Школа Фанфиков

Учеба Гарри и Рона на Фикбуке продолжалась. Фред и Джордж дразнили всех первокурсников «йунными аффтарами», и даже староста Перси, по совместительству их старший брат, не мог их унять. Кроме того, близнецы, похоже, нашли очередных жертв для шипперства и теперь что-то про них писали, зачитывая потом свои литературные потуги по вечерам вслух в гостиной Гета. Имен в их «шедевре» не было — видимо, чтобы главные герои не нашли авторов и не «отблагодарили» их за все написанное. Гарри и Рон слушали очередные подробности чей-то личной жизни и тщетно пытались сконцентрироваться на домашних заданиях. На завтра должна была быть дописана четвертая глава их работы, а у Рона даже третья занимала всего полторы страницы из положенных четырех и дело никак не двигалось с мертвой точки. Вероятно, все дело было в тематике произведения — Рон решил писать про антиутопию в далекой-далекой галактике, но понимал в этом чуть больше, чем ничего. В его рассказе возле ультрасовременных компьютеров в бункере Последних Выживших лежали вязаные коврики для мышек, а Каркрокс — главный герой произведения — то и дело забывал про лазерный пулемет и брался за средневековый меч.  — Вам будет сложно писать на эту тему, мистер Уизли, — честно предупредила Рона в свое время профессор МакГонагалл, — я бы советовала вам, как автору довольно юному, взять тему попроще. Для начала. Но Рон упорно покачал головой и взялся за свою антиутопию. В чем сейчас жестоко раскаивался и чуть не плакал.  — Гарри, — дернул он друга за рукав, — помоги, я не знаю, о чем писать. Гарри поднял голову и ответил:  — Если не знаешь, о чем писать, двигай сюжет. Рон издал звук, напоминающий всхлип, и спрятал голову под черканным-перечерканным черновиком.  — Я знаю, что хочу написать, Гарри. Я не знаю, как мне это записать! У меня в голове все звучит идеально, но стоит мне взяться за перо… У меня ни одной мысли в голове! Завтра на Ориджиналах я не сдам главу. Снейп меня убьет. Потом он снимет с Гета кучу очков, меня выгонят с Фикбука, а потом я вернусь домой, и там меня убьет мама! Рон съежился, словно надеялся стать настолько маленьким, что Снейп его не заметит, но прежде чем Гарри успел со вздохом отложить свою работу и предложить другу помощь, рядом с ними возникла копна каштановых волос.  — Никто с Гета очки не снимет, — решительно сказала Гермиона, — ну-ка, дай, я посмотрю, что ты там написал. Гермиона пролистала черновик работы Рона, бегло пробежав глазами страницы. Чем дальше она читала, тем выше поднимались ее брови, а губы сжимались в полоску.  — Это никуда не годится, — сказала она таким тоном, словно выносила приговор, — что это вообще такое? Я недавно помогала Невиллу с его главами, но даже у него было больше запятых. Ты вообще знаешь о существовании такого знака препинания, как двоеточие? Видимо, нет, потому что у тебя везде вместо двоеточия стоит тире. Она захлопнула черновик, обошла стол и, сев напротив ребят, с королевским достоинством вынула откуда-то толстенную книгу.  — Что это? — спросил Гарри.  — Грамматика. Полное собрание всех правил правописания. Раз уж я решила вам помогать, я буду делать все по правилам… Рональд, у тебя очень много плеоназмов.  — Чего? — наморщился Рон. Гермиону он недолюбливал еще с поезда и едва мог выносить такое соседство с ней, не говоря уже о том, чтобы она сидела и комментировала своим вредным голосом его потом и кровью выстраданные строчки. Девочка высоко подняла, а затем опустила брови и медленно, словно приспосабливая свою речь к уровню мальчика, сказала:  — Повторов очень много. Знаешь, это когда одно слово повторяется в каждом предложении по несколько раз.  — Не надо меня учить! — не выдержал Рон и, огрызнувшись, загреб к себе черновик. Гермиона обиделась и, многозначительно хмыкнув, с высоко поднятой головой встала из-за стола. «Грамматику» она, тем не менее, не забрала, и Рон, несколько минут покидав в сторону талмуда нелестные взгляды, все же пододвинул его к себе и принялся листать.

