В ночь летнего солнцестояния
— Эстель, ну пожа-а-алуйста. Я хочу знать подробности, — недовольно заёрзала на кровати эльфийка, не отрывая взора любопытных глаз от своей собеседницы. Эстель посчастливилось провести ночь с самим Владыкой, однако девушка не спешила делиться впечатлениями. — Ну, какой он? — Красивый, — мечтательно прикрыла глаза та, чьё имя назвали. — О, Лютиэн, я думала, он ледяной, но чуть не сгорела в огне. Мне и сейчас кажется, что я горю, — эльфийка прижала руки к пылающим щекам, пытаясь успокоить бушующее сердце. — Как думаешь, он позовёт тебя снова? — Мне бы так этого хотелось, — задумчиво протянула Эстель и упала на широкую кровать, рассмеявшись. Подруга подошла к ней и села рядом. Её рука коснулась лба эльфийки, и Лютиэн удивилась. — Ты ведь действительно горишь. — Похоже, я сгораю от любви. Лютиэн тихонько хихикнула в ответ. — Если к утру не пройдёт, я заварю травяной чай. Не хочу, чтобы ты заболела. — О, я так устала. Давай спать. Обещаю завтра рассказать тебе всё в мельчайших подробностях. Девушка лишь улыбнулась в ответ, погладив по голове засыпающую подругу. Она погасила огонёк свечи, позволяя ночи вступить в свои права. Сон был беспокойным. Лютиэн видела поле битвы и обезображенные тела воинов. Всё горело в огне, в воздухе стоял тошнотворный запах крови. Ужасные картины сменяли одна другую, и эльфийка проснулась, ощущая прилив жара и тошноты. Время близилось к рассвету. Лучи солнца ещё не успели осветить комнату. Девушка зажгла свечу и посмотрела на спящую подругу. Её невероятно спокойное и мертвенно-бледное лицо насторожило Лютиэн. — Эй, Эстель. Просыпайся! Лютиэн коснулась руки девушки и ужаснулась. Она была ледяной. Дрожащей рукой эльфийка поднесла свечу к лицу подруги и увидела струйку засохшей крови, которая стекала с уха по мертвенно-бледной шее. Вены вдруг стали чёрными, отчётливо проступая под кожей. Предрассветную тишину нарушил душераздирающий крик. Лютиэн поняла, что Эстель мертва.Настоящее. Окрестности дворца
Чужое любопытство действовало удушающе. Каждый придворный эльф счёл своим долгом познакомиться с истинной принцессой заморского королевства. После череды таких знакомств Анорсель поймала себя на мысли, что не помнит ни лиц, ни имён жителей Лихолесья. Утренняя стычка с Трандуилом вывела её из собранного по крупицам душевного равновесия. Эльфийке пришлось задействовать всё самообладание, дабы выдержать пристальный взор ледяных глаз и колкие насмешки в свой адрес. Казалось, будто Владыка получал ни с чем не сравнимое удовольствие, доставляя ей боль и упиваясь её душевными терзаниями. Этот разговор о наследниках, к чему он вообще? Разве у не любящих друг друга супругов рождаются дети? Или он ожидал, что я смогу полюбить? Принцесса на секунду задумалась. Смогу ли? Но её сердце словно тут же воспротивилось этой мысли, настаивая на радикальном ответе. Нет. Происходящее казалось абсурдом. Но всё же в одном Трандуил был прав. Он таки заставил её играть по своим правилам. Анорсель коснулась ножен, закрепляя их на своём поясе. После завтрака девушка переоделась в нежный кремовый костюм и покинула пределы дворца. Обычно эльфы тренировались на рассвете. Это время считалось самым подходящим благодаря утренней прохладе, которую не успели прогнать лучи палящего солнца. Сейчас время близилось к обеду, и спастись от жары можно было лишь в тени разлогих деревьев. Анорсель решила воспользоваться такой возможностью и побыть в единении с природой. Но и этому скромному желанию не суждено было сбыться. — Анорсель! — услышав