Follow me into the darkness And sink your fears into the night Fightstar — Follow Me Into The Darkness
Остаток той ночи, когда Джером велел Джонни и остальным членам банды найти им новое пристанище, Харли провела в спальне, в которой проснулась ранее, — решив, что толку от нее все равно особо не будет, девушка посчитала куда более правильным хорошенько отоспаться. Однако сон затянулся: она проснулась средь бела дня, и, как ни странно, не от какого-то шума или сигнала мозга о полном заряде энергии — наоборот: от гробовой тишины, окутавшей склад. На секунду она ощутила волнение. Почему так тихо? Неужели, за ночь бандиты отыскали себе другое убежище и быстренько свалили отсюда? А ее бросили здесь… совсем одну? Хотя, пожалуй, куда более странным было бы, возьми они ее с собой. Или нет?.. Так, спокойно. Харли взяла себя в руки, отогнав лишние мысли подальше. Надо разобраться по порядку. В конце концов, даже если все действительно просто ушли и оставили ее тут — да еще и живую, — значит, она с чистой совестью может уйти. Или, наоборот, остаться тут, если захочет. Какая, собственно, разница? Домой она точно не собирается — это она уже для себя решила окончательно, — а на этом складе не так уж и плохо. Временно и тут можно перекантоваться. Правда, без денег и вещей она вряд ли долго протянет… впрочем, днем мать на работе, так что можно попробовать влезть в дом по пожарной лестнице и взять все необходимое, а потом уже уехать, куда душе угодно. Ну, или до куда финансы позволят. В общем, проблема вполне решаемая. Но второстепенная. Сперва надо понять, действительно ли она осталась одна… По-прежнему босая, Куинзел встала и медленно направилась к коридору, прислушиваясь к пугающей тишине. Спустившись на первый этаж, Харли осмотрела все помещения, которые нашла: на кухне никого не оказалось, в других комнатах тоже; в «общей комнате» по-прежнему помимо диванов стояли большие коробки. Харли заглянула внутрь — пусто там не оказалось: все также там покоились кое-какие боеприпасы. Хм… вряд ли же они ушли без всего этого, да? Выходит, бандиты еще вернутся. Харли даже не знала, радоваться этому или расстроиться. Но ее тут же прошибла другая мысль: если они не ушли насовсем, то где же все? Вряд ли ведь они бесчинствуют в дневное время — риск попасться копам великоват. Правда, они по-прежнему могли искать новое убежище по приказу Джерома. Да, пожалуй, так и есть. Кстати… а где он сам? Харли сомневалась, что парень мог тоже уйти. В конце концов, внешне он не настолько неприметен, чтобы спокойно при свете дня разгуливать по улицам. Если только замотавшись в шарф и накинув капюшон. И то не факт, что это помогло бы, ведь так он бы выглядел еще подозрительнее. Поднявшись обратно на второй этаж, Харли оглядела коридор. Здесь тоже были разные комнаты, но двери в некоторые из них оказались заперты. Одна из них вела в спальню, в которой — так уж вышло — разместилась она сама. За другой оказался кабинет (ну, или его подобие), явно принадлежащий главарю шайки. Здесь находились довольно хорошего состояния кожаное кресло с широкой спинкой и подлокотниками, какой-то высокий шкаф и большой деревянный стол, на котором были разбросаны различные документы, записи и схемы, расчерченные красным маркером. Похоже, Валеска что-то планирует — кто бы сомневался! — и не хочет, чтобы кто-либо ему помешал, и именно поэтому решил не задерживаться на этом складе. Что ж, логично: такому, как он, слишком рискованно оставаться долгое время на одном месте. Не найдя здесь для себя ничего занимательного — планы Джерома интересовали Харли меньше всего, — девушка направилась дальше. В конце коридора оказалась еще одна дверь, которая была слегка приоткрыта. Легонько толкнув ее, Харли осторожно заглянула внутрь комнаты и… Она ожидала увидеть там что угодно, но только не то, что узрела на самом деле. Комната оказалась довольно просторной, но почти пустой. У стены разместились какие-то старые металлические шкафчики, у одного из которых и вовсе отсутствовала дверца. На стене висела мишень для дартса, правда, вместо дротиков в нее были воткнуты различные ножи. А напротив входной двери постельного белья, естественно, не было. Лишь матрац и подушка, в которую сейчас уткнулся… Джером?.. Да, похоже, это был он. Такую рыжую растрепанную шевелюру Харли не наблюдала у других членов банды. Он лежал на животе, босой, раздетый по пояс, спрятав руки под подушку. Его черная рубашка небрежно висела на спинке кровати, а коричневые ботинки и цветастые носки валялись по разным углам комнаты. Их владелец же тихо сопел, и почему-то Харли сие зрелище показалось каким-то… необычным. Хотя, казалось бы, обычнее не придумаешь: молодой человек, раскидав свои вещи, плющит физиономию — что такого? Может, и ничего. Но ведь это не просто человек. Маньяк, психопат, убийца, чуть ли не местный Джек-Потрошитель… И что? Ему теперь спать нельзя? Сейчас бы, наверное, уйти. Но вместо этого Харли, сама не ведая зачем, вдруг сделала пару шагов к постели. Потом еще. Оказавшись совсем рядом, Харли осмелилась присесть на краешек, но аккуратно, чтобы не потревожить тело, покинутое сознанием ради путешествия в царство сновидений. Жаль, ей не было видно его лица сейчас, — спящий Джером казался таким беззащитным. Хотя, наверное, сон у него довольно чуткий, ведь иное было бы как минимум неразумно: он посвятил свою жизнь столь опасному делу, что крепкий сон теперь — непозволительная роскошь, ибо для врагов это стало бы чересчур прекрасной