***
После завтрака Дождия, как обычно, занималась с Люси уроками игры на фортепиано. И, честно вам скажу, дела шли довольно неплохо! Девушка уже научилась разыгрывать пару простых мелодий, но все же иногда проскакивала и фальшивая нота. Но, как говорится, есть к чему стремиться. Дождия мастерски водила пальцами по клавишам, откидывая голову назад, видимо фортепиано было единственным способом выразить все то, что творится на душе. Игра на фортепиано успокаивала тело и душу, приводя все мысли в порядок. Музыка уносила далеко за пределы реальности, перенося сознание в новый неизведанный мир. Люси закрыла глаза, позволяя мелодии унести себя далеко-далеко. Комната тоже преобразилась: теперь она заполнилась водой, повсюду плавали рыбы разных цветов и размеров, испуская радужные пузырьки. Ощущения будто ты попал в самую настоящую сказку! В мир спокойствия и гармонии, а правит этим миром девушка с волосами цвета неба. Дождии нравился собственный мир, здесь она царь и Бог. Но не все так хорошо, как казалось бы… Звуки начали постепенно нарастать, превращая умиротворенную атмосферу в жуткий нескончаемы шторм. Люси почувствовала будто ее засасывает в дикий водоворот нескончаемого отчаяния и мольбы… Сильное течение уносило сознание куда-то в даль. Люси начала задыхаться, ощущения были, словно девушка оказалась на настоящем морском дне, где высокое давление могло разорвать её легкие. Ощущение вязкости, липкости, холода и мрака пришли на смену прекрасному умиротворению. Нужно открыть глаза, нужно просто очнуться. Люси издала тяжелый вздох, пытаясь немного прийти в себя. Она перестала задыхаться, но все же ощущение вязкости и холодна не проходили. Не сходили с самого её прихода в замок… Нет, с того самого момента, когда она только коснулась запретной границы. Этот мир только на первый взгляд был умиротворенным, он понёс какую-то утрату, боль, рану, которая до сих пор не может затянуться. Люси положила руку на грудь. «Что-то мне не спокойно» — Госпожа Люси, не хотите прогуляться по королевскому саду? — этот вопрос заставил отвлечься от мрачных мыслей. — А? — Люси осмотрелась. Ей все еще казалось, что она застряла в том водовороте. Ощущения были невероятными! А этот замок завораживает, пугает и удивляет. Дождия, видя замешательство госпожи, повторила вопрос. Люси постепенно пришла в себя и, видя озадаченный взгляд нимфы, тут же спохватилась. — Да! Я очень хочу увидеть королевский сад. Когда мы пойдём? — она не хотела пугать её. — Прямо сейчас, Госпожа Люси, — Дождия встала и подошла к Люси, беря её за руки, чувствуя мелкую дрожь на бледных руках блондинки. Хоть последняя и старалась скрыть небольшую панику, но по бледненькому лицу было понятно, что она встревожена. Дождия отметила про себя, что в следующий раз нужно сдерживаться. — Только прошу, не делайте ничего опрометчивого. Сегодня с нами будет господин Грей. — Оу, хорошо, — блондинка лукаво посмотрела на слегка смутившуюся нимфу и хитро улыбнулась. — Я не хочу опозорить подругу перед её возлюбленным. После этих слов Дождия вспыхнула румянцем, видимо Люси попала в самую точку, теперь была ее очередь пытаться скрывать чувство стыда. Люси про себя посмеялась и, приложив руку к сердцу, шутливо ответила: — Я, Люсьена Хартфилия, клянусь, что не буду позорит подругу, Дождию Локсар, перед её возлюбленным, Греем Фул… Но договорить ей не дала нимфа, закрыв рот почти смеющейся блондинке, и, беря её за руку, потащил к ближайшей стене. Лёгким движением руки нимфы стена стала слегка размытой. Дождия толкнула ничего не понимающую блондинку и прошептала: «Ведите себя тихо». Люси приготовилась поцеловаться со стеной, но вместо этого прошла сквозь неё. Ощущения при переходе были не приятные, словно тебя толкнули в липкое и холодное желе. Девушка повернулась и увидела, что стена исчезла! Что за чертовщина? Теперь на том месте была пустота, а точнее некое подобие зеркала. Дождия же повернулась спиной. Заведя руку за спину, она