Catch me

Полгода назад Молодой парень, развалившись на всю большую двуспальную кровать, тихо посапывал. В комнате стояла полнейшая тишина, и казалось, что весь мир замер вместе со спящим. Помещение был хорошо и в монохромных тонах обставлено. Светло-серые стены нагоняли какой-то вековечный холод, и даже рыжий закат не разгонял этой атмосферы. Черная полочка с плазмой, стеклянный стол, пара ламп. Реальность раздваивалась в огромном настенном зеркале. Все было чисто — ничего лишнего, будто сюда только заселились. Но это лишь потому что у хозяина комнаты особых увлечений не было. Если, к примеру, посмотреть на комнату пряхи — всюду клубки ниток и лежат спицы на полочке; в комнате художника царит творческий беспорядок, а жилище семьянина украшают фотографиями в рамках и детские рисунки на стенах. А так как увлекаться чем-нибудь Кристофер бросил еще будучи подростком, а новых хобби не нашлось, его комната была крайне лаконичной. Всю магию «утра» разрушил лёгкий стук в дверь. — Мистер Рамм, — раздался неуверенный голос домработницы, — мистер Рамм, ваш отец просил напомнить вам про благотворительный прием, на который вы приглашены. Тело на кровати недовольно фыркнуло и, перевернувшись, слегка застонало в подушку. Молодой наследник лишь недавно вошёл в права «местного принца» и начал ходить по различным встречам, званым ужинам, обедам, аукционам и прочей мелюзге, которая так нужна высшему свету. И если в начале это могло показать шагом во взрослую жизнь, как говорил Рамм старший, то со временем это жутко приедалось. Возможно, именно поэтому Кристофер быстро стал знаменит распутством и случайными связями — парню просто скучно. И этот ужин не должен был стать исключением из правил, а значит, следуя своему обычаю, посреди торжества Крис исчезнет, заваливаясь в какой-нибудь ночной клуб, и наутро из его комнаты выйдет блондинка, ну или брюнетка, которой заранее было сказано, что его будить запрещено. Все же разлепив глаза, Рамм поднимается, берет полотенце, идет в душ. Холодная вода отрезвляет, но боль в висках все же напоминает о веселой ночке. Надо привести себя в порядок, и от этого хотелось выть. Опять: идеально уложенные волосы, черный отглаженный костюм и неизменная белая рубашка. Как же это достало. И каждый раз Крису хотелось наплевать на все и надеть косуху, чтобы знали, он не из них. Не станет лицемерить и вылизывать задницы высших по положению. Рамм не такой… и надо надеяться, что он не изменится. Проведя ещё несколько минут в ванной, парень вываливается в комнату. На столе лежала записка. Рамм закатил глаза. Ну что ещё? Размашистый и твердый, но все-таки раброчивый почерк. Твоя мать приезжает завтра вечером, поэтому на приеме веди себя подобающе. Не заставляй нас жалеть о том, что ты наш сын —Бенжамин Рамм Тихий смешок вырывался из груди парня, и в голове что-то щёлкнуло. Вести себя подобающе? Неужели чем-то другим он занимается последние месяцы? Или этого мало? К черту все. Дверь гардеробной резко распахивается. На столике прямо у входа лежит аккуратно сложенный костюм, под столиком — обувь. Ну нет, никакого костюма, только не сегодня! Темно-серые, почти облегающие брюки, черная свободная майка с V-образным вырезом и, конечно же, белый пиджак с закатанными рукавами. Завершают образ белые кроссовки и пара байкерских черных перчаток с обрезанными пальцами. Рамм усмехается своему отражению в зеркале, рукой взъерошивает темные волосы с осветленными концами. Взгляд падает на темную бархатную коробку, что лежит на столе. Парень протягивает к ней руки и в нерешительности открывает. Но него