Не влюбляйся красавица, Он картёжник и пьяница. (С. Есенин)
***
В тот момент, когда Нонне Азаровой, успешному, талантливому и востребованному профессионалу в области фотографий впервые попадается на глаза глянцевый снимок этого парня, женщина забывает, что такое сон и покой. Перед глазами мелькают неотснятые кадры её идей, для которых она никак не могла найти модель по своему вкусу. Всё время что-то не устраивало: рост не тот, цвет глаз не подходит, улыбается не так, этот не сексуальный, этот слишком сексуальный, даже тошнит. Всё не то. А идеи так и рвут мозг Нонны изнутри прекрасными ракурсами, грамотно наведённым светом, её ломает от невозможности воплотить в жизнь нарисованные в голове картинки. Она снимает для ведущих брендов всего мира, любой знает: если Нонна взяла работу, то она её сделает так, что все ахнут. Поэтому к ней всегда очередь: телефоны разрываются от предложений, модели умоляюще заглядывают в глаза при встрече. Неудивительно, что со временем у неё портится характер. Она привыкает, что люди заискивают перед ней, прощают ей грубость и надменность, готовы терпеть все неудобства: работать и в холод, и в зной, по двадцать четыре часа в сутки. Потому что знают: стоит засветиться на глянце от Нонны Азаровой, и ты больше никогда не будешь в тени. Потому что Нонна, с наработанным опытом к своим тридцати пяти годам, нутром чует настоящий талант. Да, работать с ней трудно, порой невозможно: скольких она довела до тяжёлых нервных срывов, до психоневрологических больниц, до попыток суицида. Нонне плевать, она не отвечает за слабую психику людей, которые для неё являются лишь новым шагом к Олимпу. Она легко отбрасывает в сторону отработанный материал, и всегда в поисках нового, в поисках того идеала, который сделает её первой среди лучших. Нонна сидит в своей студии, вытянув ноги в чёрных зауженных книзу брюках, и смотрит на фотографию обложки одного модного журнала. На ней парень на мотоцикле. Обычное фото, заезженный сюжет, ничего нового. Но он… у Нонны перехватывает дыхание… сколько ему? Лет двадцать пять, максимум двадцать семь. Не больше. Очень красивый… открытое мальчишеское лицо, расслабленное… привык сниматься. Лицо опущено, взгляд исподлобья, на лоб падают светлые пряди волос. Правильные черты лица, гордая посадка головы. Взгляд Нонны скользит по шее вниз, охватывая плечи, руки, мышцы груди, спускается к подтянутому животу и спотыкается на поясе чёрных джинсов, скрывающих явно стройные ноги парня. «Как же ты хорош», — шепчет Нонна, и в который раз смотрит на уже такое знакомое имя на обороте: «Данила Литвинов, модельное агентство «Neon». Берёт телефон, ищет нужный номер: — Семён Карлович, здравствуй, дорогой. — Нонночка, — доносится до неё голос собеседника, — чем обязан твоему звонку? — Как дела в твоём агентстве? Слышала, ты пошёл в гору? В чём секрет, если не секрет? — Нонна позволяет себе сухо рассмеяться удачному каламбуру. — Работаем, Нонночка, работаем. Кто хорошо работает, тот многого добивается. — Семён Карлович, я тебя умоляю, мы прекрасно с тобой знаем, что это всё не так устроено. Признавайся, кто вас поднял так высоко за такой короткий срок? — Ох, Нонна, от тебя ничего не скроешь. Да, у меня новый мальчик. Такой талантливый, такой красивый. От желающих его снимать телефонные линии барахлят. — Кто такой? Семён Карлович смеется: — Нонночка, зная тебя, я просто уверен, что ты прекрасно осведомлена о том, кто он такой. И я даже осмелюсь предположить, что ты сейчас звонишь именно по душу моего Данички. — Твоего Данички? Как мило, — едко