flashback
— Ну, что? Гонщик знает ответ, но всё равно спрашивает, потому что его планы не должны провалиться. Упрямый характер и чертовская принципиальность — это то, что помогает удерживать статус и производить впечатление своей стойкостью. До последнего идти по головам, уничтожая конкурентов в два счёта, — смысл давно пустой жизни. — Меня просто отшили, — честно отвечает девушка, стараясь скрыть задетую гордость. — Это был твой последний шанс, — раздражённо проговаривает мужчина, смотря прямо в глаза. — Хосока не одурачить подобной ерундой. Я не виновата! — визжит она и зарывается тонкими пальцами в свои белокурые волосы, подавляя нарастающую тревогу. Билл смотрит исподлобья. Размышляет. Он не достаточно хорошо продумал план действий. Стоит ли надавить сильнее сейчас и получить двойную выгоду? Убить двух зайцев одним выстрелом: получить грязное удовольствие и желанный результат. Он мог передумать, но ему на самом деле плевать. — Хлоя, — мужчина подходит ближе и больно хватает трясущуюся руку девушки за запястье, — смотри в глаза, шавка несчастная! — Билли, прекрати это, пожалуйста, — шёпотом говорит девушка, но её не слышат и даже не слушают. — Заткнись! — рука быстро проскальзывает к горлу, нажимая на сонную артерию. — Мне надоело это. Ты слишком бесполезная! Будешь сосать мне столько, сколько я захочу, будешь играть по моим правилам. Хлоя сдаётся, она потеряла всё возможное, начиная от девственности и заканчивая правом голоса. Она свернула с пути и попала в глубокую яму, из которой никогда не выберется, потому что попросту слаба, будучи ребёнком в теле совершеннолетней девушки. — Я сделаю всё… что ты скажешь… — она задыхается и практически теряет сознание, ощущая острую боль в голове и темноту вокруг. Мужчина пошло ухмыляется. Победа. Слишком быстрая победа. Не интересно. — Сымитируем аварию. Ты выйдешь на трассу, когда Хосок будет по близости, — констатирует Билл и убирает руку, наслаждаясь звуками рваного дыхания и видом полуживой девушки. — Я… я погибну? — У Чона хорошая реакция. Тебя не собьёт, зато разобьётся сам. — Такие ужасные слова звучат слишком обыденно; это вызывает блядский страх и безнадёгу. — Ты ужасен, — уголки губ поднимаются, и на лице девушки появляется печальная улыбка, скрывающая за собой режущую сознание боль. Дорожки слёз привычно скатываются по щекам, разбиваясь в воздухе. Ширинка расстёгивается с характерным звуком. Чувство человеческого достоинства рассеивается, когда девушке насильно пихают пульсирующий орган в рот, вызывая рвотный рефлекс, который у неё с трудом получается подавить. Она не сопротивляется, не может, потому что такова её роль. Пока одни не знакомы с честью и законом, другие подстраиваются и теряют свою личность в попытках выжить.flashback end
Опыт подсказывает, что хороший старт ещё ничего не значит. Скорость начинает набирать обороты так же, как навыки начинают развиваться с частотой их использования. Адреналин в крови бурлит с каждой секундой всё больше. Ветер ударяется бесконечным потоком о шлем, а глаза даже так могут ощутить некоторую боль. Тело срастается с железным другом, становясь единым организмом с ним. Хосок чувствует каждый наклон, ощущает каждую неровность асфальта под колёсами и буквально дышит в унисон с работой мотора. Брюнет не скрывает своё удовольствие и азарт, потому что его всё это вгоняет в эйфорию, даже несмотря на опасность. Объяснить это простыми словами невозможно, лучше один раз почувствовать. Все органы внутри прижимаются к внутренней части спины, сердце работает как заведённое, и это всё слишком ощутимо больно, но Хосоку плевать. Мысли в голове скомканы и отложены в долгую память, а свободное место занимают черти и водят хороводы, напевая душеньке о том, что ничего лучше этого быть не может. Хосок готов потратить целую вечность, купаясь в этих сладких ощущениях удовольствия и свободы. И он даже не против разделить с кем-нибудь эти эмоции. С Пак Чимином, например. Ох, как же ты уязвим, Чон Хосок. Чон и Билли едут наравне, и от этого дух соперничества возрастает в геометрической прогрессии. Но выжимать сейчас педаль газа до упора ещё слишком рано. И глупо. Так делают только новички, ничего не смыслящие в