От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

С момента возвращения Софии домой прошло не так уж и много времени. Девушка пару дней спокойно отдохнула дома, с мужем и сыном и даже не догадывалась о том, что происходит не так далеко от нее. В то время, как начальник полицейского участка, полковник Петр Васильевич, имел очень неприятный разговор с Шалвой Теймуразовичем, София спокойно спала дома. - Юдину суд сослал в Москву, все вопросы к суду, я организую надзор за ссыльной, - оправдывался Петр Васильевич, - Мне был прислан документ, чтобы Юдина была взята под контроль - я взял ее под контроль. От фразы "пишите рапорт", Петр Васильевич слегка растерялся, но случай выручил полицмейстера. - Поселок Иман, Алдан, Якутия. Дело Юдиной передано в Петербургскую охранку, - услышал Петр Васильевич, - А вы пишите-пишите рапорт, ибо уже отстранены от места. - Пусть снимают не по собственному желанию, не буду ничего писать, - сам себе сказал Петр Васильевич. "Наряд для обыска и ареста. София Львовна Юдина, дело одна тысяча сто пять. В Бутырку в особые одиночные. Свиданий не допускать ни с кем, полная изоляция в соответствии с циркуляром сто шестнадцать", - еще раз подумал Петр Васильевич и решил уведомить о сложившейся ситуации вышестоящее московское руководство. В этот же день в фонд Елизаветы Романовой пришло уведомление о том, что Софии Собольниковой изменено место ссылки и что Петра Васильевича могут снять с должности. Кроме того, огорченная супруга полицмейстера написала еще и от себя анонимное послание, что Петр Васильевич просто осуществлял надзор за исполнением решения суда, поэтому все претензии к нему необоснованны и он держал Юдину в Москве исключительно потому, что так решил суд. Тем временем, в дом Юдиных снова пришел наряд полиции. - София Львовна, распоряжение на обыск и арест, - сказал жандарм, - Вскоре отправитесь отбывать ссылку в Якутию, а пока что поедете в Бутырку. - Какая Бутырка, я прошлый раз там при родах чуть не умерла, а в этот раз, вы что, специально так делаете, чтобы я не выжила? - возмутилась София. - Ничего не знаю, приказ начальства, - сказал жандарм. - Васенька, повторяю уже в который раз, считаешь нужным - я на развод согласна, за мной в такую глушь ехать не стоит, - сказала София, - Если будешь меня ждать три года - жди, если не будешь - я не обижусь. Тихона отдашь Бирюковым, если самому будет тяжело воспитывать. Я вернусь и заберу его. Как же мне будет жалко с вами всеми расставаться... Обняв мужа, София вздохнула: - Надеюсь, беременную в такую дальнюю дорогу не отправят. Хотя как будет жалко с малюткой расставаться... Видать, судьба у меня такая, не дано воспитывать своих детей самостоятельно. С момента заключения Софии в Бутырку прошло два дня. В особой одиночной камере в башне девушка вспоминала карцер и понимала, что эти условия мало отличаются от тех, откуда ее не так давно выручила Наденька. Нехватка отопления, света, - все это пусть и слегка раздражало Софию, но напоминало ей о том, из-за чего она судима и из-за чего на ее долю выпали все эти неприятности. «Сама во всем виновата, поэтому все вполне заслуженно», - думала София, - «Надо было выяснить все детали, а то помогла в перевороте от Саши в пользу Коли, вот и сиди теперь, Сонечка, жди этапа. Думать головой надо было, а вот таких политических проституток, которые пусть и не зная все детали до конца, но за деньги сделают то, что нужно, действительно надо отправлять в отдаленные уголки Якутии. Так что в этот раз наступившие последствия вполне соизмеримы с тяжестью моего преступления, это еще легко я отделалась, такое не прощается. Помогла царской власти, поучаствовала в дворцовом перевороте. Такой позор только кровью смывается, поэтому эта ссылка в Якутию будет вполне логичным окончанием всей этой истории, причем очень гуманным и даже излишне мягким. Опорочила Соня светлую память своего тятеньки, сама во всем виновата, вот и получит теперь пусть не по заслугам, но хотя бы малую часть от того, что должна была бы получить». Размышления девушки прервал скрип открывающейся двери. - Юдина, с вещами на выход, - сказал жандарм. «А сколько ехать до Якутии?» - подумала София, - «Вдруг до родов доехать не успею или малютка от таких переездов решит родиться раньше времени?» - Я беременна, мне рожать пора, - сказала София, - Может, после родов можно будет поехать отбывать свое вполне заслуженное наказание? - Тебе в полицейский участок, - усмехнулся жандарм, - Там и скажешь все. - А с чего мне решили ссылку-то изменить на Якутию? – спросила София, - Должен же был быть повод. - Столичное начальство так решило, - ответил жандарм, - Хватит языком молоть, пошли. Сев