Сильнее истинных -2

– Не вздумай вылезти, – продолжал командовать Тимур. – Парни, тоже под стойку забирайтесь. Я сейчас нас пленкой прикрою. – Может, стоило отойти подальше от катера? – сомневался Устин, скрючившись под разбитой панельной доской. Впрочем, времени, чтобы куда-то бежать, уже не было. Гул от военной техники раздавался совсем близко. – Отражательная пленка скроет живые объекты, – взяв за руку, успокаивал я Радика. И действительно, военные корабли Черепов пролетели над нами, не задерживаясь. Со стороны катер летательным объектом не выглядел. Побит он был серьезно. И подобная маскировка сработала удачно. Но лететь дальше мы опасались. – Посидим до вечера, – предложил Тимур, вытаскивая хлебные брикеты и бутылки с водой. Устин еще обломки кресел выкинул наружу и вытянулся на полу кабины с намерением поспать. Вскоре мы все последовали его примеру, расстелив на свободном участке спальники. Затем сверху укрылись тем же куском пленки, что Тимур оторвал от рулона, и задремали. В этот день далеко переместиться нам не удалось. Взлетели лишь под вечер, а как только стало темнеть, пришлось искать ровную площадку и приземляться. Приборов ночного видения на катере не сохранилось. Так, урывками, на низких скоростях и предельно близко к земле, мы летели до гор пять дней. Пришлось воспользоваться расконсерватором. Наших скромных запасов, взятых из столовой, хватило на сутки. Полностью запускать прибор я не стал. Так что из еды у нас были только хлебные брикеты и белковый паштет. Водную цетру для питья тоже пришлось загружать. По-хорошему, для нее требовался второй расконсерватор. Но выбора у нас не было. Так что большей части воды из цетры мы лишились. Парни с этой технологией дела не имели. А я как «наследник» знал многие нюансы. Потому сразу сообщил, что нужно вытащить расконсерватор наружу, иначе мы утонем под потоком излишков воды. – А попить там осталось? – усомнился Радик, когда волна схлынула. – Меньше пяти процентов от объема, – просветил я. – Как раз достаточно, чтобы периодически пополнять бутылки. – Жалко воду. – Выбора нет. Да и второго расконсерватора тоже. На пятый день парни сосредоточились на наблюдении и выборе места для укрытия. После войны с квая эти места так и остались заброшенными. Именно Европа больше всего пострадала во время войны. Хотя и остальным континентам досталось. Когда был разрушен естественный спутник планеты, климат сильно изменился. Циклоны, наводнения и прочие стихийные бедствия довершили то, что начали квая. И так получилось, что больше всего уцелело населения в горной части Африканского континента. Оттуда и пошел новый виток развития земной цивилизации. Европа же так и осталась почти незаселенной. Древние разрушенные города мы обошли стороной. Тимур был уверен, что Альпы для нас станут идеальным местом жительства. Только я надеялся, что это будет не такой глухой и дикий район. – Почему дикий? – недоумевал Тимур. – Смотри, здесь даже наблюдательная вышка сохранилась. – И что с нее наблюдали? – не понял Устин. – Скорее всего, за птицами, – предположил я. Вообще-то, чем больше я рассматривал наше будущее укрытие, тем больше оно мне нравилось. – Пленкой изнутри закроем, – планировал Тимур, озвучивая мои мысли. – А снаружи, наоборот, природным материалом скроем, – поддакивал я. К тому же наш летательный аппарат вряд ли привлечет чье-то внимание. Удачно мы отыскали такую разбитую машинку. Ночь провели внутри катера и только на следующий день занялись осмотром вышки и округи. Каких-то особых планов на будущее у нас не было. Главным критериям - удаленности и безлюдности - это место соответствовало, а большего мы пока и не думали искать. Чем занимались предыдущие наблюдатели на этой вышке, все равно осталось для нас загадкой. Небольшая станция была закреплена на опорных столбах метров пяти высотой. Окна хоть и не