Жизнь в ярких красках

— Я вчера искал тебя, но в спальне тебя не было. Неужели выпускной оказался лучше, чем ты предполагал, и ты даже — о ужас! — Остался на танцы? — Регулус деланно-шокировано вытаращил глаза, но надолго его не хватило, и он сам тут же рассмеялся над собственной шуткой. Северус не смог подавить улыбку и покачал головой. — Нет, я был у профессора Эванса, — решил признаться он. — Да? Что-то случилось? Какие-то новости? — вмиг стал серьезнее Регулус. — Нет, ничего, точнее, ничего связанного с тобой. Ваши договоренности в силе: ты вместе с братом тут же по прибытии аппарируешь в Поттер-мэнор и безвылазно сидишь там под защитой, никуда не высовываешься и даже на письма не отвечаешь! — Это я понял, я что, похож на идиота? Мне, знаешь ли, дорога моя жизнь. Тогда что ты делал у Эванса? — Мы… мы просто разговаривали, о будущем, о планах, — Северуса распирало поделиться хоть с кем-то своей радостью, своим счастьем и надеждами, но такое сокровенное он не мог рассказать даже другу. Они никогда ранее не затрагивали личностные отношения, не обсуждали свои привязанности и вкусы. Конечно, Регулус знал, что раньше ему была небезразлична Лили, но напрямую они об этом ни разу не говорили. И сейчас Северус просто не мог из себя выдавить хоть слово, хотя и очень хотелось. Он доверял другу и знал, что дальше их двоих этот разговор не «пойдет», но вот как может тот отреагировать на само признание, что Северусу понравился мужчина, причем, как оказалось, взаимно, он не знал. — Да? Знаешь, всё-таки странный этот Эванс. Появился, незнамо откуда, магглорожденный с огромной магической силой, стал профессором, хотя, мне кажется, имея его связи и возможности он мог бы добиться намного большего. И эта его осведомленность… Да, и почему вы вдруг с ним стали так близки? Ладно, можно понять гриффов — он, всё же, дядя твоей рыжей подружки — но ты? Не всё с ним чисто, что-то в нём не так, что-то он скрывает, и всё это неспроста… — Валяясь на кушетке и играя с маленьким снитчем, то и дело подбрасывая его и ловя, рассуждал Регулус. Они находились в отдельном купе в Хогвартс-экспрессе, мчавшегося на пути в Лондон. Первым порывом было тут же начать спорить с другом, но Северус сдержался. Да, со стороны личность Гарри Эванса вызывала массу вопросов и подозрений. На какие-то вопросы Северус знал ответы: он умел делать выводы, и понял, что хорошая осведомленность Эванса была заслугой Малфоя, но пока не понял, как и где эти двое успели познакомиться, и главное, чем им обоим выгоден этот союз. В их дружбу Северус не верил. Люциус просто так никогда бы не приблизил к себе постороннего человека, а тем более - выскочку из магглорожденных, даже такого одарённого магически волшебника. Значит, этот союз, в первую очередь, был выгоден именно Малфою. Но и Эванс не был так прост. Тот, как показалось Северусу, мог быть довольно расчетливым и жёстким, если такового требовали обстоятельства. Что же касательно их отношений, то Северус сам уже не раз ломал голову, просто не понимая, чем он, такой неказистый, привлёк внимание Эванса? Почему тот с самого начала стремился сблизиться с ним, поддерживал его, и даже, как ему казалось, заботился о нем? Ведь не мог же Эванс испытывать к нему сильную симпатию с первых дней? Не мог. Северус отдавал себе отчёт, и прекрасно понимал, что его, даже с натяжкой, симпатичным назвать было нельзя, и уж своей внешностью он точно не мог привлечь внимание такого мужчины, как Эванс. «Гарри!» — в голове тут же пронеслись картинки воспоминаний. После их первого поцелуя, когда Северус наконец-то решился открыть глаза и поверить, что это не сон, Эванс попросил называть его по имени. И почему-то, в тот момент именно это показалось более интимным, чем даже сам поцелуй, хотя от него у Северуса ещё долго дрожали руки, а ноги стали вдруг удивительно мягкими. Это был первый для Северуса поцелуй, и он был счастлив, что смог разделить его именно с Гарри. Даже если он никогда больше не повторится — во что, конечно, не хотелось верить, но Снейп был реалистом — он навсегда запомнит этот поцелуй и никогда о нём не пожалеет. — Ну, обычным магом его не назовешь, тут ты прав, — скупо улыбнулся Северус. — Что же касаемо нашего общения, то я сам пришел к нему поблагодарить за помощь в течение года и сообщить, где буду работать, вдруг ему понадобится помощь зельевара. Кстати, он уходит из школы, так что и преподавать он пошел только из-за Лили. — Уходит? Вот мерлиновы кальсоны! А я-то надеялся на следующий год начать активно посещать его факультативы, думая, что теперь гриффы не будут его настолько отвлекать. Мордред! Опять пришлют какого-нибудь бестолкового! Как же вашему выпуску повезло, он вам столько дал! — Почему только нам? Он и вам, и другим курсам, тоже дал более, чем полагалось. Так что прекращай ныть, я уверен, что ты и так прекрасно знаешь программу будущего года, — хмыкнул Северус, ни на секунду не поверив этим картинным стенаниям. — Да мало ли, чего я знаю! Тут главное, сам факт того, что мы снова лишились отличного препода, я бы даже сказал, лучшего, — нехотя признался Регулус, и Северус испытал гордость, хотя, конечно, никаких его заслуг в этом не было, просто было приятно слышать похвалу о его… ком? Избраннике? Северус, не сдержавшись, засмеялся сам над собой, чем вызвал непонимающий и немного странный взгляд друга. — А ты какой-то слишком весёлый, — подозрительно прищурился Блэк, — я это ещё на завтраке заметил. Что-то ещё случилось, и ты молчишь? — Нет, ничего, просто я рад, наконец-то, окончить школу, и никогда более не возвращаться в Хогвартс! — Стараясь взять себя в руки и принять более привычный вид, быстро ответил Северус. Хотя ему действительно, с самого утра, когда он только осознал, что вчерашний вечер ему не приснился, хотелось впервые в жизни обнять весь мир и поделиться с ним своей радостью. После поцелуя с Гарри, они, не размыкая объятий, договорились, что будут держать связь через письма, и как только Гарри переедет с сыном в собственный дом, он пришлёт приглашение посетить их. На прощание Северус снова не сдержался и ещё раз поцеловал Гарри, радуясь, что тот не отталкивает его. Он еще долго не мог уснуть, и за закрытым пологом перебирал в уме воспоминания, стараясь запечатлеть в своей памяти каждый миг, боясь поверить, что далее их ждет еще много таких мгновений.