понятиях расчёта и тактики. Поэтому брюнет терпеливо выжидает момента, поглядывая на часы. Один круг занимает около пятнадцати минут, а таких нужно сделать два. Проще простого, но есть один нюанс. Гонка проходит как на дорогах спального района, так и на кишащих людьми улицах Сеула. И вот здесь уже никто не говорит о честном поединке. Полный круг имеет свой маршрут, который, безусловно, знает каждый из команды, но несколько нужных поворотов, парочка знакомых дворов и ты, считай, победил, сократив путь раза в два. Хосок не знает, как поведет себя Билл, поэтому заглушающие тревогу эмоции сменяются напряжением, как только они выезжают на центральное шоссе. Нужно быть предельно внимательным. А ещё важнее — не позволить другим обмануть себя.***
У Чонгука, видимо, желание защитить того, кто дорог с рождения, перпендикулярно мозгам. Ему и в голову не пришло, что предполагаемые противники могут оказаться сильнее. Он идёт напролом сразу после того, как загорается лампочка. Зелёный сигнал, который в действительности красный, потому что «опасно, парень, одумайся», вызывает мгновенную реакцию. Шатен спустя пять лет ожидания и необъяснимого чувства обиды резко позабыл обо всём, как только почуял подвох, который никто даже не скрывал. Всем откровенно плевать, а болтать об этом уж тем более не их дело. Юноша отдаёт себе отчет о том, что хочет спасти брата. Всё происходит за считанные минуты. Чонгук не глупый и понимает, что, скорее всего, лезет туда, откуда после придут серьёзные проблемы. Но это будет после. Сейчас мы все учимся жить моментом. — Чонгук, я иду с тобой, — Пак хватает младшего за край толстовки и приближается, чтобы никто не мог услышать их разговор. — Ты идиот. Но мы похожи, знаешь? Мы разберёмся с этим дерьмом вместе. — Хён, ты не обязан. — О каких, твою мать, обязанностях идёт речь, когда Хосок в беде, — тревожно говорит Чимин, и Чонгук лишь кивает в ответ, не желая терять времени. — Те двое, — кивает куда-то в сторону младший, немного погодя, — они обсуждали с Биллом что-то за несколько минут до начала гонки. Думаю, они объясняли ему как срезать путь. Чимин видит в глазах напротив серьёзность, несвойственную Чонгуку. В голове за пару секунд пролетают сотни мыслей, соединяясь в одну единственную. Если он однажды уже спас Хосока, спасёт ещё раз. Он не герой, каким хочет казаться; он слабее, чем его образ. Его слова сильнее, чем действия, потому что в реальности он трус. Стыдно, неловко и очень страшно. Но отнюдь не за себя, а за брюнета, чувства к которому набирают обороты совсем не вовремя. Или же всё-таки сейчас самое время? Маленькие ладошки сжимаются в кулачки, а взгляд становится уверенней. Пак и младший не понимают большей части происходящего, но немного смекалки и подслушанные разговоры спасают ситуацию. Чон молча проходит сквозь толпу навстречу ржавым гаражам, за которыми обосновалась подозрительная компания, а Чимин остаётся сторожить. Губы сжимаются в тонкую полоску, тело дрожит в сопровождении учащённого сердцебиения. Чимин слышит звуки монотонных разговоров, но разобрать смысл слов не удаётся. А Чонгук отчётливо слышит диалог, запоминает и шипит, как змей. — Видишь? Серый индикатор — это Билли, красный — Хосок. — Связь установлена? Нас слышно? — Да. Будь готов сообщать о местоположении, я же буду прикрывать. Подстава. Как и ожидалось. Чонгук сильнее вжимается в стену, ощущая холод каждым позвонком, и старается унять поток гнева, отдышаться. Промежуток между двумя железными объектами довольно большой, место защищено по бокам и кирпичной постройкой сзади. Цель добровольно оказалась в ловушке, потому что это тупик, отступать некуда. Чон сканирует телосложения двух парней и прокручивает варианты атаки, чтобы та увенчалась успехом. В целом задачка не из сложных, но с одним придётся повозиться из-за довольно крупной комплекции. Бой ведёт тот, кто знает приёмы и тонкости. Сила — главный помощник, а если её применять с умом, то победа определённо в кармане. Голоса парней резко затихают, а в горле шатена встаёт ком. Напряжение прогрессирует, когда время утекает, словно песок сквозь пальцы. Чонгук глубоко вдыхает и выходит из прикрытия. Видимо, из оков прошлого тоже. В этот