От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

Вернувшись в Москву, София снова вернулась к обычной жизни. Воспоминания о столице начали утихать, девушка снова начала жить, как обычно. - Соня, давай поговорим начистоту, - неожиданно сказал Василий, - Зачем ты во время экскурсии сделала то, что сделала, и зачем ты начала дополнительно ухудшать свое положение, когда тебя привели к начальнику охраны? Ты же понимаешь, что если дело бы дошло до суда, плевок к хулиганству или даже к банальной глупости было бы свести проще, нежели твои речи и пение. - Глаза застелило, Вася, не могла поступить иначе, - ответила София, - Завелась я, когда услышала фразу, что Собольникова взадпятки пошла, не смогла удержаться. - Соня, но ведь если что – тебе бы и адвокат не помог бы, - сказал Василий, - А уж после гимна-то особенно. - Вася, если дело бы дошло до суда, я бы без адвоката туда пошла, потому что судиться с адвокатом по политическому делу – это позорно, свои взгляды нужно представлять самой. Одно дело, если помнишь, за Колынцеву был суд, я там была вынуждена с адвокатом судиться, потому что дело было уголовное, а вот за политику так не поступают, - ответила София. - Соня, а зачем, в принципе, плевать-то было? – спросил Василий. - Знаешь, Вася, мне это сделать хотелось давно, - ответила София, - Вот только никак не получалось. А тут неожиданно и идея пришла в голову, и удобный повод появился. Вот я и исполнила свою мечту, теперь и помирать можно. Хотя шучу, помирать еще рано, царская власть до сих пор существует. - Соня, да хватит уже, успокойся, - сказал Василий, слегка обеспокоившись настроением супруги, - У тебя двое детей, надо их воспитывать. - Да, Вася, у меня двое детей, хватит того, что я из-за проклятой царской власти первых двоих детей не смогла сама воспитать, - вздохнула девушка. - Третью дочку забыла, - сказал Василий, которого удивляло то, что супруга всегда игнорировала своего третьего ребенка. - Третью дочку чужие люди хорошо воспитают, - ответила София, - Не надо на эту тему даже думать. Вдруг задумавшись, София сказала: - Конечно, Вася, надо сначала своих детей воспитать, а революция подождет. Я с семнадцати лет сирота, а делать своих детей сиротами с раннего детства совершенно нет желания. Но не могу я так, Вася, не могу забыть про революцию… И ты мне дорог, и детки, и семья, но не могу я отказаться от своих взглядов. - Соня, а чья была идея, чтобы штраф заплатить? – спросил Василий, - Ну не штраф, а взятку. - Я предложила, - ответила София. Вдруг решившись, девушка спросила, - Вася, ты бы со мной из-за измены развелся? Вдруг бы мне пришлось откупаться, как тогда, давным-давно, в 1887 году? - Соня, а ты иначе откупилась? – неожиданно спросил Василий. - Нет, Вася, я иначе не откупалась, - ответила девушка, - Вот только думала, а вдруг бы мне так предложили поступить? - А ты бы согласилась? – спросил Василий. - Знаешь, Вася, я сейчас понимаю, что не смогла бы так сделать, - ответила София, - Не смогла бы… «Ведь когда меня выводили из камеры, я думала, что придется изменять и понимала, что не смогу это сделать», - подумала девушка. - Соня, так к чему эти вопросы? – спросил Василий, - Я тебя люблю, ты мне дорога, я с тобой ни из-за измены, ни из-за судимости разводиться бы не стал. Тем более, ты же мне не изменила. - Не изменила… - вздохнула София, - К счастью, не пришлось… Подумав, что нужно окончательно успокоить супруга, девушка сказала: - Вася, как же я счастлива, что замужем за тобой! С тобой я хотя бы поняла, что такое счастливая семейная жизнь, хотя бы смогла стать дважды матерью! Да, Вася, мне грустно, что первые двое детей живут у Бирюковых и считают их родителями, но хотя бы Тишку с Сашкой я могу воспитать сама! Обняв супруга, София погрузилась в полное блаженство и почувствовала, что наконец-то наступило успокоение.