жестом попросила Люси не двигаться и молчать. Нимфа нервно улыбнулась и присела за фортепиано и принялась заново играть, но теперь это была уже мрачная мелодия, больше напоминавшую похоронный марш. В комнате тут же пошёл дождь. За дверью послышалось торопливое цоканье каблучков. В комнату ворвались Кана, Мира, Лисанна и Эрза. Все четверо были чем-то озадачены, только Эрза была в гневе. —Дождия, прекрати играть — это раздражает! — закричала Эрза и села туда, где около пяти минут назад сидела Люси. Было видно, что аловолосую кто-то сильно разозлил, ведь она мателизировала свой меч и принялась угрожающе постукивать по ним ногтем. Звук железа портил и искажал мелодию фортепиано. Дождия прекратила играть, но не подняла головы, она все так же рассматривала клавиши, не замечая подруг. — Чем же ты так раздражена, Эрза? — Раздражена? О, это не правильное слово — я в бешенстве! — мечница замахнулась на нимфу, но та даже не шелохнулась, продолжая разглядывать клавиши. Тогда Эрза с одного удара разрубила чёрный лакированный фортепиано на двое. —Эрза, хватит! Думаешь, нам легко? — Мира присела на нежно-голубой диванчик и поднесла чашку чая (или чего-нибудь другого) к губам. Лисанна села слева от сестры. Она была озадачена, или точнее она была в ярости! Она приняла образ полу зверя (леопарда), шерсть встала дыбом, на лице присутствовал жестокий оскал, а хвост нервно подергивался. — Почему мы должны принять это?! Она же ни в чем не виновата! Какая же разница кто ты — человек или волшебный житель? Разве вы с этим не согласны? Так почему же… — Тише-тише…- мягко, но холодно сказала Мира. Она отпила немного чая, а после положила свою левую руку на голову Лисанны, слегка поглаживая. — Не нужно криков. Все, что ты говоришь, лишь иллюзия. Она человек, — неожиданно Мира со всей силой сдавила ее ухо, та заверещав попыталась освободиться из железной хватки сестры, из её глаз потекли слезы боли, но, увидев грозный и холодный взгляд сестры и сдерживая крик послушно села, не двигаясь. — Мира, будь добра, не перегибай палку! — недовольно откликнулась Кана, отпив немного сидра. Мира отпустила ухо сестры, та же приняласть его массировать. Кана, сев по-турецки на бархатный ковер и пригубив аккурат пол стакана, грустно вздохнула.- Эта ситуация нам не приятна, мы все раздражены и растеряны, но мы не можем противостоять самим себе! Признайтесь в этом, девочки. Даже господин не может остановить себя, а что уже говорить о нас! — У него есть причины. Он все еще страдает! Дождия думает, что нам нужно прекратить об этом думать и слушать все то, что нам говорит замок! Дождия уверена, что господин Грей поможет Его Величеству, а мы... - Эрза жестом попросила Джувию замолчать. Она более-менее успокоилась, хотя меч еще был у неё в руках. Аловолосая немного призадумаласть. — Ты знаешь, что задумал Грей? — Джувия кивнула, как бы ненароком глядя на стену, где она спрятала Люси. Блондинка прижала губы. Она поняла, что нимфа хочет, чтобы она молчала, ведь Эрза опытный воин. Было трудно не догадаться, что сейчас атмосфера в комнате накалилась так, словно они сейчас находятся в жерле вулкана. Мира грозно смотрела на Лисанну. Лисанна растерянно сморела в пол. Эрза о чем-то размышляла. Кана допивала сидр, а Дождия принялась рассматривать свои руки. Видимо последней не хотелось больше поддерживать этот разговор. Люси стало очень страшно. Что её ждет? И самое пугающее — неизвестность, пустота. Неизвестность в завтрашнем дне. Пустота мысли. Что будет дальше?***