***

Регулусу повезло, что родителям даже в голову не могло прийти, что младший сын не поторопится домой сразу же после прибытия поезда в Лондон, а потому его никто не ждал на перроне, что дало ему и Сириусу без проблем присоединиться к Поттерам, и всем вместе аппарировать в их мэнор, в который теперь никто, кроме членов семьи, не имел доступа. Но Регулус был, всё же, исполнительным и любящим сыном, он ещё не до конца понял мотивы семьи и вообще то, что творится вокруг них, но так просто пропасть, как Сириус, не мог себе позволить. Тот, хоть и смог помириться с семьёй, но так и не согласился вернуться домой, оправдываясь тем, что уже совершеннолетний, и может сам решать, где и как ему жить. В глубине души Регулус завидовал своеволию брата, как бы он сам нахально себя ни вел, каким бы ни казался уверенным в себе, ему никогда не хватало моральных сил сопротивляться натиску родителей, а в особенности - матери. Её авторитет в семье всегда был непререкаем, и даже отец, порой, не мог ничего с этим сделать. Регулус любил родителей, но он прекрасно осознавал, что они были слишком зациклены на многих вещах, которые мешали им жить. На традициях, на собственной иллюзорной значимости, на гордости. Они всегда жили с оглядкой на кого-то или что-то, и, с малых лет, видя перед собой пример брата, как тот своим неповиновением пытался бунтовать против их власти и отстоять собственное я, Регулус намеренно пошел от обратного. Ему было легче согласиться со всем, вести себя так, как хотелось родителям, делать то, что они хотят, но у него всегда была собственная позиция на те или иные события в жизни. Ранее у них не было таких серьёзных разногласий, да и сейчас он не мог поверить, что мать осознавала до конца, на что именно она толкала его, и чем может грозить ему служба у Темного лорда. И потому он, всё же, написал письма, где не стал прямо писать о своем нежелании принимать метку, а лишь сообщал, что захотел побыть в гостях у друзей и немного отдохнуть. Он был уверен, родители сразу же поймут, почему он это сделал, но надеялся, что дальше они, всё же, смогут всё решить.