в полицейскую карету и вскоре доехав до полицейского участка, София совершенно спокойно вошла вместе с жандармом в кабинет полицмейстера. - Садитесь, София Львовна, - сказал Петр Васильевич, - Как себя чувствуете, жалоб нет? - Вообще-то такие вопросы задает врач перед заковыванием в кандалы и отправкой на каторгу, - сказала София, - Сейчас, как я понимаю, идет речь о Якутии и ссылке. Поэтому к чему вопрос – не понимаю. Но чувствую себя хорошо, жалоб нет. - Сейчас поймете, - сказал Петр Васильевич и дал девушке бумагу, - Читайте. Взяв в руки бумагу, София прочитала, что решением Елизаветы Романовой Софии приходит амнистия и ссылка отменяется. - Таким запоздалым образом решила «спасибо» сказать, - задумчиво произнесла София и добавила, - Ну что сказать, спасибо мадам Романовой. Не забыла, кто охрану траванул. Вот только, Петр Васильевич, вам могу правду сказать, тем более, что все уже окончилось: я не знала, что в той бутылке была смертельная концентрация снотворного и уж тем более я не знала, что это переворот от Саши в пользу Коли, иначе бы не стала в этом участвовать. Знаете же материалы дела, в этом судебном процессе у меня было признание вины в полном объеме и искреннее раскаяние. Так что, с одной стороны, это хорошо, что все окончено, а с другой стороны, я понимаю, что я виновата перед светлой памятью всех товарищей этим участием в дворцовом перевороте, ведь я не сделала народу ни на малую каплю лучше, и, если бы пришлось, с легким сердцем бы поехала отбывать свою ссылку в Якутию. - София Львовна, напоследок вам должен сказать, что несмотря на то, что вы больше не ссыльная, вы все равно остаетесь в поле зрения полиции, так что не забывайте думать, перед тем, как решите что-то сделать. О вас нам известно практически все, поэтому, если что, вычислить вас и найти не составит нам совершенно никакого труда, - сказал Петр Васильевич. - Ничуть в этом не сомневаюсь, - с улыбкой ответила София. Выйдя из участка на улицу, девушка пошла домой. - Амнистия пришла, Вася, - сказала София удивленному супругу. - Это хорошо, Сонечка, - ответил Василий, - Ты почему плачешь? - Не могу, Вася, тятеньку вспоминаю, Алешеньку, Емельянову, всех остальных… - вытирая слезы, сказала девушка, - Опять вспомнила, что в дворцовом перевороте поучаствовала, такое, Вася, прощать нельзя. Этот позор смывается только кровью. Я опозорила их честное имя тем, что понадеялась, что царя собрались свергать для того, чтобы монархию ликвидировать. Ага, разбежались. Не было ничего подобного, а вот Сонечка этого не знала. Ты свидетель, я была готова поехать в Якутию, я бы это восприняла как вполне справедливое воздаяние своим поступкам. Но судьба решила иначе. Конечно, это хорошо, но тяжело что-то. Проревевшись, София села за кухонный стол и, успокоившись, сказала: - Вася, я буду отмечать свою амнистию. За ты или против, не столь важно. Пойдешь со мной? - Пойду как минимум потому, что за тобой надо приглядывать, - ответил Василий, - А куда ты собралась? - По-хорошему, в кабак бы сходить, мне теперь можно это заведение посещать, - ответила девушка, - Однако сам же знаешь, я подобные заведения не люблю, поэтому пошли в кафе. - В кофейню? – пошутил Василий. - Нет, Вася, в кофейне только ликер и водка, а я в положении, мне максимум вина можно, и то, не слишком желательно, - ответила София, - Так что пошли. Нарядившись, София сказала Тихону: - Мама с папой скоро вернутся, а с тобой мы попросим посидеть соседку. Посидев некоторое время в кафе, София с супругом пошли гулять в парк. - Вот смотри, Вася, у меня теперь новенький паспорт, хорошенький, без особых пометок, как у приличной женщины, - сказала София, показывая паспорт супругу. - Это хорошо, Соня, - ответил Василий, - Убирай паспорт, пока не потеряла. - Уберу, - сказала София, положила паспорт в сумочку и довольно громко сказала, - Вот теперь можно будет с ним ходить по подобным заведениям, иначе попадется какой-нибудь жандарм, который меня в лицо знает, а то, что я свободна, еще не успел узнать, и заберет он меня в участок. А я уже свободная, мне можно хоть куда ходить и хоть что делать. Положив паспорт в сумочку, София покачнулась, запнулась и схватилась за руку рядом идущего супруга. - София Львовна, идите уже домой, пока вас не арестовали за появление в общественном месте в пьяном виде, - сказал неожиданно подошедший городовой. - Сейчас пойдем, сейчас, - сказала София и, взяв за руку супруга, пошла домой. На следующее утро, проснувшись довольно рано, София сказала: - Все, Васенька, Соня свободна. Наконец-то, я этого два года ждала. Можем теперь летом ехать хоть куда, не придется ничего ни у кого спрашивать. Так что все будет хорошо.