самый момент жизнь разделилась на «до» и «после». Неужели, он, наконец, смог преодолеть все то, с чем боролся грёбаных пять лет? Шатен молча приближается к двум парням, те, ничего не понимая, переглядываются и в унисон задают весьма ожидаемый вопрос: «Что ты здесь забыл?». Вместо ответа один получает кулаком по лицу, а затем сильный удар ногой в районе желудка. Второй вздрагивает и чуть ли не визжит от неожиданности, но стеклянная бутылка вовремя прилетает по голове, оставляя за собой лишь осколки и капли алой крови. Реакция Чона в разы быстрее, чем у этих парней. — Мудак, ты кто такой вообще? — орёт мужчина, сгибаясь пополам от тянущей боли и тянется рукой в карман. — Не важно, — Чон готовится наносить новые удары и обороняться, если потребуется. Кожа на костяшках рук краснеет, внутри адреналин распространяется по венам и плавно насыщает собой организм. Страх улетучивается, перед глазами пламенем горит одно слово: «сражайся». И Чонгуку на момент сносит крышу, потому что демоны внутри берут вверх, а поддаваться им полностью нельзя. Перед тем, как наносить удар, нужно ответить себе на вопрос: «Ты хочешь сокрушить противника или защитить того, за которого сражаешься? — Ничего не выйдет, — смеётся противник, наконец, достаёт нож и, мигом раскрывая его, поднимается с колен с новыми силами. Незнакомец замахивается, успевая пройтись лезвием по скуле шатена, но его руку останавливают и выворачивают до хруста. Свободной рукой мужчина перехватывает нож и тянется к горлу Чонгука, но промахивается и попадает в плечо. Клинок рассекает пуховик вместе с футболкой, въедается в кожу и оставляет глубокую рану. Юноша напрягается, но на мысли о боли отвлекаться нельзя, сейчас не время терять хватку. Противник дёргается из стороны в сторону, откидывается всем телом назад, а затем, наоборот, подаётся вперёд. Оба теряют равновесие и шумно заваливаются на землю. Агрессивные рыки и сбитое дыхание рисуют картину маслом: Чонгук сидит сверху на довольно крупной тушке, пытается сжать бёдрами по бокам и надавить на жизненно важные органы. И, кажется, получается, потому что молодой человек снизу как-то неоднозначно воет, задыхаясь в собственной крови, которая непонятным для шатена образом резко подступила к горлу противника. Эта картина выглядит отвратно, и оба это понимают. Чонгук первым решает изменить вид композиции, добавив больше алой краски. Рука, которой прежде юноша блокировал атаки, скользит к горлу мужчины и нажимает в пол силы. Чонгук пришёл не убивать, а вытаскивать из этих подонков информацию. Если задуматься, позже шатену будет противно вспоминать каждое своё действие. Мужчина, несмотря на многочисленные вывихи, сразу же хватается за запястье и, кажется, пытается что-то сказать, но в голове Чона резко всплывает понятие времени, потому что его катастрофически мало. — Кто ещё знает о вашем плане? В ответ следует поток мата, из которого выделяется лишь: «Я ничего не скажу». — А если так? — Чонгук надавливает коленом в районе сердца, — говори, блядь. Иначе… — Хлоя! Она знает, больше никто! Отъебись от меня, — шипит парень и рукой пытается дотянуться до кармана. — Попался, — многозначно делает заключение младший и нащупывает бедром чужой телефон, — прости, но мне просто нужно защитить его. Чонгук чуть не сказал «брата», но быстро опомнился. Светить личностями здесь нельзя. А после стычки ему и Хосоку путь на эту трассу заказан. Думать об этом сейчас крайне неудобно, но осознание степени того, насколько они погрязли в дерьме, приходит резко и поражает. Шатен хочет как можно быстрее со всем покончить. Выстрел звучит из-за спины, пуля задевает голень Чонгука и пролетает дальше, ударяясь о кирпичную стену. Тело немеет от шока, шатен перестает дышать на секунду и боится получить второй выстрел прямо в макушку. Мужчина снизу пугается не меньше и перестает брыкаться: жизнь дорога. Чон поворачивает голову, сглатывая подступившую панику, но не может толком рассмотреть ничего в радиусе двух метров. Второй выстрел пугает ещё сильнее, потому что юноша не ощущает слабости в теле, не задыхается и не умирает, а лишь слышит знакомый голос и крики. — Чонгук, отойди, — с неповторимой дрожью говорит Чимин и пытается