От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

Занятия в университете окончились быстро. София с легким чувством шла домой и думала о том, что она вскоре увидит своего мужа и сына. Девушка на обратном пути решила сделать небольшой крюк и посидеть в парке, чтобы насладиться приятной солнечной погодой, пусть даже слегка морозной, и перечитать тот самый первый вариант листовки, который она сначала написала в университете, потом немного отредактировала, а потом ее переписал для себя Андрей. «По-моему, вполне нормальный текст», - подумала София, - «Наденьке вообще понравился текст Андрея, так, может, не стоит и слишком загружать себя, думать, как бы точнее сформулировать мысль? Наденьке понравилась их листовка, а она дама неглупая, а какому-нибудь необразованному человеку она вообще покажется верхом человеческой мысли. Хотя мне, конечно, этот вариант нравится больше, он удачнее». Положив листовку обратно в сумку, тем более, что вдалеке появилась полиция, неторопливо патрулирующая парк, София достала из сумки тетрадь, в которую записывала планирование лекционных и лабораторных занятий, и начала ее перечитывать. «Все нормально, идем по плану», - подумала девушка, - «А теперь, наверное, уже и домой можно идти». Придя домой, София разделась, достала листовку из сумки и показала супругу: - Васенька, как тебе этот текст? – спросила девушка. Василий, не понимая, что ей дает супруга, начал чтение листовки. Прочитав пару строк, молодой человек сказал: - Соня, ты что, опять в политику решила удариться? Если ты забыла, тебе рожать уже скоро. - Не так уж и скоро, - ответила София, - А как текст составлен? - Не хочу даже такое читать, - ответил Василий, - Не интересно. Соня, бросай уже эти мысли и давай лучше поговорим, обсудим что-нибудь. - Хорошо, - ответила девушка. София прошла к себе в комнату, положила листовку на тумбочку, переоделась, умылась и вернулась к супругу, - Так что обсуждать будем? - Допустим, наш семейный бюджет, - сказал Василий, - Мы и дальше будем откладывать деньги или тратить их на что-то? - А что ты собрался откладывать? – удивилась София, - Мы откладывали мою зарплату, скоро я работать уже не буду, заначки более-менее пополнены, на летний отпуск должно хватит, на непредвиденные расходы тоже, а деньги за уроки с Наденькой – не такая уж и значительная сумма. - Может быть, на деньги от уроков с Наденькой лишнюю неделю отдохнем летом? – предложил Василий, - А то что в Москве сидеть? - Вася, я прекрасно понимаю, что тебе хочется отдохнуть летом, но не забывай, что твоя жена ссыльная и несколько зависит от полиции, отпустят ее куда-то или нет. Так что езжай один, тебе одному вообще отложенных денег на два месяца, если не больше, хватит. - Одному неинтересно, надо вдвоем отдыхать, - сказал Василий, - Так неужели тебя не отпустят? - Не знаю, - ответила София, - Прошлым летом Петр Васильевич выдал бумагу с разрешением отдохнуть две недели в Подмосковье и на словах сказал, что если я поеду в Крым, то санкций за это не будет. А как будет в этом году – я не знаю. Если ты помнишь, то в столицу он меня принципиально не пускает, ну разве что дал прошлым летом разрешение после того, как меня случайно ни за что арестовали, в качестве извинения. - Соня, так понятно, что он тебя в столицу не пускает, во-первых, не положено и за свою должность боится, что могут его свыше обругать за то, что ссыльным такие вольности разрешает, а, во-вторых, думаю, боится и того, что ты пойдешь и в царя бомбу бросишь. - Васенька, будет надо – и так поеду и бомбу метну, - ответила София, - Только пока что в этом нет нужды. Но вот это отсутствие разрешения на выезд меня точно не удержит. Поговорив еще немного с мужем и решив, что что-нибудь они все-таки смогут придумать на лето, София услышала стук в дверь. - Кто пришел? – спросила девушка. - Откройте, полиция, плановая проверка, - услышала София и подумала, - «Вот помяни черта – он и явится. Хотя время-то уже пришло, около месяца прошло с момента прошлой проверки, уже пора и встретить дорогих гостей снова». Открыв дверь, София сказала жандарму: - Проходите, садитесь. Можно снова подписывать протокол не глядя? - Нет, София Львовна, в этот раз