***
Кит знал, что под вагоном-домом можно спрятаться - высокая трава скроет от чужих глаз. Он видел ноги в грязных армейских ботинках на расстоянии вытянутой руки, слышал непривычную речь, эти колеблющие воздух звуки. И, самое страшное, почти не различал их запахи. От чужаков воняло потом, грязью, пылью, пахло порохом и металлом. И Кит, как бы ни старался, так и не смог узнать о них большего. Крики родителей никак не выходили из головы: мать ещё слишком слаба после болезни, чтобы драться, а отец... Кажется, чужаки прострелили ему голову. Мальчику надо в лес - так сказала мама, так сказал папа. Ему надо прорваться в лес. Киту в тот момент не так уж много осенних сезонов, но он слишком умён, чтобы тут же кинуться в чащу и выдать себя. Между лесом и домом открытая местность, метров сто до первых деревьев. И Кит терпеливо выжидал, когда чужаки потеряют бдительность, перестанут рыскать возле него. Почувствовав едкий запах бензина, он напрягся, приготовившись к рывку. Мужские ноги, мелькавшие мимо туда-сюда, остановились в шаге от него. Чужаки знали, что он здесь. Кит схватил чужие ботинки, рывком потянул на себя, одновременно выскакивая из убежища. Мужчина с криком повалился на спину, а беглец, ощущая прилив дикости, адреналина и страха, метнулся к лесу столь быстро, что никто из убийц не успел снять с предохранителя ружья. Сердце билось беспредельно громко, что ничего, кроме этого оглушающего бита, Кит не слышал - бежал, бежал, так стремительно бежал, не ощущая ни ног, ни земли. Он чувствовал собственное сбитое дыхание, слишком громкое, сливающееся с набатом сердца в симфонию страха. До леса десяток метров. Ну, давай же! Ещё быстрее!!! Мимо головы просвистела пуля и врезалась в дерево впереди. Позади кричали, ругались, перезаряжали винтовку, а Кит уже под сенью высоких деревьев, бежит без остановки и оглядки, хотя хочется обернуться. Но он знал, что если обернётся, увидит высокое пламя, струящееся из окон его дома.***
Несколько лет спустя.
Кит выбрал местечко повыше и поукромнее, чтобы и прятаться, и наблюдать. Внизу, в мешанине строительного мусора и кусков стен копошились те, кого можно называть его сородичами, но он считает их (на самом деле всех) слишком мерзкими, чтобы хотя бы показываться им на глаза. Странная парочка: некрасивая девка-щепка с блёклым запахом лидера и заплывший мышцами и жиром боров на склоне лет. Кит забавлялся над ними, потому что еду под обломками они найдут, но не достанут. У мужчины руки слишком толстые, у его подруги слишком короткие. Парень подождал, пока они уйдут, и только затем спустился с театрального балкона вниз. Он старательно прятался от всех, скрывался в самых отдалённых местах. Тому неприятным последствием стала добыча еды и питьевой воды. Как оказалось, в стае намного легче найти пропитание и защищать найденное, но Кит с первого дня, когда, выйдя с другой стороны леса после недели блужданий, набрёл на брошенный людьми мегаполис, ни разу не вступал в контакт с другими. Нужда в общении истощала духовную составляющую, как и отсутствие дружеского плеча рядом, голод истощал тело, а вечно серое небо угнетало рассудок. Жить впроголодь, в одиночку, окружённый недружелюбными соседями, некоторые из которых не против каннибализма, - слишком тяжело. Кит выбрался из-за грани смерти лишь благодаря желанию жить и своей сущности. Инстинкты двигали им, помогали находить пропитание, чаще всего погребённое в завалах. Кит сунул руку в узкую щель и вытащил несколько упаковок сублимированных фруктов, что не могла достать та парочка. Следом он раскопал в куче мусора гранулированный чай, нашёл даже пару пластиковых банок с опять же сублимированными блюдами вроде супа и пюре-картошки. Эта спасающая жизнь