Плыви, кораблик, по волнам

— Юс… — Привет. — Артур слегка откашлялся, прочищая горло, и весь внутренне сжался, замер, изо всех сил прижимая к уху телефон, не зная, как реагировать на этот звонок, не зная, зачем вообще ответил и почему это произошло. Увидел входящий от Дзюбы и тут же, абсолютно не задумываясь, принял звонок. И теперь пытался дышать, потому что, услышав это почти стертое из памяти «Юс», ощутил желание к чертям бросить все, не только телефон, но и чертов футбол, гордость и придуманное к Артему безразличие. — Что-то случилось? «Молодец, Юсупов, даже голос не изменился». Артур пытался отвлекаться на сбор вещей, может, помогло это, а может внутри все просто замерло в ожидании того, что скажет Дзюба. А Артем все медлил, и что-то внутри Артура так и кричало, мол, брось трубку. Конечно, он этого не сделал. — Ты сейчас дома? — Смотря что назвать домом. — Питер, дурачок, я о Питере, конечно. — Тогда да, еще здесь. Артур не хотел так сильно выделять это «еще», но получилось непроизвольно, так естественно, что на том конце провода опять замолчали. — Один, или?.. Хотелось сказать, что нет, но и это желание Артур задавил на корню. Какой смысл? Что это может изменить? — Да, один. — И Вам требуется помощь? — Какая? — Артур в самом деле потерял нить повествования. Как и то, когда успел возвратиться к дружеским отношениям с Артемом. — Любая, даже могу домработницей побыть. — Не нужно, — Юсупов наконец отлип, — не нужно приезжать, у меня все хорошо. — Сам-то веришь? В этом был весь Дзюба, снова напором брал то, что хотел, и не остановить его. Не Артуру точно, ни разу ведь еще не получилось. — Н… да, конечно, да. Дзюба в ответ не сказал ничего, положил трубку, заставив Артура еще несколько минут пялиться в экран мобильного. Осознав, насколько сильно отрешился, Юсупов, будто во всем виноват телефон, с каким-то почти отвращением отодвинул его от себя. Повертев головой и не найдя ничего, на что можно было бы отвлечься, он двинулся к кухне. В горле вдруг пересохло так, будто он не пил неделю. Когда в дверь позвонили, он не удивился ничуть. В этом был весь Артем: плевать на все слова, если уж ему взбрело в голову, он не отступится. И неважно мнение второго человека, даром, что раньше Юсупову нравилось все, и он с удовольствием ловил каждое прикосновение, взгляд или насмешливую фразу. Кажется, все это было целую вечность назад, еще до Евро. — Юс, — действительно, Дзюба, — и снова привет. Впустишь? — Нет, — Артур поджал губы и закрыл дверь перед самым носом Артема. Сердце в груди стучало быстро, кажется, готовое вот-вот вырваться из груди. Юсупов глянул в сторону камеры — Дзюба все еще стоял и смотрел прямо на него, будто знал, что Артур никуда не ушел, что наблюдал за ним. Дзюба хмыкнул, и снова нажал на кнопку звонка. Артура хватило всего на две минуты, кажется, чертова мелодия въелась в сам мозг и тарабанила там еще больше несносно, чем в реальности. — Что ты хочешь? — он резко открыл двери и прислонившийся к ним плечом Дзюба влетел в квартиру, едва не упав на Артура. — Я уж думал, придется здесь до утра стоять, — Артем улыбнулся и засунул руки в карманы. Юсупов же смотрел на эти два метра безобразия и никак не мог сообразить, что чувствует, все вообще было как во сне — и Дзюба, стоящий рядом в его квартире, и он сам. Кажется, с последнего визита Артема прошло уже больше года, и он надеялся, что обойдется и сейчас. Увы. Что-то Дзюбе от него понадобилось, что тот стоял сейчас, уже не улыбаясь, смотрел прямо на Артура заинтересованно, будто что-то в нем выискивая, и Юсупов невольно сглотнул, уж больно этот взгляд был похож на тот, который мешал ему ровно дышать раньше. Что, снова стал интересным? Юсупов знал, что это ненадолго, поэтому быстро отвел взгляд, не желая падать в эту бездну. Дзюба его