Было так же светло, так же тепло и так же тихо. Эта тишина когда-то успокаивала, сейчас же она раздражала. Придчувствие чего-то такого, что может свести с ума. Это чувство съедало изнутри, словно червь, пожирающий спелую вишню. Это раздражало, угнетало, но вместе с этим ты не мог ничего с этим поделать. А Лексус не любил это чувство. Он как никто другой знал, что несет за собой эта тишина… Может быть поэтому он сейчас выпивает, вместо того чтобы выполнять свои служебные обязанности? Да, Лексус любит временами выпить кружку хлебного пива, поболтать с Джелаллом о своем. В основном все разговоры о работе, но иногда парни переключаются на не менее интересную тему — женщины. Да, в замке много красивых женщин и не какие-то там красивые глупые куклы, а именно талантливые и интересные девушки. Конечно, приятно наблюдать за воинственной Эрзой, за тихой и молчаливой Дождией, за веселой Лисанной, за вечно философствующей Каной, за нежной и милой Мирой… — И все же, Лексус, у нас самые красивые женщины! Ик! — Джелалл начал икать от крепкого пива, но не спешил останавливаться. — Да, дружище, красивые, — поддакивал громовержец и в его голове невольно возник образ улыбающейся Миры. Лаксус улыбнулся своим мыслям и сам себе пообещал, что сегодня обязательно зайдет к ней. Но чтобы не бросить друга, он заказал еще четыре кружки пива с закуской. Джелалл тоже любил пропустить кружечку другую пива, ведь все на халяву! Для Лексуса было обычным делом угостить пивом своего лучшего друга, тем более, что синеволосому было необходимо выговориться. Вот уже четвертый день их с Эрзой свидание переносится на день вперед. Конечно, он понимал, что у возлюбленной много дел с подготовкой военного парада в честь юбилея столицы, да и еще в замке появилась новая гостья, за которой нужен глаз да глаз. И все же Джелалл тоже нуждался во внимании аловолосой, поэтому-то он и выпивает уже пятый стакан крепкого пива. Лексус понимал его, ведь совсем недавно сам был в похожей ситуации. И все это связано с новенькой. Да, Мира по доброте душевой часто пропадает в покоях блондинки, помогая той то одеться. То книги ей выбирает, то в сад её выведет, то в обеденную её отведет… В общем, возится с ней, как с маленькой. Это раздражало. Если король привел девушку, то пусть уже сделает то, что хотел, а не колеблется, как нашкодивший мальчишка. Но всегда есть то «но», в котором заключаются главные трудности. Внезапно воскресшая любовь всей жизни, или точнее её копия сводила с ума короля. Тот груз вины, который он нёс на себе с того дня и по сегодняшний день, был необычайно тяжел. Ведь долгое время король боялся спать, в какой-то момент он слетал с катушек и приходилось его насильно «отключать». Но все же прошло целых сто лет, раны затянулись, а шрамы больше не тревожат, хотя кто его знает. Бессмертие — это тяжкое наказание, ведь лишаешься возможности увидеть мир во всех его красках, испытать различные острые эмоции, ошибаться и учиться на своих ошибках, а самое главное — возможность постареть вместе с любимым человеком… Что же это такое? Видимо на сегодня достаточно алкоголя, иначе я сорвусь на ней. Лексус допил последнюю кужку пива и решил удалиться. Джелалл все равно не уйдет от сюда, по крайне мере за ним примерно через час должна прийти Эрза (!). Блондин, пошатываясь, направился к выходу из таверны. Он был немного пьян и возбужден. В его голове вновь всплыл образ милой демонессы. Да, её улыбка… Он очень любит эту улыбку, с виду милую и застенчивую, но в то же время дерзкую и хищную. Да, он, как никто другой знал, что кроется за ней. Лексус ухмыльнулся. — Эй, красавчик, не хочешь весело провести время? — он повернулся на настойчивый голос слащавый голос. Перед ним стояла высокая сочная… девушка-хамелеон. В волшебном мире это вполне обычно, жители не люди, они не похожи друг на друга, их цвет кожи, их внешний вид, их волосы… Хм. Эта девушка была привлекательной, её сиреневая гладкая кожа, её фиалковые глаза, пухлые белоснежные губы, лиловые короткие волосы «ёжиком». Её внешность достойна восхищения. — Ты такой загадочный, –она шагнул к нему, соблазнительно повиливая пятой точкой. — Ты в моём вкусе, а если ты меня удивишь, — она вплотную прижалась к его руке, проводя указательным пальцем по подборотку Лексуса, — то я сделаю тебе большую скидку, — последние слова она буквально прошептала, невесомо, едва, касаясь его уха. От этих