гадость валялась тут и там, по большей части уже просроченная, но ещё годная для употребления. Кит только и мог предположить, что произошло нечто, заставившее оставшихся в живых людей бросить свои многочисленные запасы и бежать, иначе ни запасов, ни отсутствия человеческих скелетов в мегаполисе не обнаружилось бы. Собрав всё, до чего не добрались другие, парень вернулся на театральный балкон, чтобы утрамбовать в походную сумку все находки. До захода солнца оставалось в запасе несколько часов, за которые он должен успеть наполнить взятые с собой ёмкости водой и вернуться в убежище. Кит вышел к чёрному выходу из полуразрушенного театра, осторожно выглянул из-за поломанной двери - никого. Минута ожидания всегда помогала избегать нежелательных встреч: вскоре мимо выхода к провалу в асфальте прошмыгнули трое, опасливо озираясь. Пока альфа встал на возвышение и следил за окружением, две омеги вытащили из огромной дыры в земле брезентовый мешок. Девушки радостно взвизгнули при виде свежего мяса и даже не обратили внимание на предупреждающий рык. Затем Кит почувствовал - запахло металлом и порохом. Прогремели выстрелы. Альфа дернулся и завалился набок. Одна из омег метнулась к нему, вторая кинулась прочь, прижимая к себе худыми руками мешок. Последний выстрел и она безвольно упала на потрескавшийся асфальт. Кит, как можно тише, побежал в другую сторону к главному выходу из здания. Позади он слышал победные улюлюканья, смех, крики, значения которых он хотел бы не знать. Когда-то давно запахи людей не говорили ему ни о чем, но теперь он знает, самое главное - это люди. Существа, убивающие ради забавы. Выбежав из парадной и бросившись в переулок, Кит совершил две ошибки: нарушил собственную конспирацию, позволив увидеть себя нескольким напуганным альфам, в тот момент спрятавшихся за машиной, и нарушил самое главное правило, заключающееся в полной секретности его убежища. Если те альфы решат зайти в переулок и углубиться в узкие проходы между высотками, то без заморочек выйдут по запаху на Кита. Парень чертыхнулся, зацепил взглядом ржавую пожарную лестницу, на ходу разбирая план, по которому он запутает след, и, схватившись за железные прутья, рванул наверх, на второй этаж здания, чтобы напрямик выбраться на другую сторону улицы. Шрам на ухе болезненно ныл, зудел, как бы он не игнорировал посттравматическую боль. Некий взгляд жёг затылок. Первая квартира с начисто выбитыми окнами оказывается на четвёртом пролёте пожарной лестницы, то есть на пятом этаже. Внутри неё стены в забродивших плесенью обоях, подобная кровоподтёкам ржавчина вокруг металлических вещей, тёмный потолок с висящими на паутине кусочками штукатурки. Пахло затхлостью. Кит пробежал первую комнату, коридор и попал в обширную пустую залу. Посмотрев вверх, увидел как по мембране сохранившегося нависного потолка сверху пробежала, кажется, крыса - тонкая материя зашаталась и ещё больше провисла в центре помещения. Здесь все окна оказались целы, поэтому пришлось с риском выбираться в подъезд. Там настоялась настолько густая и неразгонимая темнота, что слышно капающую с потолка воду на цокольном этаже и робкие повизгивания старых канатов в лифтовой шахте без кабины. Следующая доступная квартира (дверь отсутствовала совсем) нашлась этажом ниже, и при её осмотре создавала ощущение замершего во времени остатка предыдущей эпохи. Ни пыль, ни почти ставшая трухой мебель не меняли возникшего впечатления. Отсюда Кит вышел с красивой маленькой фоторамкой с выцветшей добела картинкой. Пожарная лестница с этой стороны здания надежней той, но выходила на открытую местность, а значит заметить его с такой позиции - слишком просто. Другого пути у Кита теперь нет. Пришлось спускаться.