Тебе давно пора начать жить одним днем. Какая разница , что будет завтра или через неделю? Главное, чтобы тебе сегодня было хорошо. Жизнь одна и нельзя упускать счастливые моменты, потому что они больше не повторятся. Стейс Крамер, «50 дней до моего самоубийства»
Утро у нашей пары было точно добрым. Проснувшись раньше своего молодого человека, девушка решила приготовить панкейки – маленькие блинчики, которые чертовски сильно любил Нацу. Рецепт был действительно простым: на одинаковое количество муки и молока добавить одно яйцо и соль/сахар по вкусу. Девушка любила его за быстроту приготовления, а Нацу за то, что они получались у неё невероятно вкусными. Правда в этот раз он немного помешал девушке, когда, проснувшись, пришёл к ней на кухню и начал целовать. Конечно, девушка сначала сопротивлялась, но надолго её упрямства не хватило, и поэтому те два блинчика, что готовились в те пятнадцать минут, сгорели напрочь, за что Нацу получил лёгкой лопаткой для готовки по голове пару раз. Но позже они всё же приступили к завтраку. – Мы тут надолго? – Я сказал деду, – а именно так Нацу называл своего продюсера Макарова, – что уехал писать новые песни, и до начала учебного года он не будет меня беспокоить. А ты как раз можешь начать учить русский со всякими штучками в их языке. – он откусил от бутерброда с сыром большой кусок и запил крепким чёрным чаем. – А ты меня не хотел спросить. Вообще-то, у меня были другие планы на остаток месяца, – девушка громко вздохнула и взяла чашку с кофе. – Прости, я не хотел этим как-то задеть тебя, – он протянул к ней свою руку и положил её на маленькую ладошку. – Я думал, что тебе здесь понравится, да и соседи хорошие. Люси подняла взгляд на него и мягко улыбнулась. – Я знаю. Прости, я чертова эгоистка. – О, нет! Если бы меня забрали в незнакомой стране в незнакомый город на две недели, не предупредив, я бы тоже рассердился, – он рассмеялся. – Хотя, если бы я был девчонкой и меня украл сам Нацу Драгнил, кумир миллио... Дальше договорить ему не дала девушка, которая дала ему по голове журналом по психологии. – Беру свои слова назад. В нашей паре только один эгоист. – И это не я, – смело заявил Нацу. – Помнишь, как Плю съел наши сосиски на том озере? – О Господи, в теле двадцати трёх летнего парня засел пятилетний ребёнок, – она улыбнулась и чмокнула его в нос. Далее завтрак проходил тихо и спокойно, а после они решили посмотреть фильм «Ешь. Молись. Люби.» После обеда Нацу остался в доме писать песню, а Люси вышла во двор, где была беседка с большими мягкими подушками на полу, и решила упражняться в написании статей по каким-то определенным темам, а затем и учить русский язык. Вечером они пошли прогуляться по району со своим четвероногим другом, где находился дом. Там было тихо и спокойно, соседи улыбались, а одна молодая семейная пара даже захотела познакомиться. На вид они были ровесники Нацу, так что диалог шёл очень легко и непринужденно. Так прошли последние две недели лета: они смеялись, учились, вместе писали песни, вместе готовили, читали, гуляли с Плю. Они любили. Они жили. Москва встретила их дождём и громом, но они всё равно были счастливы, ведь ничто не могло испортить им настроение. Испортить им то чувство первой влюблённости, которое до сих пор витало между ними. Пусть у них были и ссоры, похожие на семейные, но от этого они не любили друг друга меньше. Ни на грамм. Наоборот, эти ссоры сплочали их. А иначе, какие отношения без ссор?***
Первый день в университете выдался для Люси, на её же удивление, довольно-таки легко. Она ожидала, что всё будет, как в школе: её не будут любить, слухи придут раньше, чем она, одногруппницы косо смотрят вслед, обсуждая уж слишком короткую юбку блондинки и, плевать, что она доходит до колена. Она сразу познакомилась с парочкой девушек – Настя и Лууна. Первая родилась в Москве, но в шесть лет по работе отца (посол) с семьёй переехала в Америку, где выросла и спустя одиннадцать лет решила вернуться на Родину для того, чтобы получить высшее образование. Лууна же родом из Норвегии, но попала в Россию по программе защиты свидетелей. Что конкретно у неё произошло, она никогда не рассказывала, да и девушки не хотели терзать её тем, что так мучило изнутри. Её настоящее имя и место рождения девушки также не знали. Вместе они общались на английском и немного русском, чтобы Люси потихоньку употребляла его в речь, ведь и Настя, и Лууна отлично знали оба языка. Взамен блондинка обещала позже начать учить их и немецкому, но до этого так и не доходило. Вот что делает Государственный Институт Международных Отношений*! А теперь просто представьте эту троицу: брюнетка с модельной внешностью и таким же личиком, с русыми волосами и зелёными глазами, которые нравились большей части университета, да ещё и дочка посла в лице Комлевой Анастасии Максимовны; далее идёт Лууна Вальтерсен – рыжая девушка, которую вы никогда не увидите