возможностью для убийства главного безумца криминального мира. Но в этот момент, сидя совсем рядом, Харли почему-то не видела в этом парне убийцу. Неизвестно, что именно щелкнуло у нее в голове в ту секунду, но внезапно Харли осторожно протянула руку к затылку парня, почему-то почувствовав неведомо откуда взявшееся желание погладить его по голове. Ох, зря… Стоило ее тонким пальцам едва дотронуться до торчащих в разные стороны рыжих волос, как вдруг уже буквально через секунду ее горло уже было сжато холодной мужской рукой, к щеке было приставлено острое лезвие складного ножа — который, видимо, был также под подушкой, — а перед глазами возникло изуродованное шрамами лицо с нечеловеческим взглядом. На какое-то мгновение Харли даже забыла, как дышать. Все произошло настолько резко и быстро, что она даже не сразу поняла. Странно, но Джером вовсе не выглядел заспанным. Может, он вообще не спал? Либо у него настолько отточен этот рефлекс, что для него уже нормально подобным образом реагировать на кого бы то ни было во время сна. По инерции вцепившись в руку, сейчас мертвой хваткой держащей ее горло, Харли прохрипела: — Это… я… пусти… В этот миг Валеска, похоже, окончательно проснулся. Его взгляд прояснился, и, моргнув пару раз, он словно признал сидящую напротив девушку, а потом, с некоей неохотой, все же опустил нож и отпустил ее шею, на которой еще несколько секунд виднелись красные следы от пальцев. А Харли поспешила отодвинуться подальше. Да уж, вот теперь ясно, что любопытство здесь чревато не то что бы лишением носа — целой жизнью. Посмотрев на блондинку еще некоторое время, Джером посидел немного на постели, но все же встал, продолжая искоса поглядывать на потирающую шею Харли. — Хм… что, заняться совсем нечем? — с усмешкой спросил психопат, сладко потягиваясь и разминая мышцы. А Харли вдруг поняла, что взгляд ее бесстыдно скользнул по голому торсу парня. Ого… он что, качается? Опомнившись буквально через пару секунд, девушка поймала на себе взор Джерома и поняла, что тот успел заметить ее заинтересованность. Черт. Она не надеялась, что он просто оставит это вот так. Но мысленно начала молиться, чтоб он просто посмеялся над ней и все. Подколол, съязвил или еще что, но не более. Правда вот она забыла, что чудес на свете не бывает. Ухмыльнувшись, Валеска вдруг вальяжно шагнул к смущенной Харли и, наклонившись и оперевшись руками в матрац, оказался слишком близко, так, что ей пришлось даже немного отползти назад. Она буквально чувствовала его дыхание, видела каждый шрам на его вечно улыбающемся лице. Даже, наверное, при желании могла бы разглядеть радужку его глаз. Нервно сглотнув, Харли попыталась заставить себя разорвать зрительный контакт, но не смогла: подобно питону из сказки о Маугли, Джером будто загипнотизировал ее. Твою мать, что он там успел подумать?! — Так ты за этим пришла? Захотелось… мужской ласки? Харли почувствовала дрожь по всему телу. Он что, намекает на…? Ну нет, это уже слишком. Вот еще не хватало со всякими психами в койку прыгать. Да и вообще, о чем он только думает? Она же несовершеннолетняя, хоть и достигла уже возраста согласия. Хотя, что за глупости… когда это всяких моральных уродов останавливал возраст жертвы? А может, она действительно ему понравилась? Ведь у него был шанс взять ее силой, но он им не воспользовался… Попытавшись отвести взгляд, Харли прочистила горло и выдавила из себя: — Н-нет. Вовсе нет. Я просто… я… ну… В этот момент Валеска не выдержал и откровенно заржал — смущение и заикание Харли хорошо повеселили его. Он резко отодвинулся назад и отошел подальше. — Блин! Видела бы ты свое лицо! Ха-хах! У-у-ух… Пока парень предавался приступу смеха, Харли с облегчением выдохнула. А когда успокоился и Джером, то заговорил снова: — Ладно. Расслабься. Я же все понимаю — я парень хоть куда. Но, так и быть, признаю… — он скользнул взглядом по тонкой талии и узким грязным джинсам, облегающим стройные ноги миниатюрной блондинки, — ты тоже ничего… — Не смешно, — отрезала Харли, обиженно надув губы. — И вообще, я пришла не за этим. Поначалу она хотела даже извиниться за то, что разбудила его, но после его подкола это желание вмиг сменилось обидой. Джером же, натянув носки, собрал ботинки по комнате и стал обуваться. — А зачем тогда? — Хотела спросить кое-что. — Даже та-а-а-ак… что ж, я заинтригован. — Почему ты решил найти нам новое убежище? — Хм… «нам»? — игриво уточнил Джером, накидывая рубашку. А Харли мысленно сматерилась, но смолчала. — Ну, видишь ли, Харл, моя жизнь полна… рисков, скажем так. И своим невинным ограблением я кое-кому умудрился насолить. Мне было бы все равно, если бы не одно ма-а-аленькое «но»: мне сейчас совершенно не до этого. У меня есть куда более важные планы. Кстати, — застегнув все пуговицы, кроме самой верхней, парень зыркнул на собеседницу, — я надеялся, что ты примешь в них непосредственное участие. — Я?.. Джером посмотрел на нее так, будто он сказал что-то вполне себе само собой разумеющееся, а потому ее удивление выглядело крайне неясным. Харли же искренне подумала, что ослышалась. — Ну, а что? Уверен, ты справишься, — улыбнувшись, промурлыкал Джером. Он подошел к кровати и достал из-под подушки чуть смятую пачку сигарет и зажигалку. — Да с чего ты взял, что я вообще соглашусь участвовать в твоих злодеяниях?! — возмущенная Харли вскочила на ноги. — «Злодеяниях»? Боже, лапуля, к чему эта патетика? — Никакая я тебе не «лапуля»! — прошипела Харли, не заметив, как теперь