Сильнее истинных -2

Разговор на тему секса я затеял ближе к вечеру. Тимур к тому времени уже успел просветить нас на тему того, что пищевой жир вещь по всем показателям универсальная. Годится не только старые дверные петли смазывать, но и для интимных дел. Мы с Радиком во время этой «лекции», как два примерных мальчика, краснели и смущались. Уже в спальне я предложил Радику быть верхним. Он же от смущения не знал, куда себя деть. – Я, наверное, не смогу, – еле слышно сообщил мне Радик, чем меня сильно удивил. То самое «могу» бодро так стояло и блестело капелькой смазки. И мне захотелось лизнуть языком головку члена любимого. Радик издал продолжительный стон, одобряя мои действия, и прогнулся в спине. Не думал, что когда-то захочу сам делать минет. После того мастер-класса, что мне устроили в полицейском управлении, с этой разновидностью секса были связаны не самые приятные воспоминания. Но Радику я делал минет от души. Себе отдрочил и на этом успокоился. Пусть у нас пока так все и будет. В очередной раз я забыл, что к Радику не стоит поворачиваться спиной. Он меня даже не захотел. Эти мысли я и озвучил любимому. – Дурак, кусок идиота! – стукнул меня кулачком в грудь Радик. – Мне не противно. Я просто никогда не пробовал секс с мужчиной... То есть в активной позиции, – поправил себя Радик. – Вдруг не так сделаю. Тебе будет больно. – Мне не будет больно, если мы сделаем все по правилам. Но ты действительно прав, опыта у нас мало. Не будем спешить, – успокоил я любимого. Радик таким заявлением не удовлетворился. Перевернул меня на живот и показательно прошелся губами вдоль всей спины. – Верю, верю, – со смехом подмял я под себя Радика. И еще раз заверив друг друга в любви, мы уснули. Изучение взаимных предпочтений и сексуальные забавы мы продолжили на следующий день. Нам понравилось. Настолько понравилось заниматься всем этим, что мы в течение недели Тимура с Устином почти не видели. – Кролики, выходите иногда пожрать, а то сдохнете, – постучал к нам Тимур через несколько дней. Между прочим, кушать мы ходили. Только режим дня и ночи у нас сбился окончательно. И вполне вероятно, что наши обеды проходили в то время, когда парни спали. Но окончательно выбрались мы из спальни, когда решили, что изучили сексуальные предпочтения и тела друг друга полностью. К тому же наши попы болели. Смену ролей мы устроили знатную. В общем, напрактиковались и еле выползли к друзьям. – Парни, как хотите, но сигнал оповещения по утрам я поставлю, – покачал головой Устин, оценив наш видок. – Вы не только свой режим дня угробите, но и здоровье тоже. Когда мы спустились в укрытие, следить за сутками приходилось только по моему комму. Отчего-то под землей спать хотелось больше. Устин заверял, что при долгом пребывании под землей наши биологические часы начнут сбиваться. А режим дня очень важен. Оттого насчет обязательной побудки в восемь утра никто возражать не стал. Только все равно мы с Радиком большую часть дня проводили у себя в спальне. – Дорвались, – посмеивался Тимур. – У нас медовый месяц, – возражал я. – Ладно, пусть медовый, – отмахнулся Тимур. – Все равно здесь особых развлечений нет. Кстати, те самые развлечения вскоре появились. Вначале Радик удивлялся тому, что комм стал лучше ловить и транслировать новостные каналы. – Скорее всего, удалось запустить спутники, – предположил Устин. А потом еще одна новость буквально шокировала нас – прибыл флот Содружества! Как узнали и почему поспешили на помощь представители Содружества, мы так и не поняли. Но флот прибыл огромный. У Черепов не было ни единого шанса ему противостоять. Хотя кто-то успел сбежать, так и не вступив в бой. Остальных на орбите Земли покрошил флот Содружества. Эту информацию мы смотрели и читали с огромным волнением. Всем было понятно, что просто так Содружество не станет оказывать помощь землянам и что-то должно потребовать взамен. И эти условия вскоре были выдвинуты. Одним из первых требований Содружества стало прекращение расизма по отношению к белым. Белые земляне уравнивались во всех правах. Земное правительство соглашение подписало, принимая все требования. Возражать и что-то противопоставить огромному флоту «друзей» земляне не могли. Да и наглядное уничтожение Черепов свидетельствовало о силе и мощи союзников. Правда, мне показалось, что Черепа сами уже планировали улететь. За время их экспансии население Земли сократилось не только за счет погибших, но и плененных. Увезли на своих звездолетах Черепа не меньше полумиллиона землян. Радик, когда слушал отчеты, только охал и теснее прижимался ко мне. То, что мы считали «страшилками», оказалось правдой. Свидетельства пленных Черепов были тому подтверждением. Большое содержание меланина в коже черного населения планеты действительно привлекло этих агрессоров. Мало того, всех похищенных землян Черепа увезли для размножения, как будущую еду. Череп, у которого брали