Catch me

Возможно, именно этот момент, когда Рамм смотрел на её губы, стал роковым. Возможно, тот, когда в голове Сандерс щелкнули всевозможные переключатели и она, забивая на весь мир и все законы разом, что было для неё вполне характерно, подалась вперёд. Боги милосердные, даже без боя. Не поддалась ведь даже, а набросилась. Просто дыхание Криса на шее было больше, чем просто раскаленное. Она касалась его губ неопытно и неумело. Сухие и холодные, они будоражили кровь. Крис и не отвечал, и не отстранялся: его руки по-прежнему лежали на Миглее. — Прости, — быстро извинилась она за настойчивость, прерывая поцелуй, и требовательно потянула вниз край его пиджака (потому что тогда хотелось до чертовых колик ощутить под пальцами мышцы Рамма). Радужки его глаз сделались совсем темными, когда Лея положила ладони на его рельефную грудь и погладила, очертила изгибы. Это было так правильно, так естественно… Сандерс ни о чем больше не думала. Даже если она совершала ошибку, переспав с тем самым мажористым бабником, так хотелось совершить именно её сейчас. А потом Крис целовал сам. Даже не целовал: то, что начало происходить, было за гранью простого «слишком». Рамм слетел с катушек — он сделался более решительным, языком коснувшись мягких губ. У Миглеи подкосились ноги, задрожали колени, она едва не потеряла равновесие, каким-то чудом в последнее мгновение схватившись за крепкие мужские плечи. Словно не она снимала с Криса темно синюю безразмерную майку в каком-то закоулке и отшвыривала ее в сторону его пиждака; словно не она позволяла напористо целовать себя в шею и разрывать собственную футболку широким ладоням, дотрагиваясь до груди; словно не она страстно потянула ремень Рамма на себя и ответила молчаливым согласием и поминутными вздохами и стонами на незаданный вопрос: действительно ли она хочет… всего этого безумия. Кроме неё и Криса, кроме тепла их тел и отчаянного сумасшествия, кроме чужого ритма сердца и расползающихся в сторону границ, ничего и не было в мире, не существовало. Чудаковатым образом, все на свете сжалось до Рамма. До неё. До них. Кристофер, что самое удивительное, был нежным и каким-то романтично осторожным. Боясь причинить боль или неудобство, он поглаживал живот, бедра, двигался медленно и отчетливо, исключая полностью резкость и контраст. Рамм был не Раммом. …их быстрый и немного неудобный секс — все-таки Лея оголенной спиной прижималась к холодной и жёсткой стене, — закончился всплеском эйфории и каким-то детским нежеланием возвращаться в реальность. По комнате девушек разлился испуганный вздох, и Сандерс очнулась от странного сна. — Что такое? — спросила Есения. Она лежала на кровати с телефоном и играла в «три в ряд», сбивая то ли кошечек, то ли конфеты. Из окна утро лило светло-серый свет. Миглея взглянула на часы — полседьмого. Рановато. А она рассчитывала, что после вчерашних приключений проспит все уроки. — Плохой сон? — Н-да, наваждение, — ответила Миглея, потирая глаза. Кожа была будто липкой. — Тебе надо в душ? — Неа. Иди. — Где вода? — спросила Лея и самостоятельно нашла то, что искала, в тумбочке. — Сделаешь чай? — Угу. Что? Нет, сама делай. — Ну и ладно, у меня сок есть, — Лея пошарила в сумке, нашла там галетное печенье, бутылочку вишневого сока и принялась есть. Не то что бы она была голодна — сосало под ложечкой, вкус во рту был отвратный, и с каждым вдохом-выдохом под ребрами как сквозняк шел. — Ай-яй-яй, Лея, — устало вздохнула Есения, не отворачиваясь от телефона. — Будешь так много кушать — не будешь нравиться своему Рамму и будешь толстой, — Сандерс хихикнула в бутылку, но при упоминании Кристофера что-то в ее душе смутилось. Она закрыла крышку и начала собираться в душ. Теплая вода, холодная вода, теплая вода, горячая вода, теплая, холодная — рецепт, как быстро прийти в себя. Миглея хотела привести себя в порядок, встала перед зеркалом. Вздохнула, увидев свое усталое лицо, покрутила прядку — ах да, она же хотела ее завивать! — и пошла в комнату. Вебер уже разливала кипяток по чашкам, и кубики сахара топились под ним; свисающие вниз головами лейбы чайных пакетиков смотрели с какой-то благосклонностью. — Два ведь? — Миглея кивнула. — Что снилось? — Да ничего такого особенного. А тебе? — Я почти и не спала. Металась, крутилась, думала. Под утро заснула, а потом опять проснулась. — Ясно. По молчаливому согласию они не говорили о то, что произошло. Когда компания возвращалась в школу, смотритель очень долго проверял их по спискам, и по отпечаткам, и лишь тогда, когда полностью убедился, что это они впустил их, стоит заметить, что ещё этому также поспособствовала некая купюра, которую Рамм с улыбкой засунул в его нагрудный карман, но от наказания их это все же