сказали все по правилам сделать, с осмотром квартиры, - ответил жандарм, - Прошлый раз нормальная проверка была одиннадцать месяцев назад, в прошлом апреле. Вам и так Петр Васильевич поблажки делает, разрешает не ходить еженедельно в участок и отмечаться, жилье не так уж и часто смотрим. - У нас свинарник, я беременна, тяжело чистоту сохранять, - ответила София, - Полы неделю не мылись, вот не могли вы послезавтра прийти. - А я про чистоту писать не буду, - ответил жандарм, - И никому не скажу, что у вас пыльно. Давайте, София Львовна, проведите меня по квартире. Знаете, я по домам часто хожу, видел условия в пять раз хуже, у вас еще чисто. Осмотрев кухню и зал, жандарм сказал девушке: - Теперь показывайте спальню. Совершенно без задней мысли, не вспомнив ни о чем, София открыла дверь спальни. - Проходите, - сказала девушка. Жандарм прошел в спальню, обошел комнату и остановился возле кровати. - О пыли на полках писать не буду, это не столь важно, - сказал он, - А о том, что на кровати валяется платье, напишу. А то уж слишком идеальный акт проверки социально-бытовых условий получится. Подойдя к кровати, жандарм обратил внимание на то, что на тумбочке лежит какой-то лист бумаги. Издали увидев те фразы, которые не должны были быть нигде написаны, жандарм сказал: - Ну что, Софья Львовна, жаль, что я без понятых пришел. А то еще скажете, что я эту бумагу вам подкинул. Но ведь это не обыск был. Хотя вам отпереться не удастся, почерк-то ваш. Взяв в руки листовку, прочитав ее и взяв себе, жандарм еще раз более внимательно прошелся по спальне и сказал: - Вот меня даже не интересует, есть в квартире еще что-то или нет, этой листовки будет более, чем достаточно. Пройдемте на кухню, распишетесь в протоколе. Вернувшись на кухню и подписав протокол и акт изъятия, жандарм сказал девушке: - София Львовна, собирайтесь в участок, с вещами. - Надолго арестовываете? – спросила София. - София Львовна, я вас просто доставляю в участок, а вещи советую взять с собой лишь потому, что вас там арестует Петр Васильевич за такие столь немалые нарушения. Просто пожалейте своего мужа, зачем ему потом вам вещи привозить? - За что вы забираете мою супругу? – спросил Василий, пока София пошла за вещами. - За листовку, - ответил жандарм, - А вы были в курсе ситуации? Скажите мне просто так, не под протокол. - Ничего подобного не было никогда, а сегодня Соня предложила мне прочитать эту бумагу, которая была ею только что написана, - сказал Василий, - Я сказал, чтобы она глупостями не страдала и отказался читать. А буквально через час и вы пришли. - Понятно, - ответил жандарм. Вскоре из спальни пришла София с небольшим свертком. - Васенька, прости меня, - сказала она и обняла мужа, - Ты в участок не езди, время не трать. Без свиданий и без передачек переживу. - Соня, я же тебе говорил, чтобы ты забыла уже все, - сказал Василий, - А ты снова начала. Вот как я к тебе ездить не буду, буду и навещать, и передачки передавать. Собравшись с духом, София вместе с жандармом пошла в полицейский участок. «Вот идиотка я», - подумала София, - «Листовку на видном месте оставила. Так откуда же я знала, что проверка сегодня будет, иначе бы спрятала ее подальше. Андрея сегодня отругала за то, что он растяпа, в отличие от брата, и что ему нельзя ничем заниматься, иначе и сам в полицию попадет и других подставит, а сама ничем не лучше… Беременная, мозги не так хорошо соображают, как хотелось бы. Технику безопасности по лабораторным работам помню, а о безопасности с листовкой забыла…» Увидев в своем кабинете жандарма и Софию с вещами, Петр Васильевич несколько удивился. - Что показала проверка? – спросил он жандарма. Услышав пересказ произошедшего и прочитав документы, Петр Васильевич отпустил жандарма и сказал девушке, - Да, София Львовна, вы мое доверие вообще не цените. Не понимаете, что я имею полное право заставлять вас еженедельно отмечаться в полицейском участке. - Понимаю, - ответила София. - Ничему вас, София Львовна, жизнь не учит, - сказал полицмейстер, - Вам было недостаточно того, что вас не так уж давно в участке выпороли за поход на подпольный кружок? Хорошо, я все понял. Этот случай с листовкой оформим, как