представители Содружества своеобразное интервью, вполне искренне сожалел, что им пришлось воевать, уничтожая такие хорошие запасы продовольствия. – Вот ужас, вот ужас, – бормотал Радик. – Повезло, что мы белые. – А выбираться на поверхность я бы не торопился, – сообщил Тимур, просмотрев очередные новости. – Пусть там все утрясется. Нам и здесь неплохо, к тому же информация поступает регулярно и без проблем. Кстати, тех новостей резко прибавилось. Может, кто-то из земных политиков ожидал, что спасатели, покрошив флот Черепов, сразу улетят, но не тут-то было. У Содружества были на Землю другие планы. С удивлением мы смотрели очередной репортаж, где рассказывалось, что теперь все полицейские управления пополнятся представителями Пруна. Я не верил в быстрые и глобальные преобразования на Земле. Допустим, помощь Содружество оказало по причине того, что хотело обезопасить прежде всего себя. Но какой смысл был вмешиваться во внутренние дела землян? Парни тоже не верили, что грядут изменения. Устин желал вернуться хотя бы в нашу резервацию. Тимур надеялся, что теперь белым будет позволено перебраться на другие планеты. Мы с Радиком лелеяли те же планы. С особым скептицизмом мы читали информацию о том, что белым землянам начали выдавать особые браслеты защиты от произвола. Предполагалось, что все белые должны получить подобные браслеты. Естественно, не сразу и только по желанию. Посмотрели мы репортаж и о первых смельчаках с браслетами. К огромному нашему удивлению, патруль прибыл на призыв о помощи в течение пяти минут. А поскольку все тюрьмы были практически освобождены, то теперь их вновь заполняли уже чернокожими. Я только пожал плечами. Неужели члены Содружества думают вот так сразу изменить сознание людей, что формировалось несколько столетий? На юге африканского континента белые давно на положении рабов. Это у нас еще были резервация и видимость свободы. Помню, дед мне как-то рассказал секретную статистику. Она, конечно, была уже устаревшей, и собирал те сведения наш прадед, но все равно на меня произвели впечатление цифры. После окончания войны с квая население Земли не превышало и десятка миллионов. Для планеты такого размера – считай, ничего. Места и ресурсов всем хватало. Через триста лет землян было уже около миллиарда. Вот тогда и начались первые притеснения белых. Хотя соотношение еще было один к четырем. Отдельно шли азиатские группы. Но они вскоре смешались с негроидной расой. Прадед нашел перепись населения примерно за пятьдесят лет до своего рождения. На два миллиарда землян белых оказалось чуть меньше миллиона. И эта цифра катастрофически снижалась. Наша резервация была уже единственной на Земле. Возможно, в городских трущобах проживало еще столько же. И плюс те, что были официальными рабами. Итого, на момент нападения Черепов белого населения осталось не более пятидесяти тысяч. В последние годы шло тотальное уничтожение белокожих. Вообще-то если бы правительство захотело, белых передушили бы быстро. Но отчего-то всем нравились именно издевательства и прочие притеснения. А тут вдруг разом нас уравняли в правах с чернокожими. Мне не верилось. Но и смысла оставаться под землей уже не было. Мы, собственно, спрятались от Черепов, а не от землян. В общем, через две недели споров и опасений мы выбрались на свою вышку. – Стоит попробовать, – жался ко мне Радик. – Давно я солнышка не видел. – Прохладно, октябрь, – поправил я спальник, которым укрыл мужа. – Решаться нужно сейчас, – заверял Тимур. – Дальше станет еще холоднее, а вы помните, какой у нас катер. – Имран, попробуй подать прошение. Особняк Меликов должен был сохраниться, – предложил Устин. – А там, глядишь, и мы сможем вернуться домой. Для себя бы я не стал беспокоиться, но за Радика волновался. – Ты не только особняк, но и о всех счетах Огюста Мелика поспрашивай, – между прочим заметил муж. – Вначале сходим в полицейское управление за браслетами, – вернул нас к изначальному плану Тимур. Еще день мы собирались и упаковывались. Бросать свои поделки из драгоценных камней не хотелось, но пришлось. Лучше потом вернемся. Да и корону заберем попозже. Демонстрировать свои богатства не стоит. Только расконсерватор и поволокли. Без него мы долго не протянем. Назад вернулись за три дня. Повезло, что патрулей не встретили и до столицы добрались без проблем. Укрыли катер в неприметном месте и сами спрятались внутри. Тимур рвался сходить на разведку, не подвергая всех риску. Остановить нашего героя не получилось. Так что Тимур ушел, велев не высовываться. Устин тоже порывался составить ему компанию, но был остановлен. Тимур лучше всех знал окраины и расположение полицейских участков. Но, конечно, мы все волновались. Одно дело смотреть и читать новости и совсем другое – проверить на собственной шкуре лояльность новой системы. Тимур вернулся. И браслеты, и новое отношение к белым были именно такими, как и пропагандировали