Жизнь в ярких красках

      Две недели отпуска прошли, и Гарри вышел на работу. Джинни вернулась с островов загоревшая, посвежевшая, с огоньком в глазах, которого давно уже не было. Гарри радовался за жену, видя, что ей на самом деле нужен был отдых. И всё, казалось бы, шло хорошо, если бы Гарри вдруг не заметил, что Джинни ведет себя как-то странно, словно вновь влюблена. И несложно было понять, что это чувство она испытывает вовсе не к нему… Сначала Поттер испытал шок, злость и разочарование, но постепенно пришло осознание, что, наверное, во многом он виноват сам.        Семейная жизнь оказалась совсем не такой, какой ему представлялась в юности. В быту Джинни оказалась слишком категоричной, склочной, требовательной. С рождением сына в доме участились скандалы. Если сначала Гарри еще и пытался как-то изменить ситуацию, поговорить с Джинни, понять, что именно ее не устраивает, то потом он просто устал и старался игнорировать все попытки затеять ссору. Он вообще перестал задаваться вопросом: что снова не так, и почему жена опять не в духе? Секс быстро превратился в еженедельную повинность, от которой не получали удовольствия ни сам Гарри, ни Джинни.       Пара дней ему понадобилась, чтобы успокоиться, в итоге он решил не подавать вида и посмотреть, что будет дальше. Гарри надеялся, что жена одумается, снова «вернется» в семью и станет такой же нежной и милой, как много лет назад. Сам он теперь старался приходить домой пораньше, говорил комплименты и даже подарил цветы, чего не делал уже очень давно. Но Джинни ничего не замечала, она была поглощена новыми чувствами, отрешенно слушая мужа и вымученно улыбаясь ему за ужином. Гарри же, видя это, снова решил плыть по течению, запираясь у себя в кабинете с дневниками матери или проводил вечера, играя с Джеймсом.        Как-то, вопреки обыкновению, аппарировав в обеденное время домой, Гарри застал там лишь Молли, которая с извиняющейся улыбкой объяснила, что Джинни ушла по своим делам. Что это были за «дела», Поттер понял сразу. Стало ясно, что курортный роман перерос во что-то большее, и, наверное, скоро жена заговорит о разводе. С удивлением Гарри осознал, что чувствует только облегчение. Он еще со школы терпеть не мог лжи и притворства, и ненавидел, когда ему врали. От осознания, что правда скоро выплывет наружу, становилось легче дышать. Единственное, что омрачало его в этой ситуации - ему было очень жалко сына, но Гарри знал, что никогда не оставит Джеймса, и будет максимально присутствовать в его жизни.        Время шло, минуло несколько месяцев, а жена продолжала молчать и тихо исчезать из дома теперь уже не только днем, но и по вечерам. Наверное, Гарри так бы и оставил все как есть, продолжая и дальше плыть по течению, но из-за своего романа Джинни совсем перестала заботиться о сыне. Она все чаще кричала на ребенка, оставляла его на мать или остальных Уизли, и однажды, вернувшись из командировки, Поттер узнал, что все эти три дня, что его не было, Джеймс провел с Роном и Гермионой. Это стало последней каплей, и Гарри решился на разговор.       Тем вечером он сам попросил Молли забрать Джеймса. Видимо, по его настроению теща догадалась о подоплеке предстоящей беседы.       - Мы пытались образумить ее, но она совершенно не желает ничего слушать. Прости меня, дорогой, - чуть не плакала Молли, крепко прижимая к себе внука. Гарри как можно нежнее улыбнулся ей.       - Вы не виноваты. Мы сами сотворили такое с нашим браком. Не казните себя, Молли. Пусть Джеймс сегодня переночует у вас, а завтра я его заберу.       - Конечно, дорогой.       Разговор с супругой вышел отвратительным. Джинни поначалу пыталась отнекиваться, кричала, что Поттеру везде мерещатся заговоры и тайны, что он совсем свихнулся со своей работой. Но Гарри твердо стоял на своем и давил на жену, используя аврорские техники допроса. И, наконец, Джинни во всем призналась. Оказалось, что на отдыхе она встретила Блейза Забини, и там у них закрутился роман. Их обоих устраивало семейное положение Джинни, и именно из-за этого она молчала и не стремилась к разрыву отношений с мужем.       - Завтра я заберу Джеймса на Гриммо, выходные мы проведем с ним вместе. В понедельник я его верну. Мои адвокаты подготовят бумаги на развод, - устало завершил разговор Гарри, захватил заранее собранную сумку с вещами и аппарировал в Блэк-хаус.       На пороге его встретил Кричер, как всегда недовольно бормоча о том, что "ходят тут всякие на ночь глядя и мешают хорошим домовикам спать". Поттер привычно отмахнулся от причитаний домовика и приказал подготовить свою комнату и детскую, которую он отремонтировал еще при рождении сына. Кричер, услышав приказ, тут же замолчал, пристально вглядываясь в хозяина, и неожиданно улыбнулся. Гарри даже отшатнулся: такой мерзкой рожи он еще не видел. Оставалось только порадоваться, что домовик не баловал его улыбками ранее.