не спасло. И все же, в течение этой недели, они должны разгребать хлам в заброшенных кабинетах, в подвальных этажах. Интересно будет посмотреть на Рамма со шваброй в руках… Сегодня Миглея была на удивление тихой и какой-то рассеянной: несколько раз возвращалась в комнату, потому что забывала свою сумку, а потом ещё умудрилась опоздать на первое занятие по Базовому Знанию Обороны. За последнее ей досталась роль манекена, на котором отрабатывали приемы одногруппники. Но больше всего раздражало отсутствие Есении. Как раз в тот момент, когда девушка была так нужна, та будто бы испарилась, и никто не мог точно сказать, где же она. Конечно же, у Миглеи появлялись мысли, что она в каком-нибудь чулане вместе с Честером, но когда она увидела Рамма, то мысли о Вебер ушли на второй план. Парень разговаривал с девятикурсницей с Боевого профиля. Девушка сидела на подоконнике, закинув на него ноги. А Крис был слишком, непозволительно близко к ней. Шла большая перемена после третьей пары, и Сандерс как раз направлялась в комнату, чтобы проверить — может, подруга вернулась туда, но лицо Криса и ночной сон заставили щеки девушки предательски залиться румянцем. Рамм, казалось, не обращал никакого внимания на стоящую в пяти метрах от него девушку. Щеки Миглеи надулись и вспыхнули, ресницы склеились от слез. И почему она стала так эмоционально на него реагировать? Лея решительно развернулась на каблуках и, высоко задрав подбородок, прошла мимо. Он ей ничего не обещал, она ему тоже — да они даже толком не общались. Но тогда что с ней происходит? Любовное зелье? Вполне возможно. Правда, стоит усомниться в том, что Рамм напоил ее таким — ему незачем, и бред это все. Добежав наконец до своего убежища, Сандерс с размаху упала на кровать, пытаясь отдышаться. Ей обязательно надо с ним поговорить, может, это из-за того, что случилось в клубе. Хотя Рамм всем своим видом давал понять, что не знает наверняка произошедшего. Лея тихонько застонала и уткнулась лицом в подушку. Мирное сопение начало обволакивать комнату, когда девушка заснула, совсем позабыв про то, что опаздывает на уроки. *** Вебер покорно шла к кабинету директора. Ещё утром на ее столе появилась записка с просьбой прийти в столь ранний час. Зато она, скорее всего, пропустит некоторые занятия, а это не могло не радовать. Брюнетка зевнула. Коридор абсолютно пустовал. Только на лестничном пролете она наткнулась на одиноко стоящего у стенки студента, сонного, в пижаме. В конце прошлого года родители Есении написали заявление о том, что просят перевести их дочь обратно на Боевой профиль. Но неужели они думали, что все будет так просто? В тот же день девушке пришел список всей необходимой литературы, чтобы пройти первый, теоретический этап, и вот сегодня настал экзаменационный день. Вебер до сих пор вспоминала, как расширились ее глаза, когда она увидела две огромных горы учебников выше ее роста. К такому судьба ее не готовила. Дойдя до нужного кабинета, девушка слегка постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь. В аудитории присутствовало человек шестьдесят, и все они хотели перевестись на другие профили. Есения заметила лишь двоих своих одноклассников и, махнув им рукой, подошла. — Привет! — радушно поприветствовал ее Флинт Эйвери — он часто выручал ее, когда требовалась помощь в освоении нового материала. — Не ожидали увидеть тебя здесь, — подала голос Мартина Вуйлок. Если быть до конца честной, то эту девушку Вебер ненавидела всей душой. В ней было столько надменности, тщеславия, гордыни, что ей впору посоревноваться с Крисом. Но Есения лишь обаятельно ей улыбнулась. — Не знаете, кто тут планирует перевестись на последний год на Боевой? — она обратилась к знакомым, проигнорировав реплику Вуйлок. — С нашего только мы, а с других, — парень неопределенно пожал плечами, — но говорят, что место только одно. — Это всего лишь слухи, — Мартина закатила глаза, и ее рука, подпирающая щеку, поехала по парте влево, — но отбор будет жестоким, не то, что у тех, кто переводится к нам или на медицинский! — Есения фыркнула. Да, в этом она была согласна с Вуйлок. Намного тяжелее натренировать себя физически, чем морально. Мягкий гул, что стоял в помещении, быстро был прекращен появлением директора. Он был одет в полностью черный костюм с черной рубашкой. Глаза выражали усталость, а под ними залегали большие круги. Но все равно его вид говорил о величии и внушал страх. Медленным шагом директор прошел к учительскому столу и, сев за него, взглянул на свою аудиторию. — Вами были поданы заявления по переводу. Сейчас я обязан проинструктировать вас по поводу испытаний и экзаменов, которые вы должны будете пройти. Но, — его речь прервалась, и по помещению проплыла