Сильнее истинных -2

Лучше бы я не приходил в себя. Боль вернулась почти сразу, как очнулся. – Скоро полегчает, поспишь еще, – хлопотал вокруг меня дед. Сбрызгивал спину каким-то спреем и вводил инъекции. Я же смотреть на этого мужчину не мог. – Почти обошлось, мой маленький, – гладил меня дед по голове. – Ты прости, если бы я от тебя не отказался, то ты бы так легко не отделался. Сейчас эти шакалы еще принимают решение. Они так и не поняли, важен ты для меня или нет? На всякий случай они тебя сильно не травмировали. Не изнасиловали? – с беспокойством уточнил дед. – Нет, – еле слышно ответил я. – Ну вот и спи пока. Потом еще поговорим. Спал я плохо. Поднялась температура. Дед не уходил. Поил, снова вводил препараты. Но самостоятельно подняться я смог только на третий день. Дед к тому времени уже выведал все, что со мной случилось в полицейском участке. – Не порвали зад, а избили – это уже хорошо, – сжимал кулаки Огюст Мелик. – Но завод будут требовать снова и снова. Это и я понимал. С другой стороны, если отдать завод, то наша резервация исчезнет. Никто не будет считаться с парой десятков тысяч белых людей. Сейчас авторитет деда сдерживает чиновников всех мастей. Боюсь даже представить, что случится, когда он умрет. Раны на спине вскоре зарубцевались. На ягодицах дед самолично накладывал швы. Через десять дней я уже мог немного сидеть на боку. Удостоверившись, что я почти оклемался, дед потащил меня в столицу. Полетели мы не одни. Службу сопровождения тоже взяли. Элитный катер экстра-класса вмещал двадцать человек. На нем мы и прибыли почти в центр столицы. С вопросами к деду я не лез. Знал, что без причины Огюст Мелик не стал бы все это затевать. Но все равно был сильно удивлен, когда мы посетили ювелирные магазины. – Хочу зафиксировать момент покупки драгоценностей моим внуком в центральном отделении полиции, – потребовал дед в первом же салоне. – Сумма незначительная, украшения недорогие, – возражал менеджер. – Не хочу, чтобы при выходе из салона его обвинили в воровстве. Менеджер был недоволен. Продолжал ворчать, что подобные процедуры устраивают для украшений стоимостью выше миллиона. Но подтверждение сделки выполнил. Мало того, дед еще и пластиковый чек с именем нового владельца потребовал. Примерно такая же сцена повторилась еще в трех салонах. Я к тому времени стал обладателем трех колец, кулона с драгоценными камнями и нескольких браслетов. Суммы, как заметил еще первый менеджер, нигде не превышали десяти тысяч. Уже дома дед продолжил давать инструкции: – Если сдашь их в ломбард, то получишь не более трети от суммы. Сохрани все чеки. Но и с ними тебя попытаются обвинить в воровстве. И обязательно сделают запрос в центральное полицейское управление. Редко кто подтверждает столь незначительные сделки. У тебя они будут. Хотя я не уверен, что за все ты сумеешь получить компенсацию. – А твои деньги? – не мог не поинтересоваться я. – Счета заблокируют сразу после моей смерти. – Думаешь, тебя убьют? – охнул я. – Сам уйду, – хмуро посмотрел на меня дед. – Улететь с Земли мне никто не даст. А здесь я уже не имею власти. – Но закон... – начал я. – Наивный малыш, – отмахнулся дед и продолжил: – тебе там какой-то красавчик нравился? – Радик, – подсказал я. – Он мне отказал. – Мариец? – Полукровка. – Дай-ка мне его координаты, – потребовал дед. С Радиком дед действительно созвонился и даже пригласил в гости. Потом скупо сообщил парнишке, что обстоятельства могут случиться разные. И настоятельно рекомендовал после школы идти учиться на пилотов. Это единственные курсы, куда берут белых. В принципе, так оно и было. Это считалось сферой обслуживания. Только не все белые туда попадают. – Я перечислю тебе на счет сумму для учебы вас обоих, плюс в дальнейшем для покупки малого корабля, – пояснял Огюст Мелик. Радик от всего этого впал в ступор. Но все же поинтересовался: – Почему вы уверены, что я не заберу все деньги себе? – Ни черта я не уверен! – рявкнул дед. – Только у него, – кивнул родственник в мою сторону, – выхода нет. У тебя хотя бы имеется иллюзорная надежда, что полукровку марийца не тронут. Деньги на счет Радика дед переправил почти сразу. – Имран, тебе я тоже оплачиваю полный курс учебы. Но нет гарантии, что их потом не отзовут. Еще две недели дед занимался какими-то делами. Что-то покупал, кому-то оплачивал услуги. Может, еще какие были планы. Но тут в очередной раз появились судебные приставы с требованием допустить их на завод. – Завод закрыт и больше ничего не выпускает, – ответил Огюст Мелик. – Мы вернемся уже с отрядом полиции. – Возвращайтесь. Как только приставы улетели, дед вручил мне рюкзак. – Здесь цетры