Heavy Rain

      Может с виду и не покажется, но иногда эту светлую головушку посещали весьма и весьма дурные мысли. Вероятно, такая жизнь вынуждает иногда задумываться о таком. О смерти. Ведь по сути, умерев, ты сбрасываешь с себя все оковы, которые так сильно тянули вниз и до крови терзали человеческое тело. Однако, как известно, суицидники попадают в ад. Не тот ад, который мы привыкли видеть на экранах телевизора, аниме, манги, где обитают примилейшие демоны, а сатана и вовсе может работать в Макдаке. Отчасти, это даже смешно.       Наступило утро, солнце наконец начало брать верх над непогодой. На небе ни одного облачка. Голубое, цвета глаз собаки породы Хаски. Стоит полагать, все знают, что данная порода обладает невероятно красивыми голубыми глазами.       Ветер слегка колышит зеленую листву на раскидистых деревьях. Хотя солнце и встало недавно, но оно уже успело согреть ночной воздух.       Хотару с трудом открыла глаза, так как солнце намеренно светило прямо в них, тем самым пытаясь пробудить ее. Сразу отгородив свое лицо рукой от солнечных лучей, девушка встала и потянулась. Она почувствовала, что на глазах застыли вчерашние слезы, ей не хотелось вспоминать вчерашний день, так как он не нес в себе почти ничего, что могло бы вызвать улыбку. Кроме одного. Когда Мидори обнял ее. Она в подробностях помнила этот момент. Его запах, его тепло, горячее дыхание и прикосновение его губ к своей голове. Все это пустило по телу огромную волну марашек, от чего Хотару даже дернулась. Лицо залилось краской и девушка по привычке закрыла его рукой. Немного успокоившись, она все-таки решила выйти из комнаты. Аккуратно приоткрыв дверь, чтобы сильно не шуметь, Хотару выскользнула в зал, где должен был лежать Мидори, но там она его не обнаружила. Сначала удивившись, Тачибана огляделась, а затем услышала шорох в соседней комнате. Он там. Тихо ступая на холодный пол, Хотару заглянула в комнату.       Парень был в одних штанах, без футболки, которая лежала рядом. Он стоял спиной, поэтому не сразу понял, что девушка стоит сзади.       На спине Мидори красовался длиннющий шрам, идущий от правой лопатки до левого бока. Его нельзя было не заметить сразу, так как он казался внушительно большим. Ни говоря ни слова, Хотару прошла и слегка коснулась шрама. От неожиданности Мидори передернуло. Он, вероятно, был так сильно погружен в свои мысли, что даже не заметил иного присутствия, что не свойственно ему. А может, он просто расслабился. Последнее время ее присутствие как-то странно влияло на него. Накатывало умиротворение и спокойствие. Парень вопросительно глянул на Хотару, по его глазам читался очевидный вопрос: «В чем дело?».       — А, прости, напугала наверное, — отдернув руку, встрепенулась девушка, — Как ты его получил?       После того случая его не раз спрашивали об этом ужасном шраме, но каждый раз Мидори отрицательно качал головой и ловко менял тему. Но сейчас он просто молчал.       — Если не хочешь, я не заставляю, у каждого есть свои скелеты в шкафу, ты не исключение, я уверена, — очень тихо пробормотала Хотару.       — Мне тогда было 17, кроме Матсуоки у меня был еще один друг, с которым я часто ходил на заброшки и стройки, это что-то вроде экстрима. Я знал, что это опасно, но я тогда даже не думал, что все может так обернуться. — на этой фразе парень замолчал, а потом вздохнув, продолжил, — В тот день было сыро, я говорил Йоширо, это лучше в такую погоду не лезть на стройку, но он тогда лишь рассмеялся и махнул мне рукой, приглашая пройти за ним, если бы я знал… Мы в очередной раз прыгали с балки на балку, это был третий этаж, но Йоши поскользнулся, я пытался его вытянуть, но в конце концов мы вместе полетели вниз, он насмерть, а я располосовал себе спину, оттуда и этот шрам. Тогда я решил, что больше никому не позволю умереть из-за меня и тогда же я решил, что мне не стоит заводить друзей, потому что горький опыт подсказывал мне, что я снова могу испытать тот ужас, поэтому я бросил Матсуоку, — все еще стоя спиной к девушке, закончил свой рассказ Мидори.       Хотару стояла сзади, замерев и внимательно вслушиваясь в слова, что произносил парень.       — Мне жаль твоего друга, но ты тут не при чем, ведь это была случайность, которая могла произойти с любым человеком, — голос Тачибаны дрожал, а слова иногда получались разной тональности.       — Я должен был остановить его тогда, неважно, не забивай голову, — он наконец повернулся лицом к Хотару и коснулся пальцем кончика носа девушки.       — Извини, не надо было мне начинать.       — Гордись, ты первая, кто узнала в таких подробностях эту историю, — парень натянул фальшивую улыбку, она здесь совершенно ни к чему была. Ведь и он, и она прекрасно все понимали. Здесь не нужно пытаться казаться тем, кем ты не являешься, изображать из себя счастливого человека, на душе у которого столько боли и страдания.       — Будь честен со мной, ведь я знаю, кто ты на самом деле, — девушка попыталась улыбнуться, но улыбка скорее напомнила приступ у эпилептика. Ведь она тоже по привычке это сделала. Казалось бы, она и Мидори два совершенно противоположных по характеру человека, но вместе с этим, они такие одинаковые.       — Хэй, скажи, почему ты так просто взял и привез меня к себе? — поинтересовалась Хотару.       Мидори тем временем достал другую футболку и уже успел ее натянуть.       — По привычке, — незамедлительно ответил парень.       — Какой еще привычке? — брови девушки изогнулись в непонимании.       — Да мне-то откуда знать, — рассмеялся Мидори.       — Опять загадками говоришь, как и всегда, впрочем, — усмехнувшись, выпалила Хотару, — Мне пора домой, — последнее слово она произнесла так тихо, что сама почти не расслышала себя. Что для нее значит слово «дом»? Место, куда она может вернуться, где ее ждут? Но кто ее ждет сейчас? Мать? Нет, конечно, матери чхать на дочь с высокой колокольни. Единственно близким человеком сейчас казался Мидори. Он понимает ее как никто другой, но навязываться Хотару боялась больше всего. Да и есть еще дела, которые не требуют отлагательств.       — Запиши мой номер, на всякий, — протянул парень.       Обменявшись номерами, Хотару вернулась к себе домой. Каждый шаг, что приближал ее к дому, становился с каждым разом все труднее и труднее. И вот она стоит возле двери, пока не решается войти. Перебарывает себя и открывает дверь. В комнате, которая находится рядом с ее, слышатся характерные скрипы и стоны. Он этого Хотару затошнило и она рванула к туалету, дабы не выплеснуть все на пол. Все это ей настолько стало противным, что даже организм пытается бороться с этим. Прошло около 10 минут и звуки стихли. Из комнаты вышел какой-то очередной мужик, увидев Тачибану, он ухмыльнулся и, почти не обращая внимания на нее, закурил сигарету.       — Не курите здесь, — пролепетала девушка.       — Ладно-ладно, — нахмурившись, этот мужлан вышел за дверь.       Хотару стояла подле окна и глядела на оживленную улицу, по которой то и дело сновали люди и бездомные собаки. За окном весело щебетали птицы. В квартире снова царил беспорядок, каждый раз оставляемый ее матерью после своих посиделок и гулянок.       Потратив около двух часов, девушка идеально вымыла все и везде. После уборки на душе становилось гораздо уютнее, а эти бутылки и окурки лишь напоминали матери.       — Знаешь, Хотару, — послышалось из другой комнаты, — Я думаю уехать вместе с Микото.       Девушка подошла к двери и приоткрыла ее, взглядом пытаясь отыскать мать в этой убогой и темной комнатушке.       — В каком смысле?       — В прямом, Микото здесь по работе, но он скоро уезжает в Сендай и хочет, чтобы я поехала с ним, я поеду, завтра или может на следующей неделе, как получится, — отрезала мать.       — Бросаешь меня, значит? — начала было Хотару, но мать ее прервала.       — Ты уже вполне взрослая, чтобы самой себя обеспечивать, — увиливая от главного, сказала мать.       После этого Хотару не стала продолжать диалог, она закрыла дверь и вышла на улицу.       Солнце палило нещадно, только в тени можно было спокойно выдохнуть. Было около 2 часов дня. А небо по-прежнему чистейшее.       