смотрит массивный кулон в виде черепа из белого золота, висящий на толстой цепочке. Крис вешает его себе на шею. Теперь он точно похож на мецената. Черный Бентли подъезжает к шикарному особняку. Последний сделан будто бы из одних стекол, так как все четыре этажа видно с улицы. И на этих этажах включен свет, люди, богато одетые, снуют взад и вперед, разговаривают, пьют из бокалов. Крис вышел с водительского сидения и кинул ключи какому-то пареньку, что подбежал тут же поприветствовать главного гостя. Засунув руки в карманы, он направляется внутрь. Швейцар любезно открывает перед ним двери, и парень оказывается в самом логове лжи и богатства. Самый настоящий притон. Почти каждый находящийся здесь нацепил на себя чуть ли ни все свои драгоценности и наверняка на данный момент кичится количеством нефтяных вышек. В свете белых ламп на высоких потолках и огромной люстры все кажется неживым, пластиковым. Металлический холод проходится по широким комнатам. Поздоровавшись с некоторыми знакомыми, он взял бокал шампанского и залпом осушил его. Как будто Крис не видит этих вечно осуждающих взглядов на себе. Некоторые из них удивленные, некоторые жалостливые. Но ему плевать. Парню надоело, что все всегда судят его по газетным статьям. Внезапно кто-то крепко хватает его за плечо, намеренно причиняя боль. — Ты что творишь, щенок? — почти шипит Рамм старший, при этом не переставая лучезарно улыбаться, так что со стороны это выглядит вполне милой семейной беседой. — И я по тебе скучал, папа, — делает Крис акцент на последнее слово, но даже не пытается вырвать руку. — Я не буду разбираться с тобой сейчас, но даже не надейся, что все твои выходки сойдут тебе с рук, — вновь говорит он и брезгливо отворачивается от сына. Рамм лишь улыбнулся и почувствовал себя нашкодившим ребенком. Оглянув зал в поисках дивана, парень направился к нему, игнорируя все попытки втянуть его в разговор. С размаху плюхнувшись на бежевую кожаную обивку, Крис жестом подозвал официанта и вновь взял бокал шампанского. Интересно, а тут есть что-нибудь покрепче? — Ну как, пришел на благотворительный вечер? — вдруг раздался из-за спины женский голос. Элла. — Да-да, конечно, как и подобает приличному меценату, — Крис ощерился. Элла обошла сзади и села на другой край дивана, сразу же принимая манерную позу и закладывая ногу на ногу. Как разоделась! Красное платье, короткое спереди и длинное сзади, из-под которого аппетитно вырисовываются ноги, красно-белые туфли на высоких тонких каблуках, а в собранных волосах черные декоративные заколки. И черный кожаный клатч. Она излучала степенность, манерность и лукавство. — А ты что? Это что за красная нелепица? — А, это мне надо для… В общем, тебе не понять, — она говорила медленно, пила шампанское из бокала. Усмехнулась. — А что, ты переселился к родителям? Проныра. — Угу. Да, — Рамм опрокинул в себя бокал шампанского. — Мать же приехала. — И как живется? — Элла хлопнула длинными накрашеными ресницами. — Черт, будто ты не знаешь, как живется, — они помолчали. Всюду слышались отдаленные звуки разговоров. — Плохо живется. Ни туда пойти, ни сюда прийти, и быть хорошим, быть хорошим, хорошим… Знаешь, как надоело? — Примерно догадываюсь. Знаешь, Микельтон говорила со мной, и скоро она выйдет замуж. — Мм, замуж? За кого это? Нет, погоди, Хелена, Хелена Микельтон выходит замуж? — изумился Крис. — Она же отъявленный политик, ни про что кроме интриг и заговоров не думает, да и тот раз… За кого хотя бы? — Да я сама очень удивилась, да-а. Но, — говорила Элла в бокал, — это так. А за кого — Гилберт фон