попытку оценил, потому что как-то лениво передернул плечами и заговорил: — Так значит, уходишь? — Да. — В Ростов… это хорошая команда. — Я в курсе, — Юсупов прервал едва начавшийся монолог, — Артем, правда, не стоит… что бы ты не планировал и по какой бы причине не оказался сейчас здесь — у меня все в порядке. Тебе не стоит… — договорить Юсупов не смог. Волноваться? Разве Дзюба за него волновался? А что тогда, поиздеваться пришел? В это Артур сознательно верить не хотел, вот и оставалось, разве что, промолчать. Артем смотрел на него, склонив голову, лицо так и выражало ненужное сочувствие, глаза же будто скрывали еще что-то, но Артур по-прежнему увиливал от прямого взгляда. В целом же вид у Дзюбы был довольно уставший. Для Юсупова это стало открытием, потому что видеть Дзюбу в таком состоянии ему не доводилось. В глаза вдруг бросилась седина на висках Артема. Как ни странно, раньше он ее не замечал. Дзюба, будто почувствовав, что Артур занят своими мыслями, сделал шаг вперед и сгреб того в охапку. У Артура от неожиданности и нахлынувших эмоций сперло дыхание, он и хотел бы оттолкнуть, но руки не слушались, замерев где-то на животе Дзюбы. — Юс, — Артем уткнулся губами ему в шею, и Юсупов, судорожно выдохнув, вцепился пальцами в его футболку. В голове зашумело, все мысли исчезли, уступая место ощущениям от прикосновений Дзюбы, а тот все прижимал его к себе, то и дело водя носом по волосам, почти невесомо поглаживая рукой затылок и шею. — Я соскучился, — слова, сказанные куда-то в лоб Артура, будто пробили внутри дыру, вызывая дрожь по всему телу, пригвоздили Юсупова к месту. Он замер, не в силах не то что пошевелиться, даже вздохнуть, — очень скучал. Дзюба переместил руки Артуру на плечи и слегка отстранил его от себя. Юсупов все еще боялся смотреть тому в глаза, поэтому быстро опустил голову и уставился в пол. Эмоции били через край, съедая любые здравые мысли, все стены, все убеждения, которые за этот год, кирпичик за кирпичиком, выстраивал Артур. Они шатались, как маленький кораблик в ураган. «Юсупов, он не смотрел на тебя больше года, не обращал внимания и абсолютно точно игнорировал». «Он просто другой». «Юс, ему плевать, то, что он пришел сейчас, ничего не значит. Вообще». «Но он ведь пришел». «Артур, это минутная слабость. Ему стало тебя жаль, будь ты хоть раз мужчиной». «Он не стал бы просто так приходить, будь ему не важно». «Юсупов, ты ведь понимаешь, что это отмазки?» «Да». Внутренний диалог слегка отрезвил Артура. Он неловко улыбнулся Дзюбе и не без труда сделал шаг назад, наконец, пересилив себя и взглянув Артему в глаза. Взгляд был каким-то пустым, и если минуту назад Юсупов боялся утонуть в нем, то теперь натыкался на абсолютно бесполезное стекло. Эти глаза уже не были родными. Даже блестели не так, холодно, покаянно, наверное. — Все в порядке. Я в порядке, — он вдохнул побольше воздуха, который сделался вдруг тяжелым и вязким, — и ты тоже. Тебе не стоило приходить. Дзюба какое-то время разглядывал его, будто Артур был каким-то невиданным зверьком, а затем зло хмыкнул: — Значит, в самом деле так считаешь? — Дзюба скрестил руки на груди. — Значит, успел забыть, да? Все эти твои взгляды, полные непонимания и печали — все вранье? Или это у тебя уже перманентно? И вот тут Юсупова снесло. Все то, что он тут себе надумал, уже заочно смирившись и оправдав Дзюбу тысячу раз, слетело к чертям. Обида на Дзюбу захлестнула с такой силой, что в голове будто помутнело. Чувство, такое уязвимое, едва не переросло в ненависть. Он сделал шаг вперед и, сжав в кулаки, вывалил на Артема все и даже больше, разъясняя, кто здесь дерьмо и какого сорта. Говорил, срываясь на крик, абсолютно не думая о том, как выглядит, забывая об обещании, данном самому себе, не выставлять чувства напоказ, тем более