В океане все происходит вдруг

— Достаточно? — Да-а-а… — Значит, продолжаем. Очередной рывок чуть не сбил Мэри с ног, и ленты затянулись еще на один крючок сильнее. Воздух еле-еле проникал в туго сдавленные легкие, не принося блаженного чувства насыщения. Ловкие руки завязали ленты красивым бантом, и Рид смогла наконец выпрямиться. — Теперь верхнюю юбку. Мэри сдавленно застонала, но послушно позволила натянуть на себя еще один колокол отвратительно-розовой ткани, украшенной кокетливыми белыми цветочками. Поверх этого последовала еще блуза, накидка и модная широкополая шляпа. Эдвард отступил на пару шагов, любуясь получившейся клумбой, из центра которой торчало насупленное лицо пиратки. — Красотка, — прицокнул он, поправляя цветы на тулье ее шляпы. — Все мужики на этом приеме будут твои. — Эдвард, если бы я могла, придушила тебя прямо сейчас, — мило улыбаясь, процедила Мэри. Из-за туго затянутого корсета она уже не могла огрублять свой голос и снова говорила по-женски мягко. Кенуэй лишь хмыкнул, поправляя собственный длиннополый костюм, сидевший на нем, к слову, как влитой, и подтолкнул женщину к дверям. По пути сунул ей в руки зонтик и выпихнул отчаянно сопротивляющуюся Рид в коридор. — Где ты научился собирать весь этот женский комплект? — спросила она, вынужденно следуя за Кенуэем, под руку тащившим ее к лестнице. — Довольно часто приходилось выполнять обратные действия, — уклончиво ответил Эдвард. — И вообще, нам давно пора быть на приеме. *** Покрутиться на внутреннем дворе, изображая скромную дочь плантатора. Поучаствовать в нескольких ни к чему не обязывающих разговорах, сетуя на обнаглевших пиратов, обложивших налогами ближайшие поселения. Станцевать несколько танцев с обладателями толстых животов и кошельков, романтично вздыхая и хлопая ресницами каждый раз, когда кому-нибудь из них вздумается полапать ее за скрытую двумя юбками задницу. Смешавшись с толпой, увлеченно разглядывающей клетку с дикой пантерой, изучить местность, обнаружить цель — худощавого испанского хлыща с напомаженной бородкой, вкушающего вино и сыр на балконе в компании двух симпатичных дамочек. Невинно прогуливаясь по саду, перекинуться несколькими словами с Эдвардом, скоординировать собранную обоими информацию о цели и расположении охраны и уже под видом парочки, ищущей уединения, отправиться на балкон. Далее — кульминация шоу, достойная пера какого-нибудь писателя. Визг двух полураздетых дамочек, которых неожиданно застали в самом неприличном виде. Удивление испанского тамплиера, не ожидавшего встретить на приеме двух ассасинов, на чей корабль, сидевший в засаде за южным мысом, он напал несколько недель назад. Вопли девушек, переходящие в испуганные крики, когда Эдвард вдруг выхватывает шпагу и встает в фехтовальную позицию. Покровительственная усмешка его соперника, демонстративно обнажившего собственное оружие и принявшего вызов. Блеск стали. Взаимные оскорбления. Мерзкий звук, с которым соприкасаются лезвия, скользя друг по другу до самой гарды. А внизу, под балконом, остальные гости, затаив дыхание наблюдают невероятно романтичную сцену дуэли, разразившейся — наверняка! — из-за той миловидной дамы в розовом платье, чье лицо так целомудренно скрыто под широкими полями модной шляпы… — Надоело, — процедила сквозь зубы Мэри. И, улучив момент, когда Эдвард обманным финтом оставил противника между собой и балюстрадой, легонько подтолкнула испанца кончиком зонтика в спину. Именно в этот момент он собирался пафосно запрыгнуть на перила, но полученный толчок сбил его равновесие. Нелепо взмахнув руками, тамплиер сорвался с балкона и молча рухнул вниз. Тихий хруст ломающихся шейных позвонков не услышали даже стоявшие ближе всех гости. *** — Ты сорвала дуэль. — А ты сорви, наконец, с меня это чертово платье. Что б я еще раз согласилась надеть его хотя бы ради Братства… Эдвард дернул за ленты, и тяжелый корсет китового уса с явной неохотой отпустил ребра бедной женщины из плена. Мэри с придыханием застонала, не обращая внимания на медленно сползающие к ногам юбки. Кенуэй насупленно отвернулся. — Эй! Ну ладно тебе… — Мэри осторожно прикоснулась к его локтю. — Мне просто надоело слушать его писклявый голос. А дрался ты неплохо вообще-то… Только левую руку почему-то все время открытой оставлял и дважды после блока упускал отличный момент распороть ему бок. Эдвард резко обернулся, подхватывая ее за талию, и закружил по комнате. В его смеющихся глазах плясали отблески свечей и тысячи маленьких бесят. Остановившись, он запустил пальцы в ее волосы, вороша сложную прическу и превращая ее в подобие гнезда. — Ты невероятна, Мэри, — признался он, целуя ее в лоб, — и я тебя обожаю. И в юбках, и в штанах, и с зонтиком, и со шпагой. И на палубе в окружении соленых брызг, и на берегу… Он все говорил и говорил, но Мэри уже не вникала в смысл слов. Она лишь довольно щурилась, терлась щекой о его ладонь, продлевая прикосновения, и наслаждалась звучанием голоса любимого. Чуть дрожали огни свечей, тронутые сквозняком, просачивающимся сквозь приоткрытые ставни. Вдалеке солнце медленно таяло в ровной морской глади. Мэри тихо вздохнула и прикрыла глаза. Для Эдварда она готова была надевать платье хоть каждый день.