***

      Процедура развода прошла тихо и спокойно. Гарри сделал всё возможное, чтобы их имена не появились на первых полосах ежедневных газет. Только в одном женском журнале, в колонке слухов промелькнула небольшая заметка о том, что чета Поттеров развелась, и Гарри теперь один из самых завидных женихов магической Британии.        Дом он оставил жене, а также выделил ей небольшое содержание и закрепил за собой право на совместную опеку над сыном. Теперь будни Джеймс проводил с Джинни, а на все выходные Гарри забирал его на Гриммо.       Постепенно новая жизнь налаживалась. Гарри все больше погружался в работу в Отделе Тайн, тратя свободное время на копание в архивах. После прочтения дневников матери ему стали интересны древние хроники, дневники, записи. Гермиона говорила, что так он пытается уйти от реальности, спрятаться от тревожных переживаний, но Гарри знал, что причина не в этом. Ему не давала покоя мысль, что если бы он прочел эти дневники еще в юности, то уберег бы себя от совершения множества ошибок. Он не смог бы возненавидеть человека, о котором столько узнал, ведь Лили очень детально описывала свою жизнь и окружение. Снейп был сложным подростком, но отважным, преданным и заботливым другом. Гарри был уверен, что никогда бы не стал плохо относиться к Снейпу во время обучения, а, наоборот, доверился бы ему, и, быть может, вся история пошла бы совсем по другому пути. Но, главное, Гарри бы никогда не бросил Северуса умирать на полу Визжащей хижины.       И осознание этого привело к мыслям, что в старых хрониках может храниться множество информации, которая очень помогла бы им в настоящем. После войны не всё было радужно в магической Англии. Множество сторонников Волдеморта находились в Азкабане, некоторые были убиты во время Последней битвы. С исчезновением хозяев старые особняки и мэноры закрывались, и порой даже наследники не имели к ним доступа. Вместе с этим пропадали и старинные библиотеки, хранящие в своих недрах древние знания. Конечно, архив в Отделе Тайн, библиотеки Хогвартса и Министерства никуда не делись, но все же часть важной информации о Неизменной магии хранилась именно в домашних библиотеках и оказалась потеряна для потомков.       Многие, в том числе и Рон с Гермионой, не понимали его, говорили, что это естественный процесс, и пережитки прошлого должны быть забыты. Они считали, что будущее за новым видом магии, а точнее - за совмещением магического и маггловского миров, но, проработав в Отделе тайн не один год, Гарри осознал, что они неправы. Как выяснилось, поборники Тьмы, которые именовали себя Пожиратели смерти, тоже были во многом правы. Конечно, Поттер никогда не согласится с их методами и взглядами, но теперь он понимал, почему чистокровные семьи шли за психопатом Риддлом.       Обряды, ритуалы и даже жертвоприношения – все это, как оказалось, имело под собой твердые обоснования, и подобные манипуляции были действительно важны для самой Неизменной магии.       В настоящее время группа ученых из Отдела Тайн пришла к выводам, что магия на Британских островах утекает, как вода сквозь песок. Перестали проводиться обряды и ритуалы, волшебники стали забывать саму суть магии, больше не приносили ей жертв, начали использовать её как простой инструмент, не учитывая, что Неизменная магия - это намного больше, чем простое махание палочкой.       