прерывает собеседника Нонна, — но да, ты как всегда прозорлив. Хочу сделать с ним пробу. Дашь? — Смотря, сколько заплатишь, красавица моя. — Ты же знаешь, я не обижу. — Подъезжай, дорогая, обсудим. Нонна завершает вызов, поднимается с дивана, берёт со стола пачку сигарет, закуривает одну, держа её между тонких пальцев с длинными ухоженными ногтями. Подходит к зеркалу в половину стены и придирчиво оглядывает себя. На неё смотрит высокая стройная женщина. Короткие чёрные волосы, выразительные глаза с густыми ресницами. Холодное лицо без единой морщинки: возраст выдаёт лишь выражение глаз — чересчур много цинизма. Нонна затягивается, выдыхает дым в прозрачную поверхность зеркала и самодовольно говорит: — Ну что, мальчик, пора тебе узнать, что такое настоящая слава. — Склонив голову в сторону фотографии на столе, бросает: — Можешь не благодарить. Размышления прерывает телефонный звонок — Семён Карлович. Нонна хмыкает — ну надо же, какая оперативность, мальчишка там, наверное, от счастья на стены прыгает: — Слушаю. — Нонночка, душа моя, не знаю, как тебе сказать, но Даня отказывается с тобой работать… — Что? — Нонна теряет дар речи, такого за годы практики она не слышала ни разу. — Не знаю, что на него нашло, он такой своенравный. — Сёма, — Нонна отбрасывает в сторону правила приличия, — я не понимаю, кто там у вас на кого работает? Ты начальник или где? Это не в твоей компетенции — устанавливать правила? Твоя модель сама выбирает, с кем она будет работать, а с кем нет? Значит так, или ты мне устраиваешь встречу с ним, или я пущу о твоём агентстве такую славу, что тебя даже твой Литвинов не вытащит из того дерьма, в которое я тебя окуну с превеликим удовольствием. — Нонночка, — голос в трубке становится совсем тихим, — я обещаю, он с тобой встретится. Я поговорю с ним, он — человек настроения, месяца через два… — Завтра! — обрывает лепетания собеседника Нонна и заканчивает разговор. В раздражении бросает телефон на стеклянный столик, по гладкой поверхности расходятся во все стороны мелкие трещины. Берёт журнал в руки и пристально смотрит в серьёзные глаза парня: — Кем ты себя возомнил, мальчик? Таких, как ты — сотни, и все хотят сниматься у меня. Мне стоит свистнуть, и тут будет очередь в три квартала. Говорит и сама не верит в сказанное. Таких, как он, больше нет, интуиция подсказывает ей, что это он — тот самый. Идеальная модель для самой Нонны. Устало потирает виски, надо успокоить нервы, звонит водителю, чтобы подъезжал к входу в студию, и едет в клуб, где обычно тусуется вся богема. Завидев её, бармен тут же ставит на стойку бокал с любимым коктейлем, она, не глядя, берёт его и подходит к вальяжно расположившимся на мягких диванчиках вип-зоны своим коллегам-стервятникам. Присаживается на освободившееся место и холодно обводит всех взглядом, кивая в ответ на лживые улыбки и приторные слова приветствия. Один из них, Алексей Миронов, представитель «Armani», подсаживается к ней ближе: — Нонна, ходит слух, что ты положила глаз на Литвинова. Всегда знал, что губа у тебя не дура, и рано или поздно ты в него вцепишься. Надо же, как быстро расходятся сплетни, а ведь и пары часов не прошло. — Знаешь его? — Да, я его сейчас снимаю. — И как он? — Лучшее, что у меня было. — Я его заберу. Ты подсчитай там заранее неустойку. — Уверена? Он с характером. — Более чем. Нонна откидывается на мягкую спинку дивана и закрывает глаза. Впервые в жизни у неё появляются сомнения, что будет так, как она хочет. Но тем желаннее становится этот парень, который смеет отказывать ей, Нонне Азаровой.