манипуляций по телу пробежали мурашки. Лексус пристально посмотрел на девушку лёгкого поведения. Он провел рукой по ё шее, ощущая мягкость столь юной (?) кожи. Девушка хитро улыбнулась. — Если хочешь, я могу принять облик любой девушки, и даже её, –её горячее дыхание обжигало его ухо и щеки, она было опытной, очень. Ведь, как иначе она смогла точно скопировать её. Перед Лексусом стояла обнажённая дьяволица. Его дьяволица. — Уйди, — прохрипел мужчина. — Ты её желаешь, посмотри, — хамелион начала водить руками по столь обворожительному телу. У Лексуса перехватило дыхание. Он прижал её к груди и жадно впился в пухлые губки. Руками он начал водить по спине, спускаясь все ниже и ниже, и вот он начал сжимать её упругие бедра. Их языки сплелись в горячем танце, не уступая друг другу. Лексус чувствовал, как растёт возбуждение. Он подхватил хамелеон и направился на второй этаж в комнату бабочки. Девушка ласкала его шею, уши, нетерпеливо расстегивая верхние пуговицы его рубахи. —Направо, – возбуждено прошептала девушка, впиваясь в его суховатые губы, наполняя их влагой. Лексус остановился возле её двери и отпустил её, чтобы она смогла открыть дверь. На этаже были и другие комнаты, порядком 8, а может и 10 дверей. Из них слышались то стоны, то поскрипывание старых кровати, то крики. Из соседней комнаты вышла ещё одна девушка, похожая на ящерицу с толстой кожей-чешуей, и подмигнула Лексусу, соблазнительно, повиливая бедрами, она направилась на первый этаж выбирать себе жертву. Лексус начал ласкать руками тело его бабочки. Видимо, она не могла открыть дверь, он ей мешал. Мужчина резко развернул девушки к себе лицом и снова поцеловал, закидывая её ногу к себе на плечо. Из ее промежности начала сочиться соком возбуждение. Девушка хотела что-то возразить, но Лексус её уже не хотел слушать. Он целовал её так страстно, языком пролищая все дальше в глубь рта, изучая его. Одной рукой он ухватился за её грудь, принимаясь грубо сжимать огромное полушарие, а другой массировал набухший клитор. Девушка сладко застонала. Эти стоны возбуждали, так сильно, что он просто хотел трахнуть её прямо здесь, и не важно, что могут все видеть, не важно. Он укусил её. Из алых губ потекла тонкая струйка крови. Девушка тихо ахнула. Лексус отстранился, чтобы перевести дыхание и ещё раз посмотреть на неё. Она прекрасна, его дьяволица. Он провёл большим пальцем по губы девушки, размазывая кровь по губам. На это девушка (?) ухмыльнулась. Ему это не понравилось, будто электрический разряд прошёлся по его телу, но это не было возбуждением, а скорее накатившейся злобой. — Я смогла точно её изобразить, все до единой родинки. — Не все, — Лексул резко схватил и очень сильно сжал руку манипулянтке. Послышался глухой хруст. Но Лексус не дал ей закричать, другой рукой он схватил за хрупкую шею. — Как тебя зовут? — Ха... Ха... Харира, — прохрипела «Миражанна», пытаясь освободиться. Она принялась царапать его руку целой рукой, оставляя тонкие кровавые порезы. Но они слишком быстро заживали, так что Лексус не придавал значения этим пустякам. Мужчина сильнее сжал её руку, из голубых глаз брызнули слезы. — Харира… Харира, — сказал он, пробуя имя на вкус. — Ты выбрала не тот образ, чтобы меня развести, — он сверлил её взглядом. Она же приняла свой облик. Он отпустил её, и она плюхнулась на холодный пол, тяжело дыша и со злобой смотря на него ядовитым взглядом покрасневших глаз. — Ещё раз ты её изобразашь, и я сломаю тебе шею. Лексус развернулся, спускаясь и слегка покачиваясь, направился в сторону дворца. Сзади он слышал раздражённое сдавленное шипение. Да, ему нельзя было так делать, ведь он обязан защищать жителей этого города, как и других вверенных ему поселений. Лексус вздохнул. Ему за столько лет стало тяжело выполнять свои обязанности... Может, он просто устал? Может, стоило остаться и выпустить пар? Хм... Но... И все же, Мира, твою улыбку невозможно подделать Лексус ухмыльнулся. Мира его убьёт.