21:29

Был жаркий и достаточно ясный вечер. — Ну? — задумчиво спросил Иваизуми. — Я же сказал, что лучше пойти в парк аттракционов! — топая ногой, крикнул в ответ шатен, отбегая от парня шагов на десять точно. — И почему ты так хочешь в этот парк?.. Я тебя совсем не понимаю. И хватит убегать, иди сюда, — спокойно сказал брюнет, протягивая к убежавшему вперёд волейболисту руку. Но Тоору находился в том же состоянии, что и вчера, когда парню ответили лишь «Не хочу я в твой парк»: надутые щеки, скрещенные руки на груди и отвернутая в сторону голова, лишь бы не видеть Хаджиме. — Вот чего ты дуешься? Я тебя совсем не понимаю. — Ива-чан, ты дурак! — крикнул шатен и убежал вперёд через железную дорогу, шлагбаум перед которой сразу же опустился вниз, а через пять-семь секунд между парнями пронесся поезд на высокой скорости. Когда же ряд вагонов, наконец, соизволил закончиться, а железные перила, что мешали Ивазуми догнать своего парня, подняться, на другой стороне никого уже не было. Брюнет лишь с неким раздражением направился к себе домой, думая о том, что стоит сказать Ойкаве при встрече завтра на тренировке перед уроками. Придя домой и расположившись у себя в комнате, на кровати, брюнет начал бессмысленно листать ленту новостей в телефоне, проверяя почту, все социальные сети, куда можно было написать, но так и не нашел ни одного упоминания о своём друге, которого недавно словно ветром сдуло. Он словно испарился, а глаза всё продолжала мозолить надпись (она была просто везде!) «Был в сети в 21:29». Сейчас уже почти полночь, а надпись всё так же продолжает висеть. Всё это медленно начинает действовать на нервы. Уж такой тишины и спокойствия Хаджиме никак не ожидал от своего вечно активного капитана. На учебу парень сегодня забил, просто отметив себе это в голове как «Дурокава важнее», а посему даже забыл про ужин, на который его неоднократно звали, но, видимо, с мыслями о том, что парень занят, решили не тревожить его. Впервые за долгое время, Ивазуми вспомнил что такое гадство. Гадство — это «Был в сети в 21:29»! Потому что ничего другого на ум не лезло. Парень уже неоднократно хотел взять и прийти в два часа ночи к Тоору, но время говорило само за себя. Мысль «Что, черт побери, сейчас делает этот придурок?!» звенела в голове, дико раздражая. Ойкава не отвечал на звонки, хотя Ивазуми знал на все сто двадцать процентов, что тот не спит, а опять занимается какой-нибудь фигнёй, Тоору не отвечал на сообщения, Тоору не появлялся в сети после того момента, как ему сказали, что в парк Иваизуми не хочет. Тоору то, Тоору это! Да почему в голове постоянно звучало лишь одно имя — Ойкава Тоору?! Оно сидело в каждом уголке, было написано на каждой «стенке» мозга, в каждом нерве, это имя заполняло собой все мысли, а воспоминания с этим человеком только добавляли красок. — Да неужели он так расстроился, что я не хочу в этот парк аттракционов?! — кричал сам на себя Хаджиме, ходя по комнате всё ещё в школьной форме, даже не думая о времени. — Ну да, он такой, он может. Да пойду я в этот парк! Пусть лучше ответит уже! А стрелки часов сдвинулись на отметку 3:47. Волейболист только сейчас заметил это, понимая, что все эти несчастные почти шесть часов томил себя мыслью о том, чем сейчас занят Дурокава, что не отвечает ему. Чуть помедлив, парень замер на месте, притих, проверяя, не проснулись ли родители от его бурных эмоций. Вроде ничего. Хоть какое-то облегчение. Наконец, сняв с себя форму и выключив в комнате свет, брюнет упал на кровать, закрывая лицо руками. Как же не хотелось завтра… То есть уже сегодня идти в школу. Ивазуми уже можно было спокойно давать грамоту за самую частую посещаемость в году, но именно сегодня желание прогулять брало верх. Нет, он, конечно, порядочный ученик, пример для остальных, но у него тоже есть пара, с которой он хочет провести время. Но учеба же важнее, особенно на третьем году обучения, да и тренироваться надо, потому что скоро дружеский матч. Но Ойкава… Как же хочется от этих мыслей кричать, потому что выбрать что-то одно неимоверно сложно. Сделав глубокий вдох, парень снова включил телефон, открыл контакт Тоору и нажал значок «написать сообщение». Выполнив то, что он планировал, брюнет со спокойной душой, понимая, что утром школа ему не светит, а скорее выговор от родителей, закрыл глаза. Встав от весьма громкого будильника в 6:30, Иваизуми, ещё не до конца открыв глаза, начал искать вещи в комоде. Школьная форма отдохнёт чутка: сегодня можно. Найдя там черную футболку с надписью «AIR CLEANER» белыми