были большими, но давали полный круговой обзор. Внутри помещение оказалось почти пустым. Несколько кресел и люк от винтовой лестницы. Допустим, спать можно и на полу. Но со всем остальным возникли проблемы. Хотя Тимура ничего не смущало. Да и я, прожив несколько месяцев в трущобах, по поводу удобств не заморачивался. Но о Радике волновался. Когда он только появился у нас в классе, я о марийцах прочел много информации. Эта раса ценила не только комфорт, но и внешнюю красоту всего, с чем сталкивалась, независимо от того, человек это, вещь или помещение. Радик был полукровкой. Может, потому не так болезненно воспринимал окружающую действительность. Помню, как я удивился тому, что он без возражений остриг волосы в школе пилотов. Мне тоже сделали уставную стрижку. Но я же не мариец, чтобы трястись за свои кудри. Радику, как ни странно, короткие волосы были к лицу. И явного сожаления о потере своей роскошной гривы он не демонстрировал. Но если ко многим неудобствам в школе мой любимый мариец притерпелся, то теперь я откровенно переживал. Даже намека на удобства в этом месте не было. – Все хорошо, - успокаивал меня Радик. – Это идеальное место, чтобы спрятаться. А больше ничего и не нужно. К вопросу маскировки нашего убежища Тимур отнесся с полной ответственностью. Устин перенастроил один ствол на функцию резки материалов, и мы полдня потратили на то, чтобы заготовить ветки. Потом я ползал по крыше, закрепляя нехитрый маскировочный материал, стены снаружи тоже закрыли ветками. А потом еще буквально завалили мусором наш катер, чтобы сверху его никто не рассмотрел. Ближе к вечеру занялись оклейкой помещения изнутри пленкой. Окна тоже заклеили. Внутри сразу стало темно. Так-то свет пленка пропускала, но примерно пятьдесят процентов от общего освещения. Спальники мы раскладывали при свете фонарей. По сравнению с катером, жилище было шикарным. Впервые за несколько дней мы ощутили себя в абсолютной безопасности. Даже если предположить нереальное, что нас ищут, это место обнаружить трудно. На следующий день мы продолжили исследовать прилегающую местность. Примерно в пяти километрах на север обнаружили древние развалины. Вряд ли что-то ценное там могло сохраниться до наших времен. Потому лазить и исследовать развалины мы не стали. Собственно, гуляли мы по округе только по одной причине – искали источники воды. Наших запасов для питья хватит надолго, но хотелось еще и помыться иногда. Если бы внутри вышки имелась хоть какая-то подходящая емкость, то ее можно было бы наполнять водой. А так вся надежда была только на ручьи или другие источники. Так ничего и не обнаружив, мы вернулись «домой». На своем старом комме я попытался найти информацию об этом регионе. Сеть то появлялась, то исчезала. Малый спутниковый рой на орбите пусть с перебоями, но продолжал функционировать. Эти передатчики были настолько малы, что сбить их все оказалось довольно проблематично. Черепа что-то уничтожили, но тратить время на весь рой не стали или отложили это на более поздний срок. Так или иначе, но интернет был. Чтобы потом долго не ждать, загрузил и сохранил все, что обнаружил. Далее мы дружно читали полученную информацию и листали карту. Как я и говорил, не мылись мы уж несколько дней, потом и несвежими телами пахло ото всех. Невольно я старался отодвинуться от Радика, чтобы ему было не так противно. Муж же, наоборот, старался сесть ближе, заглядывая в экран комма. А потом вообще поднырнул мне под руку и буквально оказался в моих объятиях. Мне сразу стало не до того, что я планировал прочитать. Мысли переключились на тело, что оказалось так близко. Спасибо Устину, который, приткнувшись ко мне с другого бока, отвлек. – Судя по климатической карте, ручьи здесь если и появляются, то после дождей, – рассматривал Устин схему. – Лето засушливое. Но хвойному лесу достаточно влаги. Я