Гарри сам столкнулся с понятием Неизменная магия еще в школе, но никогда не заострял на нем свое внимание. И только при подготовке к сдаче экзаменов в школе авроров решил выяснить, что же это такое, и почему в Хогвартсе им о подобной магии ничего не рассказывали. Тогда он узнал, что когда волшебники говорили о Неизменной, то подразумевалась в первую очередь сырая сила. Ранее считалось, что магия имеет разум, и волшебники никогда не забывались и всегда относились к ней со всем уважением и почтением, которое выражали с помощью ритуалов и обрядов. Не отблагодарить магию считалось предательством самой силы, и волшебники верили, что она может покарать их за это. Но постепенно информация терялась, рода вымирали, а магглорожденных без древних знаний становилось все больше, и со временем маги пришли к тому, что Неизменная стала почти синонимом Темной. С годами на нее накладывалось все больше и больше ограничений, пока однажды, уже после Последней битвы, ее совсем не запретили.        Как сотрудник Отдела Тайн, Гарри имел доступ к данным любого отдела, и ему не составило труда выяснить, что за послевоенные годы рождаемость магов на Британских островах сильно упала, а дети рождались с более слабым потенциалом, чем в предыдущие годы. Подобное уже происходило после первой войны, но тогда, всё же, большинство представителей Темных семей находились на свободе и проводили, по всей видимости, все положенные ритуалы, что помогло быстро нормализовать ситуацию. А пообщавшись с бывшими однокурсниками, такими как Лонгботтом и Боунс, Гарри узнал, что и так называемые светлые семьи тоже раньше проводили ритуалы. Однако теперь магическое сообщество негласно решило, что это пережитки прошлого, и даже совершенно невинные обряды приравнивались чуть ли не к темной магии.        А ещё через некоторое время Поттера вызвали к министру, и вежливо, как бывшего соратника и друга, попросили перестать мутить воду и видеть проблемы там, где их нет.       Гарри смотрел на Кингсли, на мистера Уизли, который присутствовал при разговоре, и не мог понять, что происходит с этим миром.        Почему он, воспитанный магглами, должен объяснять элементарные вещи двум взрослым чистокровным волшебникам? Неужели страх перед Неизменной магией у современных волшебников настолько велик, что они просто закрывают глаза на проблемы и не понимают, что волшебство вырождается?       - Гарри, прости меня, сынок, но уж слишком твои речи похожи на лозунги Пожирателей, звучавшие в последней войне. Люди ещё не забыли ее, не стоит тебе баламутить воду. Многие уже задаются вопросом - все ли в порядке с Гарри Поттером? Сам посуди: для общественности твое поведение выглядит довольно подозрительно. Ты развелся с замечательной женой, заперся в Отделе Тайн, копаешься в старых хрониках и древних манускриптах… - Кингсли покачал головой, всем своим видом показывая, как ему жаль говорить это вслух, и Гарри оставалось лишь кивнуть.       Время шло, но ничего не менялось. Ему пока позволяли заниматься любимым делом, а вот высказывать свое мнение – уже нет. Его вопросов и сделанных выводов люди не поймут и не одобрят.        Гарри вышел из кабинета министра, быстро заскочил к себе, и отправился домой. Настроения работать больше не было. Хотелось только одного: устроиться перед камином с дневниками матери и бокалом вина.       Но стоило ему оказаться дома и подняться в гостиную, как в камине взметнулось зеленое пламя. В нем появилось обеспокоенное лицо знакомой медиведьмы из Мунго.       - Мистер Поттер, слава Мерлину, вы пришли! Я уже несколько часов не могу вас нигде найти, - запричитала то ли Клара, то ли Кларисса.       - Что случилось? – перебил её Гарри, чувствуя, что ответ ему не понравится.       - У нас ваш сын! Но не переживайте, с ним физически все в порядке, он просто напуган… - Гарри, не став дослушивать, тут же шагнул в камин.