заткнуть рот испуганной девушки, — Я выстрелю, отойди! Мужчина ловко переворачивает Чонгука, вбивая того в асфальт, и находит рядом нож. Наблюдая, Чимин делает решающий выстрел, попадая крупному в лопатку. Противник падает без сознания, а шатен пытается сделать вдох, потому что килограммы навалившегося сверху тела велики и норовят раздавить к чертям. Пистолет выпадает из дрожащих рук Пака. И тот падает следом, разбивая колени. Юноша боится, что убил, боится, что не сможет пережить это. Девушка подлетает к пострадавшему, а Чонгук в это время пытается схватить её. — Нет, — почти шёпотом останавливает младшего Чимин, на дрожащих ногах подходя ближе, — она ничего не сделает. — Хён? — удивленно смотрит младший и больше не сдерживает тревоги, охватившей его разум и тело сполна, — хён, как это произошло? Почему ты и она, — Чон замолкает и кивает в сторону незнакомки, — что произошло? — Долго объяснять, но, — выдыхает Пак, — всё обошлось, как видишь. Вот телефон, там навигатор и… они следили за гонкой. — Я знаю, — шатен берёт аппарат и сжимает его в руке, прикрывая глаза. — Нам остаётся только ждать? — спрашивает Чонгук, поднимаясь с земли. — Видимо, — озадачено отвечает Чимин и смотрит на младшего. — Плечо… тебе нужна помощь. — Я в порядке, а вот они… — оглядывается юноша и про себя думает, что неплохо они с Чимином постарались. — Нужна скорая. — Хлоя? — говорит Пак и осторожно опускает ладонь на плечо девушки. — Я всё сделаю, не волнуйтесь. — Они могут убить тебя, если узнают. Ты понимаешь это? — Всё хорошо. Я просто сделаю сейчас то, что нужно и сбегу. С меня хватит. Пак хмыкает в ответ и задумывается. Он ещё раз прокручивает в голове ленту недавних событий и детали разговора с Хлоей. И, знаете, это страшно. — Я могу помочь. — Почему я должен верить тебе? — Я тоже хочу помешать им. Билли… Он ужасный человек. И все люди здесь слушаются только его. Но не Хосок. — И что ты хочешь этим сказать? — Они хотят убрать его. Подставить в нечестном бою. И даже если ничего не получится, они не позволят ему жить спокойно после. Я боюсь, вашему другу придётся бежать. — Что ты предлагаешь? — У меня есть оружие. — Ты готова стрелять в них? А ты не боишься умереть от рук байкеров? — Стрелять будете вы. Я могу попасть мимо, либо… — Ладно. Но если ты сделаешь что-то не так, я не стану жалеть тебя. Чимин долго не мог поверить в реальность. Сейчас каждое событие откладывается в памяти, каждый момент имеет своё значение, и происходит всё это за слишком короткий промежуток времени. Паку становится некомфортно от новых ощущений просто потому, что их характер не имеет единое или хотя бы схожее значение. Каждая микро-эмоция не похожа на другую, отчего внутри зарождается своеобразный кокон. И юноша пока что не знает, вылезет из него бабочка или нет. Будет ли то, ради чего захочется расправить крылья и взлететь, преодолев навязчивое прошлое, трудности и вершины, которые встретятся на пути? К чему приведут хотя бы пару взмахов? Появится ли, в конце концов, определённая цель, к которой нужно стремиться по намеченной траектории? Что, если выбрать риск, вопреки плану? Отклониться от цели, пуститься в вольный полёт и следовать зову сердца. Серьёзные вещи посещают мысли Чимина, овладевая разумом, именно в такие моменты. Блондин восстанавливает дыхание и смотрит на часы, подсчитывая, сколько времени прошло с начала гонки. Первый круг подходит к концу, и об этом также говорят передвигающиеся по экрану смартфона индикаторы. Красный огонёк — Чон Хосок. Снова выделяется, обращает на себя внимания, пользуясь тем, что в разы ярче остальных. Пак ощущает себя незначительной букашкой в паутине последних событий и жизни в целом. Он запутался и погряз в чём-то. Погряз с концами, ведь всё, о чем он может думать — Хосок. Тот, кто волнует его больше всего на свете — Хосок. Причина, по которой он сейчас здесь — Хосок. Одно имя. Один человек. Одно желание, существующее продолжительное время. Но его смысл не написан чёрным по белому, прочитать его как книгу не удастся. Чимин не узнает, что это и какие эмоции может вызвать, пока не попробует. С виду цепляет чем-то, затем пробивает насквозь, разрывает грудную клетку и забирает важнейший орган, подчиняя себе. Сердце словно на азбуке Морзе посылает важные сигналы, которые мозг до последнего игнорирует. Это вопреки всему ломает систему, выбивает из колеи и кричит на языках вероятной любви о том, что сопротивляться бесполезно. Пак иногда преувеличивает, но факты отрицать невозможно. Если отключить разум, то сердце расскажет каждую свою прихоть за считанные секунды. Светловолосый обдумывает эту идею в самый неподходящий момент. Даже если весь мир будет в опасности, я буду думать о тебе. Мир сейчас в опасности. И этот мир носит имя Хосока. Парадокс.***