волна шепотков, — но в начале я решил провести теоретический тест, к которому вы готовились в течение каникул. После этого те, кто пройдет его успешно, получат от меня дальнейшие инструкции! Казалось бы, Есения совершенно не должна переживать по поводу предстоящего испытания, ведь она все лето кропотливо изучала материал, последнюю неделю перечитывала конспекты, но все же у нее было какое-то плохое предчувствие по поводу происходящего. Засунув его как можно дальше, она решила, что сегодня точно справится. Мистер Дональд вяло махнул рукой в черной замшевой перчатке с едва заметной золотой застёжкой на запястье, и перед учениками оказались листы с заданиями и ручки. Затем мужчина поднялся со своего места. — От всех вас я жду честности! — произнес он с нажимом, и у Есении что-то задвигались в кармане. Телефон упрямо рвался наружу. Она и забыла совсем, что взяла его с собой, ведь на занятиях нельзя иметь при себе никакой техники, иначе это карается наказанием. Повернувшись к другим ученикам, Вебер заметила, как от многих из них отлетают телефоны и шпаргалки и ровными рядами ложатся на учительский стол. Умно. — Желаю удачи! — произнес директор и, посадив на пол пять следящих жучков, вышел из помещения. Ни от кого не последовало и звука, когда маленькие существа расползались по аудитории. Вебер заправила прядь волос, выпавшую из тугого хвоста, за ухо и посмотрела на первый вопрос. Назовите название техники, которую вы будете использовать при трансфигурации огнестрельного оружия в предмет одежды. Опишите, что именно вы будете делать, и укажите, какие факторы могут помешать этому процессу. Есения нервно выдохнула. Отлично, и это первый вопрос? Что же, это обещает быть сложным. Казалось, что прошло по меньшей мере несколько часов, когда Вебер добралась до последней страницы. Доедая кончик ручки, она написала ответ на последний вопрос. Поставьте галочку, когда работа будет выполнена. Ещё раз нервно пробежавшись глазами по своим ответам с каким-то беспокойным сомнением, она поставила галочку в квадрате, и строчка исчезла, как будто бы бумага впитала ее в себя. Есения не знала, покидать ли ей кабинет, но, обернувшись по сторонам, увидела, что все всё ещё на своих местах: кто-то просто пялился в окно, кто-то выводил на парте непонятные надписи. Решив все же дождаться директора, девушка откинулась на спинку стула, слегка помассировала виски. Голова немного болела — нервы, видимо. От размышлений отвлёк скрип двери, и в комнате вновь появился директор. — Каждый из вас написал работу, сейчас обратите внимание на ее титульный лист, на нем процентное содержание правильных ответов! — Есения тут же вперились взглядом на бумагу со своим именем, которая на данный момент решала судьбу девушки. Буквы ее имени начали расползаться, образуя символы «67%». Разочарованный вздох. Ну конечно же. На что она вообще могла рассчитывать? — Те, у кого оно превышает шестьдесят процентов, могут считать, что первый этап пройден успешно. Вам будут даны дальнейшие инструкции, остальных прошу покинуть помещение. — Брюнетка наблюдала за тем, как студенты с потухшими глазами вставали со своих мест и, забирая свои вещи с учительского стола, будто бы прощались с жизнью. — Итак, вас осталось, — мужчина обвел взглядом аудиторию, — сорок семь человек. Во-первых, вы должны понимать, что на каждом курсе профиля есть только одно вакантное место. И так как тут присутствуют молодые люди, начиная с восьмого курса, то могу утверждать, что мест всего девять! Причем большинство из вас хотят поступить именно на Боевой профиль, а это будет не так легко. — Есения быстро метнула взгляд на Мартину, которую, казалось, вообще было тяжело чем-то смутить. Она была очень уверена в своих силах. — Теперь каждый из вас будет обязан не просто сдать два экзамена своего профиля в течение года, но и того, на котором вы хотите учится. А в дальнейшем вас ждёт ещё и главное переводное испытание уже от двух направлений, — сердце Есении ушло в пятки. Ещё учась на девятом курсе, она еле-еле сдала переводной экзамен по Чарованию, а тут ещё надо сдать и Боевой. Что же может быть хуже? — Это не все, — мужчина заметил, как оживились студенты, явно собираясь идти по своим делам, — вы можете выбрать себе куратора, который будет помогать вам. То есть ученики, что сдали переводной экзамен на девяносто и большее количество баллов в прошлом году, могут подготовить вас к поступлению на свой профиль. Думаю, не стоит объяснять, что они должны быть либо с вашего курса, либо старше, — Есения начала лихорадочно вспоминать людей, учившихся на боевом, которые бы отличались неплохими способностями в обучении, чтобы так успешно сдать экзамен. — Снаружи на стенде будет выведен список тех, кто