прокрутил экран дальше и вздохнул. – От нуля до минус двадцати зимой, – прочитал Радик и невольно огляделся. Тимур согласно кивнул на невысказанный Радиком вопрос и кинул в проем выхода винтовой лестницы щепку. У нас даже двери не было. Просто круглая дырка в полу. А прогнозы до минус двадцати оптимизма не добавляли. – Поживем здесь лето, а в октябре начнем искать другое убежище, – предложил Устин. – Проблему с мытьём и стиркой это не решает, – напомнил я, разглядывая карту местности. Ни озер, ни рек, никаких других водоемов в радиусе трех с половиной сотен километров не было. – Может, выроем минибассейн? – предложил Тимур. – Распакуем цетру с водой и заполним емкость. – Посмотри карту грунта, – поддержал идею Устин. Информации я скачал много. Искать пришлось долго. Попутно и другую информацию почитали. Радик волновался о возможных хищниках, я заверял, что здесь таких нет. – После войны эти районы пару сотен лет находились в неблагоприятном климате, – успокаивал я мужа. – Может, они уже пришли из других мест и расплодились. – Популяции диких животных давно строго под контролем, – невольно погладил я Радика по ладони. – Не волнуйся. Это у вас на Маре природные заповедники. А земляне строго контролируют все виды, стерилизуя избыток фауны. И мы продолжили искать информацию по почвам. В принципе, вырыть небольшой бассейн было вполне реально. Мы же не на самой горе расположились, а в низине. Но разрезы я еще поискал. Примерно на метровой глубине начиналась глина. Хотя лазером и камни срежем. Другой вопрос, что инструментов в виде лопат или чего-то подобного у нас не имелось. Тимур в очередной раз проявил смекалку. Катер был порядком покоцанный, но приятель нашел, что еще срезать и использовать в работе. Потом мы искали место и спорили по поводу расположения бассейна. – Вы в трущобах не жили, так что не спорьте со мной, – уверенно заявил Тимур. – Если здесь устроить туалет, – пнул он ногой предполагаемое место, – то после дождя вся эта срань просочится в бассейн. Далеко от убежища емкость с водой мы не хотели располагать. Да и глобальные работы по выкорчевке деревьев не было желания устраивать. Наконец определились со всем: будущий туалет чуть ниже и южнее, бассейн с противоположной стороны на небольшой возвышенности. – Придадим ему неправильную форму, чтобы со стороны казался естественным маленьким озером, – рассуждал Устин, очерчивая контур. По поводу размеров тоже поспорили. В результате решили, что три на два метра вполне сгодится. Потом резали дерн, разгребали старый валежник, складывали в одну кучку камни, чтобы потом ими укрепить стены бассейна. И все было хорошо примерно до метровой глубины, как раз до того места, где должна была начинаться глина. Вначале все решили, что это гранитный валун. Потом Устин сообщил, что это не камень, а металл. Немного очистил пространство и порадовал нас тем, что это кусок обшивки звездолета. – Упал, скорее всего, с орбиты и лежит здесь со времен войны. – Давай чуть сместись, – сориентировался Тимур. Устин попробовал. А потом еще несколько раз. Теперь он не копал много, а вырезал минишахту лазером. Через пару часов стало понятно, что кусок упавшей обшивки звездолета больше, чем мы подумали изначально. Устин же целенаправленно сдвигался всё ближе к вышке. И уже возле одной из опор категорически заявил: – Парни, это не обшивка, это укрытие времен войны. – Не может быть! – не поверил Тимур. Да и я сомневался ровно до того момента, пока Устин не расчистил прямо под винтовой лестницей схожий по диаметру люк. – А вот и место для зимовки! – обрадовался Радик. – Туда бы еще попасть, и желательно не взорвавшись на минах системы безопасности, – скептически отозвался я. – Вы мне только откройте люк, а дальше я вам, нежным мальчикам из резервации, покажу, чему можно научиться в трущобах, – потирал от нетерпения ладони Тимур.