службы Содружества. Так что на другой день мы все посетили полицейский участок. Я набрался нахальства и оставил запрос на возвращение мне имущества и денег. Здоровенный пруниец даже бровью не повел. Только уточнил, что ответ я получу через браслет. Это новое средство связи было уникальным во многих отношениях. Своего рода комм, только без экрана. Голограмма размером в три ладони разворачивалась сразу над браслетом. Мало того, меню доступа тоже было виртуальным. Радику новая игрушка очень понравилась. Ждать ответа на запрос пришлось несколько дней. Мы так и продолжали ночевать в своем побитом катере. Октябрь на севере Африки холодным не бывает. Наших спальников вполне хватало для комфортных ночевок. Опять же непрезентабельный вид катера не привлекал чужого внимания. А потом мне пришло сообщение. Кто-то из новых чиновников добросовестно отнесся к просьбе. Даже слишком. Я бы спал спокойнее без этих кадров. Оказалось, что после смерти деда всех жителей из резервации военные не смогли выселить. Кто-то спрятался. У многих были тайники и подвалы. Тогда правительство приказало выпустить несколько ракет. Резервацию уничтожили. Котлован и груда искореженных конструкций остались от наших домов. С деньгами тоже не было все однозначно. Огюст Мелик погиб. И почти сразу его деньги забрало правительство, вычеркнув все записи о его счетах из общей базы. А ещё выдвинуло встречное обвинение за уничтожение уникального завода и технологий. И якобы деньги стали компенсацией за нанесенный урон и невыполненные по контрактам обязательства. Возвращаться мне больше некуда, да и денег не было. Разве что в трущобы к Рыжему. Но имелся еще тот вариант, что планировал дед – покупка собственного корабля. Естественно, через торговое представительство марийцев. На корабле можно жить, как в доме. И питаться там будет проще. Кубы суперконцентрата у меня имелись, и распаковывать их удобнее на корабле. Параллельно с моим запросом на имущество мы начали искать маму Радика. Куда и в какой бордель ее увезли, никто не знал. Даже сам Радик не мог сказать, где он был. Ему повезло, что полицейским и в голову не пришло, что кто-то может вступиться за белого. На зеленый цвет глаз марийца-полукровки внимания не обратили. А чип выдал координаты для торгового представительства. Кто-то из марийцев был знаком с его отцом и решил, что такая незначительная услуга вполне оправдана. Из борделя Радика вытащили спустя сутки. С мамой так просто не было. Содружество принудительную проституцию запретило сразу. Только кого-то успели спрятать. И попробуй теперь отыщи в подвалах частных владений белых рабов. Поиски мамы Радика пока не увенчались успехом. Зато доступ к тем алиментам, что выплатил ей отец, у Радика был. Собственно, из-за этих денег мама и привезла Радика на Землю. И сразу узнала, что за те семнадцать лет, что она провела на Маре, многое изменилось. Белым запретили покидать пределы Земли. Остальные земляне далеко не летали. Договора с Содружеством были разорваны, точек соприкосновения почти не было. Лишь изредка звездолеты отправлялись на Мар. Представители этой планеты уж очень любили драгоценные камни и ювелирные изделия. В обмен торговцы привозили технические новинки. Только помощь полукровкам оказывали нечасто. Радик еще раз проверил наличие денежных средств и начал переговоры с марийцами. Торговцы проявили себя с «лучшей» стороны. В смысле, потребовали проценты за посреднические услуги. Мне отдавать четверть от суммы корабля было жалко. Потому предложил мужу воспользоваться сложившейся ситуацией. Пока Содружество контролирует всех и вся, у нас имеется реальная возможность обойтись без посредников. Сами купим! Трудно, конечно, так сразу поверить, что белые уравнены в правах с чернокожими, но попробуем осознать этот факт. Сложностей, действительно, возникло немало. На каждом этапе приходилось посылать жалобу в службу поддержки белых. Под конец сделки Радик обнаглел и обвинял в расизме за любую оговорку противоположную сторону. Отказаться от сделки транспортная компания потом уже не могла. Кстати, они попытались. Собственно, и на продажу корабля компания согласилась явно по старой привычке – взять деньги и прокатить белых. Наеб... хм... в смысле, обмануть нас не получилось. А потом и отказаться от предварительных договоренностей не смогли. Может, и имелись какие лазейки в контракте, но тут уже торгаши сами были виноваты. Препираться начали на первых шагах сделки, а Радик, соответственно, посылал жалобы. Две недели волокиты и потрепанные нервы все же принесли результат. Корабль мы купили. Мне до последнего в это не верилось. Но в столичный космопорт посудину перегнали. Космопорт почти расчистили и восстановили. И наш красавец доставили с американского континента, подтвердив все права собственности. – Не могу поверить, что это наше! – ликовал Радик. – Мы улетим, улетим! – Обязательно, – заверил я любимого.