Штраубергер. Держит сеть торговых центров в Германии, разведен, не очень уж молод, вроде как тридцать с чем-то. Граф какого-то там округа, уже и не помню; вряд ли это важно. Про него мало пишут, в общем, тихий и неконфликтный человек. Готова буквально поклясться, что за этим стоит какая-то политическая игра. Посуди сам: зачем бы ей такое делать? И ему, этому странному немцу? Что-то такое странное грядет, особенно с тем, что в тихом омуте черти. Водятся. Не знаю, даже если он и чем-то замешан в политике, то вряд ли за пределами Германии. Меня не интересует политика, но это очень, очень странно. Крис не слушал Эллу с половины рассказа, скучающим взглядом обводил присутствующих. Взгляд метался от одного кошелька к другому, пока не запнулся, остановленный неожиданным элементом. Примерно в десяти метрах от него стоял парень. Весь его вид кричал о том, что он не отсюда, так сказать, не из мажористых папиков и их сынков. Официальный костюм, под ним — темно-зеленая рубашка. Смотрелось ужасно безвкусно и комично. Незнакомец стоял к Рамму спиной, поэтому его лица рассмотреть не удавалось. Он что-то яро объяснял официанту, на что тот судорожно кивал, стараясь поскорее ретироваться с места событий. — Крис, ты меня слушал? — вывел из оцепенения голос Эллы. — Эм, нет, — Рамм хохотнул и хотел спросить было, не знает ли она того парня, но Эллу окликнули. Она приветливо улыбнулась своей подруге и, взяв клатч с дивана, встала. — Ладно, за то, что ты такой невнимательный, я от тебя ухожу. Пока, встретимся еще… Как-то. — Ага, пока. Элла ушла, и сзади шлейф ее платья чуть раскачивался. Тем временем бедного официанта отпустили, и парень оглядел зал, в то время как Крис исподтишка разглядывал его. Все его мысли были заняты тем, чтобы определить, кто же это такой и что делает на благотворительном мероприятии. Может, это представитель какой-либо организации? Однако, для этого последний выглядит слишком молодо и… пьяно? Да, действительно, незнакомец был слегка пьян, с горячими щеками, и поэтому, увидев на соседнем от Рамма месте точку опоры, побрел прямо на мажора. На диван парень опустился с размаху и устало потер руками лицо. Криса так и подбивало задать все вопросы, что роились в его голове, но, подавив внезапный порыв, он просто сделал очередной глоток из своего бокала и отвёл взгляд. — Ну и? — незнакомец выжидающе посмотрел на Рамма, отчего последний вернул свой изучающий взгляд. Глаза у парня были зеленые, волосы — ухоженные и каштановые. — Ммм, — Кристофер состроил на лице гримасу недоумения по поводу слов брюнета. Очень интересно выходит. Это что еще за загадки? — Ты сидел и смотрел на меня, — как будто объясняя маленькому ребенку, продолжил зеленоглазый, — я подошёл, и теперь ты молчишь. — А что я должен сказать? — Рамма забавляла ситуация, и он откровенно не понимал, что происходит. — Ох, — брюнет тяжело вздохнул. — Я Алехандро, — уже дернулся он, чтобы протянуть руку Рамму, но потом передумал. — Круто, наверное. — Крис пожал плечами. — Кристофер, — просто сказал он, стараясь не слишком наседать на Алехандро с вопросами. Тот совсем не поддерживал разговор, и Крис снова вперил в него взгляд. Нет, он точно не отсюда — или это сын охранника? — Мне это надоело, — вдруг произнес Алехандро и упрямо посмотрел на недоумевающего соседа по дивану. — Давай перейдем сразу к делу! Оплата почасовая, без доп. услуг; пятьсот евро с доп. услугами, оплата после, все стоит по-разному. Если на всю ночь, то скидка десять процентов ото всей суммы, — с небольшим выдохом закончил он. — Ты что, сутенер? Мне не нужны твои