***
— Ладно, Дим, я это… пошла домой, короче… — объявила девушка, кое-как связав слова в предложение из-за полупьяного состояния. Ника не хотела пить, но, как же не выпить в честь встречи со старым другом, с которым не виделась чёрт знает сколько, не одна зима и не одно лето прошло с их последней встречи. Не выпить по такому поводу — грех. И девушка решила раз в своей жизни не согрешить. Она встала с дивана. — Подожди, — остановил её бухой Schokk. Мужчина тоже поднялся с дивана, подошёл к Нике и прижал к стенке. Видимо, он слишком много выпил. Схватил за шею. Не сильно, даже слабо. Но этот похотливый взгляд. — Эу! Ты чего? — возмутилась девушка. Она попыталась оттолкнуть мужчину. Безуспешно. Внутри девушки паника. Конечно, обладательницей высоких моральных принципов она не была, но… и в списке шлюх, вроде бы, не числилась. А дело даже в другом, в восприятие Димы, в отношения к нему. Девушка знала его очень давно, почти столько, сколько знал его Мирон. Ника воспринимала его, как брата. — Не строй из себя недотрогу! — возразил Дима. От него несло перегаром — фи! Его вторая рука спустилась на попу Ники. Она вздрогнула. Девушка попыталась убрать его руку, но не тут-то было! Чёрта с два! Мужчина вцепился в губы девушки поцелуем. Отвратительно. Ей противно. Спустился к шеи, Ника чувствует, что остаются засосы. Пиздец… Но зачем это Диме? Слишком пьяный? Она сильно нравится? Или решил выебать сестру своего бывшего друга, а ныне вовсе недруга? — Дима, не смешно! Отстань! Не хочу я! Ты бухой! Отъебись, озабоченный! — закатила истерику. На глазах выступают слёзы. Она в секундах от изнасилования. Он сжимает руку. Ей трудно дышать. На шее останутся не только засосы, но и следы от попытки удушения. Мерзко. Невыносимо. Визг. Начинает кричать. Отталкивает, что есть мочи. Не чем дышать. Он раздевает её. Она мешает, не даёт себя раздеть. Всё четно. Девушка остаётся в нижнем белье. Дима снимает с себя футболку, расстегивает ширинку джинсов. Она кричит во всё горло. Срывает голос. — Нет! Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста! — кричит, плачет, вырывается. А дышать не чем, сейчас потеряет сознание. Неожиданно девушка соображает, даёт ногой в пах, прикладывая к удару все оставшиеся силы. Получилось! Дима согнулся, скорчился, стал покрывать Нику матом. Девушка же, откашливаясь, подхватила на столе бутылку вина и со всей силы ударила ей по голове мужчины. Бутылка разбилась. Хинтер упал на пол без сознания. Её трясет. Истерика. Слёзы. Крик. Ей кажется, что она его убила. Девушка одевается, быстро, не оглядываясь на Диму, что лежит на полу без чувств. Ника находит в беспорядке свою сумочку и прочь убегает из квартиры. Выйдя на лестничную клетку, подбегает к лифту. Нервно нажимает на кнопку раз пять. Лифта нет и нет. Девушка психует. Нажимает ещё. Потом достаёт телефон из сумочки, набирает Мирона несколько раз. «Абонент временно не доступен или находится в не зоны действия сети. Перезвоните позднее.» Женский голос приводит в бешенство. Набирает ещё и ещё. Открывается лифт, девушка спускается и выбегает на улицу. Свежий воздух, уже легче. Набирает Ваню. Гудки. — Алло, — слышится по ту сторону. Голос спокойный, уравновешенный, вроде бы трезвый. Признаков опьянения — нет. На заднем фоне абсолютно тихо. Значит трезвый и не на вечеринке. Успокаивает. — Вань! Ваня! Ванечка… миленький, — говорит быстро, неразборчиво, нервно. Снова плачет. Контроль над собой потерян. — Ника, успокойся! Слышишь? Успокойся, — встревоженно отвечает встревоженный Евстигнеев. — Что случились?! — Забери меня! Я его боюсь, — кричит. Чувствует, как ноги уже не держат, подкашиваются. Садится на лавочку. Плачет. — Хорошо, хорошо. Ты только не плачь. Где ты? — отвечает Ваня. Тембр голоса меняется. Беспокоится. Девушка говорит адрес, с усилиями разглядев сквозь слёзы табличку на доме. — Я скоро буду, только не плачь! И никуда не уходи, я скоро. Девушка кладет телефон в сумочку. Трясется. Пытается успокоиться. Вытирает слёзы. Вспоминает о Диме. В голове возникает картина, что он очнулся и сейчас в ярости ищет её. Снова слёзы. Проходит четверть часа. Девушка всё плачет. Подъезжает машина, Ванина машина. Он выскакивает из неё. Ника встаёт с лавочки. Вытирает слёзы. Перед ним в помятой одежде, с растрёпанными волосами, в слезах стоит Ника. Он обнимает её. Гладит по голове. Сажает в машину. Автомобиль уезжает.***
