От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

В начале июня, более-менее отойдя от тяжелых родов, София сказала своему супругу: - Поехали, Васенька, в отпуск, скучно в Москве сидеть. - С двумя малолетними детьми? – удивился Василий. - А что, с детьми поедем, - ответила София, - Знаешь, Вася, я прекрасно понимаю, что с маленькими детьми поехать куда-то далеко – проблематично, но уж в столицу мы с тобой сможем съездить. - Можем и поехать, - согласился Василий, понимая, что его супруга не захочет сидеть все лето дома. - А на обратном пути, Вася, надо к Марии Ивановне заехать, свекровке бывшей, она меня как дочь любит, - сказала София. - Можем и заехать, - слегка удивившись, согласился Василий. - Вася, если ты к маме ехать не хочешь, могу и я одна съездить, - предложила София. - Да потом видно будет, еще подумаем, - ответил Василий, пока что не желая ни соглашаться, ни отказываться. Поездка в столицу доставляла особенное удовольствие Софии, девушка знала, что она едет туда не просто вполне легально, но уже и даже не как ссыльная. - Соня, в Петропавловку не пойдем, - сказал Василий супруге, будто читая ее мысли, - Не надо рисковать. - Не хочешь – не иди, а я пойду обязательно, - ответила София, - Позлить жандармов паспортом без отметок о том, что я ссыльная – бесценное чувство. - Соня, забудь, успокойся, - сказал Василий, - Ну пойми же ты, в конце концов, нельзя ведь сказать, что ты ни за что в Петропавловке сидела. - Нельзя, - согласилась София, - Я там за удавшееся покушение сидела, как говорится, все прекрасно осознавала, что может быть, и даже до суда знала, какой приговор будет. То, что мне высшую меру вечной каторгой в Шлиссельбурге заменили, я не ждала. А потом до пятнадцати лет срок скостили. А потом, после еще одного взрыва, за все вместе: и за взрыв, и неотбытый срок туда приплюсовали, к стенке поставили. Видя то, как у супруги затряслись руки и губы, Василий сказал: - А ты в Петропавловку на экскурсию собралась, не надо, не волнуйся. - Вася, показать тем жандармам паспорт без пометок даже о ссылке – ни с чем не сравнимое удовольствие. Мне не нужны эти могилы царей, на которые водят посмотреть, ведь плюнуть туда все равно не позволят, на то здание, где я сидела, тоже смотреть не так уж и сильно хочется, видела его два раза уже после того, как стала свободной, ты пойми, я иду туда только ради того, чтобы чистеньким паспортом похвастаться. - И в Петербург ты только ради этого едешь? – удивленно спросил Василий. - Не только, - ответила София, - Я же говорю, надо маму навестить, она обрадуется, меня увидев. Вася, а почему ты хочешь сначала к маме поехать, а потом только в столицу? - Потому что надеюсь, что ты передумаешь ехать в Петербург, - ответил Василий. - Не передумаю, - твердо сказала София, - В принципе, мне без разницы, можем и к маме сначала заехать, просто для меня это довольно неожиданно. Посмотрев в окно и немного помолчав, София сказала: - Вася, тебе не понять, какое это чувство. Вот шли мы по вокзалу, жандарм меня увидел, спросил, куда направляюсь, а я ему показываю билет и паспорт без всяких записей, что я не могу выезжать из Москвы. И все, ему сказать нечего. Помнишь же, как меня с вокзала разворачивали домой, а теперь я могу ехать хоть куда. - Помню, - ответил Василий, - Как тут забудешь. Неделя в деревне у Марии Ивановны прошла быстро, тепло и в слезах. София плакала, увидев свекровь при встрече, еще сильнее плакала при расставании. - Сонечка, расскажи мне, чем Андрюша занимается? – спросила женщина Софию, - Он ко мне приезжал ненадолго, но ничего не рассказывал, говорил, что фельдшером работает. - Он действительно в больнице работает и ничем, вроде, больше не занимается, - приврала София, не желая волновать пожилую женщину. - Соня, ты говоришь, что он, вроде, ничем не занимается, - сказала Мария Ивановна, - А если точнее говорить? Занимается? - Мама, я ведь не слежу за ним