уже она оказалась слишком близко к парню. Тот смерил ее оценивающим взглядом, вновь усмехнувшись: девушка была ниже его на голову, да и по общей комплекции явно проигрывала. — М-м… красивая, сумасшедшая, да еще и дерзкая… — прошептал Валеска будто бы с восхищением. — А ты мне нравишься все больше. — Я не сумасшедшая, — процедила она сквозь зубы. — Я не такая, как ты. Я не убиваю людей направо и налево. — Да ну? А как же тот мужик, которого ты сама же и пристрелила в подвале? Харли растерялась. — Это… это совершенно другое… — Ну коне-е-ечно. Бе-езусловно. — Джером сел обратно на кровать, достал зубами из пачки одну сигарету и, чиркнув зажигалкой, закурил. — Слушай, я понимаю: тебе всю твою жизнь внушали, что есть добрые люди, которые якобы заботятся о благе других. А есть мрази, которые разрушают общество одним лишь своим существованием. Вот только есть… — он сделал затяжку, — одна загвоздка. Почему мир обязательно должен быть разделен на хороших и плохих? Ведь абсолютно в каждом есть темная сторона. И поверь мне: если ты ей поддался, это вовсе не делает тебя, хах… «злодеем». Харли не сразу нашлась, что ответить. Опустившись на матрац рядом с рыжим, она старалась не смотреть на него, обдумывая услышанное. — Но разве… разве, если ты поддаешься тьме, это не делает тебя… ну, не знаю, слабым что ли? — Слабым? А разве когда самостоятельно распоряжаешься своей жизнью и делаешь то, что хочешь, — это слабость? Или когда стараешься получать искреннее удовольствие от жизни? Да и, в конце концов, когда попросту не желаешь плясать под чужую дудку — Харли, разве это все признаки слабости? — Ну… наверное, нет… — Харли было трудно поспорить с его словами. — Сомнения — не порок, Харли. Как и желание быть свободной, — сделав очередную затяжку, парень повернулся к собеседнице, вынудив ее взглянуть ему прямо в глаза. — В конце концов, не забывай еще кое-что. Во-первых, в тот самый день, когда мы ограбили банк, я убил мерзавца, который хотел тебя изнасиловать. А во-вторых, я мог и тебя давно… — он сделал из пальцев пистолет и понарошку выстрелил в Куинзел. — Но все еще этого не сделал. А все почему? — П-почему?.. — Ах… да потому что я, как ты изволила выразиться… «не убиваю людей направо и налево». Я убиваю, только когда это весело. А что потенциально веселого будет в том, что я убью тебя? Продолжая курить, рыжий поднялся и, сунув свободную руку в карман брюк, направился к коридору. Но когда оказался у самого порога, Харли вновь подала голос, решившись спросить то, что ее заинтересовало еще во время ночного разговора, но упомянутого вскользь, словно как нечто совершенно неважное. — А ты… правда убил свою мать? Молча повернувшись к ней, Джером, не торопясь с ответом, подошел к Харли, присел на корточки и тихим, хриплым и совершенно невеселым голосом произнес: — Она это заслужила. Харли нервно сглотнула. — Но ведь она подарила тебе жизнь. — И сама же ее испоганила, — тут же ответил Джером все так же без толики былого веселья. Харли поежилась: его глаза были наполнены злобой. Самой настоящей, черной, пугающей. — Она меня не любила. Она клала на всех кроме себя. И поверь мне: я рад, что в свое время прикончил эту суку. Куинзел ничего на это не сказала. Она думала, что из новостей знала о Джероме достаточно, чтобы как-то однозначно понять, что осуждает его за избранный им жизненный путь. Но увидев реакцию парня на вопрос о матери, то, как он говорил о ее смерти… Харли задумалась: что же такого должно было произойти в жизни юноши, чтобы он решился на убийство родного человека? Наверняка полиция и специалисты психиатрии просто сослались бы на его психическую неуравновешенность, но неужели дело лишь в этом? Почему не допустить того, что это был шаг от отчаяния? Да, Харли не знает, каким было детство Джерома, но почему-то вдруг почувствовала, словно… понимает его? Нет, Харли никогда бы не смогла и подумать о том, чтобы что-то сделать с Шэрон. Как бы она не злилась на маму, где-то на затворках разума она понимает, что та старалась как лучше для нее… Или… это было для себя?.. — Почему мамы думают, что могут решать за своих детей?.. — вдруг тихо спросила Харли, упершись опустошенным взглядом в пространство перед собой. Вопрос был скорее риторический, но Джером все равно решил ответить: — Потому что воспринимают нас как свою собственность. Считают, что… мы обязаны им своим существованием. А значит, они имеют права лепить из нас все, что заблагорассудится. А знаешь, что самое смешное? Что это относится не только к мамочкам и папочкам. Мы лишь, м-м… пешки в руках кукловодов, возомнивших себя главарями общества. Они решили, что могут решать за нас, кто мы и как нам надо жить. — Ухмыльнувшись, Джером повернулся к девушке. — Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Верно? — Мы?.. Харли не понимала, откуда вообще в его безумной голове появилась эта мысль, что она якобы ничем от него не отличается. С чего он вообще решил, что они похожи хоть чем-то? Ведь это совсем не так. Он гребаный убийца, а она… она же просто Харли. — Итак… что же решила малышка Харли? — спросил Джером, сделав очередную затяжку. — Так и будешь бегать от самой себя, трусливо отсиживаясь в тени, и-и-или… позволишь себе немного поразвлечься? Да уж, страшно представить, что входит в понятие «развлечение» у поехавшего крышей маньяка. И все же… Нервно покусывая нижнюю губу, с полным осознанием, что, вполне возможно, пожалеет об этом, Куинзел все же набралась смелости уточнить: — И что мне