Ну Очень Секретная лаборатория. Где-то недалеко от Солнечной системы. Как всегда, вне времени и пространства.
На возвышении прикрытый мягко поблескивающим в приглушенном свете материалом Объект. Тихо попискивают приборы. Сосредоточенные сотрудники всматриваются в мониторы.
— Объект? — Прошёл первичную обработку! — Вводим препарат… — Состояние объекта? — Стабильное — Пульс? — В пределах внутривидовой нормы! — Дыхание? — Спокойное — Фаза сна? — Фаза быстрого сна — Всем сотрудникам готовность номер один! — Подключаем Генератор сновидений, сценарий «Ничтожество» часть седьмая, «Оборона». Руководитель проекта, нервно поправляя на носу очечки — ниточки, тревожно смотрит на монитор, на котором проносятся рваные клочки — обрывки каких-то батальных сцен фантасмагорического характера. Невероятно прекрасная для научного работника Сотрудница поправляет на Объекте норковую простынку, прикрывает торчащую пяточку нежного розового цвета. Самый главный Техник строго смотрит на понятные лишь его разуму сложные диаграммы и непрерывные ленты бегущих по мониторам знаков. — Ну что там? — раздаётся нестройных хор голосов из затемненного угла. — Операция прошла успешно, объект спит! Дружный вздох облегчения, шорох, звук удаляющихся шагов, писк сигнала электронного ключа…***
— Я ж говорю, Массандровское это сила! — Белка нервно теребит хвост, выдирая из него целые клоки. — Угу, особенно в сочетании с коньяком и пиногриджо — ехидно прищуривается Синяя Кошка. — Ага, а отвлечь ее, чтоб этот коктейль забодяжить– идея зашибись! — фыркает Феечка, горделиво разглядывая пузырёк тёмного стекла с непонятной жидкостью, — а уж замиксовать, так ваапще искусство! — Да ладно вам, спить болезныя, умаилася! — один из парней с очельем на пышной рыжей шевелюре с тревогой поглядывает в сторону спящего Объекта. — Ничо с ней не будеть, не боись, Прошка, она у тебя стойкая! — ободряюще подмигивает рыжий парень в сиротском платьице. Рояль, сверкая шикарной полировкой, дружески тычется куда-то в бок Прошке, наигрывая что-то успокаивающе-колыбельное. — Собственно говоря, на повестке дня у нас всего один вопрос — как будем поздравлять Сурка с Днем Сурка? — Белка устало плюхается на попу, печально опускает ушки и выдыхает: — Чобтакогоподаритьчтоборигинальноеивсетакое? — Тень! — Прошка резко вскидывается — Тень, верните Сурку тень! Или новую купите… — Какую тень??? — Синяя Кошка и Феечка от удивления одновременно выпускают из лап серебряную ложечку от чайного сервиза времен королевы Виктории, которую пытались вырвать друг у друга последние полчаса. Ложечка с нежным звоном отлетает к Рояльке. Тот осторожно переступает ножками и ложечка незаметно исчезает под педальками. — Обычную, — обречённо тянет Прошка, соскальзывая по стенке прямо на пол, садится, вытянув длинные ноги, поглаживает по педалькам Рояльку, как бы между делом достает ложечку и начинает рассеяно крутить ее в пальцах. — Помните, вы в феврале эксперимент проводили? Ну, увидит ли Сурок свою тень? Скоро ли весна? Так вот, тень Сурок тогда не увидел, и все порадовались скорой весне. Только Сурочек стала задумчива, а иногда, по ночам, спит беспокойно и все повторяет — « А тень? Где же моя тень? Приличный Сурок не может без тени…» — Вот и верните ей тень! — Прошка задумчиво смотрит на изящную безделушку из тонкой серебряной проволоки, похожую на Владимирскую тиару Елизаветы второй. Феечка, прищурившись, разглядывает забавную вещицу, пытается подлезть под руку Прошки, примерить тиару. Пелагей (он же Девка Палашка) ловко перехватывает Феечку, усаживает ее на верхнюю полочку огромного шкафа, где та мгновенно зарывается в стоящие там бархатные кисеты. — Дык, а мы при чем? — Белка удивленно переглядывается с Синей Кошкой, — мы только смотрели, какая погода будет. А тень мы не трогали. Да и мыслимо ли дело — у Сурка хоть что-то утянуть! — Совершенно немыслимое! — соглашается Феечка, кутаясь в норковый пледик. Все смотрят в сторону розового диванчика — на нем, поджав лапки и кутаясь в собственный хвостик, подергивая носом и судорожно всхлипывая спит Сурок. — Феечка! — укоризненно — угрожающе хмурит брови Синяя Кошка — Да лааааадно, уж и вообще ничо не