эти, тем более к этому человеку. В конце концов, опустошенный, с только что вываленными на Дзюбу всеми чувствами и страхами, Юсупов покачнулся. Дзюба, все это время молчавший, протянул руку, ухватил Артура за локоть и притянул к себе. Обретя твердую опору, пусть даже и такую ненадежную, Юсупов снова дышал. К горлу подкатывал ком, после такой-то эмоциональной встряски, и Артур вынужден был зажмуриться. По спине прошлись большие руки и остановились где-то на поясе. Юсупов попытался увеличить расстояние между собой и Дзюбой, но тот только крепче прижал его к себе, издав какой-то не то вздох, не то стон. — Пусти, — Артур дернулся, но куда там. Дзюба опустился к самому уху Артура: — Юс, я… — губы Дзюбы оказались на шее Юсупова, горячее дыхание будто оставляло каждое слово клеймом на шее, — я не думал, ты... — Хватит, Артем, не надо, — Юсупов, осознав, к чему все идет, пытался вырваться, цеплялся пальцами за руки Дзюбы, но тот этого словно не замечал, продолжая шептать какие-то слова между горячими поцелуями. — Юс, я в самом деле не знал, — очередной поцелуй куда-то в ключицу, — я не знал, что все так. Думал, что это проходит. Руки Артема оказались на лице Юсупова, Дзюба, несвойственно для себя нынешнего, нежно провел по щекам Артура пальцами и слегка приподнял его лицо. Юсупов открыл глаза и уставился в затуманенные глаза Артема. В груди защемило — откуда, ну откуда в них снова эта нежность? Дзюба отпустил его сам. Может увидел, насколько Артур напуган, а может просто не захотел. Дзюба снова стал вдруг обычным. Запустив руку в короткие волосы, он спросил: — Чаем-то угостишь? Расскажу тебе про твой клуб новый немного. Артур всегда поражался способности Дзюбы переключаться. Он так не умел никогда. Вздохнув, он кивнул, направился в сторону кухни и включил электрический чайник. Пока Юсупов возился с чаем, безуспешно искал хоть какие-нибудь хлебцы или печенье, Дзюба, обосновавшись на диване, переключал каналы. — Извини, только чай, — Артур протянул Дзюбе большую кружку и только сейчас заметил, что это была «кружка Артема», он всегда пил из этой большой красной глиняной посуды. Еще в первый раз, когда пришел сюда в качестве друга, указал на нее: «буду отсюда пить». И пил. Сейчас Юсупов этому факту смутился, в самом ведь деле не специально. Дзюба, похоже, тоже заметил. Он хмыкнул, но кружку взял: — Она не разбилась. Без вопроса и издевки, просто констатация факта. И незачем Дзюбе знать, как часто Артур пил из этой кружки сам, когда Артема стало не хватать. — Да. Артур уселся на другой край дивана и уставился в телевизор. Пафосный бой, скорее похожий на поединок двух кривляющихся клоунов, никак не привлекал, и Артур полностью ушел в свои мысли. Такие близкие, но такие далекие они сидели на диване у Артура в гостиной в полной тишине, нарушаемой только телевизором. И все было будто как раньше: Дзюба чувствовал себя как дома, сидел, поджав ноги под себя, радостно комментировал действия бойцов. — Ууу, Юс, ты глянь, это ж без шансов, но такая постанова. — А? — Юсупов, зависший с чашкой чая у рта, едва не вылил содержимое на себя. — Аккуратно, неспособие, — Дзюба дотянулся рукой до его виска и ткнул указательным пальцем, — чай ведь горячий. — Да, задумался, извини, — Юсупов всеми силами сохранял самообладание, — я отойду на пару секунд. Дзюба проводил его задумчивым взглядом, но Артур этого не видел. Он зашел в ванную и тут же прислонился лбом к холодному кафелю. Щеки пылали, было чертовски не по себе. Настолько, что хотелось выдворить Дзюбу из дома, не объясняя ничего. И, тем не менее, противоречивое мазохистичное желание видеть и чувствовать Дзюбу… в последний раз пересиливало все. Он подошел к раковине и плеснул воду на лицо. Кажется, стало легче. Юсупов уже почти держался за ручку двери, собираясь вернуться