имеет достаточное количество баллов для того, чтобы взять над вами шефство. Если вы все же пройдете испытания и перевод будет успешен, то ваши кураторы имеют право не сдавать переводной, а получат за него максимальное количество баллов автоматически. Если же нет, то они не получат никаких привилегий. На завтрашнее собрание, которое состоится в три часа дня, вы должны явиться вместе с куратором. В том случае, если вы его не найдете, то вам будет помогать лишь классный руководитель, — мистер Дональд направился к выходу из помещения. — На этом все, и не забывайте, у вас ещё занятия сегодня! — бросил он будто бы себе, на что кабинет наполнился разочарованными стонами. Вебер немного задержалась, потому что никак не могла найти свой телефон среди одинаковых белых прямоугольников с яблоком на задней крышке, когда услышала непонятные повизгивания из коридора. Точно, надо же ещё посмотреть этот список, и после урока идти и умолять кого-нибудь о помощи. Кое-как выйдя из кабинета, девушка подошла к Флинту, что стоял, облокотившись на стену, и что-то быстро набирал в своём смартфоне. — А что случилось? — Вебер махнула рукой на толпу восхищённых учеников, которые рассматривали списки. — Неужели список оказался таким веселым? — Да ничего странного, я бы тоже визжал от счастья, если бы верил в абсурдность их надежд, — парень грустно усмехнулся, и Есения приподняла одну бровь, все ещё не понимая, что здесь происходит. — В списке потенциальных кураторов для Боевого профиля стоит Кристоффер Рамм, — парень закончил, ожидая реакции девушки. — Рамм? — слегка взгвизнула она, пытаясь переварить то, что этот мажорчик один из лучших, — Рамм, — уже более тихо произнесла Есения. В памяти тут же всплыло то, как он умело исцелил Миглею, как будто не прилагая совершенно никаких усилий. И если бы не то, что он показал все содержимое его желудка, девушка бы уже готова была подумать о том, что ему ничего не стоили такие махинации, причем без перчаток. — Даже не мечтай, Вебер, — Мартина ухмыляясь смотрела на неё, сложив обе руки на груди. Если бы не то, что она была ещё той стервой, то можно было подумать, что она сущий ангел. Точеное лицо, серые льдинки глаз в обрамлении пушистых длинных ресниц, пухлые губы и миниатюрный носик. Волосы светло-серого оттенка на корнях переходили в белоснежный на кончиках. Вуйлок была высокой и стройной, обладала узкой талией, завидными бедрами и длинными ногами. — Думаешь, если сыграла роль в групповушке с его участием, то он согласится тренировать тебя? Святая наивность, — Мартина с вызовом посмотрела на девушку, а Есения в ответ совершенно не понимала, о чем идёт речь. — Что ты… о чем ты говоришь? — недоуменно вскинула брови брюнетка, непрерывно смотря на оппонентку, однако от ее взгляда не укрылось, что некоторые уже не стесняясь наблюдают за их перепалкой. — Только не строй из себя девственницу! Думаешь, кто-то поверит, что вы вчетвером вернулись вчера среди ночи, потому что засиделись на чаепитии? — Мартина фыркнула и, не дожидаясь, пока челюсть Есении поднимется с пола, направилась к выходу из коридора с высоко поднятой головой. Простояв несколько минут в замешательстве, брюнетка со злостью растолкала, тех, кто изучал список кураторов. Сфотографировав его, Вебер направилась на занятие. Ей точно надо поговорить с Сандерс. *** — Да как? Как она вообще могла подумать, что мы вчетвером и… — Есения резко понизила уровень громкости и, наклонившись к Миглее, уже прошептала — переспали. Ее глаза выражали максимально возможное негодование. А вдобавок к этому настроение тоже было не из лучших. Если девушка и думала, что все эти слухи — лишь выдумки Мартины, то все оказалось в корне нет так. Вся школа гудела о том, что Сандерс и Вебер теперь закадычные подружки новеньких. В свою очередь, насколько Есения поняла, то ни Рамм, ни Честер этого как не отрицали, так и не опровергали — да она вообще их сегодня не видела. И куда они могли запропаститься? Сандерс невозмутимо шла рядом с подругой, погруженная в свои мысли. Лея просто на автомате накладывала еды на свой поднос, это выглядело достаточно подозрительно, поэтому Вебер и решила заговорить снова. — Эй, с тобой все в порядке, может нам все же стоит поговорить об этом? — и, конечно, они обе поняли, о чем. Хочет ли Есения что-то знать? Определенно. Хочет ли Миглея что-то говорить? Нет. — Давай не будем, — устало вынырнула из размышлений девушка, — вон тот столик вроде бы свободен, — о да, переводить тему она умела. Девушки поставили оба подноса на стол, при этом всем своим видом давая понять, что не нуждаются в соседях. Есения точно взглядом, который метала из-под насупленных и сдвинутых к переносице бровей, расталкивала окружающих. Но в то же время