полагается. Да, вы ссыльная, нового уголовного дела не будет, я вас просто отправлю в централ на годик. До трех месяцев разрешено в полицейском участке держать, а там по ситуации посмотрим. - На сколько дней меня арестовывают? – спросила София, не до конца поверив про год заключения в централе. - София Львовна, еще раз повторяю, устав о ссыльных разрешает арест до трех месяцев в полицейском участке, либо до года в исправительном арестантском отделении, либо заключение в тюрьме до двух лет, - сказал Петр Васильевич, - Поэтому не спешите, времени у нас достаточно, разберемся, что именно будет. - А арестована я на какой период? – продолжала расспросы София, - Устав о ссыльных читала, знаю, что там написано. - На три месяца, - потеряв терпение, сказал Петр Васильевич, - Дольше в участке держать не положено. Надо будет – оставшиеся девять месяцев до года досидишь в централе. Позвав жандарма, Петр Васильевич сказал: - Забирай мадам в одиночную камеру. По-хорошему, в общую бы ее, а то сидит каждый раз в шикарных условиях, но в общей она еще агитировать начнет. Выйдя вместе с жандармом в коридор, София сразу вспомнила Петропавловку, где просидела пять месяцев, как она уже через три месяца начала сходить с ума, и решила сбежать. Девушка рванула вперед, но была сразу же крепко взята жандармом за руку. - Отпусти меня, синяк еще будет, - сказал София, - Со мной лет семь назад в Петропавловке исключительно корректно обращались, а сейчас я просто ссыльная. Пусть даже за переворот. - А ты не подумала, что после тогда просто хотели показать всем, что власть настолько гуманна, что даже с таким отрепьем, как ты, никто не собирается сводить счеты, а все будет ровно в рамках закона. А сейчас, радость моя, порадовалась бы, что ты в московском полицейском участке, где полицмейстер категорически запрещает самоуправство, а не в столичном, где хоть из той же Зои Деминой, что из Селестины Немирович, выбивали показания. - Морда жандармская, да что ты себе позволяешь! – возмутилась София, попыталась вырвать руку из рук жандарма, однако, у девушки это не получилось. Тогда София свободной рукой попыталась толкнуть жандарма, чтобы освободиться, однако, сразу же обе руки девушки были заломаны за спину. - Петр Васильевич, мадам Юдина позволяет себе недопустимые вещи, - сказал жандарм, заведя девушку в кабинет полицмейстера, - Пыталась сбежать, распускает язык и руки. Услышав, что именно произошло, Петр Васильевич сказал жандарму: - Первые шесть суток своего ареста мадам Юдина просидит в карцере. Выполняйте. Свои вещи получит, когда вернется в камеру, пока что отдайте их на хранение. Мадам Юдина, вы не забывайте, что ваше положение ссыльной очень недалеко ушло от положения арестантки. Так что советую сначала думать головой, а потом что-то делать. Очутившись в карцере, София поняла, что все это бесполезно, что при желании ее вполне могут оставить в участке надолго. Однако у девушки не укладывалось в голове то, что ее могут действительно оставить в участке на три месяца. «Опять я беременная за решеткой, еще рожать придется в тюрьме…» - подумала София, - «Какой ужас, какой кошмар! Ладно, отсижу я здесь шесть суток, в конце концов, не в первый раз. В Петропавловке дважды так сидела, не померла, ничего со мной не случилось…» Подойдя к двери, София постучала в нее. - Чего надо? – раздался голос жандарма. - Пожалуйста, можно мне матрас, все-таки, шесть суток здесь находиться, - попросила София. - А обед из ресторана не надо? – засмеялся жандарм, - Обойдешься. «Ладно, обойдусь», - подумала София и прилегла на нары. Оставшись после ареста Сони один, Василий расстроенно сел за стол на кухне и вздохнул. Сразу почему-то захотелось курить, однако, молодой человек вспомнил, что бросил это занятие еще тогда, когда супруга забеременела в первый раз. "А благодаря самокрутке мы с Соней в госпитале и познакомились", - подумал Василий, - "Угостил ее козьей ножкой, а ее вырубило, больная еще была..." Вскоре раздался стук в дверь. Василий, не задумываясь, бросился открывать ее. - Соня, тебя отпустили? - спросил Василий, открыл дверь и увидел там жандармов и понятых. - Господин Юдин, вот ордер на обыск, - сказал один из них. Не