девочки, у меня своих полно. — Я предлагаю себя вообще-то. На Криса было страшно смотреть. Казалось, что он чем-то подавился и сейчас обязательно его накроет приступ кашля. Однако парень, сложив свои руки на груди, вдруг громко рассмеялся, чем, конечно же, привлек взгляды некоторых присутствующих. А он уже и забыл, что они здесь не одни — настолько сконцентрировался на загадочном парне, занимающемся проституцией. — Стой, — сказал он, немного отдышавшись, — то есть ты подумал, что я хочу тебя снять? — в глазах Рамма все ещё стояли смешинки, а голос был полон сарказма. — Ну, — Алехандро почувствовал себя неловко, — да? — он спрашивал уже более себя, чем его. — Я просто думал о том, что раньше тебя не видел, — Крису нравилось наблюдать, как лицо парня застилают эмоции одна за другой. — Сука, — почти прошептал зеленоглазый и обхватил свою голову руками, — а я-то уж подумал, повезло, — отчаянно хмыкнул он, — все не вонючий старый хуй, который и краном не поднимешь. Рамм уже хотел сказать что-нибудь язвительное, как передумал. Не хватало ещё связываться с продажной шлюхой. Рамм старший этого явно не одобрит, и не очень хочется расстраивать маму. Крис кинул взгляд на телефон и подивился, как много прошло времени с тех пор, как он переступил порог этого дома. Кинув виноватый взгляд на уставшего брюнета, он заговорил. — Удачи с клиентами, а мне пора, — подмигнул он ничего не понимающему парню и, сунув руки в карманы, направился к выходу из этого дурдома. Тем более, говорят, недалеко открыли новый клуб. *** Он сидит на кремовой софе и часто моргает. Почему-то теперь, когда этот непонятный парень отшил его, он чувствует себя неловко. Юноша, откинувшись на спинку дивана, стал вспоминать, кто же это мог быть. Из раздумий его вытащил не очень приятный, но настойчивый голос, в котором чувствовалась некая брезгливость. — Подъезжай по этому адресу, — незнакомец протянул ему свёрнутый листок бумаги, — через час. Охрана тебя пропустит, — голос звучал так, будто бы человек не умеет принимать отказа, хотя скорее так и было на самом деле. Парень взглянул на своего заказчика. Дорогой костюм, явно надетый в первый раз после покупки, золотые часы на правой руке, темные волосы, кое-где подернутые сединой. В мужчине сквозила стать, потому сам факт того, что он будет пользоваться его услугами, напрягал. Обычно как раз такие и приносят наибольшие увечья. Брюнет поднялся с насиженного места и побрел к выходу. Тело все ещё ныло после прошлого раза. Ну почему же он такой невезучий, почему кому-то попадаются нормальные клиенты, а тут сплошные извращенцы, каким лишь бы истязать тебя? Зеленоглазый был безумно рад, когда заметил на себе взгляд Кристофера, даже подумал о том, что Фортуна наконец-то оказалась на его стороне, но этому не суждено было сбыться. С такими мыслями парень вышел за территорию поместья и побрел к своему стареньком у Форду, который вот-вот грозился развалиться прямо во время движения. Дорога не заняла много времени, и, скомкав ненужную бумажку с адресом, Алекс, как звали его друзья, уже подъезжал к дому не очень приятной наружности. Тут не было никаких красивых резных заборов или чего-то подобного — лишь большое кирпичное ограждение, на верху которого зияла колючая проволока. Парень тут же почувствовал огромное количество защитных чар. Видимо, лишь потому что хозяин сам пригласил его, брюнету удалось найти это место. Сам дом выглядел немного пугающе, и напоминал больше заброшенное строение. Полностью черные стены, местами обросли плющом, а современность выдавали лишь тонированные окна. Тяжелые металлические