в комнату, когда дверь распахнулась, являя собой чем-то очень довольного Дзюбу. Сердце внутри заколотилось с удвоенной силой, и Юсупов с грустью подумал, что никогда не перестанет, кажется, сходить с ума под взглядом этого человека. — Ч-что? — Юс, я не могу так больше. — Как? — Думаю, что не буду видеть твою испуганную рожицу каждый день, — он подошел к Артуру и провел ладонью по щеке, — аж страшно становится. Дзюба улыбался, а Юсупов пытался вспомнить, на каком находится свете. Опять эти глаза, искрящиеся, с лучами морщинок от век, превращались в бездну, в которую лучше бы не смотреть. Для Артура, правда, шанса уже не было. Он нерешительно подался вперед и в самые губы прошептал: — Тёма. Давай, я хочу… тебя. Как тогда, как в первый раз, — он прильнул телом к Дзюбе. Тот его понял и, не теряя времени, притянул к себе, унося в сумасшедшем поцелуе. Юсупов себя отпустил, постарался забыть все, что за последний год накопилось по отношению к Дзюбе, держа в голове только то, как сильно скучал по этой нежности, по теплым и аккуратным (у Дзюбы —то!) прикосновениям. — Артур, — Дзюба выцеловывал что-то на шее Юсупова, а тот уже не держался на ногах, подавался вперед, задевая пахом бедро Дзюбы. Артем, осознав это, и, кажется, сам не будучи в состоянии удерживать Юсупова на весу, припер того к стене, наконец дав волю рукам. Он прошелся пальцами по шее, ключицам, вызывая у Артура тихие полувздохи-полустоны. Юсупов цеплялся то за плечи Артема, то за кафельную стену, а когда пальцы Дзюбы сжали его соски, не выдержал и закинул ноги на бедра Артема, оказываясь на весу зажатым между стеной и Дзюбой. Артем вдруг прекратил его целовать, слегка отстранился и посмотрел на Артура. Того смутил этот взгляд — абсолютно ясный, абсолютно нежный и безумно вдумчивый, будто бы теперь это для Артема что-то решалось, а не для Артура. Юс выдохнул короткое «что», но Дзюба только покачал головой, подхватил его руками под ноги и, как обезьянку, потащил на себе к дивану. Артур сцепил руки на спине Артема и уткнулся лицом тому в шею, водя носом по жилке у изгиба шеи и плеча. Дзюба отозвался сбивчивым тяжелым дыханием и впился пальцами Артуру в ягодицы: — Что ж ты делаешь, неспос… — Дзюба повалил Юсупова на диван и, наконец, поцеловал того в губы. Юсупов закрыл глаза, отдаваясь ощущениям, ловя каждый поцелуй, касание губ Артема. Уже не контролируя себя, он застонал, выбивая из вдохов имя Дзюбы, и двинулся бедрами вверх, мазанув пахом по животу Артема. Дзюба тут же опустил руку на его таз и, запустив ладонь под футболку, провел пальцами по прессу, обвел пупок и выступающие кости. Затем, поцеловав в очередной раз Юсупова, уже едва соображающего от ощущений, опустил руку на его пах, слегка сжимая яички сквозь ткань, очерчивая эрегированный член. Артур отзывался как раньше, охотно, аюсолютно забывая себя, ласково приникал, терся о Дзюбу, будто кот. Не смотря даже на сильное возбуждение, Артур водил руками по спине Дзюбы, изредко шепча имя партнера. Дзюбу это заводило, Артур чувствовал. Юсупов только надеялся, что и в нем хоть самую малость дело. Артур, пребывая в каком-то полубреду, притянул Артема к себе, поцеловал и прошептал: — Артем, давай, не тяни. Дзюбе будто только этого и требовалось, он быстрым движением стянул штаны с Юсупова и тут же опустился сам, вбирая набухшую плоть в рот. Юсупов, сжимавший ткань футболки Артема, расслабил руку, и разом выдохнул весь воздух из легких. Дзюба же перехватил расслабленную руку Артура своей, переплетая пальцы. Доведя Юсупова до разрядки, Дзюба довольно хмыкнул и потянулся за очередным поцелуем. Может, заметив выражение лица Артура, может, еще почему, он невесомо провел пальцами по его лбу, тут же оставляя точно такой же след поцелуями. Юсупов от этого весь сжался — Дзюба не делал так… слишком