка. Вечереет, предзакатное солнце окрашивает редкие облачка в золотисто-фиолетовый цвет. Балаганчик. Открытая дверь, откинутая лесенка. В Балаганчике неожиданно тихо. На верхней ступеньке лесенки попыхивая самокруткой, в ватнике, со свернутым в кольцо хлыстом на плече, сидит Белка. Задумчиво прищурившись смотрит на резвящихся на полянке зверушек. Зверушки — мелкие, юркие, с метками — разноцветными буковками на блестящих на спинках, бегали по кругу, выстраивались в четкое каре, или вдруг внезапно суетливо и хаотично начинали носиться по полянке. А потом, так же внезапно и резко, вновь четко и слаженно двигались, то образуя сложные геометрические фигуры, то заводя хороводы не хуже знаменитой «Березки». В дверях Балаганчика, потягиваясь и позевывая, появляется рыжая девица… Девка Палашка, оглядев скачущих по полянке животинок, опускается на ступеньку рядом с Белкой. Вытягивает длинные мосластые ноги в берцах, и подвернутых по моде штанах, оглядывается по сторонам и через голову стягивает сиротское серое платьишко. Белка залипает взглядом на кубики пресса, рельефные, но неперекачанные дельты и бицухи, судорожно всхлипывая отводит взгляд, затягивается самокруткой. Девица, оказавшаяся рыжим парнем, отнимает у Белки самокрутку, тушит о подошву, выкидывает. Протягивает миску с чищенными орехами: — Макадамия и фундук, похрусти — не грусти! — приятным баритоном — Выгуливаешь? Белка опирается спиной о костлявую коленку, забирает мисочку: — Спасибо! Какое-то время слышен только хруст орешков и довольное мычание. — Ну да… Засиделись, под плинтусом тесновато. Палашка внимательно осматривает полянку, сверкает рубиновым взглядом, или это закатный луч играет, отражаясь в глазах? — Что-то у тебя их больше стало? — с сомнением спрашивает Палашка, — ты же говоришь, что у тебя только мальчики? Или ты им девочек приобрела? — Нет, что-ты! — испуганно взмахивает лапкой Белка, — мальчики, и только по мальчикам! Это я Сурковых, и Феечкиных, и Кошкиных выгулять взялась. Пока сами-то они в Ничтожестве отдыхают. Надо же и их тараканов кому-то выгуливать… Палашка понимающе кивает: — Опять в Ничтожество ушли? — Опять, — вздыхает Белка, — Сурок верещит что ему там тесно, а Феечка с Синей Кошкой ругаются, что им тоже туда надо, и пусть Сурок лапы не растопыривает, тогда на всех места хватит. Палашка тянет руку к миске с орехами, Белка прищуривается, Палашка отдергивает руку и смотрит на Белку, та благодушно кивает, и сама протягивает орех Палашке. — Палашк, а Палашк, — спрашивает Белка, — а полное имя-то тебе как? — Пелагей я, — грустно вздохнув отвечает парень, натягивая на рельефный, сухощавый торс сиротскую робу. — А? — начинает Белка. — Да надоели фанатки и извращенцы. — перебивает ее Пелагей. — Аааа…- пытается продолжить Белка. — Не, у вас нормально, — опять с пониманием перебивает её Палашка, — не пытаетесь ни женить, ни замуж выдать, ни в рабство, ни в бордель, ни в колхоз. Тихо у вас… Хорошо… — Уу… нннас… ттттихх? — Белка нервно икает, дергает носом. — Ну… Да тихо, чо там, — Пелагей-Палашка протягивает Белке стаканчик с чем-то похожим на чай, — подумаешь Массандровское и Сельдерей плохо сочетаются с Джеком Дениэлзом! Зато прикольно! И, опять же, Роялька — процессором мне родственник. Из открытых дверей Балаганчика слышны первые такты Прелюдии до мажор Баха. — О! Про Рояльку! — любопытно вздергивается Белка, и залпом выпивает содержимое стаканчика. — А про Рояльку потом, — успокаивает её Палашка, — а щас… этих бы… по стойлам развести — Пелагей кивает на разбредающихся по полянке животинок. — Это мы мигом. — кивает Белка, сдергивая с плеча хлыст, — Нннно, кучерявые, по домам! — щелкает хлыстом, тараканы делятся на ровные линии, и стройно, лапа в лапу, двигаются в Балаганчик, каждый в сторону своего плинтуса. — А теперь бы хозяев, — робко выдает Белка. — Да нет проблем! — Палашка сверкнув алыми зрачками резко выкрикивает — Величества! Всем выйти из сум… тьфу… Всем выйти из Ничтожества! Из кустов появляются неровно стоящие на ногах и лапах Синяя Кошка, Сурок, Фея. За собой они волокут позвякивающий чем-то ящик и корыто, из которого торчат топор, кокошник, диадема, кулечек ирисок, корона, пара лаптей, бластер, ветка сирени, банка соленых патиссонов, разбитые в хлам пуанты, патефонная труба, букет колокольчиков, рулон бересты, гусиные перья, канадские палки, шампуры, норковый плед, секстант, катана, пара аквалангов, древний манускрипт, колесо от телеги, гравицапа и чьи-то ноги в парусиновых ботинках. Белка и Палашка с поясными поклонами ожидают пока процессия поднимется по ступенькам. Палашка поднимает лесенку, подсаживает Белку, ловко запрыгивает следом.Балаганчик катится дальше.