проходя вместе с понятыми в комнату, а просто сидя в одиночестве на кухне, Василий дождался конца обыска, и, услышав, что в доме ничего не найдено, сказал: - И стоило ради этого и мое, и ваше время тратить? Написала девушка по глупости листовку, а вы уже дело раздувать из этого готовы. Дождавшись того, когда все уйдут, Василий более-менее навел в доме порядок и снова с легкой грустью посмотрел в окно, надеясь, что скоро придет его супруга, однако, Софья никак не приходила. На следующий день кое-как договорившись с соседкой о том, чтобы она посидела с Тихоном, Василий пошел в университет. Настроение у молодого человека было совершенно убитое, поэтому, отведя лекции, Василий попросил одного из преподавателей о подмене. - Соньку арестовали за листовку, я только об этом и думаю, посадят еще. А лабораторную я провести не смогу, не услежу за всеми и вообще, не в состоянии. - Хорошо, - услышал Василий в ответ и скорее помчался в полицейский участок. Купив в ближайшей лавке первые попавшиеся конфеты, Василий вошел в участок. - Прошу разрешить свидание с Софией Юдиной, - сказал молодой человек. - Мадам Юдина отправлена на шесть суток в карцер, поэтому свидания ей не разрешены, - ответил дежурный. - За что? – изумился Василий. - Попытка побега, попытка рукоприкладства по отношению к полицейскому, - услышал молодой человек в ответ и изумился еще больше. «Соня, зачем ты только все себе портишь?» - подумал Василий и снова спросил, - А на какой период времени ее арестовали? - Не знаю, - ответил дежурный, - Петр Васильевич еще бумагу не составлял. Говорил, что по-хорошему ей не помешает все три месяца в участке отсидеть, потом говорил, что как вариант можно и на год в централ отправить, а что будет на самом деле – никто не знает. Поблагодарив дежурного за ответ, Василий вышел на улицу. «Соня, вот как бы мне тебя увидеть?» - подумал молодой человек и начал неторопливо обходить здание полиции. От безысходности заглядывая в окна, в одном из них Василий увидел свою супругу, которая сидела на кровати и смотрела прямо перед собой в стену. Подойдя практически вплотную к окну, Василий постучал в него. София сидела на кровати и смотрела в окно. К этому времени девушка уже успела несколько часов проплакать, после чего успокоилась, испугавшись того, что это может повредить ребенку. «Хотя бы на обед горячее питание было, а то все хлеб да вода», - подумала София, - «Все-таки, я беременная, мне надо нормально питаться, а не так, как сейчас». Услышав стук в окно, София с удивлением повернула голову и увидела на улице своего супруга. Встав на койку, чтобы лучше увидеть своего супруга в окне, которое располагалось довольно высоко, София помахала ему рукой. - Вася, через пять дней свидание дадут, тогда и приходи! – крикнула София, надеясь, что супруг ее услышит. Сквозь оконную раму Василий пусть тихо, но услышал, что говорила София, однако, неположенные переговоры услышал и жандарм. - Выгони Юдина подальше, - крикнул он напарнику, который был чуть вдали, а сам пошел к Софии. Открыв дверь карцера, жандарм сказал: - Еще одна такая выходка и я закрываю окно железным листом, будешь сидеть в темноте. - Это не Петропавловка, так нельзя, - ответила София. - Для тебя Петр Васильевич сделает исключение, - сказал жандарм. - Лучше бы он сделал исключение и распорядился выдать постельное белье, - сказала София. - Будешь возмущаться – пальто заберу, это и так нарушение, в верхней одежде в помещении находиться, - сказал жандарм, - А то надоело уже, все не по общим правилам. В пальто сидит – пусть сидит, она беременна, горячее питание ей организуй, она беременна. Будешь безобразничать – все будет по общим правилам. Решив, что стоит замолчать, София решила ничего не отвечать. Сквозь окно Василий увидел, что их встреча с супругой не осталась незамеченной и к Софии сначала пришел жандарм, а потом ушел. Помахав супруге на прощание и увидев, что София тоже ему машет, Василий отошел от окна и прошел немного вдаль. Вдруг он увидел, что к нему подходит жандарм. - Господин Юдин, вы свободный человек и вправе делать, что хотите, - сказал он, - Однако, ваша супруга в это же время нарушает режим и в следующий раз ей просто закроют