начала искать взглядом людей «из списка», такого злополучного. Она ещё не поговорила ни с кем, кто мог бы ей помочь, а это означало, что пока у нее не было куратора. После стычки несчастный лист казался ей будто черным и неправильной формы. — Попробуй попросить Райана, — Миглея уже была посвящена в проблемы Сандерс и сейчас, дожевывая очередной противный лист салата, решила поучаствовать в поисках. — С ума сошла? Я хочу перевестись, а не чтобы мой мозг взорвался от его плоских шуток, — возможно, Есения была слишком категорична. — Хорошо, что насчёт…— Лея окинула взглядом зал, хотя скорее можно было сказать, что она смотрела в потолок, — Льюиса Мартина? — Да, он красавчик, но его нет в списке, — Есения продолжила недовольно ковырять вилкой картофельное пюре, — все, после занятий начну подходить ко всем подряд, тогда точно кто-то да согласится. — Крутой настрой, ставлю двадцать баксов, что все уже будут заняты! — Всем бы такую поддержку, как у меня.— Вебер начала нервно тарабанить пальцами по экрану телефона, что-то судорожно обдумывая. — Ты не видела Нейта сегодня утром? — Есения вовремя решила не спрашивать про Криса. — Я видела только Рамма, и то он не обратил на меня никакого внимания, будто меня не существует, — Лея закатила глаза. — Мне кажется, он что-то знает про случившееся, — на экране смартфона что-то вспыхнуло и потухло. — Черт, я только что удалила фото со списком! — Вебер закрыла лицо руками, а затем провела ими по волосам. Что может быть хуже? — Зато теперь мы точно знаем, что неудачница здесь не только я. — Лея отпила из бокала с соком. — Может этот список уже загрузили в сеть? Есть смысл поискать его по информационной базе? — Тогда почему мы ещё здесь? — шанс на то, что день все же не так плох, замаячил перед Есенией. Девушки стремительно вышли из столовой, постоянно посматривая на время. Им надо было успеть ещё на следующую пару, а это как раз была Темная магия, которая не давалась почти никому на потоке. Если только… Рамму? *** — Образная магия не является магией иллюзии или миража. С помощью нее вы сможете сделать свое тело нематериальным вместо того, чтобы приобрести визуальную незримость. Если говорить простым языком, то она сможет превратить вас в какое-то подобие призрака. — Женщина достаточно молодого возраста ходила взад-вперед возле доски, объясняя ученикам новый материал. — Вы и существуете, и не существуете одновременно. Мисс Спроус работала в школе не так много лет, но была профессионалом своего дела. Первым, что она сделала, когда пришла сюда, была уборка; ученики зауважали ее за кабинет, вычищенный от трупов мышей на стенах, скукоженных иссушенных голов и — самое главное — от рояля, в который прежний учитель складывал карты, бумаги, документы и где держал паучью ферму. Класс сразу стал приятным, хорошо освещенным и даже чем-то привлекательным. Но ученической любви не было предела, когда учительница оказалась словоохотливой и знала, в отличие от прежнего учителя, новые факты в этой сфере. К сожалению, для нее и для учеников было ясно, что темная магия дается далеко не каждому. Может, на это влияет отсутствие усердия, но чаровникам и лекарям она не давалась совсем, в то время как у боевого профиля это был один из самых любимых предметов. — Я слышала в новостях, что Гримм пользуется таким приемом, и он действует на группы людей, но вы говорили, что сделать себя бестелесным возможно только для одного человека, — Мартина взяла такую ноту в голосе, что Есения даже закатила глаза. Хотя вопрос действительно можно считать интересным. Вообще, Гримма всегда считали вымышленным героем басен и детских сказок, однако в последнее время в него начали верить даже взрослые, хотя никаких фотографий, видео, или вообще чего-либо, кроме слухов, не было. Последние выползали из грязных и темных подворотен и причудливо множились, заставляя тревожиться и уходить домой безоружных. — Верно, мисс Вуйлок, на практике еще не было установлено такого, чтобы человек мог стать нематериальным для нескольких людей одновременно, ведь эти чары напрямую зависят от того, как маг сконцентрируется на объекте, для которого он будет бестелесным. Но, прошу вас помнить, что существование сверхмага или, как многие его называют, Гримма, невозможно, — женщина окинула взглядом аудиторию, и даже немного подивилась тому, что на нее было поднято несколько заинтересованных глаз, привычно опущенных вниз и скучающих. Такое случалось крайне редко на ее уроках, а значит, тема Гримма действительно волновала многих. — Давайте с вами рассмотрим действие такого вида магии путем сравнения с вашим любимым Гриммом, — Миссис Спроус подошла к белой доске и, взяв черный маркер, начала делать быстрые и короткие записи. Спустя некоторое