***
На следующее утро мисс Фриерсон пришла в его кабинет. Он не ожидал ничего подобного от такой женщины, и он был в какой-то степени благодарен за это. Его помощник по административным вопросам проводил её до кабинета, и Питер был раздражен, обнаружив, что она привезла девочку вместе с собой. – Мистер Вейланд, – сказала мисс Фриерсон, положив руки на плечи девочки, – это Мередит. Мередит моргнула, хлопая ресничками, глаза у нее были большие и синие, как у Дейдре. Питер не хотел смотреть на нее. – Вы принесли доказательство? – напряженно спросил он у мисс Фриерсон, пытаясь не смотреть на собственную дочь. Мисс Фриерсон тяжело вздохнула. Это был не звук, а движение, падение её плеч. Она присела рядом с Мередит и ласково пробормотала ей, о том, как играть в свою игру, пока взрослые разговаривают. Мередит ничего не сказала, совсем не среагировала, и когда мисс Фриерсон встала, блондиночка подбежала к большим кожаным креслам, которые разместились в углу рядом с ликерным шкафом. Она забралась на одно из кресел и вытащила тряпичную куклу из карамана комбинезончика. – Она знает, что ты ее отец, – сухо произнесла миссис Фриерсон, – Вы должны хотя бы признать ее существование, – она окинула играющую Мередит удовлетворенным взглядом и вновь выжидательно уставилась на мужчину. Вряд ли Мередит всерьез понимала, что ее мать умерла – девочка была скрытной, тихой, и часто играла одна. Но, как говорится, в тихом омуте черти водятся... – Доказательство. Миссис Фриерсон укоризненно посмотрела на него, но все же вытащила из кошелька флешку и бросила ее на стол. Питер взял флешку, словно прощально покрутив ее в пальцах, выдохнул и вставил в порт компьютера. Выжидательно постучал пальцами по руке своего кресла; он ненавидел ждать. Слава Богу, загрузка файлов не заставила себя долго ждать. Он щелкнул. Ничего, кроме строк букв и кода. – Я не могу это прочитать, – сказал он. Он словно оттягивал этот момент истины, упирался всеми силами. Пытался сохранить этот теплившийся огонек надежды. Женщина указала на значок "Прокрутить вниз." Питер сделал, вздохнув. В самом низу документа была электронная подпись врача на Земле. Он был сертифицирован некоторым государственным чиновником. Над обеим подписями была строка текста, информирующая его о том, что Мередит Лаура Викерс действительно совпадала с Вейландом по ДНК. Она была его дочерью. – Черт, - прошептал он. Хотя он и не ожидал ничего другого. – Доволен? – укор не сходил с ее лица, и миссис Фриерсон подвинула очки ближе к переносице. Питер подарил миссис Фриерсон холодную улыбку, наполненную сарказмом. – Да, я благодарю вас, – уголки его губ нервно дернулись. Он резко выдернул флешку и бросил ее через стол. Его глаза хаотично забегали по всей комнате, останавливаясь на том месте, где Мередит играла со своей куколкой. У ее волос был такой же блондинистый цвет, как и у Дейдры. Господи, боже. – Обсудим ли мы наши варианты? – голос мисс Фриерсон прервал потрескивающуюся от напряжения тишину. Питер проигнорировал ее. Он встал, и обойдя стол, направился к Мередит. Он не знал, что, черт возьми, он делает, но мисс Фриерсон была права - она была его дочерью, он должен хотя бы признать это. Питер никогда особо не любил детей. Они заставляли его нервничать, они были маленькими, несостоявшимися, безответственными. Это было связано с тем, что ему нравилось работать с синтетикой так сильно, что она, по крайней мере, стала главной частью его жизни. Если не всей. Более или менее. Он сел в кресло напротив Мередит, сложа ногу на ногу. Она не смотрела на него, она была полностью погружена в себя и в свою незатейливую игру. Интересно, о чем она думает, подумал Питер, потирая подбородок. Миссис Фриерсон внимательно наблюдала за этой картиной, и губы ее расползлись в неконтролируемой улыбке. – Эй, – сказал