young and menace

      Роа нравилось, когда ее ночные кошмары по итогу оказывались романтическими. Она бежит по темному переулку и внезапно встает как вкопанная, боясь шевельнуться. И вот Рена предстоит перед ней неживая и немертвая, словно морок, призрак из далекого прошлого. Ноги подкашивает, но она не решается сделать шаг ни назад, ни вперед. Дрожит, не понимая от страха или от возбуждения. Рена смотрит, не отводя взгляд, пронзаясь под кожу иглами. Роа не хочет просыпаться. У Рены в ее снах все еще темные волосы, мягко обрамляющие бледное лицо. Тогда девушка еще не была злой. Вместо оскала была улыбка. И вот они смотрят сейчас друг на друга, как тогда – три года назад. Роа вдыхает дым сигарет и только сейчас замечает, что в чужих руках мигает огонек зажженной сигареты.       Рена сдается и первая подходит к ней вплотную, долго дышит в губы, а потом до боли нежно касается их. Роа закрывает глаза, наслаждаясь каждой секундой, внутри нее все сжимается и отдается горечью. Горько, как же горько в горле. Рена невесомо гладит ее лицо, но Роа все равно чувствует этот неосязаемый холод, от которого кости покрываются льдом. И в ту секунду, когда она была максимально расслаблена и отдана моменту, ее кольнула острая боль. Ее ужалили в ладонь, оставив ожог. Уголек сигареты замелькал перед глазами, и девушка проснулась.       Уже было светло. Первым делом, как и всегда, она взяла в руки телефон, чтобы посмотреть время. Дисплей на экране показывал 7:24. В доме на колесах все еще была атмосфера сонного царства. Они ехали около двух часов. Роа протерла сонные глаза. Она ненавидела спать в дороге, даже если учесть, что ехали они с комфортом, но ее слабый вестибулярный аппарат был другого мнения. Виски ужасно давило, живот болел после вчерашней вечеринки желудка, которую они устроили с девочками в честь отъезда. Ей нужна была таблетка, но ради нее будить менеджера или Ыну ей не хотелось. Она легла на бок, прижав коленки к груди, чтобы облегчить себе учесть. «Еще парочку часов и все проснутся.»       Из головы не шли кадры сна. Она сжимала и разжимала пальцы правой руки, сгоняя с себя фантомную боль от ожога. Но боль не проходила. И никто не мог ей сказать, когда это пройдет. Она мягко царапала ногтями ладонь, обводя линии судьбы, думая о том, когда же они оборвутся. Роа не считала себя склонной к необдуманным поступкам, она никогда бы не закончила свою жизнь собственноручно. Но она всегда была пессимисткой, ее мир поделен на черное с проблесками белого. Порой она завидовала Сонён, та была еще по-детски наивной и верящей только в доброе и хорошее. Зло и боль существовали для нее только в сказках, когда Роа проживала эти сюжеты неделю за неделей. Если бы не «Dreamboat» Роа бы, наверно, уже давно бы спилась или правильней было сказать «если бы не Ыну». Хорошо, что рядом всегда есть такой человек, держащий тебя обеими руками и не дающий тебе прыгнуть в бездну с головой. «Я должна отблагодарить её как-нибудь. Отблагодарить за всё.»       Она приподнялась на локтях и осмотрелась вокруг. Девочки мирно спали. Они были такими милыми во сне, от этой картины у Роа защемило сердце от любви к ним. Они не всегда ладят, но они, безусловно, любят друг друга, каждая по-своему. Ей бы хотелось написать песню, которая бы полностью смогла описать все ее чувства к ним. Жаль, что она обделена талантом. Кёлькён тихо пробормотала что-то на китайском во сне и перевернулась на другой бок. Роа вспомнились предебютные годы, когда они скидывались на лапшу и сладкие рисовые пирожки, когда днями и ночами сидели в залах практики и выучивали новые танцевальные движения. Тогда жизнь казалась насыщенной и… счастливой. Роа хотелось бы вернуться туда, в свои сладкие шестнадцать, где не было ничего кроме непомерной мечты стать певицей.       А потом появилась Рена, и все пошло по наклонной. У Роа были периоды, когда она во всём винила её, а потом винила себя, а потом винила их обеих. Нет смысла в рефлексии, когда ты не честна с собой. После того случая они не обменялись ни словом. Глупый случайный поцелуй стоил ей двух лет жизни. Они ведут себя совершенно не по-взрослому. Во взрослой жизни ведь есть место всепрощению? Это был всего лишь глупый поцелуй. Рена всегда реагировала слишком остро. Роа плохо помнит тот вечер, но в красках может описать ту сцену, которую закатила ей Рена. Она воссоздавала ту ночь так часто, что уже не уверена в ее правдоподобности. Психика всегда хочет нас защитить, поэтому подтирает неприятные нюансы. Жаль, что она не может стереть из памяти всё, связанное с тем парнем. Это бы так облегчило ей жизнь.       Роа давно себя простила и отпустила, но Рена этого никогда не сделает. Она больше никогда не поцелует её, не назовет своей, не посвятит ей песню, которую, в итоге, никогда не выпустит на CD. Роа может довольствоваться меньшим, даже тешить себя надеждами, что это лето могло быть точно таким же как и всегда. Она правда глубоко-глубоко внутри надеялась, что у них опять все начнется заново, но блондинка даже смотреть не жалеет в её сторону. Даже если Роа загорится перед ней синим пламенем. Это так жестоко. Неужели Рена не чувствует того же, что и Роа? Когда-нибудь это закончится. Роа сильнее поджала коленки к животу и прикрыла глаза, надеясь на сон.

