Осколки новогодних шаров

      Жители Расчесок всю новогоднюю ночь запускают фейерверки. Поэтому желающие могут просто выходить во двор и без особых затруднений ими любоваться. Что они периодически и делают. Поскольку Дом, что само собой разумеется, тоже не спит, всю ночь кто-то шастает во двор и обратно.       Русалка и Табаки тоже относятся к шастающим – а как же иначе. Они выбираются наружу часа в два. Фейерверки можно наблюдать и с крыльца, но Табаки этим ожидаемо не удовлетворяется. Поскольку снег лежит уже давно, во дворе расчищены дорожки. Чокнутый Табаки намеревается свернуть с дорожки прямо в снег, но Русалка его удерживает: «Мустанг застрянет, а я ведь тебя не вытащу!». Табаки говорит «ладно» и сообщает, что «потом все равно придется искать место с обзором получше». И они долго смотрят, как взлетают между зубцами золотые, зеленые, красные и снова золотые снопы искр.       А потом Табаки говорит:       - А теперь пора! – потому что фейерверки временно затихли, - и разворачивает коляску. Он резво выезжает на другую дорожку, которая ведет к парковке, - там темнее, меньше света от окон, и эпицентр фейерверков тоже остается в стороне. Там они останавливаются и снова смотрят в небо.       Небо темное, но не абсолютно черное, - оно отливает светлым, как бархат, хотя само по себе и не похоже на бархатное. Нижняя треть – если разделить небо параллелями от зенита до горизонта – светлее, будто подсвечена лунным светом, хотя луна совсем в другой стороне и, конечно, не может осветить такую большую область. Они видели луну еще с прошлого ракурса - полный круг в широком ореоле бледно-желтого сияния. Сейчас ее не видно. И ничего не отвлекает взгляд от звезд.       В небе серебром сияют звезды – крупные, яркие, чистые в морозном воздухе, будто хрустальные. А еще – покрытые густым инеем деревья на фоне неба. Отчетливо видны черные стволы и белые от инея кроны. Контуры крон – четкие линии, плавно вогнутые дуги, похожие не то на край зонтика, не то на нарисованный в детской книжке шатер. Летом контуры крон не такие – из-за листвы они округлые и менее четкие. А сейчас… сейчас есть иней и звезды. И они стоят и смотрят на них, стоят долго, пока не замерзают руки и ступни. И тогда, очнувшись от завороженности, Русалка тихо вздыхает. Табаки, не оборачиваясь, находит ее ладонь, лежащую на спинке кресла, и слегка пожимает ее: в этом жесте – полное понимание.       А потом они молча возвращаются назад, Табаки едет медленно, а Русалка идет следом, катя Мустанг, хотя в этом нет никакой необходимости. В молчании они пересекают черту порога и переходят в другое пространство – ярко освещенное, веселое, человеческое.