окно металлическим листом, будет сидеть в темноте. - В следующий раз я приду на свидание как положено, через пять дней, - сказал Василий и в шоковом состоянии вернулся домой. Молодому человеку было так тяжело, что он решил пока что не забирать сына у соседки, с которой он договорился чуть ли ни до самого вечера, а посидеть одному и попытаться успокоиться. Чуть-чуть наведя порядок в доме, Василий вдруг услышал очередной стук в дверь. С некоторой надеждой на то, что его супругу отпустили так рано, Василий открыл дверь и увидел незнакомую девушку, которая представилась Надеждой Державиной, ученицей Софии. - Проходите, мадам, София Львовна сегодня занята на работе, позаниматься с вами не сможет, я проведу занятие, - сказал Василий. Не сразу найдя нужный учебник. Василий пришел к Наденьке и сказал: - Ничего не могу найти в собственном доме после обыска… Еще и Соню забрали. Вдруг Василий остановился, молодому человеку не хотелось обсуждать эту тему ни с кем. Однако уже было поздно. Бесчисленное количество вопросов, которые задала Наденька, Василий не мог оставить без ответа. - Вчера Соня в университете написала листовку. Не знаю зачем, так что можете не спрашивать. Пришла домой, положила ее на тумбочку. Вот знала же, что поднадзорная, могла бы и сжечь. А потом пришла полиция с проверкой, Соня же ссыльная. Нашли эту листовку, Соню арестовали. На сколько времени – никто не знает. Говорят то про три месяца, то про год. Ну не глупость ли, на год посадить за листовку? Мадам, я в политику не лезу, но такого понять не могу. Да, Соня в местном полицейском участке чуть ли ни дочь родная, звезда местного разлива, обитает там часто, посещает это место с завидной регулярностью. Ну подержали бы ее там недельку и отпустили. Так нет, Соня умудрилась там еще со всеми поругаться, поэтому первые шесть дней будет сидеть в карцере. Мадам, вот представьте, она, беременная, сидит в плохо отопленном помещении, в пальто, хорошо, что хоть пальто не отобрали. Постельное белье не выдают – не положено, кормят там плохо. А еще, когда я мимо проходил и просто минуты две с Соней попереглядывался с улицы, меня предупредили, чтобы больше такого не было, иначе ей окно железным листом закроют, будет вообще в темноте сидеть. Ну разве это справедливо? Знакомых в полиции у меня нет, с адвокатом иметь дело бесполезно – Соня ссыльная, все в рамках закона. Поэтому давайте попробуем сейчас сосредоточиться и заняться химией. По-видимому, нам с вами в лучшем случае эту неделю придется заниматься, а в худшем… Я даже думать об этом не хочу. Услышав возмущение Наденьки, Василий ответил: - Надежда, я согласен, это слишком жестоко. Но сделать именно я ничего не могу. И вам бы посоветовал не ходить никуда и уж тем более не признаваться. Софье вы не поможете, а себе легко можете сделать хуже. На вопрос, как его зовут, молодой человек сразу ответил: - Зовут меня Василий. А имя обер-полицмейстера я не знаю. Все вопросы проще решать через Петра Васильевича, это полицмейстер по нашему участку. Тем более, говорят, что срок заключения Софии еще не прописан, может быть, ее могут отпустить через недельку. Как бы хотелось на это надеяться... Я с вами полностью согласен, Софья рассказывала, что раз на раз не приходится. В Петропавловке она рожала второго ребенка и все было хорошо, а в Бутырке чуть было не умерла. Врача поздно прислали и осложнения были. Тем временем, София окончательно соскучилась по общению с миром и решила поперестукиваться. Девушке очень хотелось хоть о чем-нибудь поговорить хоть с кем. Догадавшись, что правая стена ее камеры крайняя, а левая выходит куда-то, где могут быть люди, София подошла к стене и простучала приветственную фразу. Девушка не знала, что за стеной расположен склад с матрасами, постельным бельем и прочей чепухой. И уж тем более София не знала, что сейчас там один из жандармов берет матрас для нового подследственного. - Юдина решила с кладовкой поперестукиваться, - сказал он жандарму, который неторопливо прогуливался по коридору, - Слышал? - Слышал, - ответил он, - Докладываем начальству? - Конечно, - сказал первый жандарм, - Совсем дамочка ничего не боится. - Петр Васильевич, арестантка Юдина пыталась