ворота открылись, и парень заехал во внутренний двор. Внезапно к машине подошёл охранник и попросил Алекса выйти. Ситуация у не привыкшего вызвала бы панику и желание убежать — хотя у Алехандро эти чувства как раз присутствовали. Ему встречались богатые клиенты, но этот, видимо, достиг небывалых высот, раз так охраняет свой дом. Полностью обыскав парня, охранник успокоился и провел того ко входу. Парень немного замялся, думая, что делать с машиной, но потом отбросил любые мысли по этому поводу. Зеленоглазому не дали времени, чтобы осмотреться, как женщина быстро отвела его в комнату на втором этаже и заперла там, сказала не выходить оттуда и что хозяин скоро приедет. Ну что сказать, Алекс лишь надеялся на то, что ему хорошо заплатят за все это. Не зря он так старался попасть на этот чертов прием, чтобы найти новых клиентов. Надо было искать новый круг работы, а не просто позволять себя трахать всяким утыркам по темным переулкам и потом собирать деньги, брошенные в лицо. Сама комната, в которой его заперли, выглядела нежилой. Тут не было ровным счётом ничего, кроме большой кровати и одинокого комода. Парень провел рукой по его поверхности, когда замок в двери открылся, и брюнет понял, что эта ночка будет тяжёлой. На пороге стоял мужчина лет сорока — пятидесяти, в дорогом черном костюме и с тщательно зализанными волосами. Тяжелой поступью он прошел внутрь комнаты и встал напротив. Алекс сглотнул, видя его серьезное лицо. — Здравствуйте, — сказал он, не слыша собственного голоса. Моргнул. — Бенжамин Рамм, — небрежно бросил тот, и улыбка скользнула по его лицу, как змея. Он начал расстегивать пуговки на пиджаке одной рукой. — Алехандро. — Неважно. Будь уверен, что тебе хорошо заплатят. Если мне, конечно, понравится. — Все внутри похолодело. — Ну-у? Алекс выдохнул, начиная расстегивать пуговицы чужого пиджака и тянуть на себя. Бенжамин оказался сидящим на диване, когда Алекс снял с него рубашку и быстрыми движениями оглаживал живот, спускаясь ниже. Радовало, что клиент оказался просто чуть с жирком, а не как в прошлый раз. И все-таки то, что делает Алекс — отвратительно! Но сейчас он старался не думать об этом, раздеваясь и расстегивая ширинку Бенжамину («До чего же абсурдное имя!») Тот церемониться не стал, грубо схватил парня за волосы и придвинул к себе. Алекс сначала уткнулся лицом в волосатый живот, ощущая то, как его зажимают между коленей. Губами он съезжал ниже, целуя мокро и прогибаясь. При этом он не забывал постанывать, вести себя как можно похотливее. Это заводит клиентов. Бенжамин усмехнулся, опуская голову парня ниже. Руки у него были большие, а это означало, что разработка будет болезненной, а по тому, как в кожу головы впивались пальцы, можно было понять, что он даже ногти срезать не стал, мудак. Алекс приспустил боксеры и облизал головку. Половой орган пах не самым лучшим образом, и это заставляло поморщиться. «Я больше никогда не буду делать подобное. Больше никогда не дам свою задницу, свой рот всяким извращенцам, тем более таким, — подумал Алекс, когда отвращение застилало его с головой, а к горлу подступал противный ком. — Но и неважно, я так уже себе давно говорю. Какая же у него мерзкая кожа, сейчас бы вырвать». Он брал в рот быстро, движимый чужой рукой. Это напоминало чем-то море, когда волны так и хлещут тебя по лицу, не давая сконцентрироваться. Хотелось до ужаса откашляться, но приходилось только двигать языком и обильно смачивать слюною член. Бенжамин не кончал, дернул Алекса вверх, и тот упал на кровать, коленями упираясь в пол. Мужчина придержал его за