нужно будет делать? Но вместо ответа Джером лишь в очередной раз ухмыльнулся, а после, молча развернувшись, продолжая курить, направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Харли же, ощущая некое подобие любопытства, подскочила с кровати и поспешила следом. Оказавшись на первом этаже, Валеска по-прежнему сохранял молчание, которое Харли не решалась нарушить ввиду охватившего ее чувства недоумения. В «зоне отдыха» они увидели сидящего на одном из диванов Джона, чему Харли даже удивилась: она думала, что все бандиты ушли, и не слышала, как Джон вернулся. Завидев босса, блондин поспешил подняться. — Мы нашли Крейна, — доложил он, не дожидаясь вопросов. — И еще мы вышли на банду Кобблпота. Он готов встретиться. — Хорошо. Заводи машину, — велел Джером, и Джон послушно удалился на улицу. Сделав последнюю затяжку, маньяк потушил сигарету о подлокотник одного из диванов и вдруг повернулся к Харли. — Составишь компанию? — Я?.. Окинув девушку оценивающим взглядом, Валеска брезгливо поморщился. — Ну хотя да… видок у тебя так себе… Джонни! Наемник мигом вернулся. — Да, босс? — Поручи кому-нибудь сгонять с Харли за шмотками. — Эм… ладно, — неуверенно ответил Джон. — Выдать ей оружие?.. Оружие?! Харли ужаснулась. Ей что, придется ограбить кого-то? — М-м-м… нет. Нам пока лишнее внимание ни к чему. — Понял, — кивнул Джон и вновь покинул помещение. — А я вот не поняла, — осмелилась подать голос девушка. — Какие еще шмотки? Куда сгонять? Что все это значит? Но Джером ей не ответил. Лишь последовал за Джоном прочь со склада и, захлопнув за собой железную дверь, оставил блондинку в одиночестве. А Харли же осмотрела себя и вдруг осознала: а ведь она уже несколько дней подряд ходит не переодетая, да еще и в душе последний раз была утром того самого дня, когда пришла в злополучный банк, откуда ее и похитила банда Джерома. Ее джинсы и толстовка всем своим видом молили о стирке, а волосы настолько пропитались пылью, что казалось, будто они не светлые вовсе, а какого-то мышино-серого цвета. Фу… ну и гадость… Теперь уже поморщилась и сама Харли. Да уж, вот тебе и новая жизнь без маминого контроля. — К-хм. Эй, а… Харли дернулась от внезапно раздавшегося голоса слева от себя и, обернувшись, увидела кучерявого тощего молодого человека. Он был среди тех, кого она тогда застала на кухне за партией в покер. Джером вроде сказал, что это парень — хороший хакер. — Привет… Фрост сказал мне, чтобы я с чем-то помог тебе, — неловко улыбнувшись, сказал он. — Фрост?.. — Ну, Джон. Ага. Джон Фрост, значит. Харли неуверенно кивнула, удивившись скромности и самого парня. — Да, мне… мне нужно кое-что купить. — А, ну… тогда понятно, зачем Фрост дал мне денег. Я Уилл, кстати, — протянув руку, представился парень. Недолго думая, Харли ответила на рукопожатие. Уилл не показался ей внушающим опасность, в отличие от других громил в банде. Что ж, ему и не положено, видимо: чтобы разбираться в компьютерах, груда мышц не обязательна. — А я — Харли. В общем, ну… мне бы одежду новую, и, наверное, что-нибудь для душа, ну там гель, шампунь… тут вообще есть душ, не знаешь? — Ой, слушай, не знаю, если честно. — М-да… Ну ладно. Разберемся. Ну, тогда… пойдем? Хотя… — она замялась, вновь оглядев себя, — в таком виде меня, наверное, ни в один магазин не пустят… — Ну-у-у да — видок у тебя потрепанный, — усмехнулся Уилл. Харли бы обиделась, не будь это правдой. — Знаешь… если хочешь, я могу сам купить все, что тебе нужно. — Серьезно? А… с размером не ошибешься? — Хм-м… XS? — окинув девушку взглядом, предположил Уилл. — Да. А обувь — 35. Ну, просто было бы здорово, если бы ты и из обуви мне что-нибудь прихватил. Если тебе не трудно… — Да не проблема. Так, одежда, обувь, гель для душа, шампунь… что-нибудь еще? — Эм… ну… я бы еще съела чего-нибудь. — Ладно. Тогда постараюсь побыстрее, чтобы ты не умерла тут с голоду, — с улыбкой ответил Уилл, невольно вызвав улыбку и у Харли. Ее удивила столь вежливая манера общения, учитывая окружающую обстановку и здешний «контингент». Когда и новый знакомый покинул помещение, Харли почувствовала своего рода облегчение. Уилл был так приветлив с ней, да и в целом не внушал такого же страха, как Джером или другие члены банды. Даже странно как-то. И почему он вообще здесь? Хотя, что за вопросы… явно у парня есть на то свои причины. Вдруг у него проблемы с деньгами и нужно срочно по-быстрому «сорвать куш». А может ему просто захотелось острых ощущений — Уилл выглядел довольно молодым, максимум лет на двадцать пять, так что, возможно, ему просто захотелось почувствовать себя крутым или типа того. Всякое же может быть. Поднявшись обратно наверх, Харли вернулась в свою комнату и рухнула на постель. Ее почему-то снова клонило в сон. Видимо, организм еще слаб. Может быть, когда, после возвращения Уилла, она примет душ и поест, ей станет легче. Но… что потом? Вопрос, ворвавшийся в ее черепную коробку, вызвал у Куинзел очередной приступ беспокойства, но на этот раз приправленный чем-то вроде любопытства. Перевернувшись на левый бок, девушка задумалась: что же все-таки такого задумал Джером, раз решил вовлечь в это все Харли? Каким образом она вообще сможет хоть чем-то помочь ему? Она ведь не умеет стрелять, ничего не смыслит в драках, не разбирается в схемах ограблений, и т.д., и т.