знакомый женский голос, принцесса обернулась на его источник. Быстрым торопливым шагом к ней направлялась эльфийка. В ней Анорсель узнала ту самую Тауриэль, возлюбленную Леголаса. Сейчас она выглядела взволнованной. Рыжие волосы были растрёпанны, а глаза покраснели. В руках девушка сжимала оружие. Что-то нехорошее шевельнулось в душе принцессы, предвещая беду. — Возьми меч и сражайся! Слова Владыки разбили её сердце на тысячи маленьких острых осколков. Вчера, на празднестве летнего солнцестояния, Тауриэль узнала о предстоящей свадьбе. Эльфийка отказывалась верить, отрицала происходящее до тех пор, пока не увидела искреннюю улыбку и смущённый взгляд соперницы. От взора Тауриэль не укрылось трепетное волнение, которое испытывала принцесса, надевая перстень на палец будущему супругу. Эта несносная чужеземка была счастлива с её принцем, и, что гораздо хуже, он был счастлив с ней. И, когда с губ будущих супругов сорвались клятвы вечной любви, Тауриэль почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Она позволила себе увидеть слишком многое. То, что окончательно разрушило её душу и позволило ненависти взять сердце в тиски. Спрятавшись в полумраке за стволом тысячелетнего дерева, она наблюдала, как Леголас укрыл плечи Анорсель, спасая её от утренней прохлады. Сердце Тауриэль едва не разорвалось от боли в тот миг, когда мужчина склонился к губам принцессы, намереваясь подарить поцелуй своей невесте. Тауриэль отчаянно замотала головой, отказываясь принимать жалящую правду. Глаза наполнились горькими непрошеными слезами. Эльфийка не выдержала и убежала прочь, не желая видеть, как её возлюбленный целует другую. Она проплакала всю ночь. Своей заботой и поддержкой Леголас покорил сердце Тауриэль. Дал ей надежду на что-то большее, нежели дружба. И вот уже несколько лет она грезила о его любви, мечтала познать вкус его поцелуев и нежность объятий. Но появление Анорсель разрушило все девичьи мечты. Ярость, подогреваемая ревностью, вспыхнула с новой силой. Тауриэль намеревалась победить принцессу в бою. Эльфийка хотела, чтобы роскошные рыжие волосы соперницы растрепались, а удивительные зелёные глаза покраснели от слёз. Хотела, чтобы она запачкала своё хорошенькое, усыпанное веснушками личико и светлый, подчёркивающий тонкую талию костюм. Лучница всей душой желала показать её несовершенность, слабость и подчеркнуть своё превосходство. Чтобы Леголас увидел в ней ту силу, которую полюбил в этой несносной девчонке. Ведь Анорсель была такой независимой и своенравной. Именно её стойкость духа, несомненно, и привлекла мужчину. Мысль о том, что она завидует сопернице, больно ужалила в самое сердце. Тауриэль протянула оружие эльфийке, пытаясь сдержать опаляющий душу гнев. Однако Анорсель лишь улыбнулась, отказывая: — Я не желаю боя, Тауриэль. Поищи себе другого противника. В серо-зелёных глазах лучницы принцесса видела ярость. Анорсель попыталась вспомнить события прошлой ночи. В разговоре с Леголасом она узнала, что Тауриэль влюблена в Трандуила. Ей внезапно стало жаль эльфийку, ведь девушка отдала сердце не тому мужчине. И сейчас расплачивалась за опрометчивый поступок, испытывая душевные страдания. Он никогда не сможет тебя полюбить. Просто потому, что не умеет любить. Но почему ты смотришь на меня так, будто бы я виновница всех твоих бедствий? — Это не дружеский поединок. — Я понимаю. И всё же я отказываюсь. Желая уйти от конфликта, Анорсель развернулась. Вернуться во дворец сейчас казалось единственным разумным решением. Но