спину, и в следующий момент по комнате раздался шлепок. Алекс содрогнулся и вскрикнул от боли, что прошибла и без того ноющие ягодицы. Бенжамин рыкнул и хохотнул. — Терпи-терпи, тебе платят за это, — Алекс обиженно угукнул. Его ударили еще раз, но на этот раз он чуть понизил голос. Все судорожно сжалось, а веки он так плотно сомкнул, что перед глазами забродили мушки. — У меня есть сын, — что-то угрожающе звякнуло на фоне, — которого тоже… не мешало бы выпороть. Алекс теперь уже кричал. Тяжелый ремень прошелся по нему с огромной силой, и он сдвинул ноги. Локти подкосились, он рухнул лицом на подушку. Чувствовалось, как след от удара проступает на коже, и то место буквально горело. — Поднимайся, ну же! — впрочем, Бенжамин поднял его сам — за волосы. Алекс стонал уже без притворства. — Больно? — голос у клиента был азартный; он явно закусывал губу, когда говорил. — Д-да, — встать было сложно. Алехандро подался назад, ощущая, как в задницу упирается член. — Но я хочу еще… — Это хорошо, люблю покладистых шлюх. Алекс не мог видеть, что происходит сзади, но чувствовал, как Бенжамин замахивается. Он мысленно приготовился, сжимая кулаки. Ударили внезапно, и где-то сбоку приложилась железная пряжка. Парень выгнулся, застонал, изображая вожделение, а дальше его принялись стегать, как попало. Ремень приходился по спине, плечам, бедрам, по еще не зажившим синякам и царапинам. Слезы катились одна за другой, и липкий пот стекал вниз по рукам. Жутко хотелось пить, но приходилось выпрашивать, буквально умолять о новом ударе, которые так обильно ложились на его тело. Он думал, что умрет, но внезапно все прекратилось. Мычание. — Неужели тебе правда нравится? — с неверием спросил мужчина. Алекс перевернулся на спину — хотя он сделал это очень зря, ему все равно хотелось как-нибудь двигаться. Спина тут же отозвалась чертовски сильной болью, и он скривился. — Очень. Правда. — Я не разрешал тебе переворачиваться, а, — грозно сказал Бенжамин, но гнева в его голосе не было. Он приложил руку к его промежности, и Алекс двинулся назад. Бенжамин зыркнул на него исподлобья. — Зачем же убегаешь, если нравится? — Я не убегаю, а просто, мм, двигаюсь. Алекс знал, что сейчас будет плохо. От руки шло тепло, шла опасность, а в нем все было так сильно изувечено. Он сжал в руках простынь. — Что, боишься? Или хочешь быть связанным? — Можете связать меня, Бенжамин, — имя тянулось с напускной сладостью, — но это будет стоить больше. — Да ты самая настоящая продажная шлюха. Он встал зачем-то, стал рыться в комоде, и Алекс испугался, что он правда его свяжет. Но он только взял смазку и надел презерватив — конечно, Алекса убьют, если такая персона что-то подхватит от него. Алекс расставил ноги шире. Рамм двигал пальцами по стенкам очень неаккуратно, причиняя вред, но парень умело скрывал это под личиной страсти. Его брали тоже небрежно, и Бенжамин толкался грубо, кусал ему уши чуть ли не в кровь. Потная тяжелая туша придавливала его к кровати и что-то говорила, постанывала, и он отвечал тем же, но только чувственнее, изгибался. В какой-то момент Алекс, с тяжелым дыханием, истощенный таким обращением понял, что он порван. По ногам стекала струйка крови. Худшее, что могло случиться, случилось, и если ему не заплатят на самом деле очень хорошо, лучше будет убиться от такой несправедливости. Кончил Бенжамин на лицо Алексу, когда уже снял презерватив и снова заставил взять в рот. Алекс с радостно-измученным лицом слизывал сперму, соленую, которой хотелось блевать. Это вызывало у мужчины извращенный оскал. Неужели все правда