***

- I'm taking a ride with my best friend I hope he never lets me down again he knows where he's taking me taking me where I want to be I'm taking a ride with my best friend*… - тихо напевала Шиён. Строчки некогда любимой песни появлялись сами собой в ее голове. Она редко пела, ужасно стеснялась. - Давно я не слышала эту песню.       Рена вышла из душа, заметно посвежев. Вчера она жестко напилась. Фестиваль закончился, и тоска по атмосфере большой сцены и громкой толпы уже скрутила ее сердце и легкие. Хотя, возможно, это была просто тошнота, похмелье никто не отменял. - Ты вчера отожгла, - ухмыльнулась Шиён, ужасно довольная вчерашним. Она лежала в майке Рены. Только в майке и больше ни в чем. Это был не первый их раз, но Шиён никогда не жаловалась. Она не давала Рене больше, чем получала сама. Поцелуи, руки, стоны – этого всегда было в достатке. Шиён не позволяла собой пользоваться, она просто ловила момент и наслаждалась. Рена, в любом случае, после случившегося всегда делала вид, что ничего не произошло. А Шиён ждала тех дней, когда вокалистка вновь напьется. На трезвую голову к ней соваться не стоило, Рена понимала, что это неправильно. Шиён же не видела никаких рамок. Согруппницы, любовницы - маловажно. Главное – удовольствие. Интересно, Роа трахалась с Ыну? - Не напоминай, - голова гудела ульем тысяч недовольных пчёл. Губы горели после вчерашних поцелуев, внизу живота приятно тянуло. Она опять это сделала. Чёрт. – Этого больше не повторится. - Конечно, - Шиён сыграла знакомую мелодию и пыталась вспомнить в который раз она уже слышит от нее эту фразу. В пятый? В десятый? Трудно вспомнить порядок, когда у вас несколько раз за ночь. - Мне не нравится твой тон, - возмутилась Рена, садясь перед зеркалом, желая расчесать влажные волосы. – Ладно, я понимаю, что не всегда держу свое слово, однако у тебя есть парень. Или ты уже забыла. - Я все помню, это ты у нас разлучница, которая затащила меня в постель. - Это не шалости. Измена есть измена. - Не напоминай мне про свое отношение к изменам. Я все помню. И твоя бывшая подружка запомнила это на всю жизнь.       Рена на этот комментарий лишь закатила глаза, вспомнив, как Шиён стонала под ней вчера. Измена есть измена. Ей самой от себя тошно. Изменять значит искать кого-то получше. Рена была недостаточно хороша. Её самооценка пострадала той злополучной ночью, когда она застукала Роа с тем парнем. И от этого удара Рене никогда не оправиться, у нее в планах мучить Роа до конца её дней.       Шиён заметила явную перемену в настроении старшей и прикусила язык. Она опять взболтнула лишнего. Но Рене стоит бросить эту противную привычку – обижаться на правду. - Не грусти, котик. Если хочешь поныть в жилетку, я всегда к твоим услугам. - Да иди ты, - пробурчала Рена, расчесывая волосы перед зеркалом. – Мне не за чем лить слезы, я в полном порядке, а ты вновь начинаешь свои глупые манипуляции. - Почему же глупые? Они вполне работают, - Шиён отложила в сторону гитару и подошла к девушке. Она посмотрела в ее отражение и хитро улыбнулась. Шиён положила ладонь на плечо Рены, медленно ведя вниз к груди. Рена скрестила ноги и отложила расческу в сторону. - Ненавижу тебя, - процедила сквозь зубы вокалистка. - Нет, - тихо протянула Шиён, - совсем наоборот. Она перебросила часть волос Рены на левое плечо, начиная медленно целовать ее шею. Рена задрожала. Это было не впервой. У неё с Шиён уже был секс. Но это всегда чувствовалось по-другому. Роа всегда подчинялась, была ведомой. Шиён же нельзя предугадать, она всегда готова к чему-нибудь необычному. С ней Рена чувствовала себя уязвимой. В низу живота предательски завязался сладкий узел. Она повернулась к Шиён, и их губы встретились в страстном поцелуе с привкусом мятной жвачки. Прошло несколько мгновений, как Шиён оказалась на коленях Рены. Ненужная майка отброшена в сторону. Их маленькая игра развивалась интенсивно. Руки путались в волосах, дыхание – одно на двоих. Шиён остервенело двигалась на ее бедрах, желая ускорить процесс. Но Рена не так проста. Шиён оказалась нагло скинута на пол. Этот злой взгляд Рене хотелось бы запечатлить на фото. - Я же сказала, что этого больше не повторится. - Ты просто слишком быстро протрезвела, - парировала Шиён, возвращаясь с майкой в руках на кровать. Может быть. А может быть, измена все еще измена.