Тауриэль рассмеялась, бросив меч в зелёную траву. Она прокричала вслед то, что заставило принцессу застыть на месте. — Вы, наверное, гадаете, Ваше Высочество, кто же рассказал правду о вашем происхождении? Анорсель тут же развернулась, встретившись с гневным взглядом своей соперницы. Всё вмиг прояснилось. Тауриэль сломала судьбу не только ей, но и тому, кто так отчаянно её любил. Вот на что пошла его любимая, лишь бы избавиться от простой служанки. Леголас никогда не простит Тауриэль, если узнает о предательстве. Это разобьёт ему сердце. — Если бы ты только понимала, что ты наделала, — рассеянно прошептала Анорсель. Но лучница не унималась. — Я ожидала, что вас сошлют домой на ближайшем корабле. Но после я узнала о предстоящей свадьбе. Что же, поздравляю, вы добились своего и стали к нему ближе. Раздражение и злость вспыхнули в душе Анорсель с новой силой. Сломать им судьбу оказалось недостаточно жестоким наказанием в глазах Тауриэль. Даже узнав о свадьбе, эльфийка продолжала её ненавидеть, именуя это таким изощрённым способом быть ближе к Владыке. — Вот только все твои усилия напрасны. Ведь он никогда не сможет тебя полюбить, — прошептала принцесса, не скрывая горечи в своём голосе. Ярость Тауриэль разгоралась только сильнее, и казалось, ничто уже не могло сдержать бушующий океан эмоций. Она слышала эти слова раньше от своего возлюбленного. Каждая колкая фраза, брошенная ей в лицо, всплыла ранящим воспоминанием, обнажая воспалённые раны. «Твои чувства безответны». «Этому никогда не бывать». Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Тауриэль резким движением руки сняла лук с плеча. Её пальцы коснулись оперения стрелы, и она тут же вложила её, натягивая тетиву. Её голос как рык разъярённой раненой львицы, в нём было столько боли. Эльфийка понизила голос и предупреждающе зашептала: — Немедленно замолчи. Но принцесса не услышала этой мольбы. Анорсель видела, что Тауриэль отказывается принимать истину и живёт в своих грёзах. Девушка горько улыбнулась, но эта улыбка была расценена как насмешка. Рука Тауриэль дрогнула. Она начала терять самообладание. — Этому никогда не бывать. — Замолчи! — Между вами не может ничего бы… Анорсель не договорила. Внезапный тихий стон сорвался с губ принцессы, не давая ей закончить. Тауриэль отпустила тетиву, и стрела, издав характерный свист, вошла в кожу чуть выше ключицы. На нежной кремовой ткани начало расползаться предательское багровое пятно. Анорсель неверяще коснулась пальцами оперения стрелы, словно проверяя, действительно ли она здесь, в её плече. Девушка опустила руку. Резкая боль сковала её тело. Тауриэль стояла, не отрывая взгляда от кровавого пятна, которое расползалось, становясь всё больше. Несколько мгновений девушка не понимала, что произошло и почему видит кровь. А когда осознание таки пришло — уронила лук. Она сделала шаг к принцессе, пытаясь приблизиться к сопернице и помочь ей, но Анорсель тут же отступила назад, опасаясь очередной атаки. Рука принцессы легла на рукоять оружия. Тауриэль вмиг осознала, что наделала. И осознание было отрезвляющим. — Прости… я… не хотела… Пожалуйста, прости, — лихорадочно зашептала эльфийка, пряча лицо в ладонях и совершенно теряясь. Принцесса закусила губу до крови, пытаясь собрать ускользающие мысли и удержать свою боль. — Тауриэль! Анорсель увидела Трандуила, но не сразу поняла, почему он злится. Девушка видела, как он подошёл вплотную к лучнице, и та склонила голову, страшась гнева Владыки. Унизанные кольцами пальцы сомкнулись на её шее, а в