перестукиваться с кладовкой, - доложил жандарм полицмейстеру. - Сообщите Юдиной, что за стеной кладовка, самоуправство категорически запрещаю, - сказал Петр Васильевич. - Если снова будет пытаться перестукиваться, как поступать? - спросил жандарм. - Игнорируйте, - ответил Петр Васильевич, - Свободен. Выйдя из кабинета полицмейстера и придя к Софии, которая до сих пор пыталась что-то простучать, жандарм сказал: - За стенкой кладовка, а если сейчас не успокоишься, пожалеешь. Когда жандарм вышел из камеры, София некоторое время посидела спокойно, а потом подумала: "Что он мне сделает? Уже и без того ухудшили мои плохие условия". Решив, что, возможно, она с может с кем-нибудь пообщаться, постучав по трубе, София снова начала стучать. Отсутствие ответа заставили девушку стучать громче, а шум открывающейся двери не сразу привлек к себе внимание. - Пошли, - сказал жандарм Софии и девушка удивленно спросила, - Куда? - К полицмейстеру, - раздался ответ. Решив, что это, как минимум, неплохая возможность хотя бы размять ноги и прогуляться, София спокойно пошла вместе с жандармом. - София Львовна, почему в очередной раз нарушается порядок? – спросил Петр Васильевич. На этом вопросе девушку вдруг обуяла злость и София сказала: - Сами бы попробовали в полной тишине и без общения сидеть второй день, это же невозможно! - Еще мне арестанты не указывали, что делать, - возмутился Петр Васильевич, - С вами пытаешься по-человечески поступить, а вы этого не понимаете. София Львовна, отдавайте пальто на хранение, в верхней одежде в камере находиться не положено. - Устроили тут филиал Петропавловки, - выругалась София, снимая пальто, - В Петропавловке хотя бы апрель-май был, когда я по карцерам сидела, а сейчас как бы март на дворе, холодно. - Юдиной сегодня горячее питание из трактира приносили? – спросил Петр Васильевич. - Приносили, - ответил жандарм. - Тогда завтра и послезавтра хлебом и чаем обойдется, действуйте в рамках законодательства, - сказал Петр Васильевич, - На третий день снова принесете горячее питание. Уводите Юдину. Оставшись одна, без пальто, София заплакала. «Сейчас еще более-менее, а ночью холодно будет», - подумала девушка, - «А это только одни сутки прошли, еще пятеро осталось…Как-то в Петропавловке проще было, а сейчас вообще тяжело. В Петропавловке я хотя бы знала, за что сижу, а сейчас за что? За листовку?» Тем временем, Василий и Наденька пришли в полицейский участок. - Господин Юдин, я же вам говорил сегодня утром, свидание с вашей супругой невозможно, - сказал дежурный Василию, - Приходите через пять дней, тогда и поговорите. Василий без желания малейшего прошел вместе с Наденькой в кабинет полицмейстера. Молодой человек не хотел этого визита и, пусть и сочувствовал супруге, понимал, что все это бесполезно. Услышав просьбы Наденьки, Петр Васильевич сказал: - Мадам, вот вам, приличной барышне, я бы вообще не советовал водить не то что дружбу, а даже просто общаться с мадам Юдиной. Поверьте, ни к чему хорошему это не приведет. Мадам Юдину арестовали не по глупой случайности, а из-за того, что во время плановой проверки в ее доме была найдена листовка революционного содержания. Вообще это уголовное дело, но так как мадам Юдина ссыльная, то вопрос с ней будет решаться без открытия нового дела. А вот говорить о моей жене не стоит. Она, думаю, так же как и вы, этим бы заниматься не стала. Еще раз повторю, с мадам Юдиной все в рамках закона. С этой арестанткой уже сколько раз поступали мягко и гуманно, она такого отношения к себе не понимает. А попытка рукоприкладства по отношению к жандарму, это, знаете ли, не какая-то мелочь. Однако мысль о том, что если с ребенком длительное время будет сидеть Василий, то семья потеряет значительную часть своего дохода и, возможно, это скажется на семейном бюджете, сына будет нечем кормить, задела что-то в душе Петра Васильевича. - Господин Юдин, как будет лучше для вашего семейного бюджета, крупный штраф или месяц ареста супруги? - спросил Петр Васильевич. - Соня беременна на позднем сроке, я не могу рисковать ее здоровьем, - сказал Василий, - Деньги со временем найдем, может, через месяц, ну через два месяца точно. Тем временем, София