грустной, её фигура не была модельной, но, чёрт возьми, эти округлые бёдра, грудь не менее чем третьего размера, осиная талия и кристально-голубые глаза, ну как и белых ходоков из «Игры Престолов»; ну и заключает эту прекрасную тройку Люси Хартфелия – дочка бизнесмена из Германии и девушка самого Нацу Драгнила. Как Вы уже поняли, компания получалась очень привлекательной, поэтому мужская часть университета была их явными поклонниками. Но Кана такое одобряла и даже пару раз помогала девушкам с тем или иным преподавателем. Пару раз они устраивали девичник в доме Насти, ведь её родителям понравились новые знакомые их любимой дочери. Девушки казались им воспитанными и приличными, что не так далеко отходило от правды. Они делали себе маски для лица, пели различные песни, смотрели какие-то передачи и обсуждали всякие новости из университета и обычной жизни. – Люси, а как твой папа отреагировал на то, что ты стала встречаться с Нацу? – спросила Лууна, убирая свои пышные рыжие волосы в пучок. – Ну, так как наши отношения начались с той злосчастной статьи, то не очень хорошо. Хотя, если бы не она, то мы бы тянули ещё долго. – В смысле? Я думала, у вас любовь с первого взгляда и все такое, – протянула Настя с улыбкой и засмеялась, в чем её тут же поддержала Вальтерсен. – Мы боялись реакции окружающих и друг друга и оба не рисковали. Я, потому что раньше была жутким социофобом, а он, потому что не хотел обременять меня. Но мы ушли не в ту тему. – Перешли не к той теме, – её поправила Комлева, кладя руку на её колено. – У тебя отлично получается говорить на русском, осталось получить слэнг. – Окей, тогда переходим к той теме? – Хартфелия засмеялась. Она не помнила, когда в последний раз вот так просто смеялась с подругами. Хэппи это Хэппи, он друг, с ним нельзя поговорить обо всем женском. А Леви и Эрзу хоть она и любила всем сердцем, но не могла им довериться полностью, боялась. Джувия была той, кто хранила все её секреты и ей было больно, что они до сих пор не поговорили. Когда Люси поняла, что ещё немного самокопания и она разревётся, то продолжила про свои отношения с Драгнилом, по которому она чертовски скучала. – Сначала отец наругался из-за той статьи, ужасно сильно наругался. Но потом, как оказалось, они встретились вдвоём и поговорили, уладив все между собой. А через пару месяцев он договорился с моими родственниками, чтобы я переехала к нему в Москву. – С родственниками? – После смерти матери я жила с дядей, тётей и сестрой. – Прости, мы не знали, – Настя обняла свою, уже такую горячо любимую, подругу. – Мы тебя любим, – подала голос и Лууна и чмокнула её щёчку. – И я вас люблю, – она обняла их, а затем они завалились втроём на кровати и засмеялись, а когда осознали, что они размазали свои маски для лица по пледу, то их хохот можно было услышать и с улицы. Ещё, пока Нацу не было, к девушке пару раз приезжал Хэппи с Аской. Её сестренка выросла и стала совсем взрослой в глазах Люси. Ведь она теперь не заплетала косички, а делала один хвост, а это тоже старит, знаете ли! Хэппи поступил туда, куда хотел и сколько бы раз он не повторял название курса своей лучшей подруге, та не запоминала, и в конце-концов он сдался. Зато, если у Люси что-то глючило, то она знала, к кому обратиться, чтобы ей объяснили как для «самых умных». Но была и одна печальная новость: к сожалению, девушке пришлось отказаться от работы бортпроводником. Университет занимал всё её свободное время, хотя вот Эрза осталась и трудилась в паре со Стингом, который понял, что Люси ему не светит и направил все свои чары в сторону Юкино, которая была полной противоположностью парня: она была самая тихая и спокойная из всех, кого знала Хартфелия. Хотя Роуг Ченни – лучший друг Эвклиффа, тоже был таковым. Но тот, наоборот, выбрал себе безбашенную девушку – Минерву. В общем, противоположности притягиваются. А Нацу снова отправился на гастроли и, в этот раз, они могли затянуться. Но, не смотря на это, он находил время, чтобы приехать к своей любимой и просто побыть рядом, даже на пару минут. Но тут надо отдать должное и Люси, ведь она также пару раз приезжала к нему на концерт, что хотя бы ночь провести вместе, а ранним утром улететь к себе на пары в университет. – Знаешь, кто бы тебя не сравнивал с Лисанной, то полный кретин, – Драгнил крепко обнимал девушку, которая сидела вместе с ним на чёрном мягком диване в гостиничном номере. – Почему? – Потому что она никогда не приезжала ко мне ни чтобы увидеться, ни чтобы поддержать. А ты всегда рядом, – он поцеловал её в макушку. Наверное, такие поцелуи стали для них какими-то особенными, ведь это не лёгкий поцелуй в нос и не страстный в губы. Это что-то простое и родное одновременно. – Я тебя люблю, Нацу Драгнил, – она крепче прижалась спиной к парню и закрыла глаза, она хотела прочувствовать его каждой клеточкой, ведь через четыре часа у неё самолёт, и они снова не увидятся пару недель.