тронь! — обижается Феечка, под суровым взглядом Синей Кошки бережно прикрывая розовые пяточки Сурка норковым пледиком. — Надо подумать, как «вернуть» Тень Сурка — решительно вздергивает вверх кулачок с изрядным клоком шерсти Белка. — Да все просто! Мы уже все продумали! — хором тянут два рыжих прохвоста с хитрыми довольными физиономиями. — Тогда что было? — прищуривается Прошка. — Правильно, облачно, сыро — февраль одно слово! — поддерживает его Палашка — А нынче? — Да, а что нынче? — ехидно интересуется, пикируя с верхней полочки с кисетом в лапках Феечка. — Нынче у нас осень, тоже не особо солнечно, Первое сентября, День знаний, хризантемы-георгины, белые гольфы, — поддерживает ее Белка, разглядывая изрядно потрёпанный хвост. — А они нам сейчас чудеса науки и техники продемонстрируют, — лениво кивает на стоящие в углу Балаганчика непонятные приборы Синяя Кошка. — Ну да, почему нет? — подмигивают очень похожие друг на друга Прошка и Палашка. — Ну? Приступим? …. …— А мне точно нужно открывать глаза? — зажмуренные глаза и сжатые в кулачки лапки выдавали сильное волнение Объекта. — Необходимо! В этом и суть эксперимента! — с жаром, поправляя на носу очки, подтвердил Руководитель проекта. — Мне обязательно надо увидеть? — дрожащий голос Объекта сорвался на свист. — Вот как раз и расскажешь нам, всё, что ты увидишь — ласково погладила его по спине невероятно прекрасная для научного работника Сотрудница. — Главное глаза открой. Ну, на счет «три» — серьезный Техник нажал на кнопку. — Один… — Два… — Три!Распахнулись двери и…
…и, на все еще зеленую лужайку, прямо перед Балаганчиком вывалился Сурок — Ну что там, Мотя? — высунулась из двери любопытная морда Белки. — Ты ЕЁ видишь? — потряхивая розовыми ушами, и, поигрывая серебряным топориком, на пороге появилась Фея. — Глаза открой! — лениво протянула откуда-то из недр шарабана Синяя Кошка.Сурок медленно отвела прижатые к глазам лапы и…
… и в этот самый момент Прошка и Палашка врубили спрятанные на крыше Балаганчика софиты, Синяя Кошка дернула за шнурок небольшой пушечки, и лесная полянка озарилось светом, ярче солнечного, где-то в небе грохнуло и полыхнуло салютом. И Сурок, растерянно прижимающий к груди печеньку и норковый пледик, увидел сразу несколько своих теней. А так же двух почти одинаковых рыжих парней, одного с растрёпанной косой, другого с очельем вокруг рыжих вихров. А рядом с ними Рояльку, на котором вальяжно расположились Синяя Кошка, и Морская Свинка в круглых очечках. Тут же устало пыхтящая Рысь, с трудом удерживающая огромную картину работы неизвестного мастера, где на темном фоне в косых лунных лучах, девица в красном бархатном платье, за ней обозначенная прозрачными мазками фигура дородной дамы. А Белка и Феечка развернули натянутый между парой елок плакат, на котором разными буквами, вкривь и вкось, но с настроением и чувством было написано — «С Днюхой, Сурок!» — и рядом приклеен орех. «Сурок, поздравляю! Прода где?» — корявыми буквами, с отпечатком кошачьей лапы.«Сурок, встречай, К тебе пришли, Сегодня в гости, все кто помнит, Какой сегодня нынче день. Чтоб лобызать твои ланиты, И песни петь, что не забыты, Поверь, нам это всё не лень. Сурок проснись, Уже настал День неуёмного веселья, Сурок, воспрянь же ото сна, Прими, не думай о похмелье, Ведро игристого вина, Рюмашку водки или ром, Люблю. Целую. Саша Хром» — отпечаток губ.
«Поступь осени, как лист, легка. Всё сияньем солнечным облито. Лобызал намедни у Сурка я свежепобритые ланиты…»
— вертикально, японскими иероглифами, истоптано отпечатками маленьких лапок, и чуть ниже, теми же отпечатками, выложено: «Поздравляю, Сурочек! Самых вкусных печенек!» — и легкими штрихами силуэт морской свинки. «С Днём рождения, Мотя!» — готическими буквами, аппликацией из бересты и льняных ниточек. «Сурочек, ты лучший! Дашь диадему померить?» — отпечаток топора. «С Днём! Сурка!» — отпечаток лапы семейства кошачьих, явно гораздо крупнее домашней кошки. И разнокалиберными, разноцветными, из разных материалов, наклеенными как попало, обведенными светодиодной лентой буквами —«С Днём рождения, Сурок! Мы тебя любим!»
Над Балаганчиком всю ночь ярко светило свое собственное солнце.