время, на доске появилось два заголовка: «Гримм» и «Реальность». — Во-первых, как все заметили, магия Гримма действует на нескольких людей одновременно, но на практике чары действуют только на одного, — записей добавилось. — Во-вторых, — это можно считать сходством — если человек пользуется данным видом магии, то он не отображается ни в каких записывающих устройствах, а также не отображается в зеркальных поверхностях. Возможно, поэтому пока ни одно следящее устройство не помогло правительству засечь этого сверхмага. — Есения уже хотела задать вопрос, но вовремя была прервана профессором. И почему Мартине можно, а ей нельзя? — В конечном итоге, также стоит отметить, что когда маг накладывает такие чары, то все его сознание должно контролировать каждую клеточку тела, он должен пропускать через себя эту магию, сливаться с ней, так что во время этого невозможно вести бой или производить другие активные действия. Что же мы можем наблюдать по слухам? Гримм, — женщина сделала ударение на последнее слово, — дерется, убивает, сбегает, и все это ему удается без снятия чар. Это. Физически. Невозможно. — миссис Спроус вновь подошла к доске, только теперь с красным маркером, а затем она перечеркнула все свои записи, что велись под заголовком «Гримм». — Но миссис Спроус! — внезапно пискляво выкрикнула девушка с задних рядов. От неожиданности учительница резко вскинула голову, даже подбрасывая круглые очки на переносице. — Что такое, мисс Уильямс? — Ведь в первые два года убийств Медвецкого никто не верил, что существует способ приручить змею и контролировать ее магией. Все зоологи мира писали об этом статьи, где были весомые аргументы, что змеи, ну, — Дженна говорила сбивчиво, лихорадочно и запиналась, пытаясь как-то устроить руки, ведь теперь чуть ли не весь класс смотрел на нее, — магоапатичны. А потом… потом Медвецкого нашли… и… Дженна вспомнила не самый приятный момент истории, случившийся не так давно, так что неудивительно, что все на нее уставились. От рук Медвецкого, уникального по своей природе мага, погибло больше трехсот молодых людей с выдающимися физическими способностями — сам Медвецкий так отыгрывался за свою инвалидность и прикованность к коляске. Он маниакально выписывал спортивные журналы, передавал информацию о спортсмене зачарованной змее и выпускал на волю. Так как Чехия — страна сравнительно небольшая, а денег у Медвецкого было вволю, он мог позволить себе разъезжать по стране, выискивая спортсменов. Но страшнейшее его деяние — распустить эф на футбольном поле во время матча — не могло остаться незамеченным. Истории придавало жути то, что Медвецкого нашли мертвым на съемной квартире рядом с убитыми змеями и предсмертной запиской. — Медвецкий — яркое исключение. А исключения, как известно, только подтверждают правила, — нарушила установившуюся тишину миссис Спроус. — Он изобрел способ и обладал достаточным количеством сил, средств и времени на его применение. — Почему тогда Гримм не может быть ярким исключением? — Мисс Уильямс, на это же уроке вы поймете, что куда легче установить контакт с животным, чем применить Образную магию. — Но есть люди, способные к этому, — глаза публики метались, как во время теннисного матча, то к мантии и покойному взору миссис Спроус, то к растрепанным кудрям и нервно чертящим круги рукам ученицы. — Слушали ли вы меня, когда я говорила о том, что вести бой или активные действия в таком состоянии нереально? — учительница, когда была раздражена, опускала очки на грудь, поправляла цепочку и снова надевала. — Люди не знают всех аспектов магии, как не знают океана, космоса. Они не могут узнать, зачем мурлычет кот и что у человека в голове, а магия… — Магия хорошо изучена на данный момент, — перебила женщина, — хотя понятно, что она может меняться со временем, как в случае с Медвецким, но не так сильно, как в случае с Гриммом. Вы спросили: зачем мурлычет кот? — а я могу спросить: зачем убивает Гримм? И как вы собираетесь оправдать тот факт, что детской сказке о нем уже больше двух сотен лет? — Я же говорю, что мы не знаем абсолютно всех аспектов магии, потому что она старше нас. Никто официально не проводил под Образной магией больше пяти дней, так откуда знать, что она не останавливает старение, как останавливает физическое существование? Нельзя сказать, что у Гримма на уме, но разве не пугающе: двести лет с первой сказки, в которую не верят, и внезапно такой скачок популярности, — Дженна затравленно осмотрелась вокруг и облизнула губы. По ее серому лицу пробежала тень улыбки. — Это хрупкая теория, и таким образом можно дойти до эльфов в ледниках и до инопланетян, — Уильямс обиженно отвернулась, будто верила и в то, и в другое. — Приступим к практике, и я