Питер. Мередит подняла на него голубые, глубокие глаза. Она вся трепетала. – Меня зовут Питер Вейланд, – он решил, что может просто поговорить с ней, как взрослый, и надеяться, что она продолжит. – Я знаю. Мередит вернулась к своей кукле, поднимая ей тряпичные ручки. Питер собирался сдаться, когда понял, что она прекратила их диалог. Но вдруг девочка положила игрушку на сиденье рядом с ней и снова мягко, совершенно спокойно посмотрела на него. – Мэри сказала мне. Она выглядела так же, как Дейдре, и это было больно. Не только цвет волос, но и форма ее лица, и как она немигающе смотрела на него, как будто пытаясь держать его в плену своим не по-детски холодным, умным взглядом. И насколько он бы не хотел признаваться в этом, он мог видеть следы самого себя в ней, свои особенности, намеки на старые детские фотографии, которые он видел, когда он приходил к своим родителям. – Я буду жить с тобой? – спросила Мередит. Прямо и точно. Как Дейдре. Питер рассмеялся так, как он делал всякий раз, когда хотел отклонить вопрос клиента. – Это не место для маленьких девочек. Кажется, она не понимала. Она снова взяла куклу хрупкими пальчиками. – Мистер Вейланд, – позвала мужчину мисс Фриерсон, прокашлявшись, – Если вы приняли свое решение, у меня есть кое-что, что мне нужно будет с вами обсудить. Питер внимательно наблюдал, как Мередит играет с куклой. Она представляла, что подлокотник - это гора, а кукла - это девочка, взбирающаяся по ней. Лицо Мередит было сосредоточено - она думала о чем-то своем, окутанном сумраком тайны. О том, о чем Вейланд никогда не догадается. Он задавался вопросом, насколько она понимает, что происходит вокруг нее. – Вернитесь завтра, - сказал Питер, вставая, но не отрывая взгляда с девочки и не глядя на мисс Фриерсон, –У меня нет времени прямо сейчас. Его любимая ложь: нехватка времени из-за бизнеса, – Завтра. Завтра мы поговорим об этом.***
Питер налил себе виски и откинулся на спинку стула. Экран медиа-панели был включен, он проигрывал какой-то старый фильм. Брюнет не обращал на это никакого внимания, просто потягивал свой виски и позволял звукам фильма приглушить тишину. Как забавно - он конторолирует всем. Он почти Бог во плоти. Почти. Он вспомнил смятое белое белье на постели Дейдры в один жаркий летний день. Отсутствие ухаживания, цветов или ужинов. Когда она захотела трахнуть его, она позвонила ему, и он вышел на балкон. К ней. Если бы он хотел ее трахнуть, хорошо... Он мог бы сам позвонить, но это не давало никакой гарантии, что она будет доступна. Однако он любил ее. Она делала рекламу для медиа-компании, и он встретил ее на собрании по сбору средств - одной из тех глупых вещей, которые он всегда ненавидел посещать. На ней было синее обтягивающее платье, ткань была прохладной и скользкой под пальцами, когда он медленно поднимал её на какой-то вечеринке. И она засмеялась. Её голос охватил мерцающую ночь, как колокола. Она позвонила ему три дня спустя и пригласила его выпить, и он удивился, не поняв, как она получила его личный номер. И он этого больше никогда не узнает. Потому что она была мертва. Питер выпил до дна свой граненый стакан, оставив лёд на дне. Он не думал о ней в течение многих лет, правда было сказано - их отношения длились всего три месяца или около того, а затем она перестала звонить. Он преследовал ее без особого энтузиазма в течение нескольких недель, но к тому времени он уже был отвлечен другими перспективами, и она ускользнула. Мисс Фриерсон сказала, что Дейдре перестала звонить, потому что она забеременела. Питер задавался вопросом, почему она содержала ребенка. Она казалась достаточно здравомыслящей женщиной, чтобы так просто заложить свою работу. Она наверняка поставила бы свою карьеру впереди. Но для нее оказался важнее ребенок, по-видимому, эта странная