Прогуливаясь по скромным улочкам, Хотару глазами бегала по всяким объявлениям, которые предлагали работу. И вот она остановилась у кафе горничных. На дверном стекле висел листок с надписью «Требуется горничная». Вот он, шанс заработать денег, чтобы оплатить эти несчастные счета. Не раздумывая, Хотару дернула за ручку и вошла внутрь.       Внутри была приятная обстановка и из кухни тянуло чем-то очень вкусным. Отыскав кабинет администратора сего заведения, Хотару постучалась и после «Войдите», тихонько приоткрыла дверь и скромно прошла внутрь. Перед ней сидел мужчина лет 40 и разбирал какие-то бумаги. В очках и пиджаке с галстуком, который был чуть расслаблен на шее.       Когда девушка вошла, ее обдало приятным прохладным воздухом, она даже застыла на месте и впитывала в себя холод.       — Здравствуйте, я касательно работы… — начала Хотару.       — Да-да, вы как раз вовремя, — мужчина поправил очки и принялся что-то искать среди документов, лежавших на столе. Продолговатое лицо, заостренный нос и серые глаза, немного впалые, но в целом, идеально подходящие такому типу лица, — Вы ведь старшеклассница? В какое время сможете работать, — его голос был таким мягким, казалось, он не подходит к его внешности, но все мы, в конце концов, индивидуальны.       — Да, вы правы, с 13:00 и до вечера, позднего вечера, — добавила девушка.       — Что ж, думаю, я смогу подыскать удобный для вас график, заполните пока заявление, — он протянул ей бумагу и ручку.       Пока Хотару заполняла все пункты заявления, мужчина разбирался со своим завалом, образовавшимся за эту неделю. Бумаг было очень много, даже казалось, им нет конца.       — Я закончила, — Тачибана протянула заполненный листок и вопросительно глянула на мужчину. Он же быстро пробежался глазами по заявлению и кивнул головой.       — Можете завтра начинать, вы приняты, — он улыбнулся ей.       — Спасибо, — бросила Хотару и поскорее вышла из кафе.       Прошла неделя, Хотару исправно выполняла все свои обязанности, за что менеджер постоянно ее хвалила, да и посетители оставляли довольно щедрые чаевые. Девушка была несказанно рада этому.       Ее рабочий день закончила и как обычно Хотару пошла на станцию метро. Уже довольно сильно стемнело и начали включаться фонари. Спустившись на платформу, Хотару встала ближе к краю, ожидая свою электричку. Вокруг суетились люди. Вот и подошел нужный поезд. Как ни в чем не бывало, Хотару зашла и встала у окна, так как мест свободных в такое время обычно не было.       Электричка тронулась. Все как обычно. Ничего не предвещало беды, но не тут то было. После того, как они заехали в тоннель, впереди частенько слышались какие-то непонятные звуки, что-то скрипело, но сейчас в самом начале прозвучал взрыв, поезд начало таскать по тоннелю, он бы давно перевернулся, но стены крепко удерживали его, послышался еще один взрыв, но уже ближе, началась паника, крики, кровь и ужас. Окна, разбившись на мелкие осколки, летели во все стороны, люди пытались удержаться за все, что можно, за друг друга, за поручни, сидения, но ничего не помогало, при каждом ударе их относило то к одной стороне поезда, то к другой, Хотару была в этой толпе. Наконец поезд начал останавливаться, так как его состав преобразовался в ломаную кривую, а в таком узком тоннеле далеко не разбежишься, взрывы не прекращались, люди кричали, умирали, молили, чтобы это кончилось, и вот, поезд остановился, люди ринулись наружу, кто через разбитые окна, кто через двери, которые уже были выломаны, кто куда.       — «Что за чертовщина» — пронеслось в голове у девушки, когда она вышла из только что остановившегося состава.       Она не сразу поняла, что внушительный осколок стекла вонзился ей в живот, только когда она увидела кровь на своих руках, за это время она потеряла довольно много крови, но в этом кошмаре она не заметила этого. Совсем недалеко была платформа, следующая остановка, до которой этот поезд, увы, не доехал.       Люди бежали, кто куда, лишь бы скорей уйти от этого зверя, ведь он в любое время мог рвануть и объять пламенем еще человек 100.       — Черт побери, когда я… — девушка не договорила и упала без сознания на землю. Какой-то парень, пробегающий мимо, подхватил ее и понес с собой…