Самая яркая звезда северных небес

      — Отличный вопрос, Гектор! При каких это таких загадочных обстоятельствах порядочный ученый смог пересечься с вором? — не удерживается от провокационного вопроса Джек.       Карина возится во множестве складок платья, находит пришитый карман, достает носовой платок, сминает его и засовывает говорливому пирату в рот. Во втором кармане спрятан складной нож. Условия экстремальные, опасность поджидает на каждом шагу, девушка не полагается на помощь эгоистичных пиратов. Она сама будет себя защищать, если понадобится.       «Вся в отца», — с досадой думает Джек, морально готовясь выслушать душераздирающую историю.       Почему нерадивому отцу пришлось оставить новорожденного ребенка на попечение совершенно чужих людей, а самому уйти? От пролога до эпилога — к этому самому моменту. Меньшее, что заслужит Барбосса — это пощечину у всех на виду, дабы почувствовал стыд за свой проступок. Родителям не положено бросать детей. Джек удобно устроился, он всегда сбегал незаметно, не оставляя даже прощальной записки. Еще неизвестно, сколько у него незаконнорожденных детей появилось на свет.       — Прошу прощения, юная леди, но я занят.       Барбосса уходит.       Стоящая с открытым от шока ртом Карина переводит взгляд на Джека. Она смотрит на него с таким видом, будто он виноват в бедах целого мира, и в особенности — в ее.       — Если он когда-то был знаком с моим отцом, то почему избегает ответа? Это так сложно? Я о многом прошу? Или пираты без оплаты даже слова не скажут?       Джек что-то мычит в кляп и отрицательно качает головой, от чего побрякушки в его волосах забавно звякают.       — Пираты. Все вы одинаковые. На уме одни грабежи, разбой, выпивка и куртизанки. Неужели вам действительно нравится жизнь как у скота? У свиньи и то больше мозгов. Ох, прости! — Карина только сейчас опомнилась, что Джек не может отвечать из-за ее платка.       Она вытаскивает кляп. Вновь обретя возможность говорить, Воробей облизывает губы и подбородком указывает на стоящую рядом бочку, на которой стоит наполовину полная бутылка рома.       — Конечно, пират без выпивки — не пират. Алкаш.       Девушка откупоривает бутылку, подносит горлышко ко рту Джека. Пьет, не давится. Ром давно заменил ему воду. Прежний вкус уже не чувствуется, но опьянение всегда приходит. Это ли не главное?       — Попробуй.       — Я не стану пить эту гадость, — морщится Карина.       — Зря.       Вместо ответа Карина задирает голову кверху. На небе ни единого облачка, звезды яркие, а луна освещает путь кораблям. Космос манит своей таинственностью, у каждой звезды есть история своего названия, они так далеки, практически недосягаемы. Карина верит: человечество не стоит на месте и однажды придумает изобретение, которое позволит отправиться в далекий космос, проводить исследования, высаживаться на других планетах, выяснить, одиноки ли мы во вселенной.       Джек смекает: сейчас самый удачный момент признаться Карине, что она ему нравится. Просить у Барбоссы руки и сердца его дочери он не планирует, так далеко Воробей навряд ли зайдет, но судьба непредсказуема. Велика вероятность, что девчонка рассмеется, ведь за ней уже ухаживает Генри — осторожно и ненавязчиво. Джек не такой. Он молчать не станет.       Да не, слишком велика вероятность, что она просто посмеется над Джеком. На кой черт ей сдался уже не молодой пират, да еще и пьяница? Рядом есть Генри. Отважный, и красотой вышел в обоих родителей. Тернер-младший ужасно похож на отца, от этого Джеку совсем тошно. Он не стал ничего делать, без боя отдал Элизабет. Как бы во второй раз Воробью не упустить свой шанс.       «Я слишком самоуверенный, — мелькает в голове Джека мрачная мысль. — Кого я обманываю? Суонн при любом раскладе выбрала бы Уилла, как бы я ни старался».       Чем старше становится Джек, тем больше он убеждается, что море не манит своей свободой, грабежи не вызывают прежнего азарта, а возвращаться, кроме как на корабль, некуда и не к кому. Сердце не дрожит при встрече с размалеванными куклами, одинаковыми, как на подбор. Продающими ласки, но не любовь. Телом останешься удовлетворен, но пустоту в душе этим не заполнить.       Он может ошибаться, и Карина — не та самая.       Затея провальная, но Джек любит рисковать.       — Кто-то может не вернуться, милочка.       — Обратно поворачивать уже поздно, — Карина перестает любоваться ночным небом, запрыгивает на бочку и вертит в руке недопитую бутылку рома. — Отец не просто так оставил мне эту книжку, я найду трезубец Посейдона, и все проклятья будут сняты. Ты должен радоваться — Салазар, возможно, перестанет вести на тебя охоту.       — Ключевое слово — возможно. Куда потом отправишься с Тернером-младшим?       — Я куда-то должна с ним отправиться? — удивленно спрашивает девушка и прищуривает глаза, видя медленно расползающаяся на лице улыбку Джека. — Буду плавать с одного корабля на другой, путешествовать. На суше меня ждет серая темница, клетка. В наше время женщине нельзя иметь образование, свое личное мнение, иначе ее посчитают прислужницей дьявола и сожгут на костре. А мне просто нравится узнавать что-то новое.       — Понимаю.       — Серьезно? Понимаешь? Ты же мужчина.       — И что? Мы не все одинаковые, мило… черт побери. Нос зачесался! Это знак, что пора выпить, но сначала почеши мне нос, а потом напои.       — Я похожа на прислугу, мистер Воробей?       — Капитан Воробей, вообще-то, — обиженно ворчит Джек. — Пожалуйста, будь так любезна, Карина, — самым милейшим голоском тянет пират.       — Теперь можно.       — Пока тихо и нам никто не мешает, у меня есть возможность сказать. Другой возможности просто может не представиться… я обязан сказать тебе правду.       Ей еще не приходилось видеть Джека таким серьезным.       — Какую правду?       «Смелее, старина, тебя за это никто не убьет!»