кончилось? *** Крис вжимал педаль газа до упора. Он опаздывал, и, если не хотел получить очередной скандал в виде завтрака, следовало ехать ещё быстрее, намного быстрее. Черный Бентли нагло ворвался на встречную полосу, объезжая пробку. Стрелка на спидометре металась между двумя трехначными числами, а невозмутимое лицо Рамма усмехалось. Все же машина доставляет ему самое большое удовольствие. Даже секс с опытной девушкой не сравнится с этим. Было уже около семи утра, когда парень проснулся в какой-то приватной комнате очередного клуба. Телефон нагло вибрировал, напоминая о прилете матери, которая вот-вот приедет домой. И что-то подсказывало парню, что женщина не очень хочет встретить сына таким помятым, в такой же мятой одежде и с сильнейшим перегаром. Поэтому, мигом вскочив с кровати, попутно задев какое-то длинноволосое голое тело рядом с собой, парень побрел к машине, в надежде не врезаться во что-нибудь уже на парковке. И вот сейчас он уже почти подъезжал к дому, который ненавидел всей душой. Обычно брюнет жил в своей квартире в центре города, но в последнее время родители попросили его перебраться к ним — неизвестно для какой цели, но, скорее всего, таким образом пытаясь показать ему правильный образ жизни. Рамм бросил школу в этом году и поэтому, хоть на дворе и стояла ранняя весна, лишь развлекался и жил в своё удовольствие. Конечно, уже надо было думать о собственном будущем, но ему было плевать. Сильный удар по тормозам, и вот машина уже стоит перед коваными, с металлическими головами драконов воротами, что так живо открываются. Никто и никогда не заставляет его ждать. Покончив с парковкой, Рамм громко хлопнул дверью и прошел напрямую к дому. Нужно было срочно принять две вещи: душ и вид послушного сынка-паиньки. Крис поднялся на второй этаж и сразу направился в ванную комнату. Одежду скинул тут же, на светло-зеленый кафель, а взамен надо надеть специально приготовленный для таких случаев белый костюм. Холодная. Ещё холоднее. Кран уже провернут на полную. Этого мало. Щелчок пальцами, и из душа уже не лилась, а вылезала желеподобная ледяная масса. Вот теперь хорошо. Почти стуча зубами от холода, парень быстро привел себя в порядок, спустился на кухню. Миссия выполнена. А что? Кто-то сомневался? Итак. Пара яиц, помидоры, зелень и много, много бекона. За спиною послышался все тот же робкий голос, что и утром: — Мистер Рамм, могу я вам чем-то помочь? Он отчетливо, даже не поворачивая головы, видел ее кудрявые пряди, темно-синюю с белым форму. Сейчас не хотелось обращаться к служанкам за помощью, хотя и получить что-то кроме угля Кристофер и не рассчитывал. — Нет, — ответил он со стойким раздражением в голосе. — В ваших руках сахар, мистер Рамм. Соль справа, — не унималась служанка. — Уходи, слушай. И нет, постой, лучше принеси таблетку от головной боли. И потом тогда уходи, а. — Слушаюсь. Она в самом деле ушла, а пришла уже с таблеткой, прокомментировала свой приход и ушла снова. К слову, в руках Крис правда держал баночку сахара. Как ни странно, получилось довольно сносно и выглядело неплохо. Но все дело в том, что есть не очень-то хотелось, и он с треском разломал таблетку и выпил ее со стаканом воды. После этого Кристофер принялся заново ковыряться в тарелке. Надо было что-нибудь поесть. А зачем, собственно, это надо было? Парень мысленно промычал и подумал, что зачем-то все-таки надо. А, да, чтобы поесть. И не быть голодным. Неожиданно Рамм услышал топот ног на втором этаже и — не без удовольствия — переключил все своё внимание на лестницу. Брови медленно поползли вверх, а рот