ледяных глазах полыхала холодная ярость. — Как ты посмела? Тауриэль покраснела и начала задыхаться. Она не пыталась сопротивляться, лишь стояла, покорно принимая уготованную ей судьбу. По её щекам бежали крупные слёзы, а тело била мелкая дрожь. Растерянная девушка продолжала безмолвно шептать, что не хотела. К принцессе пришло осознание того, что Владыка просто задушит эльфийку. Сейчас, на её глазах. В памяти всплыл Леголас и его горестное признание. «Я люблю её». — Ваше Величество, отпустите, — Анорсель вдруг почувствовала, как говорить становится всё сложнее. Во рту пересохло, а в голове снова спутались мысли.— Она… ни в чём не виновата. Но Владыка так и не дал лучнице сделать вдох. — Трандуил! Анорсель окликнула его чуть громче, по имени. Это подействовало. Король отпустил Тауриэль, которая тут же упала на траву, закашлявшись. Эльфийка попыталась восстановить дыхание. — Может, тогда ты мне объяснишь, что произошло? Анорсель смотрела на перепуганную до смерти Тауриэль. В её серо-зелёных глазах она видела своё отражение. Тогда, когда он настиг её. Девушка заглянула в знакомые ледяные глаза. Трандуил был всё ещё зол. На его скулах играли желваки, однако помимо злости в его глазах она читала беспокойство. За неё ли? Ах да, я же удачная сделка. Как я могла забыть. — Ничего. Мы просто тренировались, — девушка указала на меч, который валялся в траве рядом с плачущей Тауриэль. — Ты хочешь сказать, что это случайность? — он сделал шаг, приближаясь к принцессе, но она лишь отпрянула, перенимая его жест. Анорсель вскинула руку, запрещая Трандуилу приближаться. И король остановился. — Да, именно это я и хочу сказать. — Стрела в твоём плече говорит о другом. В этот момент девушка услышала топот копыт и обернулась. Она видела, как к ним приближается Леголас. Анорсель ухватилась пальцами за древко у наконечника стрелы. Трандуил тут же преодолел расстояние между ними, но не успел. — Не смей, — угрожающе шепнул он, заглядывая в изумрудные глаза. Но было слишком поздно. Девушка, сцепив зубы, резким движением вырвала стрелу. Кровь брызнула на светлое одеяние Владыки. Принцесса разжала руку, и стрела упала в траву, окрашивая её в алый цвет. Внезапно пятно на её плече стало больше, кровь не хотела останавливаться. Слабость и головокружение вмиг одолели её тело. Анорсель пошатнулась и почувствовала, как сильные руки привлекают её к себе. — Не смейте прикасаться ко мне! — угрожающе выдохнула она Трандуилу в лицо. Владыка разжал руки, и Анорсель тут же отстранилась. Леголас спешился, быстрым шагом приближаясь к принцессе. Первое, что он увидел, — рыдающую Тауриэль, которая почему-то избегала его взгляда. — Что случилось? — он недоумённо взглянул на отца, но Трандуил не ответил. Лишь кивком головы указал в сторону невесты. — Анорсель? — прошептал Леголас ей на ухо, не отрывая взгляда от раны, из которой сочилась кровь. — Я потом тебе всё расскажу. Позволь мне сейчас достойно уйти. Не упасть. Пожалуйста, мне очень важно не упасть, — тихо прошептала принцесса, опираясь на руку Леголаса. Мужчина легонько приобнял её за талию, прижимая к себе. — Хорошо. Положи мне голову на плечо. Анорсель последовала его совету, чувствуя, как сознание ускользает от неё. Она сделала несколько шагов и лишилась чувств. Леголас подхватил её на руки и вскочил в седло. — Отвези её к Мэйлэр, она поможет, — бросил вслед Трандуил, касаясь рукой щеки. Владыка вытер со своего лица алые капли и посмотрел на окровавленные пальцы. На моих руках снова твоя кровь, канарейка. В который раз.