Если на первом круге играют по правилам только из уважения к себе, то на втором появляется неконтролируемое желание выиграть любыми способами. В нашем случае — любой дорогой. И Хосока эти мысли не покидают, как бы ему не хотелось избавиться от них. Билл резко теряется из вида, что добавляет масло в огонь. Брюнет в шаге оттого, чтобы ступить вниз с обрыва и, на удивление, взлететь. Что же до сих пор может мешать? Вот именно — ничего. Чон имеет опыт в таких делах, но в один момент всё забывается к чертям, ведь сейчас гонка буквально на смерть. Поворот на следующем светофоре ведёт к короткому пути, и Хосок сбавляет скорость, плавно выкручивая направо. Соперник же остаётся позади без каких-либо сведений, потому что связь с нужными людьми обрывается. Юноша этого не знает, поэтому внутри случается цунами, накрывающее чувством предвкушения победы. Концепт Красной Шапочки в действии. Распределение ролей произойдёт только в конце этой сказки, когда все маски будут сняты. Брюнету больше не приходится рассчитывать время на ходу и думать о том, каков на вкус проигрыш. Шум колёс на поворотах оставляет удовлетворение, а в голове, как заведенная, играет don’t wanna fall in love, вызывая глупую улыбку. До победы, в которой сейчас юноша уверен, остались считанные минуты, а, значит, проблема практически решена и на горизонте ждёт следующая. А это действительно можно назвать проблемой, ведь Чимин всецелый синоним к ней. Прежде всё-таки многое нужно осмыслить, но факт того, что грань была пересечена, остаётся фактом. И Хосок его принял, только вот на большее не хватает смелости, потому что его раскусили, влюбили в себя, сделали зависимым, и оттого бессильным. Это едкое, прожигающее сердце чувство, когда ты весь из себя альфа, но омега, внезапно появившись, невольно начинает меняться ролями. Нет. Это нужно остановить. И по закону жанра взять инициативу на себя. Чон не замечает, как пустеет трасса, что означает только одно: он у финиша. Напоследок можно оторваться. Парень отпускает управление одной рукой, ловит ладонью ветер и вместе с криком опустошает мысли в порыве адреналина. Отныне смотрит вперед уверенней, видит цель и ощущает награду на периферии сознания. После переломного момента рано или поздно наступает полное перерождение. Наигранный восторг и негромкие овации встречают победителя. Ситуация выглядит как импровизация в театре, когда на постановку по непредвиденным обстоятельствам не пришёл главный актёр. Недовольство имеет место быть. Это не то, чего ожидали зрители. Но Хосоку плевать, ведь он достиг нирваны и теперь ощущает приятное послевкусие, растворяющееся лёгкой слабостью во всём теле. Брюнет самодовольно улыбается, снимая шлем, и вдыхает полной грудью холодный воздух, который кружит голову. Софитами вокруг выступает свет от фар, красная дорожка самостоятельно рисуется в воображении. Юноша, наконец, ощущает, какого это — быть королем, пусть и в фальшивом обществе. Победа сводит с ума, затуманивает глаза, накрывая пеленой удовольствия. А затем опустошает и медленно начинает уничтожать изнутри, если не успеть заполнить пустоту чувством привязанности к любому аспекту жизни. Поэтому Хосок считает, что именно сейчас самое время открыть новую дверь, за которой он найдёт всё, либо ничего. Сделать первый шаг, на самом деле, легче, чем после удержать равновесие и не упасть в пропасть, пока будешь идти по канату навстречу взаимопониманию. Стойте. Он действительно хочет рассказать Чимину о том, что тот каким-то образом свёл его с ума? Вы верите в это? Хосок тоже нет, но уже поздно что-либо менять. Старший минует толпу. Заметив светлую