п. Какой от нее может быть толк? Непонятно. И все же… Харли зажмурилась, в ужасе осознавая, что все эти вопросы, крутящиеся сейчас в ее голове, внезапно больше не пугают ее. Наоборот: завораживают, манят своей порочностью. Ее буквально разрывает от неподдельного желания вкусить запретный плод. Осознанно попробовать себя в чем-то незаконном, опасном и неприемлемом многими горожанами. Подобное желание окунуться в омут с головой она испытывала лишь однажды. В тот самый период, когда ее болезнь решила проявиться, начав с так называемой маниакальной стадии. Но тогда все ограничилось лишь тем, что Харли непонятно каким образом связалась с «плохой компанией», где она вдруг решила оторваться по-полной. В тот раз она пропала где-то на пару дней. Конечно, она того сама не осознавала: алкоголь и травка одурманили ее настолько, что Харли в те моменты было плевать, что ее дома ждала мама и с ума сходила от волнения. Потому что это помогло Харли забыться. Потому что лишь тогда она сумела выкинуть из головы всяческие мысли о внезапной смерти отца. И неважно, что Шэрон не могла уснуть и, не переставая, обзванивала все больницы и морги, а ее тогдашний молодой человек, Мэйсон, сбился с ног, ища ее по всему городу. В итоге она оказалась за несколько километров от города. Проснулась на заднем сидении минивэна, не в силах толком вспомнить, как вообще там очутилась. Обкуренные дружки — которых она, по сути, даже по именам не знала — «забыли» ее на заправке и свалили черт знает куда. И Харли ничего не оставалось, кроме как стыдливо попросить у кассира разрешения позвонить. Благо, мужик оказался нормальным, даже плед предложил. И именно после этого случая Шэрон отвезла дочь в больницу, где ей поставили злополучный диагноз. Закрыв глаза, Харли попыталась отбросить внезапно нахлынувшие воспоминания о том случае. Тогда она здорово напугала всех своих близких. Но вот потом… Потом она стала пугать саму себя. Когда она начала принимать таблетки, это лишило ее чуть ли не всех возможных эмоций, подарив взамен лишь уныние и ощущение собственной никчемности. Но сейчас она больше себя так не чувствовала. Наоборот: сейчас, лежа на кровати на втором этаже старого склада и, по сути, совершенно нелепым образом затесавшись в банде одного из опаснейших маньяков Готэма, Харли постаралась прислушаться к себе, раствориться в своем сознании и поддаться потоку своих истинных мыслей и желаний… иными словами, попыталась сделать то, что ей посоветовал Джером. Странно, но теперь, вспомнив все то, что психопат сказал ей за последние несколько дней их стремительного знакомства, Харли больше не считала его слова такими уж неразумными и лишенными всяческого смысла. Напротив: а вдруг Джером действительно понимает ее? Возможно даже, как никто другой. В конце концов, за все это время, если подумать, он даже не причинил девушке какого-либо физического вреда. А ведь СМИ и полиция твердили о том, что жестокость этого парня не знает границ, и всякий, кто повстречался с ним, уже давно гниет под землей. Однако будь это так, Джером бы давно убил и саму Харли. Но не убил же… Это не могло не вызывать определенного когнитивного диссонанса. Как и то, что Валеска сказал о своей покойной матери… Нет, Харли не оправдывает его. Но и на безоговорочные обвинения у нее теперь язык не поворачивается. Ибо в ту самую секунду, когда речь зашла о матери Джерома, она готова поклясться, что видела перед собой вовсе не поехавшего убийцу, а… ребенка. Обиженного, измученного, униженного ребенка, который слишком долго терпел гнет своей матери и, тем самым, попросту довел себя до точки кипения. Знакомая песня, не правда ли? Ее начало клонить в сон. Видимо, побочный эффект отходняка после резкого прекращения принятия таблеток. Мозг постепенно пытается избавиться от надолго поработившего его ощущения тяжести, будто тебя накрыли тремя плотными одеялами. А это отнимает много сил — организм перестраивается, высвобождается, выпутывается из щупалец медикаментозного принуждения мыслить и чувствовать себя так, как нужно, а не так, как ей хотелось бы. Веки все тяжелее, сознание все мутнее. Харли сама не заметила, как провалилась в бездну спокойствия и сновидений. Но в отличие от предыдущих ночей сейчас ее не ждал, затаившись, очередной зубастый жуткий кошмар. Однако и радужного сна ей не предвидеться. Ей ничего не снилось. Вообще ничего. Но именно это было для нее самой лучшей панацеей, ибо именно в те ночи, когда Морфей проявлял милосердие и не насылал на нее свои творения, Харли чувствовала себя наиболее отдохнувшей. «Нахер сны», — пронеслось в голове засыпающей Харли.***
Бредя по коридору, залитому фиолетовым и зеленым светом, Харли постоянно оглядывалась, будто боясь, что ее догонят. Но она даже не понимала, от кого бежит. Однако чувствовала: это не человек. Но и не зверь. Просто… нечто. Нечто жуткое, кровожадное и безумное. И это самое нечто явно избрало своей следующей жертвой Харли. Вся ее дорога в неизвестность сопровождалась периодическим хихиканьем, который пару раз перерастал в полноценный хохот. Пугающий, скрипучий… вызывающий чувство дичайшего дискомфорта. Он был настолько леденящим душу, что вся ее бледная кожа буквально покрылась мурашками. Нечто приближалось, и постепенно неуверенный шаг перерос в бег. И вот уже Харли неслась по коридору навстречу неизвестности, которая либо спасет ее от нагоняющего ее кошмара, либо станет еще более ужасающей участью, так как поглотит ее полностью, не зная пощады. Внезапно она увидела перед собой дверь. Ее спасение? Или ее погибель? Неважно. То, что позади, явно было в тысячу раз хуже. Ускорившись из последних сил, Харли рванула к двери. Добравшись