Ника сидит за столом с мокрой после душа головой в Ваниной футболке. Пьёт горячий чай. Напротив сидит Евстигнеев и внимательно смотрит на девушку. — Ника, так, что случилось? В какую историю ты снова вляпалась? — спрашивает Ваня, говоря серьёзно, но в то же время с сарказмом, особенно в последней фразе. Это же Евстигнеев, серьёзность — не его. И всё же… — Неприятная история… — пробормотала в ответ Ника, не поднимая взгляда на Ваню. Страшно вспоминать, неприятно. — Меня чуть не из… изнасиловал Дима Schokk. — Что?! — выдавил из себя Евстигнеев. Его лицо нужно было видеть. Он ахуел от услышанного. — Вот падла! Но какого хера ты у него делала? — Я… я его в магазине встретила и мы решили отметить встречу. Он набухался в хлам, стал приставать и получил между ног, потом бутылкой по голове, — рассказала девушка. Реакцию Евстигнеева девушка наблюдала сейчас. — Нихуя себе, — далее последовала сплошная ненормативная лексика, — Сука, да он ахуел! Ему пизда! — Да-да, только давай сейчас не о нём, — кокетливо попросила Ника, на что получила согласие. — Ты себя сейчас, как чувствуешь? — поинтересовался Евстигнеев и наконец поймал на себе взгляд девушки. — Кушать хочешь? — Сейчас нормально, вроде бы… — ответила и в конце замялась. Начала кусать губы. — Ну вообще то да. — Я в магазин, куплю что-нибудь. В холодильники — пусто. А ты пока, что поспи, — Ваня проводил девушку в спальню и уложил спать. Выспаться — вот что ей сейчас по настоящему было нужно, ну и покушать. Ваня порылся в шкафу и нашёл плед, укрыл девушку и поцеловал в лоб. — Спи, а я пошёл. За Ваней чуть слышно захлопнулась дверь. Девушка не сомкнула глаз. Заснуть у неё не получилось. В голове отчётливо повторяйся не лучший момент из жизни Ники, тот самый связанный с Димой. Руки тряслись при вспоминание.***
Ваня тихо зашёл в спальню и застал Нику всё ещё не спящей. Девушка заметила Евстигнеева и приподнялась. На ней не было лица. — Ты чего не спишь? — ласково спросил Ваня, в своей манере. В его руках были пакеты с какой-то едой. Он поставил их на тумбочку. Присел рядом с Никой и приобнял её. Девушка положила голову ему на плечо. — Ты чего? Я вот покушать принёс. Ты выглядишь, как будто он тебя изнасиловал. — Морально, — ответила Ника. Она смотрела в никуда. Пустота. В взгляде, в ней самой. Сейчас тот период, когда наступило полное осознание произошедшего. Она была так близка к изнасилованию, так близка. — Я дозвонился до Мирона и всё рассказал, — сказал Ваня и даже не пошутил. Он растёт на глазах, но, как можно в такой ситуации вообще шутить? Правильно, никак. — Как он отреагировал? — равнодушно спросила Ника. Бесчувственно. Без эмоций. — Орать постарается немного и задницу этой суке надерёт, — усмехнулся Ваня и повернул лицо Ники к себе. — Не, ну чё ты раскисаешь? А? Не смей убиваться из-за этого ублюдка! Поняла? — Поняла, — протянула девушка, улыбнувшись, но наигранно, не по-настоящему. Она встретилась взглядом с Евстигнеевым и не смогла больше ничего сказать. Ника в них утонула, как в омуте. Забыла о Диме, о Мироне, о всех. Из головы вылетели все не нужные мысли. Вдруг — умиротворение. Девушка приблизилась к Ване. Закрыла глаза и прикоснулась к его губам. Осторожно, ожидаяя ответа. Его не последовало и Ника отстранилось. Спрятала глаза. Тут Ваня целует Нику. Нежно, без намёка на близость. Поцелуй продолжается не долго. Его прерывает звонок в дверь. — Это Мирон, — говорит Евстигнеев, отстраняясь от девушки. Он уходит открывать дверь, а Ника остаётся на кровати одна. На её лице появляется улыбка, слегка ехидная, но искренняя.