***

В первую неделю Северус активно помогал матери привести дом в порядок. Он, наконец, мог свободно колдовать и показать всё, чему научился. Конечно, у Эйлин была и своя палочка, но он видел, насколько она отвыкла от неё, и только сейчас понял, как сильно она была истощена. По сути, его мать была еще совсем не старой, тем более, по меркам волшебников, но жизнь с магглом, таким, каким был его отец, превратила её из ещё молодой женщины почти в старуху. Северус не понимал, почему ранее он воспринимал это как должное, а точнее, неизменное зло. Ведь можно всё исправить! Тобиас был мертв, но мать до сих пор, почему-то, боялась не только колдовать, но и привести себя в порядок. В один из дней, когда они совместными усилиями создали уют в доме, Северус решился на разговор. Ему было сложно: у них в семье никогда не было принято делиться чем-то сокровенным, обниматься, и как-либо проявлять эмоции, но пора было это менять. Он сел рядом с матерью и взял её худые руки в свои. Её кисти были ледяными, и это не смотря на жаркую погоду за окном. — Мама, тебе необходимо начать заботиться о себе, я могу сварить тебе любые косметические зелья, зелья Успокоения, любое, какое ты пожелаешь! — Ох, дорогой, у нас с тобой совсем нет средств на ингредиенты, — чуть улыбнувшись, ответила Эйлин, слегка сжав его руки. — Я скоро начну работать, ты же знаешь! И как только получу первые деньги, тут же приобрету всё необходимое! — Спасибо, родной мой мальчик, но не стоит. Тебе самому нужны деньги, не стоит переживать обо мне, мне и так хорошо, честно, у меня все в порядке! — У Северуса сердце сжалось от слов матери, и от осознания, что та действительно не видит и не понимает, что с собой делает. После этого года обучения и благодаря тому, что он начал изучать вопрос магии более глубоко, Северус видел, как запертая сырая сила матери, которой та не давала выход многие годы, постепенно убивала её тело. И сейчас, если они что-то срочно не предпримут, магия просто убьет её. Конечно, хорошо, что она начала понемногу колдовать, но бытовых чар для поддержки жилья было мало для того, чтобы снова восстановить баланс. Необходимо было что-то более мощное. — Нам необходимо провести несколько обрядов. У нас, конечно, не родовой дом, и мы не на своей земле, но и этим можно обойтись, хотя бы совершить Благодарение магии и Очищение. Главное тебе их провести, а я буду страховать и поддерживать тебя. — Но, но… Северус, я не смогу, я уже очень много времени ничего сложнее Акцио не произносила! Ты представляешь, что случится, если я не смогу удержать Неизменную? — Мама, мы справимся! — уверено заявил Северус, ведь эти ритуалы были самыми простыми; да, он никогда их не проводил, но был уверен в своих силах. — Дорогой, они хоть и самые простые, и действительно не требуют много усилий, но только для тех, кто из года в год их проводит. Я просто могу не удержать контроль! Прости, что приходится тебе в этом признаваться, но мои силы - они совсем небольшие, всегда так было, а уж сейчас, после стольких лет… — Эйлин печально поджала губы. — А тебе может не хватить опыта, ты ведь никогда не проводил ритуалы! Нет-нет, я не пойду на это, я прекрасно помню, на что способна Неизменная в неумелых руках! — Мама, все будет хорошо, обещаю, я знаю одного мага, который мог бы помочь нам… — Ты про Малфоя? — тут же уточнила Эйлин, делая заинтересованное лицо. Она знала, что тот взял его под свою опеку, и то, что он иногда проводил у него время. — Нет, не Малфой, — Северус аж вздрогнул, только на миг представив, что пришлось бы просить о таком Люциуса, расписываясь перед ним в своей беспомощности и никчемности. Нет, только не Малфой, слишком унизительно. Но был ещё один маг, перед которым, на удивление, было совсем не стыдно проявить свою слабость. — Это дядя Лили, он в этом году преподавал у нас, и мы с ним стали неплохими, эм... приятелями, я уверен, что он сможет нам помочь, — осторожно подбирая слова, проговорил Северус. — Дядя Лили? Магглорожденный? — усомнилась Эйлин. — Да! Но, поверь, он сильнее многих, а наверное, даже всех, кого ты когда-либо знала! — Ну-ну, — не веря его словам, но всё же соглашаясь, Эйлин с любовью погладила его по щеке, и решилась: - Хорошо, пиши своему профессору, и если он согласится, пригласи его к нам. Но, милый, я до сих пор уверена, что не нужно мне это всё… — А если я скажу, что это нужно мне? — Тогда, конечно, и думать нечего! — тут же согласилась Эйлин, и Северусу оставалось лишь покачать головой. Мать совершенно не ценила себя - по всей видимости, этот сукин сын, Тобиас, убил в ней самоуважение и уверенность в себе на корню. Ему лишь оставалось надеяться, что после обряда Очищения жилища и тела, её сознание постепенно начнет меняться, и она начнет восстанавливаться. Самым главным было сейчас начать работать с её осознанием. Тем же вечером Северус написал короткое письмо, прося помощи, настраивая себя на ожидание: он знал, что, скорее всего, Гарри был занят в эти дни, и на быстрый ответ не рассчитывал. И был совершенно не готов к тому, что на следующий же день в их доме появится гость.