круглые сутки, откуда могу знать наверняка? – удивленно ответила София, - Я думаю, что не занимается. Если говорить точно, то я не слышала, чтобы он чем-то занимался, но, сами понимаете, я с ним каждый день не вижусь, постоянно рядом не нахожусь. Более-менее успокоив женщину, София подумала: «Зачем тебе знать всю правду, только волноваться будешь, зная, что ничего сделать не сможешь». - Соня, ты зачем обманывала Марию Ивановну? – спросил Василий супругу, когда они снова сели в поезд, - Андрей же, вроде, чем-то занимается, ты его, наоборот, критиковала. - Затем, что я сама не знаю наверняка всю правду, затем, что незачем волновать бедную женщину, которая никак не может смириться с тем, что ее старшего сына больше нет, благодаря царской власти. Ты же видел, как она рада за меня, что хотя бы у меня все сейчас хорошо! Так зачем ее расстраивать? Она же даже приехать в Москву не может, чтобы сына увезти, ей придется деньги по соседям занимать! И, кстати, глядя на таких бедных женщин тебе разве не хочется, чтобы им стало лучше жить? - Сонечка, не могу тебя поддержать, у меня на эту тему другие взгляды, - ответил Василий. Отдых в Петербурге проходил хорошо. Сняв комнату в недорогой, но хорошей гостинице, найдя через дежурную гостиницы для детей няню на то время, когда они будут гулять по городу, София сказала Василию: - В Петропавловку со мной пойдешь? - Не пойду и тебя туда не пущу, - ответил Василий. - Не смеши меня, не пустит он, - улыбнулась София, - Пошли туда вместе. Посмотришь, как твоя супруга с жандармами ругается. - Нет, Соня, не пойдем мы ни в какую Петропавловку, - ответил Василий уже совершенно серьезно, - Ни я не пойду, ни ты не пойдешь. - Да по какому праву ты мне решил указывать, что делать? – возмутилась София, - Вот захочу я бомбу в царя метнуть и что, тоже не пустишь? В чулане как в Смольном запрешь? - Мне вдовцом еще рано становиться, - ответил Василий, - И в Петропавловку я тебя не пущу, вот думай обо мне что хочешь, но ты туда не пойдешь. - Считаешь, что будет лучше, если я туда найду способ зайти без паспорта и не выйду оттуда? – насмешливо спросила София, - Без паспорта туда попасть, в принципе, можно, а обратно, наверное, будут долго личность устанавливать. - А без паспорта вообще не вздумай туда ходить, - сказал Василий, - Соня, пожалей себя, двоих детей и меня. На некоторое время замолчав, София вдруг придумала хитрый план. «Схожу туда одна, втихаря», - решила девушка и сказала супругу, - Вася, я пошла за лимонадом. Через некоторое время к Василию, который сидел на лавочке, подошел мальчик и отдал записку. - От кого записка? – спросил молодой человек. - Барышня просила передать, - ответил мальчик и пошел восвояси. Предчувствуя недоброе, Василий развернул бумагу. «Вася, паспорт у меня всегда с собой, так надежнее. Я пошла в Петропавловку на экскурсию. Ты все равно не успеешь пойти со мной, так что пока что можешь погулять один. Ты не переживай, я поскандалю с жандармами и вернусь обратно, если же не вернусь – можешь начинать искать меня по ближайшим полицейским участкам», - прочитал молодой человек. «Соня, вот в кого ты такая бессовестная?» - подумал Василий и начал ждать супругу. Тем временем, София вместе с группой экскурсантов вошла в Петропавловскую крепость. Безучастным взглядом смотря по сторонам, не слушая рассказ экскурсовода, всячески ругая в душе царскую власть, девушка шла вместе с группой. Подойдя к могилам царей, пусть и неблизко, девушка плюнула в ту сторону. Будто из ниоткуда к Софии подошли жандармы, увели в сторону, прошептали на ухо экскурсоводу, что одну посетительницу они забирают с собой, и повели Софию к начальству. София шла по коридорам и была, одновременно, и счастлива, что совершила, что хотела, и огорчена, что все может окончиться не так хорошо, как хотелось бы. - Юдиной неймется, - сказал начальник охраны, только взглянув на Софию, - Что на этот раз? Услышав