с водой и кубы с продовольствием. Еще не забудь про наш тайник на пустыре. Уходи сейчас в город. Ты там с бандой Рыжего познакомился. К нему и прибейся. С сентября начнёшь учиться. И... – дед сделал паузу. – Прощай, внук. Помни, что я тебя всегда любил. Очень хотелось разреветься. Но я сдержался. Огюст Мелик уже принял решение, и я не в силах что-то изменить. Спросил только, как дед уничтожит завод, и отправился на стоянку катеров. Воспользоваться катером я мог в последний раз. Оставлю его потом на парковке. Не думаю, что мне кто-то позволит иметь личный транспорт после смерти Огюста Мелика. Слёзы застилали глаза, и практически весь полет прошел на автопилоте. Я не видел и ничего не чувствовал. Но сразу после приземления двинулся на запад. Вскоре благопристойные дома сменились полуразрушенными. А дальше начиналась натуральная свалка. Именно здесь я и остановился, ожидая предупреждающего свиста. Шестерки Рыжего не заставили себя ждать. – Снова хорошенький мальчик решил подправить себе мордашку? – расплылся в улыбке один из парней. – К Рыжему веди, – огрызнулся я. – Сейчас трахнем, потом отведем, – не унимался парень. Ничего предпринять я не успел. Рюкзак отлетел в сторону, а штаны были тут же спущены вниз. Я продолжал дергаться и сопротивляться. Только действия предполагаемого насильника изменились. Он задрал повыше футболку и провел ладонью по рубцам. – Отпустили пацана, – приказал парень тем, кто меня держал. Дальше мы шли молча. Хотя один раз несостоявшийся насильник уточнил, когда я получил это наказание. – Месяц назад. – А что твой дед? – Огюст Мелик тоже был арестован, – я чуть помолчал и добавил, что сегодня мой дед умер. – Все, парни, полный крендец белым, – охнул один из моих сопровождающих. Примерно то же самое сказал и Рыжий. Я выгружал рюкзак с запасами продовольствия под его живописные матюки и причитания. Этих концентрированных продуктов должно хватить на несколько десятков лет. Рыжий им обрадовался, хотя общее настроение у всех было похоронное. Чуть позже Рыжий уточнил, что там с заводом. – Не знаю. Дед должен был его уничтожить. Под корпусами огромная емкость. Туда годами сливали отходы производства. Так что, когда здание рухнет, почти сразу все оборудование будет погребено под тоннами отходов. – И черным ничего не достанется? – Нет. Формулы и документы были только у деда, и он унес их с собой на тот свет, – заверил я. – Мика, – позвал кого-то Рыжий, – подготовь нам сегодня трансляцию новостей. И парней позови. Новости потом собрались смотреть почти все члены банды Рыжего на чудом сохранившемся в трущобах головизоре. Катер журналистов летал над тем местом, где был раньше завод. – Жителей резервации правительство срочно выселяет в более безопасные районы, – вещал комментатор. «Радик»! – мысленно охнул я. Если честно, не ожидал, что так сразу возьмутся за белых. По сути мы никому не мешали в резервации. Но, как оказалось, уже через несколько часов после обрушения завода началось выселение людей. Потому я пристал к Рыжему с просьбой. – Да и так понятно, что лучшие и безопасные районы для белых это наши трущобы, – скривился главарь. – Но симпатичных мальчиков сразу в бордель определят. – Он мариец, – умолял я взглядом Рыжего. – Если до нас доберется, то я прослежу. А если нет – не взыщи, – развел руками главарь бандитов. Группы белых из резервации начали появляться в трущобах уже на следующее утро. Рыжий возмущался. Я как мог его успокаивал. Для «своих» дед давно выдавал НЗ. Пищевые кубы суперконцентрата должны быть у каждого. Спрятать такой миниконтейнер легко. А расконсервировать продовольствие вообще не проблема. Со старых, списанных кораблей расконсерваторов Рыжий натаскал много. Так что обузой новые жители не должны стать. Полицейские катера выгружали людей на подступах к городу. Но кого-то увозили дальше. Я дежурил на границе белой и черной зоны города в течение недели. Радика так и не встретил. И вообще женщин прибыло меньше трети от того числа, что проживали в резервации. – Бордели сейчас пополнились молодыми девочками, – без особых эмоций рассуждал Рыжий. Брать в ряды своей банды новых людей главарь не торопился. Но не мешал белым обустраиваться рядом. Примерно половину прибывшего народа главарь увел на север. Там проживала другая банда белых. И Рыжий решил поделиться «населением». В течение всего лета народ обустраивался, привыкал и как-то приспосабливался к новой жизни. А в конце августа я решил проверить, как там дела с моей оплатой за курсы пилотирования. Как ни странно, но деньги эти никто не аннулировал. И на мой запрос высветилась фраза, что я могу прийти на занятия в начале учебного года.