прошу вас, не верьте всему, что говорят в новостях. *** Прокручивая в голове все события минувшего дня, Есения Вебер медленно бежала про протоптанной стежке. В лесу всегда было уютно, правда, немного промозгло, но это не умаляло того, что здесь можно было привести все свои мысли в порядок. Может, стоит перечислить все проблемы? Вряд ли это поможет отбиться от стрессового состояния, а возможно, что усугубит его, но раскладывание по полочкам значительно облегчает мышление. И что же? Во-первых, что-то явно происходит в Невангрейдене. Нападение на Лею было странным, обескураживающим. И единственный, кто хоть что-то знает об этом, не хочет говорить (или просто не может)? А вдруг кто-то угрожает Крису, и поэтому он должен держать все в тайне? Угрожать сыну самого могущественного человека на планете? Бред. Вернёмся к насущным проблемам. Если с этим делом ей ещё удастся разобраться как-нибудь потом, то что делать с тем, что у нее не осталось куратора? Поиски списка сегодня днём показали, что все кандидаты были уже заняты. Конечно же: их было всего одиннадцать, а нуждающихся — сорок семь. Ах, нет, был один свободный. Но к нему Есения не пойдет и под страхом смерти, слишком уж он самовлюблённый, горделивый, эгоистичный… Ой. Разглогольствуя о том, насколько ужасен Рамм, Вебер не заметила небольшой лужи, и сейчас девушка благополучно оказалась в овраге. Кто же мог знать, что, подскользнувшись, она свалится в ещё большую яму. — Чертов Рамм! — прошипела девушка, уверенная в том, что парень специально наслал на нее все беды, которые приключилось с ней сегодня. Вокруг, как она заметила только сейчас, начинало темнеть, и надеяться на то, что кто-то пробежит мимо, было бесполезно. Как назло, перчатки Вебер специально оставила в комнате. Ветер поднимался, попытки девушки ухватиться за коряги и ветки не окончились успехом. От отчаяния хотелось рыдать. Есения совсем замёрзла, ведь на ней была лишь тонкая майка без рукавов. И как она могла быть такой дурой и не взять с собой даже перчаток, самого элементарного. — Помоги-те! — Вебер крикнула изо всех сил уже в который раз, но на последних звуках ее голос дрогнул. Не удивительно, что она сорвала его. Слезы стремительно хлынули из глаз. Глаза, казалось, горели пламенем. Девушка сползла по земле и уселась, уткнувшись головой в колени. Обида смешалась в причудливой квинтэссенции со страхом, и тревожные мысли солёно размазывались по щекам. Ее отсутствие вряд ли заметят, потому что Лея ложится спать раньше, чем она приходит с пробежки, а больше о ней беспокоиться некому. Ко всему прочему, она вильнула в самые восточные края, где почти никто не появляется и о темных делишках в которых сочиняют басни студенты. Слезы все стекали по лицу, а само оно уже было основательно опухшим. Девушка представляла собой неописуемое зрелище. Рыдающая в овраге, грязная, со стертыми руками. Есении не было понятно, сколько времени она так провела и сколько еще могла бы провести, если бы позади не послышался шорох. Есения мгновенно поднялась на ноги. — Здесь кто-нибудь есть? — произнесла она с опаской, вглядываясь во тьму и протирая глаза. На улице уже стоял глубокий вечер. Сколько времени же она тут просидела? — Кто-нибудь? Это слишком унизительно для моей персоны, — протянул ей в ответ голос с нотками насмешки, а вслед за ним показался и его обладатель. Вернее сказать, освещаемое фонариком лицо, когда Рамм склонил голову, появилось на фоне деревьев и потемневшего до густоты красок неба, и лишь затем он подошел к краю. Крис выглядел лучше, чем идеально, казалось, что он только что вышел с очередной фотосессии. На нем были черные спортивные штаны, что свободно сидели на его фигуре и затягивались резинкой на щиколотках, наверху на нем была большого размера толстовка серого цвета, а осветленные волосы лежали в беспорядке. Было видно, что парень только что занимался бегом, но отчего-то было в его виде что-то выдавало неестественность. Она проглядывалась в мелочах вроде крыльев носа, уголков губ, и холодный свет направленного в лицо фонаря усиливал впечатление. Он был слишком похож на картинку, не единого прыщика или капли пота. Как… как пластмассовый. Вебер так внимательно рассматривала его, словно ее спаситель был миражем. — Так и будем играть в гляделки или ты все же подашь мне руку? — девушка будто бы очнулась от его слов. И действительно, она даже не заметила, что Рамм уже успел присесть на корточки и несколько секунд как протягивает ей руку. — Да, конечно, — что это в ее голосе? Смущение? Впрочем, связки после плача и криков сели, и обезвоженное горло фальшивило. Ее пальцы аккуратно проскользнули в его, и Есения тут же схватилась за них мертвой хваткой. Его рука такая теплая. — А теперь сделай