рассказ о том, что произошло, начальник сказал: - Сейчас, София Львовна, оформим вам документы и остаток своей ссылки вы проведете в тюрьме. Может быть, даже и здесь, раз любезно явились сюда сами. - Не получится, - улыбнулась София, - Паспорт мой посмотрите, чистенький. Я больше не ссыльная. И не поддельный, заметьте, законно полученный. - Ну, значит, новую судимость вам оформим, за оскорбление царя, - сказал начальник охраны, - До восьми лет каторги статья предусматривает, а вам, с вашей биографией, как раз восемь лет и дадут. «А вдруг он не шутит?» - неожиданно пронеслось в голове Софии, - «Вдруг дело до суда доведут?» - Ну что сказать, раздувать из мухи слона – ваш конек, - сказала София, - Я же не сказала, что царь - долб..б, хотя вполне могла сказать, не уточнила его умственные способности, хотя хотелось. Плюнуть не туда – это максимум хулиганство и штраф. - Ой, смотри, Собольникова взадпятки пошла, - рассмеялся начальник охраны, - Что, не хочется на каторгу? А тебе, я думаю, в Забайкалье ехать бы и не пришлось, в Шлиссельбурге бы свои восемь лет отсидела, он тоже каторжной тюрьмой считается. - Что, смеешься? – возмутилась София, - Хорошо, шей дело, легавый. Официально заявляю: царь - долб..б, дебил, придурок. Пусть хоть материал у вас будет для того, чтобы дело сшить, портные несчастные. Могу еще и гимн спеть для полного счастья, чтобы на восемь лет уж точно хватило. Оглядев жандармов, София начала пение: - Боже, царя храни! Деспоту долгие дни Ты ниспошли. Сильный жандармами, Гордый казармами, Царствуй на страх сынам Руси бесправной, Царь православный, Царствуй на страх глупцам! Враг просвещения, В царстве хищения Мирно живи! Всех, кто свободу Ищет народу, Бей и дави! Твой голодающий, Вечно страдающий Бедный народ В храмах моления, Благословения Всё тебе шлет. Время настанет, Солнце проглянет – Разбудит борцов… Пользуйся временем! Царствуй над племенем Жалких рабов! - Уводи Юдину, - сказал начальник охраны жандарму, - Куда хочешь, туда и уводи. Сейчас будем документы оформлять, надоела уже. В момент вспомнив, как она сидела в Петропавловке, София испугалась. Очутившись в камере, девушка расплакалась. «Съездила в столицу, называется», - подумала София, - «Дети сиротами вырастут, Вася если со мной разведется, то правильно сделает». Тем временем, Василий заметил, что люди, которые были на экскурсии в крепости, возвращаются обратно, а Софии все нет. Невольно вспомнив текст записки, молодой человек пошел на проходную. - Где Юдина? – переспросил жандарм Василия, - В камере, арестовали ее, сейчас материалы дела готовим за оскорбление царя. Узнав, что произошло, Василий разозлился на глазах. Видя, что молодой человек разозлен, жандарм сказал: - Могу свидание с супругой устроить, если хочется. - Очень хочется, - ответил Василий. София меньше всего ожидала, что в камеру влетит разозленный супруг. - Васенька… - удивленно сказала она. - Сонечка… - передразнил ее Василий, - Сонечке сейчас дело сошьют, а кто просил Сонечку не ходить в Петропаловку? У Сонечки два развлечения: ругаться с Колынцевой и скандалить в Петропавловке, другое Сонечке неинтересно. - Иди представление смотреть, это еще лучше, чем ее так называемые прошения и письма, - позвал жандарм напарника, который скучал неподалеку, - Мужик, можешь ее башкой о стену двинуть, я обещаю, мы с напарником потом свидетелями не пойдем, скажем, что ничего не видели. Сообразив, что его позвали к супруге ради цирка, Василий предпочел остановиться в своих упреках. - Софья, если тебя посадят, на свидания ходить не буду, я работаю в Москве, - несколько спокойнее сказал Василий супруге. - Василий, в Петропавловке свидания так просто, как хотелось бы, не разрешаются, - ответила София. - Я тебе говорил, не ходить в Петропавловку? Говорил? – продолжил возмущаться Василий. - Я свободный человек, куда хочу, туда и хожу, - ответила София. - Зато сейчас посадят, будешь уже