давно. Был слишком добрым, слишком аккуратным, проявляя вместо должной, казалось бы, агрессии вперемешку с желанием, осторожность, будто даря своеобразный «подарок» на прощание. И Артур его принял. Он выбрался из-под Дзюбы, позволяя тому лечь на спину, сам потянулся к его паху, просунув руки под джинсы и трусы, накрыл ладонью его член, и принялся водить вверх-вниз слегка сжимая. Дзюба дернулся, тут же освобождая себя от одежды. — Ох, Юс, засранец, -Дзюба положил ладонь на шею Артура, притягивая к себе, — знаешь же… твои чертовы пальцы. Юсупов про себя хмыкнул — знал, что Артем по какой-то причине с ума сходит по его рукам, никогда этим не пользовался, а сейчас назло самому себе пытался на максимум за все отыграться. Терся всем телом о тело Дзюбы, легонько касался ладонями всех интимных мест, сосков и даже губ Артема, как никогда чувствительными руками ловя чужие вдохи, водил носом по животу и груди, поднимаясь к шее, целовал и чуть прикусывал кожу. В конце концов Дзюба не выдержал, с легкостью, будто Артур был пушинкой, подмял его под себя и, предупреждающе погладив Артура по бедру, принялся того готовить. Юсупов сжал руки в кулаки, так было больно. Дзюба двигался в нем, будто издеваясь, смотрел прямо в глаза, улыбался, ожидая хоть какой-то реакции от Юсупова. Артур, отвыкший от подобного, представлял, как жалко сейчас выглядит: «губки бантиком, бровки домиком». Старался хотя бы, чтобы на глазах не появились слезы. Еще не хватало показать свою слабость сейчас, когда Дзюба и так оказался рядом из-за жалости. — Юс, Юс, — боль ушла, сменившись довольно приятным ощущением, Артур даже не понял, как стал насаживаться на пальцы Артема. Он сфокусировался на лице Дзюбы, находившемся в непосредственной близости от его собственного. Дзюба легонько улыбнулся и закрыл глаза, утыкаясь своим лбом в лоб Артура. Это движение, забытое, но такое родное, прошлось разрядом тока по всему телу, заставляя Юсупова задышать часто-часто. Он едва ли не жалобно пискнул и обхватил руками спину Дзюбы. Тот вошел в него медленно и, все также обнимая, как нечто безумно ценное, принялся двигаться. Артур довольно быстро вошел в ритм. Он, тихонечко постанывая в ухо Дзюбе, водил пальцами по обивке дивана, уже не думая ни о чем, кроме испытываемых ощущений. До ушей как сквозь туман доносились какие-то слова, несвойственно тихие для речи Дзюбы, больше похожие на бормотание. Он дышал прерывисто, в такт собственным движениям, гладил плечо Артура и целовал того где-то за ухом, между этим всем Юсупов умудрился услышать нескладное "прости». Артур впоследствии долго думал, показалось ему или нет, потому что по окончании действа Артем вполне привычно поцеловал его куда-то в висок, в очередной раз переплетая пальцы, дождался утра и мирно ушел. Не убегая, ни в коем случае не оставляя за собой вопросов или недовольств. Попрощался, пожелал удачи, сказал звонить в любое время, если вдруг что, зная конечно, что Артур не станет. Потому что единственное «вдруг что» сейчас стояло напротив двери, скрестив руки на груди, и улыбалось. Юсупова хватило на то, чтобы кивнуть: — Ну, пока тогда. Увидимся… на матче между Зенитом и Ростовом. Дзюба молча кивнул на это, но продолжал стоять, разглядывая Юсупова, будто тот должен был что-то еще. Артуру стало неловко, он полагал, что Дзюбе пора уже просто выйти, но тот все ждал чего-то, и Юсупов не выдержал: — Что? — Скучай по мне немного, хорошо, Юс? По голове Артура будто ударили отбойным молотком. В ушах зазвенело, а к горлу снова подкатил дебильный ком. «Немного, да?» Не в силах что-то ответить, он растянул губы в подобие улыбки и покачал головой. — Я серьезно. Хотя бы иногда, ладно? «Да хватит уже». Юсупов поджал губы: — Тебе пора, Тем. Дзюба в ответ хмыкнул, потрепал Артура по волосам и был таков.