макушку неподалёку, расталкивает народ и хватает младшего за локоть. — Чимин, мне нужно тебе кое-что сказать… Чимин моментально перехватывает руку, смотрит непривычно долго и тяжело, с сожалением. Он не хочет сейчас ничего слушать. Пальцы разжимают запястье и сплетаются в замок с чужими (нет), потому что в голове одно — защитить любой ценой. — Не сейчас, — тихо отвечает младший и невольно тянет брюнета на себя. Хосок на секунду теряется в чувствах, но, к счастью, быстро приходит в себя и преодолевает расстояние в пару ступеней точно, заключая блондина в объятия. — Ты чувствуешь? — Хосок напрочь забывает про посторонних людей, прикрывает глаза и запускает пальцы в светлые волосы, разрушая их порядок. Сердце замирает, воздух не поступает в лёгкие, перед глазами фейерверки, хочется кричать. Младший чувствует, но сказать сейчас не может. — Хён, у тебя проблемы. У нас. — Что ты имеешь ввиду? — Пошли. Чимин словно стал частичкой паззла, которой не доставало так долго, и ему совершенно не хочется покидать эту картину, вновь обрекая Хосока на ожидание. К сожалению, обстоятельства, заставляющие менять свои планы, принимают цикличное свойство и главенствуют над людьми. Светловолосый замечает, что люди отвлекаются на Билла, поджимает губы и молча уводит Хосока в нужное место, где предстоит многое рассказать, используя как можно меньше слов, ведь время по-прежнему союзник смерти. — Чон Чонгук, — начинает Пак, когда брюнет непонимающе осматривает незнакомого парня, — Твой младший брат. — Который спас твою шкуру, и у которого теперь тоже появились проблемы. — Недружелюбно добавляет шатен и уверенно смотрит в глаза напротив, выставляя напоказ свой характер и недовольство. Хосок замирает на месте и чувствует, как бешено стучит сердце. Он мог ожидать всего от жизни, но исключал факт появление Чонгука в ней. Да ещё и в такой ситуации. И с Пак Чимином. — Что произошло? — единственное, что умудряется выдавить из себя Хосок спустя несколько секунд, в каждой из которых заключалась целая вечность. Ответ его мало интересует, ведь он явно ничем не обрадует. Да и для того, чтобы переработать информацию, нужно отойти от первоначального шока, который возрастает с каждым взглядом на младшего брата. «Он так вырос. Пять лет прошло. Я его не узнал. Это правда он? Что он делает в Сеуле? Где и с кем он живёт? Почему он здесь?» — Если вкратце, то, — выдыхает Пак, — тебя хотели подставить, но Чонгук остановил их. На время. — Они будут мстить, — шатен не видит сейчас смысла молчать, боясь сказать лишнее в присутствии старшего. — И мне в первую очередь. — Хлоя сказала, что лучше всего сейчас будет скрыться. — Я не понимаю ничего, но плевать. Я знаю одно, если разозлить их, то пиздец не придёт один, — говорит Хосок, пытаясь трезво оценить всё, что успел узнать. — Нужно уезжать. И подальше. Чонгук смотрит на брата, а внутри органы выполняют кульбиты и застывают в пространстве. Кажется, он ещё никогда так не волновался. И это волнение безумно тяжело скрывать. — Чонгук, — впервые за долгое время обращается брюнет, — глупо говорить это сейчас, но прости. Считай, что тот хён, которого ты знал, мёртв. Поэтому сейчас забудем про всё хотя бы на время, а позже серьёзно поговорим. — Я… согласен с тобой, — юноша растерялся, потому что не ожидал откровений вот так сразу. Чимину больно наблюдать за тем, как в двух близких ему людях разрушается то, что они, возможно, выстраивали годами, с трепетом относясь к каждой детали. Эмоции накрывают, лишая кислорода. Выплывать из этого моря будет сложно. — Что нам делать сейчас? — смотрит на дисплей телефона Пак и выпускает пар изо рта, а хотелось бы дым, потому что люди обычно начинают курить в такие моменты. — Мне и Чонгуку нужно собирать вещички и ехать на вокзал. — Куда мы, хён? — В Пусан я не вернусь, на примете только Тэгу, — Чон младший кивает в ответ, соглашаясь. — Я с вами, — серьёзно заявляет Чимин. — Зачем? — в унисон задают вопрос братья. — Меня ничто не держит здесь. И вы думаете, я выживу без вас? — отвечает Пак и это ни капли не умиляет. Пробирает до мурашек. Смысл, который вкладывает блондин в свои слова, в действительности сильный. Нужно бежать. Разбираться будем потом.