несвободна, - сказал Василий. - Ты на чьей стороне, их или моей? – возмутилась София. - Я на своей стороне, - ответил Василий. Когда молодой человек вышел из крепости, на душе у него было тяжело. Василий не понимал, как можно помочь Софии. София тоже была в ужасе от того, что буквально получасовое развлечение стоило ей так дорого. Подойдя к двери камеры, девушка постучала в нее. - Что надо? – спросил жандарм. - Начальника увидеть хочу, - сказала София. - Зачем? – уточнил жандарм. - Хочу либо за деньги договориться, чтобы не оформлял дело, либо за постель, - ответила София. - Это сколько раз тебе со всеми придется мужу изменять, чтобы дело закрыть, и то, не закроется, - сказал жандарм и его удаляющиеся шаги сообщили Софии, что разговор окончен. «Не могу изменять Васе, но, похоже, иначе вопрос не решить», - подумала девушка, - «Вот что тут скажешь, проститутку только могила исправит, как было у меня много мужиков, так и не поделать ничего, хоть замуж выйди». - А что, давайте Собольникову заставим заплатить значительную сумму денег, - сказал начальник охраны, - В конце концов, где гарантия, что дело дойдет до суда и не развалится, особенно, с ее везением, а так она, хотя бы, с мужем будет сидеть еще долго на хлебе и воде, потому что картошки будет не на что купить. Вскоре дверь камеры Софии открылась. - Пошли, - сказал жандарм. От мысли, что ей, возможно, придется изменять мужу, Софии стало плохо. «Признаваться потом Васе или молчать всю жизнь?» - подумала девушка, - «Что лучше?» - София Львовна, в виде исключительной милости мы предлагаем вам заплатить штраф в виде пятисот рублей, без квитанции, и больше вы в эти стены иначе, чем по возможному решению суда когда-то в будущем, не входите. - Пятьсот рублей?! – воскликнула София, - Вы мне предлагаете пятьсот рублей заплатить?! - Решайте сами, - ответил начальник охраны, - Либо на каторгу, либо платите. А пожалуетесь на наше предложение – быстро оформим все бумаги и дело уже через неделю дойдет до суда. - Хорошо, - вздохнула София, решив снять деньги со своего счета, - Сейчас, надо будет деньги снять со счета. - А откуда у вас, позвольте спросить, такие деньги есть? – удивленно спросил жандарм. - Заработала, потому что не сидела на шее мужа, и копила, - ответила София, - Для того, чтобы вам сейчас отдать. «За дворцовый переворот мне заплатили, можно эти деньги и на свою свободу пустить, там много средств, и детям останется, и мне хватит», - подумала София. - А ты говорил, у нее такой суммы не найдется, все ведь нашлось, - сказал жандарм напарнику. Когда София вернулась в гостиницу, девушка все рассказала своему супругу, правда, не уточнив того, что предлагала расплатиться собой. - Я рад за тебя, - ответил Василий, - А теперь давай поговорим о твоем походе в Петропавловку. Вот скажи мне, стоило рисковать своей свободой? А так ты не просто чистый паспорт показала, ты еще и на пятьсот рублей там развлеклась. - Вася, ты почему на меня сердишься? – спросила София, - Зачем обижаешься? - За весь сегодняшний день и обижаюсь, - ответил Василий, - Знала бы ты, Соня, как у меня руки сейчас чешутся! - Ну так почеши себе где-нибудь, - ответила девушка, - Вот только попробуй меня сейчас хоть пальцем потрогать! - А я не идиот, руки свои распускать не буду, - сказал Василий, - Ты, может быть, и дура, а я не идиот. - Молодец, Вася, сразу видно, как ты свою жену любишь, - ответила София. Ближе к вечеру, окончательно успокоившись, Василий сказал супруге: - Соня, прости меня за все и давай мириться. - Давай, - ответила София, - И ты меня, Вася, прости. Но ты пойми, мне надо было в Петропавловку сходить, я не могла поступить иначе. - Да я уже понял, что ты такой человек, но пойми и меня, Соня, как ты заставила меня волноваться! – сказал Василий. - Понимаю, - ответила София, - Ну что теперь, всю программу сделали, что хотелось – выполнили, можно послезавтра с чистой совестью домой ехать.