буквами и зелёные джинсы, парень быстро оделся и взял первую попавшуюся сумку. Спустившись вниз, позавтракав, получив весьма не короткий выговор от родителей на тему одежды, а после и разговор о том, что нельзя прогуливать школу прямо перед летними каникулами, что стоит ещё хоть чуть-чуть потерпеть, но сказал, что сегодня у него есть планы, и весьма важные. Простив сыну такое поведение, его отпустили, а тот с неким волнением внутри направился по знакомой дороге. И вот, перед Ивазуми дом, который он знает весьма неплохо, потому что не редко здесь бывает, но что-то внутри грызёт — неужто совесть проснулась? — и это, кажется, неуверенность в себе, боязнь того, что парня может не быть дома, он может быть с какой-нибудь девкой в отеле или, что ещё хуже, у нее дома. Хотя нет, он же не такой, он так не поступит, у него есть парень. Но мало ли… Дурные мысли приходится отогнать и позвонить в дверь Ойкавы. Её открывает, как ни странно, его мама, что как всегда мило улыбается и впускает брюнета внутрь, упоминая в своих словах то, что Тоору не в настроении и со вчерашнего вечера не выходил из комнаты, а свет даже не включал. Хаджиме успокаивающе улыбнулся и ответил, что как раз пришел, чтобы его вытащить. Поднявшись наверх, подойдя к двери с табличкой «Тоору-кун», волейболист неуверенно стучит по деревянной поверхности, ожидая ответа. — Мам, я не хочу никуда идти… — слышится немного невнятное бурчание из комнаты. — Я, конечно, не твоя мама, но и в школу не планирую тебя тащить, — спокойно ответил Иваизуми, вполне ожидая такой расклад событий. — Ива-чан? Что ты тут делаешь? Уходи! — как-то нервно отвечает капитан. — Прости, но нет… — после этих слов, та дверь, что перегораживала парней, открывается, и в комнату входит брюнет, наблюдая картину: Ойкава сидит, закутавшись в одеяло, с красными глазами, потому что не спал и, возможно, плакал, а вокруг лежит гора манги, которая явно не была предназначена для мужской аудитории. — И что это, скажи на милость, такое? — приподнимая бровь в вопросе, спрашивает парень. — Не твоё дело! — надрывисто вскрикивает шатен, прячась под одеяло с головой, но Хаджиме хватает край одеяла и, откидывая сумку в сторону, залезает к Тоору. — Что ты делаешь, Ива-чан?! — растерянно кричит капитан, закрывая лицо руками и сжимаясь калачиком. — Тихо, тихо, не кричи, — необычно нежно успокаивает его брюнет, гладя одной рукой по голове, а другой прижимая к себе, располагая Ойкаву между ног. — я рядом… Тихие всхлипы. Тонкие пальцы волейболиста — даже не верится, что ими можно ударить мяч с такой силой, что кость руки сломать можно — цепляются за футболку брюнета, сжимая ткань сильнее, прижимая парня к себе и укладывая его чуть ли не на себя. — Ива-чан… — шепотом всхлипывает Тоору, смотря заплаканными глазами прямо в карие глаза напротив, рукой, на которую ложится большая ладонь Хаджиме, проводя по его щеке. — Прости меня… — Это я должен извиниться, за то, что тогда так резко всё сказал. После того, как ты не отвечал, после раздражающего «Был в сети в 21:29» я возненавидел это время больше всего. Шесть чёртовых часов я мучился, думая о тебе и только о тебе. Ойкава, я… — Я люблю тебя, Ива-чан… — прервал его парень, зная, что тот хочет сказать. Даже несмотря на то, что Иваизуми говорит эту простую фразу ужасно редко. — Я тоже тебя люблю… — шепотом, совсем тихо, на самое ухо отвечает брюнет, прижимая шатена к себе. Пролежав так пару минут, Тоору внезапно скидывает одеяло и спрашивает: — И всё-таки, Ива-чан, зачем ты пришел? — Ну… Ты вроде в парк аттракционов хотел, я правильно помню? — спрашивает Хаджиме. — Правда?! — радостно вскрикнул шатен, «скидывая» с себя парня и направляясь к комоду с одеждой. — Да-да… — уже разочаровываясь в своём решении, отвечает волейболист. Ойкава оделся весьма быстро, на нём была футболка с чёрной надписью «VACUUM CLEANER», — он заметил, что на парне футболка, которую он дарил тому когда-то давно, уже и не помнит на какой праздник, — темно-синие джинсы и клетчатая рубашка, белая с синим, завязанная на поясе. Приведя волосы в порядок, он уже сверкал от счастья, стоя в дверном проёме, ожидая своего парня. — Идём? — переспросил шатен, хватая сумку и поворачивая голову к Иваизуми. — А как же школа? — Хоть раз забудь про школу, — отвечает брюнет, поднимая свою сумку с пола и выводя парня за руку из комнаты. — И кто это мне говорит? — весело намекает Тоору. Капитан сплетает пальцы рук, крепче сжимая их, на что Ивазуми незаметно отвечает; незаметно для других, но не для его парня — Ойкавы.