маленькая девочка с куклой... Её дочь. Его дочь. Он до сих пор не мог поверить в это - у него была дочь. Питер снова наполнил свой стакан, выпил и уставился на экран, словно не видя его. Он всегда представлял себе, что у него есть сын, небольшая копия самого себя, которого он мог тренировать, чтобы тот смог занять его место. Чтобы ближайший человек мог прийти к бессмертию, когда вы дошли до него. «Формируйте ребенка по своему образу...» Однако это не с Мередит. Питер рассмеялся, и смех был невнятным. Вейланду пришло в голову, что Мередит была бессмертием Дейдре, а не его. Его бессмертие, его сын, придет позже, из какой-то женщины, отобранной для этой цели. Или, может быть, из пробирки, если он не сможет найти никого подходящего. Но, возможно, он был обязан Дейдре, той женщине, которая украла его номер телефона прямо перед его носом, чтобы позаботиться о своём бессмертии в любом случае, чтобы эти фрагменты её ДНК жили. "Инстинкты размножения", - хмыкнул про себя мужчина, поправляя галстук. Питер закончил пить, но на этот раз он не пополнил стакан вновь. Думая о смерти Дейдре, он смутно беспокоился. Вейланду не нравилось думать о смерти. Ему не нравилось напоминать себе, что все рано или поздно закончится. Поэтому он переключился на фильм, какую-то тяжелую вещь о человеке в пустыне, пока он не заставил его заснуть.***
– Мы обсудим ваши варианты? – спросила мисс Фриерсон. Питер откинулся на спинку стула и посмотрел на нее через стол. Сегодня ее одежда была идентична вчерашней, только другого цвета. У нее под глазами были усталые мешки, которые она усердно пыталась спрятать под макияжем. – Где моя дочь?– задал вопрос Питер. Миссис Фриерсон моргнула. – Я оставила её в холе вашего здания с одним из наших сотрудников.. Я не думала, что она должна быть здесь, когда ее собственный отец подписывает ее на государство. Слова этой женщины были предназначены для того, чтобы надавить на его жалость, знал Питер, но его было нелегко ужалить. Он выпрямился, оскалившись в белоснежной ухмылке. – Да, именно это, – сказал он. Глаза мисс Фриерсон сузились, – Я не думаю, что хочу подписать её на государство. Он не думал, что скажет эти слова, пока они сами не слетели с его губ. Теперь, когда он осознал сказаное, он чувствовал себя довольным собой и был удовлетворён шокированным выражением госпожи Фриерсон. – Я не хочу подписывать её на государство. Я хочу, чтобы она осталась здесь, со мной, – смакуя каждое слово, Вейланд наслаждался удивлением женщины. На мгновение Питер подумал, что мисс Фриерсон собирается протестовать, несмотря на все её попытки постыдить его первоначальное нежелание брать ребенка к себе. Он бы протестовал, будь он ею. В последние два дня ей приходилось видеть, что он не подходит для роли отца. И ей пришлось согласиться с тем, что государство - единственный нормальный вариант для девочки. – Полагаю, это хорошо для имиджа кампании, – продолжал он, – Семейный человек и все такое. Но на самом деле он имел в виду не это, не совсем; Он просто сказал, чтобы не терять образ перед госпожой Фриерсон. Женщина облегченно закрыла глаза. – Хорошо, мистер Вейланд. Вы понимаете, что есть определенные обязанности. – О, не так волнуйтесь, мисс Фриерсон. Я уже начал изучать курсы по воспитанию, – сказал он, наблюдая за женщиной. Ее глаза распахнулись, и он ухмыльнулся. –Только лучшие из лучших. Это, с другой стороны, было правдой. Он собирался сделать все, чтобы не испортить свое потомство. В память о Той Женщине, о Дейдре Викерс. – Я вижу, – скептично ответила она. – Я думал, вам понравится.– Он сложил руки на стол и обаятельно улыбнулся. Так, как мог только он. – Сегодня вечером я оформлю документы, мистер Вейланд. – на лице ее появился румянец, а в глазах поблескивали радостные искры. – Не задерживайтесь слишком долго.