приоткрылся в немом удивлении. Парень поднялся со стула и застыл на месте. Он мог понять и принять многое. Одно дело вечные измены Бенжамина. Это низко, бесчеловечно и подло, но Крис молчал. Постоянные шлюхи, с которыми отец мог даже прийти на прием. Голубизна? Плевать. Но чтобы вот так… Кристоффер сразу узнал юношу, которого видел на вчерашнем вечере. И даже не понятно, что ужасает больше: то, что тот сейчас еле ковыляет из спальни Рамма-старшего, или то, что на вид ему максимум лет шестнадцать. Алекс, еле передвигаясь после жёсткой ночки, пытался с максимальной скоростью достигнуть выхода из этого адского дома. В кармане лежала увесистая стопка купюр, что было бы прекрасно при других обстоятельствах. Но сейчас хотелось лишь поскорее сходить в душ и лечь спать, хотя стояло еще раннее утро. — Какого хуя? — он тут же застыл. Тот самый парень. И его трахал Рамм. Значит, это Рамм-младший. Кристофер, значит. В душе бультыхнулась какая-то липкая, вязкая кашица.  — Я. Спросил. Какого. Хуя? — Крис смотрел на парня, что в нерешительности застыл, так и не дойдя до конца ступенек. Он только открыл рот, чтобы ответить, как произошло самое страшное. С улицы послышался сигнал открывания ворот, и Крис через широкое и открытое окно кухни мог наблюдать, как во двор въезжает машина его матери. — Я тут, это… — начал было Алекс. Но для Рамма все происходило, как в замедленной съёмке. — Вали, быстро, — приказывает, смотря прямо в глаза застывшему юноше. — Что? Я и собирался, — смущенно произносит Алекс и прихрамывая направляется к двери, в которую вот-вот должна зайти Евангелиона Рамм. — Иди наверх, быстро, последняя комната налево. Сиди там, пока я не приду! — Крис направляется к выходу, чтобы поприветствовать мать, которая как раз вышла из машины и спорит о чем-то с садовником — наверняка опять из-за стрижки кустов, но сейчас не до этого совсем. — Я? Мне надо… — Рамм не слышит. — Тройная плата, только бегом, — Крис говорит так убедительно и грозно, что Алекс подчиняется, превозмогая боль прямо-таки бежит, все же не понимая, что вообще произошло и думая о лице Кристофера, в такой спешке и с такой паникой убежавшего. Алексу хочется есть, но живот не болит. И пить. Душ был бы очень кстати. Он полулежит на кровати в чужой комнате, не до конца, правда, уверенный, что ему можно на ней лежать. Он думал, и мысли бродили безвольно. Нельзя было и мечтать о том, чтобы «выйти в смену» на этой неделе хотя бы ещё раз. Да и вообще в этом месяце. Но тогда вставал один большое вопрос: на что же он вообще будет жить? У него не было никого: ни родителей, которые могут помочь в любой ситуации, ни друзей, способных поддержать. Парень был одиночкой по жизни, и никто не помогал ему добиться чего-то. Правда, сложно назвать его профессию тем, к чему стремятся всю жизнь. Как он вообще к этому пришел? Почему, почему не получилось устроиться официантом, почему еще на трех работах он прогорел, если так сильно старался и делал все правильно? А потом судьба, выкинувшая его из круга жизни, смывшая в канализационную трубу, дала ему найти эту ужасную компанию, этих ужасных людей, от которых очень дорого будет отвертеться. Это то, что называют неудачей. Тотальной неудачей. Алекс начал самокопания, а потом все смешалось. Его стегали ремнем, друзей нет, ванная была бы так кстати, а вот Кристофер Рамм пил вчера белое вино, и комната серая, а душ, душ, боль… В таких мыслях его одолел сон, полузабытие и полубодрствование, и он был в этой комнате на втором этаже как бесстрастная соломинка, лежащая на воде, а под нею, далеко-далеко, суетятся рыбы.