***

По прибытии в Лондон, Гарри и Джейми отправились в банк к гоблинам, юридически оформить все нюансы по передаче дома в его владение. Поначалу Гарри немного дергался, его всегда настораживал этот народ, он был просто уверен, что те знали и видели намного больше, чем обычный обыватель. А уж после того, как он, в свое время, устроил в их драгоценном банке переполох, то их отношения совершенно испортились. В последующие годы, гоблины, при каждом его посещении, чуть ли не дышали в затылок, следя за ним, опасаясь от него новых неприятностей. Чем несказанно его утомляли, и, в итоге, Гарри предпочел совершенно минимизировать свои посещения в Гринготтс, чего, скорее всего, и добивался ушлый народец. В этот раз его с сыном встретил поверенный семьи Поттеров, он чинно раскланялся перед ними и пригласил в отдельный кабинет, где Гарри спокойно подписал несколько бумаг, и только было он расслабился и перевел дух, как гоблин с неприятной ухмылкой протянул ему огромную книгу и попросил разрешения взять у него каплю крови, дабы подтвердить сделку не только юридически, но и магически. Гарри был уверен, что побледнел: он чувствовал, как разом вся кровь отхлынула от его лица, а руки стали ледяными. Когда Гарри поймал на себе насмешливый взгляд, то не осталось и капли сомнения, что гоблин каким-то образом знал, кто он. — Вы расскажете Поттерам? — надрезая палец, понимая, что он ничего не может с этим поделать, спросил Гарри. — Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, — дождавшись, когда первая капля впитается в пергамент, важно произнес поверенный, довольно смотря, как на пергаменте проявляется текст, Гарри попытался прочесть, но язык был ему не знаком. — Это гоббледук, — счел нужным пояснить тот. — Хорошо, — Гарри заметно успокоился, он прекрасно знал, что словам гоблинов можно верить, конечно, если это не касалось их собственности. Гарри покосился на сына - тот был увлечен окружающим его пространством и разглядыванием гоблина. — Только учтите, молодой человек, что после смерти старших Поттеров Родовая магия может не принять Джеймса Поттера-старшего, как наследника. — На прощание сказал поверенный, заставив Гарри чуть дрогнуть от представленной картины и последствий, если такое действительно случится. — Что ж, я позабочусь о том, чтобы Поттеры ещё долго и благополучно жили, — хмыкнул Гарри в ответ.