уже успела замерзнуть. Решив, что в ее случае здоровье и, особенно, здоровье ее будущего ребенка, превыше всего, девушка решила постучать в дверь. - Пожалуйста, пальто верните, - сказала София, - Я не могу так сидеть, мне холодно, у меня может начать тянуть поясницу. Вот представьте, что будет, если я прямо сейчас рожать начну. Решив, что наиболее правильным будет спросить у начальства, как поступать, жандарм пошел к Петру Васильевичу. - Юдина просит вернуть пальто, говорит, что замерзла и что боится, что что-то с ребенком может случиться, - сказал он. - Приводи Юдину сюда, - сказал Петр Васильевич. Вскоре раздался шум открывающейся двери и вернувшийся жандарм сказал Софии: - Пошли к начальству. «Может быть, Петр Васильевич пожалеет меня», - подумала девушка, - «Он всегда гуманно ко мне относился, может быть, он просто построжился, а теперь вернет меня в камеру и недельки через две выпустит. Надо просто подождать, все будет хорошо». Увидев в кабинете полицмейстера супруга и Надежду, София немало удивилась, однако, сразу начала свою речь. - Петр Васильевич, я вас очень прошу вернуть мне пальто. Я замерзла и боюсь, что что-то будет с ребенком. И, если есть такая возможность, организуйте мне горячее питание, я беременна, мне нельзя чем попало питаться. Ребенок-то ни в чем не виноват и не понимает, почему так с матерью обходятся. Маленький весь извертелся. А если ему в голову взбредет родиться именно сейчас? Еще же рано, нельзя такое допустить. - София Львовна, - сказал полицмейстер, - Я заменяю вам тюремное заключение штрафом, даю три месяца на то, чтобы собрать деньги. - Спасибо большое, - сказала София, однако, в душе девушки все было не так радостно, - «Снимать деньги со счета не буду. А если вытряхнуть все заначки и подождать моей и Васиной зарплаты, деньги как раз соберутся. Зато потом снова придется сидеть на картошке и летний отдых накроется медным тазом. Или черт с ним, поработать до родов? Не помру, в конце концов, бабы у станка стоят, а я, все-таки, не у станка стою, а в университете работаю. А потом можно будет брать заказы на шитье, тогда и на летний отдых деньги сможем найти…» - Соня, не переживай, - сказал Василий супруге, выйдя на улицу, и приобнял девушку, - Деньги найдем. Мне твое здоровье дороже. И даже не думай сейчас о том, куда пойдешь подрабатывать, тебе надо хоть немного отдохнуть и прийти в себя. Замерла в карцере? Отобрали, все-таки, пальто? - Да, Вася, я решила поперестукиваться, поэтому и отобрали, - ответила София. - Не надо было все эти скандалы устраивать, ты ведь себе только хуже сделала, - сказал Василий. - Да, - задумчиво ответила девушка. Вдруг вспомнив, что с ними еще и Надя, София сказала, - Наденька, вот видите, насколько важно соблюдать осторожность? Это еще хорошо, что дело штрафом окончилось, кстати, спасибо вам огромное за то, что не стали оставаться в стороне. Предложение Наденьки оплатить занятия вызвало недоумение в душе Софии. - Надя, - сказала девушка, - Я в размерах штрафа разбираюсь, вам меня обмануть не получится. Можно подумать, впервые платить приходится. Покажите мне квитанцию, тогда можно будет и порассуждать о том, сколько платить вам в счет будущих занятий, а сколько нужно будет доплатить нам с Васей. - Соня, там штраф в сто рублей, практически моя зарплата, - ответил Василий, - Соответственно, это примерно двадцать пять уроков с Наденькой. Так что, Надежда, если вы готовы сделать доброе дело и выручить нас, то в благодарность Соня с вами как раз два месяца и прозанимается. Ну или предлагайте свои условия, какую часть штрафа оплачиваем мы, а какая пойдет в счет будущих занятий. - А еще лучше, Наденька, отдайте мне квитанцию, я сама заплачу, - ответила София, - Найдем деньги как-нибудь, не волнуйтесь. Однако услышав настойчивые предложения Нади заплатить штраф самостоятельно, София сказала: - Хорошо, Наденька, спасибо вам большое. Будем считать, что вы просто вперед заплатили за наши с вами занятия. А насчет уроков не волнуйтесь, они не пропадут. Буду плохо себя чувствовать, мало ли, все-таки, уже срок большой, с вами Вася позанимается. Но вы не переживайте, я сама все эти занятия честно отведу, можете не беспокоиться.