до заветной ручки, девушка судорожно повернула ее и поспешила занырнуть внутрь комнаты. Прижавшись спиной, Харли попыталась отдышаться, а после прислонилась ухом к двери, дабы убедиться, что главная опасность осталась позади. «Вроде тихо, — пронеслось в голове у девушки. — Может, ушел?» Может. Только кто ушел-то? Неважно. Главное, что ушел… Облегченный вдох сорвался с розовых губ, однако улыбка их тронуть не успела: обернувшись, Харли, пусть и не сразу, но все же поняла, что оказалась в другом не менее длинном коридоре. Но пройдя чуть дальше, увидела поворот налево. Выбора у нее особо не было, и блондинка повернула. Но оказавшись за углом, ахнула: за поворотом ее ожидал не менее длинный коридор с несколькими поворотами направо и налево, а на стенах была ни краска и не обои, а… зеркала. Представший перед ней лабиринт на этот раз был слабо освещен столбами черного и красного света. А где-то вдалеке снова слышались не самые приятные звуки. Снова хихиканье, но на этот раз более озорное, но не менее безумное… будто бы девчачье. Она не понимала, куда идет. Поворачивала то направо, то налево совершенно рандомно. Сама того не понимая, она брела на то самое хихиканье, хотя была уверена, что, напротив, удаляется от него как можно дальше. Спустя несколько мгновений Харли оказалась в восьмиугольной зеркальной комнате. Осмотревшись по сторонам, девушка продолжала идти задом вперед, пока вдруг не уперлась спиной в одно из зеркал. Пальцы коснулись холодной поверхности, и внезапно свет в коридоре и в комнате стал гаснуть, а другие зеркала — все, кроме того, что было позади нее — начали исчезать в темноте. В тот же миг блондинка ощутила панику, охватившую все ее нутро. «Мамочки…» Затаив дыхание, Харли нерешительно повернулась к единственному оставшемуся в охваченной мраком комнате зеркалу. И от увиденного она почувствовала, как ее буквально парализовало от страха. Отражение Харли осталось стоять спиной к владелице. В горле моментально образовался ком, не позволяющий крику ужаса вырваться наружу. Все, что она могла, это безвольно пялиться в зеркало. Вдруг отражение все же решило «ожить»: медленно развернувшись к Харли, оно посмотрело на нее исподлобья, скривив губы — которые, почему-то, были измазаны не то красной помадой, не то кровью — в неприятной ухмылке. А после резко вытянуло руки вперед и вцепилось холодными пальцами в шею Харли, при этом разразившись звонким, но абсолютно сумасшедшим смехом. А эхом, в параллель, слышался и тот смех, принадлежавший неизвестному «нечто», преследовавшему Харли ранее, в другом коридоре. Пальцы ее собственного отражения сжимались вокруг шеи Харли все сильнее. А смех, сопровождающий все это, становился все громче и оттого звучал все безумнее. ХАААА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХАААААААААА!..***
Почувствовав прикосновение к плечу и затем к волосам, Харли поморщилась и тут же попыталась разлепить веки. Сквозь сон, медленно рассеивающийся и с неохотой отпускающий сознание, который с удовольствием подался в путы Морфея, девушка услышала тихий голос: — Харли?.. Харли, просыпайся… Куинзел открыла глаза и, перевернувшись на другой бок, увидела перед собой склонившуюся к ней знакомую кучерявую голову. — Уилл? А… ты уже пришел? Так скоро? — сонно пробормотала девушка. — Ну, вообще-то я проплутал по магазинам где-то часа четыре. Уже даже стал бояться, что ты меня убьешь за то, что я тебя заставил так долго ждать. Но, видимо, ты даже не заметила моего отсутствия. — Часа четыре?.. Как? А я… а Джером уже пришел? — Э-э, нет еще. Ну, по крайней мере, я никого не нашел внизу, когда пришел. Может, они и возвращались, но уже опять ушли — не знаю. Ну, в общем… Он на пару секунд вернулся к двери и затем закинул на постель три пакета, которые все это время стояли у входа в комнату. Не заметив вопросительного взгляда Харли, Уилл сам, не дожидаясь лишних просьб, решил продемонстрировать результат своего небольшого шоппинга. В первом пакете оказалась одежда: пара темно-синих узких джинсов, черная футболка и серый свитер — что ж, вполне логично, ведь на улице осень, а значит, погода непредсказуема. Во втором пакете валялись принадлежности для душа — зубная щетка, паста, гель для душа, шампунь и мочалка; там же была и небольшая коробка с обувью, а точнее с черными кожаными а-ля армейскими ботинками на шнуровке. Харли удивилась, ибо она думала, что Уилл купит ей какие-нибудь неприметные дешевые кроссовки, а тут вон что… интересно. Ну, а из третьего пакета уже тянулся запах еды — снова фаст-фуд. М-да… Харли бы, конечно, предпочла съесть что-то посущественнее, например, пасту или хотя бы салат. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Может быть, когда они переберутся в новое убежище, там будет приличная кухня, и тогда она смогла бы приготовить что-то более-менее приличное? В конце концов, это у нее получится явно лучше, чем участие в преступлениях, которые замыслил Джером. Девушка тут же осеклась. М-да, докатилась… теперь она решила переквалифицироваться в домработницы Джерома? Хм… интересно, а почему он, кстати, до сих пор не вернулся? Кажется, Джон говорил, что они поехали на переговоры к некоему Кобблпоту… но не могут же переговоры идти так долго? — Ха-а-арли-и… — А? Что? — Я говорю, тебе нужно еще что-нибудь? — с улыбкой повторил свой вопрос Уилл. — Нет-нет. Этого более чем достаточно… Спасибо тебе большое. — Обращайся. Ну… я буду внизу, если что. — Хорошо. Проводив взглядом парня, Куинзел сложила