***

 — Может, проза — это просто не мое? — бормотал Рон после Ориджиналов, на которых он пережил пять минут позора и жесточайшей критики.  — Тогда и не мое тоже, — ответил Гарри, которого постигла та же участь, — на Распределении Генератор сказал, что у меня есть какая-то склонность к стихам. Может, попробовать написать что-нибудь… стихотворное?  — Мне никакое «стихотворное» не поможет, — уныло возразил Рон, — у меня в семье все по прозе. Папа пишет статьи, мама — дописывает свой третий самоучитель по вязанию, даже вон Фред и Джордж шипперят всех без рифм. Может, попробовать статьи? Хотя нет, — вздохнул он, — что-то мне подсказывает, что это плохая идея. Может, у меня просто нет таланта?  — Глупости! Гермиона, как и в прошлый раз, возникла словно из ниоткуда и без приглашения. Рон вздрогнул, хмуро посмотрел на девочку, но смолчал.  — Талант тут ни при чем, Рональд, — продолжала Гермиона. — Даже самым одаренным авторам не мешает хоть немного почитать грамматику… И читать в принципе. Вы не против — я тут присяду? И, не дожидаясь сдавленного «да, конечно», положила свою сумку между Роном и Гарри. Первому это сильно не понравилось, и он бы что-то непременно возразил, но тут начался урок, и прогонять Гермиону стало поздно. Возле Гарри сел Симус — тот самый полукровка, с которым Гарри ехал в одной лодке. На уроке проходили дикцию, то есть «искусство правильно произносить то, что вы написали». Работали в парах, причем Рону досталась Гермиона, а Гарри определили работать с Симусом, но последний был даже рад такому стечению обстоятельств. Точнее, был рад — до тех пор, пока каждой паре не выдали что-то, напоминающее обрезанную стеклянную полусферу, которая засветилась серым. Насколько понял Гарри, эта штуковина оценивала правильность произношения. Если все было сказано правильно — горел зеленый свет, если неправильно — штуковина начинала мигать красным и вибрировать.  — Я читала об этом! Это же настоящий Голосовой Ввод Текста! Был изобретен специально для писателей, потерявших способность пользоваться руками. Видишь сбоку разъем? Если туда подключить самопишущее перо… Рону, судя по его лицу, было решительно все равно, что и где прочитала Гермиона. Напротив — он бы многое дал, лишь бы она замолчала. Гарри перестал прислушиваться к голосу девочки и попробовал сосредоточиться на том, как Симус тщетно пытается внушить Голосовому Вводу что он произносит слово «шипящее» правильно. Вероятно, все дело было в том, что у Симуса несколько дней назад выпал один из резцов и теперь звуки «ш» и «щ» в его исполнении больше походили на «х» с присвистыванием. Голосовой Ввод отказывался принимать эти звуки за буквы и неумолимо мигал красным.  — «Шипящее»… Мерлиновы подштаники, да «ши-пя-ще-е»! Ши-пя… Нет, тут точно что-то не так! Зуб даю — эта штука сломана! — воскликнул Симус и в сердцах ударил прибор по серому стеклу. Он ударил несильно, но Голосовой Ввод внезапно зашипел и с громким хлопком выпустил облачко черной и рыжей гари, моментально осевшей на курносом носу Симуса. После чего виновник взрыва осторожно отодвинул его подальше от себя. Пока учитель доставал новый Голосовой Ввод, Гарри оглядывал зал. Утешало то, что у других дела шли не лучше. Ханна Аббот — девочка с Джена — явно картавила, а тихий голос Невилла Голосовой Ввод вообще не воспринимал.  — Стоп-стоп-стоп, — голос Гермионы звучал громче обычного, — хватит! Ты сейчас взорвешь все приборы в классе!  — Этот твой Ввод не может даже элементарных слов воспринять!  — Это потому, что он воспринимает четко произнесенные слова, а не шепот. И еще: надо говорить «фа-анфик», а не «фанфи-ик»! Рон фыркнул и, судя по звуку, широким жестом придвинул Голосовой Ввод к соседке.  — Сама попробуй, раз такая умная! Гермиона прокашлялась.  — Фанфик. Когда Гарри обернулся, Голосовой Ввод сиял зеленым, а Гермиона с победой на лице смотрела на затылок отвернувшегося Рона. … — «Надо фа-а-а-анфик, а не фанфи-и-ик, фэ-э-ндом, а не фандо-о-ом», — Рон очень похоже и очень зло перекривлял Гермиону вредным голосом, — Она графоман, самый настоящий! Не удивительно, что ее никто в соавторы брать не хочет. Так и будет весь век в бетах сидеть! Не успел Гарри возразить, что хорошие беты зачастую ценятся на вес золота, как что-то толкнуло его в плечо, и между ним и Роном пронеслась пышноволосая Гермиона. Судя по звукам, она едва сдерживала слезы.  — Думаешь, она слышала? — забеспокоился Рон. Гарри пожал плечами и ничего не ответил.