два резких шага вперёд, и я подхвачу тебя, — на словах это звучит проще. Вебер смотрит на парня в нерешительности. Этот овраг слишком глубокий. Вряд ли у него хватит сил, чтобы вытянуть ее вес на себе, да и… Рамм сжимает ее руку крепче, и девушка доверяется. — Хорошо, только не… — такое важное «урони» так и не срывается с губ. Почему-то теперь она уверена, что он не уронит. Шаг. Глаза в глаза. Шаг. Рывок. Все случилось на одном дыхании. Есения и не заметила, как оказалась в теплых объятиях. Даже не верится, что она все же выбралась отсюда. Грудная клетка часто вздымалась, а кожа вновь начала покрываться мурашками от нахлынувшего тепла. Вебер вплотную прижалась к Крису и не торопилась его отпускать, с опаской оглядываясь на яму. Все ужасное теперь осталось позади, и чувство безопасности обволакивало. — И на фоне должна заиграть романтическая музыка, — Рамм в предвкушении закрывает глаза, — что-то типа ту-ту-ту-ру… — Есения отстраняется от него с явной неохотой, но в ее глазах теперь стоят смешинки. Перед ней стоит секс-символ молодежи и напевает fall out boy? Вебер подхватывает его волну позитива и начинает смеяться. Наверное, это истерическое. Проходит примерно минуты три, пока Есения приходит в себя. — Ты собрался стать рокзвездой? — спрашивает она с некой усмешкой, пока они идут по направлению к замку. — Не думаю, что пройду и первое прослушивание. Хотя мое пение в душе определенно заслуживает Грэмми. — Крис делает напускное серьезное лицо, и от этого вновь хочется рассмеяться. Девушка невольно поеживается от нового порыва ветра. — Ммм, — Рамм снимает с себя толстовку, оставаясь в свободной майке, — держи, а то потом с кем я буду основывать группу? — он снова улыбается. Неужели он настоящий? Есения быстро натягивает на себя вещь, что ещё хранит тепло хозяина, и заметно расслабляется. Сейчас ей уже не кажется, что парень выглядит искусственным. Может, тому виной то, что он ее спас, или то, что сумел рассмешить? В любом случае, пялилась она на него слишком долго, чтобы это осталось незамеченным. — Выгляжу так плохо или так круто? — с иронией спрашивает Крис, поймав взгляд девушки. — Выглядишь, будто только что снялся в высокобюджетном порно! — это она сказала? — Что? — Что? — слишком быстро, почти писком. Рамм отводит взгляд и упрямо смотрит в свои ноги. Неловко. Очень. Есения тут же начала корить себя за сказанное. Как такое вообще могло у нее вырваться? Девушка нервно поджала губы и уже хотела извиниться, как Крис заговорил первым. — А почему именно в высокобюджетном? — его действительно волнует этот вопрос? — Я даже не знаю, ты же красивый и, — что она несёт? — сексуальный… — Вебер, да что с тобой? — парень поворачивается в сторону девушки. Его откровенно веселит эта ситуация, а особенно румянец и смущение Есении. — Я когда падала, могла случайно удариться головой, — это край, это определенно был край. Она не могла нести настолько сущий бред. Теперь Рамм точно подумает, что она его очередная фанатка. Это было далеко не так. Или уже так? — Прости, прости меня, я говорю то, что не сказала бы в другой ситуации, — девушка решила не дожидаться ответа Криса. А дальше случилось то, чего девушка явно не ожидала. Парень аккуратно взял ее за руку и пустил по венам согревающие чары. Крис просто молчал. Он молча шел рядом с ней, грея ее своим теплом. И Есения решила не разрушать ту «магию», которая восстановилась между ними этим вечером. Рамм был странным, смешным, чертовски самовлюблённым, но он был человеком. А таких девушка встречала в своей жизни мало. Казалось, будто бы он чувствует ее на каком-то другом уровне. Парень не спрашивал ее ни о чем, не говорил ничего, но от этого тишина не стала неуютной, она была… их тишиной. Такое доверие, что сейчас обрела Вебер к Рамму, одновременно и пугало, и радовало. Ещё никогда и никому не удавалось расположить девушку к себе так быстро. Но все равно Крис ещё казался Есении надменным. Вчерашний день, и ее необоснованное предвзятое отношение к нему казались такими далекими в этот миг. Путь пролетел незаметно, и вот они уже заходят в замок. Пора было расцеплять руки, но отчего-то делать этого совершенно не хотелось. В последний раз сжав его пальцы, Есения отпустила его. — Приятных снов, Вебер, — Рамм игриво подмигнул ей и уже было собрался идти в сторону мужских спален, как девушка вновь окликнула его. — Это прозвучит абсурдно, но не мог бы ты стать моим куратором? Ты же знаешь, многие хотят перевестись, и им нужна помощь… — продолжала мямлить девушка, смотря в пол и теребя край его толстовки, которая все ещё была надета на ней. Есения в надежде подняла на него взгляд. И снова глаза в глаза. — Да, это более, чем абсурдно… — И на что она только рассчитывала?