новую одежду и ванные принадлежности в один пакет и, встав с постели, отправилась на нулевой этаж на поиски душа. Вдруг ей все-таки повезет. Блондинка спустилась вниз, и вот она снова оказалась рядом с тем самым злополучным подвалом, который целых несколько дней служил ей темницей. От одной только мысли о нем Харли моментально бросило в дрожь. Как же хорошо, что она все же выбралась из этого маленького ада. Правда, еще непонятно толком, чего ей стоила ее свобода… Проплутав по подвальному этажу и изучив коридор вдоль и поперек, никакого душа Харли так и не нашла. Что ж, похоже, незнание Уилла оказалось оправданным. Черт! Недовольно фыркнув, расстроенная девушка поднялась обратно наверх, в свою комнату. Кинув пакет возле кровати, сама Харли запрыгнула на нее с ногами, мысленно матерясь и проклиная все вокруг. Но долго побыть в одиночестве ей не удалось. Услышав шаги, она подняла голову и увидела у входа в комнату Уилла. — Что, не нашла душ? — спросил парень. — Нет… — раздосадовано ответила Харли. Парень лишь сочувственно кивнул и, подойдя к постели девушки, позволил себе присесть на краешек. — Ну, может, в новом убежище будет. Ты же поедешь с нами туда? — А что, уже нашли новое убежище? — удивленно спросила Харли, проигнорировав второй вопрос. — Так вот по этому вопросу босс и поехал на переговоры к Пингвину. — К кому?.. — К Пингвину. Не знаешь такого? — спросил Уилл. Харли отрицательно покачала головой. — Ну, он типа один из самых главных криминальных авторитетов города. — Ага… а зачем он Джерому? — Ну-у-у Фрост, вроде, сказал, что он может нам подогнать и жилье, и оружие. Так что, если сегодня они договорятся, то не переживай — будет тебе нормальная хата с нормальным душем, — по-доброму усмехнулся Уилл. В комнате повисло молчание. Харли опустила глаза, подумывая накинуться на пакет с едой. А вот кучерявый хакер продолжал сверлить собеседницу каким-то несвойственным для типичного члена банды взглядом — в нем не чувствовалось ни угрозы, ни животной похоти, ни пренебрежения. И от того Харли все больше недоумевала от факта самого присутствия Уилла в банде головорезов, возглавляемой психопатом, каких свет не видывал. Ее распирало от любопытства расспросить своего нового знакомого о том, как он попал сюда, да и что его вообще натолкнуло связаться с преступным миром. Но это было бы, наверное, невежливо с ее стороны… в конце концов, это могут быть какие-то очень личные причины, о которых мало знакомые люди обычно не делятся друг с другом. Хотя, говорят, что незнакомцу душу излить проще, чем кому-то родному. Не выдержав зрительного напора, блондинка тяжело вздохнула. — Слушай, ты так пялишься на меня, что мне уже как-то не по себе… — Ой, — вдруг опомнился Уилл, — извини. Я просто… ну… — он немного замялся. — Если честно, я никогда бы не подумал, что в банде Джерома может затесаться такая как ты. — В смысле? — Ну, в том смысле, что ты не похожа на преступницу. Или вы с ним..? — Нет! — тут же отрезала Харли. — Спятил, что ли? Нет, нет и нет! Уилл явно был в еще большем ступоре от присутствия Харли, чем она сама. И разве его можно за это винить? Однако, с другой стороны, на долю секунды Харли стало даже как-то обидно: что же это, раз она хрупкая девушка, так ей и в банды теперь вступать нельзя? Да уж, тот еще бред, если хорошенько вдуматься. — Ну а тогда… Он не договорил: и Уилл, и Харли встрепенулись из-за резко раздавшегося внизу шума — похоже, Джером и его «команда» наконец вернулись. Грохот. Разговоры и ругань. Какая-то суматоха. Нахмурившись, Уилл решил все же проверить, что там происходит: встав с кровати, он быстро покинул комнату девушки и направился вниз. Но практически сразу после его ухода послышался и топот от того, что кто-то поднимается наверх. И вот мимо распахнутой двери в спальню Харли пронесся знакомый силуэт с растрепанными в разные стороны рыжими волосами. Видимо, Джером направился в свой кабинет. Тут уже и Харли не удержалась от любопытства. Она осторожно слезла с кровати, как можно тише вышла в коридор и чуть ли не на цыпочках засеменила к другой комнате — той самой, в которой сейчас копошился Валеска. С опаской девушка заглянула в кабинет: молодой человек очень торопливо собирал в коробку все свои бумаги, небрежно разбросанные на столе, что-то бормоча себе под нос. Когда он закончил, то метнулся к ящикам тумбочки: в одном из них оказались пистолет и пара ножей, у одного из которых была довольно красивая рукоятка, которая делала его больше похожим на кинжал; далее Джером достал еще запечатанную пачку сигарет марки «Мальборо» и еще какие-то документы, которые, похоже, оказались уже ненужными, так как маньяк, мельком взглянув на них, вдруг стал рвать их на мелкие кусочки. После он метнулся к шкафу и стал проверять полки на наличие чего-то важного. Судя по всему, появившуюся на пороге девушку он вовсе не замечал. К черту. — Как прошли переговоры? — все-таки решилась спросить Харли. Но, к ее удивлению, Джером будто бы не услышал ее. Он вообще никак не среагировал на вопрос Харли. Когда парень вдруг перестал собираться и, встав посреди комнаты и положив руки на пояс, о чем-то серьезно задумался. Он уставился куда-то в угол комнаты: то ли пытаясь что-то вспомнить, то ли надеясь там что-то увидеть. Прокашлявшись, Харли решила попробовать снова. — Джером?.. — М? — Джером отвлекся от созерцания угла и наконец обратил внимание на блондинку. — Чего тебе? — Я спросила, как прошли переговоры? Ну, эм… с Пингвином. — О-о-о, этот пернатый кусок дерьма умеет помотать нервы, — процедил сквозь зубы Валеска. Интересно, что там такого случилось, что он так разозлился? — Ну, ничего. Я еще отыграюсь за это… но пока он мне нужен. — Он поможет тебе с убежищем? — Не-ет, мне не надо, чтобы кто-то знал о моем местоположении. А этот урод кого угодно сдаст, если ему это будет выгодно. Даже Гордону может сболтнуть… — Но ведь ты говорил, что нам нужно срочно куда-то убраться?.. — Да, говорил! — вдруг резко гаркнул Джером. Харли аж вздрогнула. — Слушай, куколка, — он вдруг медленно начал приближаться к ней, — если тебе нечем заняться, то будь умницей и сделай единственную полезную вещь, на которую способна. Он остановился почти вплотную напротив нее. Харли практически запрокинула голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. — К-какую? — Сгинь и не мешайся, — прошипел он. Она не посмела ослушаться. Наблюдать за Джеромом в гневе ей вовсе не хотелось. А потому Харли мигом ретировалась, дабы не испытывать терпения психопата еще больше. Кто знает — вдруг его желание убить кого-нибудь прямо пропорционально его эмоциональному состоянию? Проверять она явно не собирается. Быстро спустившись вниз, Харли еще пару секунд боялась пошевелиться: прижавшись спиной к стене, она несколько раз сделала глубокий вдох и выдох, прежде чем резко накативший страх от резкой злобы маньяка отступил. Да уж, она бы явно предпочла, чтобы Джером продолжал подшучивать над ней, как до этого. Ибо уж лучше так, чем когда он не в духе… Когда ее немного отпустило, она, наконец, обратила внимание на то, что творилось на первом этаже. Другие бандиты, будто муравьи, тоже сновали туда-сюда, собирая оружие и, видимо, какие-то свои вещи. Уилл, например, копошился со своим ноутбуком, а Джон и еще какой-то наемник тащили в машину сумки с деньгами. Отлепившись от стены, блондинка подумала, что с Уилла на сегодня будет достаточно уже того общения, которым он ее «наградил», а потому решилась отвлечь Фроста. Тем более, он явно знает больше остальных. Дождавшись, когда бандит пройдет мимо нее на кухню, Харли окликнула его: — Джон!.. Мужчина тут же обернулся на голос и, не мешкая, подошел к ней. — Да? — Извини, что отвлекаю, но… что происходит? Куда вы собираетесь? — Переезжаем. Я нашел новое убежище. Уилл купил тебе то, что ты хотела? — Да, спасибо. — Тогда собирайся и спускайся к машине. Босс не хочет здесь больше задерживаться. — Х-хорошо… Джон поспешил вернуться к сборам, успевая при этом отдавать приказы другим наемникам. А Харли, чтобы не мешаться, недолго думая, решила вернуться наверх и собрать все то, что днем ей купил Уилл. Оказавшись в своей спальне, Куинзел оглядела валявшиеся на постели шмотки. Кажется, самое время переодеться… Она закрыла дверь и начала снимать с себя свои старые вещи. Да уж, ей бы сначала в душ, конечно, но, возможно, Джон нашел убежище с нормальным санузлом. А пока придется потерпеть — куда деваться. Так все странно… у нее в голове все перепуталось. И как ее только втянуло во весь этот круговорот безудержного «хрен-пойми-что-происходит»? Еще не так давно она жаловалась на свою скучную жизнь, хотела сбежать в другой штат или хотя бы просто другой город, а теперь… Теперь она каким-то образом из пленницы в… в кого? В участницу банды? Да уж, конечно. И что она теперь будет делать? Грабить, убивать и подчиняться Джерому? Однако самое интересное было то, что внезапно Харли осознала то, что от всех этих мыслей она чувствовала некое… воодушевление? Любопытство? Азарт? Ничего подобного она не чувствовала с тех пор, как ей диагностировали биполярное расстройство и заставили принимать злосчастные таблетки. Хотя, быть может, ей лишь кажется, что все происходящее вокруг перестало пугать ее. И самое непонятное было то, что блондинка не могла определиться: можно ли это списать на эффект от того, что она перестала принимать лекарства, или же все это действительно начинает ей даже нравиться? Да нет… это уж слишком. Но что, если все-таки нет? Что если теперь ее единственный шанс вновь почувствовать себя живой — это попытаться сделать что-то такое, чего она раньше никогда бы и не подумала сделать? Вдруг теперь для того, чтобы вновь ощутить себя прежней, ей придется вытворить что-нибудь… безумное? Ее размышления прервал стук в дверь. Поскорее натянув свитер, Харли крикнула: — Войдите! В комнату вошел Уилл. — Это я. Ты готова? Пора ехать, а босс… скажем так, не в настроении. Джон просил поторопить тебя. Взглянув в последний раз на свои вещи, которые так и останутся валяться здесь, на полу старого склада, Куинзел сделала глубокий вдох. — Да. Пойдем. Вместе с Уиллом они быстро спустились вниз к машине, где их уже ждали остальные. На переднем пассажирском сидении устроился Джон, а Джером уселся сзади, вместе с остальными наемниками, чтобы его никто случайно не увидел в окошке. Харли пришлось сесть на противоположной стороне, с краю, рядом с Уиллом, который любезно помог ей залезть в кузов машины. Как только все устроились, водитель надавил на газ. Наконец, вся банда покинула заброшенный склад района Боуэри. Харли мельком оглядела всех сидевших в кузове бандитов, но остановилась взглядом на Джероме: как оказалось, он пялился прямо на нее. Не выдержав зрительного контакта, девушка первая опустила глаза и уставилась в пол. Что она творит? Зачем она поехала с ними? Что теперь будет дальше? Харли не знала. Пока что. Но теперь она была точно уверена хотя бы в одном: она приняла решение. Назад дороги нет.